Читать книгу Возвращение Дракулы - Роза Листьева - Страница 8

– Ну, хоть на человека стал похож! – протянул Болтушкину руку Пролётов. – Давай по сто грамм, по махонькой и за работу. Машина уже ждёт.

– А где Мегалит?

– А хрен его знает, где Мегалит… Его как за смертью посылать. Уйдёт и с концами.

Он достал телефон и, прищурившись, набрал номер.

– Ты где? Чё ты там делаешь? Иди сюда. Грузить надо. Машина ждёт. Что значит подождёт? Потом потреплешься со Звездочётихой. Работать надо. Семью кормить. Я тебя за сигаретами послал, а ты… Мудак. Иди сюда. Мудак. Не щас, а прям щас.

Один бабник, другой алкоголик, ну, слава богу, хоть один не ест чеснок. Почему я об этом подумал? Меня, наверное, уже ищут. Пусть ищут, если надо, я сожру их всех. Придётся. Они жмут друг другу руки, говорят пословицами, а я приказал отрубить головы купцам за то, что не сразу сняли шапки передо мной. Я – Дракула! Я – Дьявол, ставший Богом! Или наоборот, не важно… И моё единственное желание – это кровь. Мир моей реальности непрерывен, вечность – это кровь, и она течёт во мне и в тебе. И последнее слово, сказанное тобой, я слышал тысячи раз: «Пожалуйста… Пожалуйста…» Я тоже его произносил, умоляя вечность. И она услышала меня. Мы встретились, и вот я здесь. Влад Цепеш Третий, граф Дракула!

– Я тебе щас телефон в задницу засуну. Лиля посмотрела на меня, и ты позвонил. Я чё не понимаю, нельзя подождать было? Я её люблю, ты понимаешь? Нет, ты не понимаешь, тебе нужно было позвонить…

Он швырнул на стол сигареты и телефон.

– Мегалит, ну, чё ты? Мы же друзья…

– Друзья?

– Друзей не едят…

Мегалит задумался, перед тем как ударить Шершня, в ангаре что-то стукнуло и больно отозвалось в сердце Болтушкина, и ему снова стало стыдно.

– Мы же на зоне вместе… Мы с тобой в одной камере сидели…

– Дай пять, – голос Мегалита изменился, стал нежным и трогательным.

– А птичку всё таки жалко…

Опять ржач. Они пожали друг другу руки и по-братски обнялись. А почему птичку жалко, я так и не понял.

– Давай ещё по стопке.

– А больше нечего.

– Ой, ты подстригся?

– И потом, мы же обещали, никогда…

– Здоровье надо беречь.

– Надо за это выпить.

– Мы обязательно выпьем за всё, что захочешь, а теперь пошли, работа не волк, в лес не убежит, пошли, Болтушкин… Иван Петрович, пора, работа сама себя не сделает, для этого нужно, чтобы кто-нибудь оторвал задницу и начал её делать.

Пьяные и весёлые грузчики вышли из подсобки, точнее, вывалились.

За ними шёл тоже пьяный и грустный Болтушкин.

Моё время никогда не истечёт. Ещё никто не смог меня превзойти, пока я сам себя не превзойду, этого не сделает никто. Когда-то давным-давно гадалка предсказала мне великую судьбу и добавила, что есть на свете камень, которому много лет, который не точит вода, это – ты. Я помню её слова до сих пор, отец, услышав это, позвал меня к себе и сказал, что именно я стану правителем Трансильвании. Меня всегда окружали красивые женщины, но я любил кровь, женщины были лишь украшением моей жизни. Я позволял им украшать мою жизнь, а потом… Но ни одна так и не стала мне другом… Все боялись меня, да, у меня не было друзей, зачем мне друзья? Я же граф Дракула, моё сердце бессмертно, может, ты меня убьёшь?

Его взгляд задержался на Мегалите.

Да, иногда мне хочется поговорить, рассказать кому-нибудь долгую трогательную историю из своей жизни, но не тебе. Прости, дружище, правда, ты ещё не успел стать мне другом, Лиля будет моей, вот увидишь. Странно, но я никогда не жалел о содеянном, может, именно ты заставишь меня сожалеть? Мне не нужно острых ощущений, я давно уже охладел к битвам и власти, но кровь по-прежнему осталась моей слабостью. А женщины… пусть они украшают мою жизнь, кто и знает, может, мы подружимся?

– Осторожней, куда прёшь? Не видишь, что я тут стою?

– Я не пру, я иду, – серьёзно сказал Болтушкин с ящиком водки.

– Ты мне чё, ещё хамить вздумал?

– Мегалит, не надо, – сказал Шершень.

Все поставили ящики.

– Надо или не надо, я сам решу. Ты чё сказал? Ты чё мне сказал?

Дракула посмотрел на Мегалита и вдруг у него засветились глаза. Короткий шёл к нему, протянув руку. Дракула набросился на эту руку и укусил. Вырываясь из пасти обезумевшего Болтушкина, он начал орать и звать на помощь. Собрался весь ангар. Начали разнимать дерущихся.

– Ну, ладно, мужики, хватит, – вопил Шершень.

– Хватит? Он меня укусил!

– Харе, пожмите друг другу руки и за работу?

– Что здесь случилось? – спросила красивая молодая блондинка.

– Лиля… – растянулся в улыбке Мегалит. – Ничего, пустяки, всё нормально. Лиля…

Дурацкая улыбка не сползала с его лица. Оно говорило я – твой, бери и что хочешь, то и делай. Это разозлило Болтушкина потому, что Лиля ему понравилась. Наскоро накинутый халат, наверное, материн, был не застёгнут, и френч на утончённых пальцах контрастировал с этим синим рабочим халатом.

– Я уж думала, что придётся милицию вызывать, смотрю из окна, такая драка.

– Да ничего серьёзного, просто этот придурок меня укусил.

– Какой придурок?

– Этот.

Глаза Дракулы посмотрели на Лилю. «Поедешь со мной в Трансильванию? Да…» – мелькнуло у него в голове и сразу скрылось. «Зачем ты на меня посмотрела, я же голодный». Лиля замерла. «Что со мной?» – глаза оглядели его с головы до ног, потом снова поднялись вверх. И сердце стукнуло. Дракула почувствовал, как это отдалось в его теле. Она посмотрела на Мегалита. Она была ещё молода. Такая сочная, наливистая, как наливка… Хотелось её выпить до дна без тоста. И она улыбнулась. А потом расхохоталась.

– Придурки. А ты, Болтушкин, пойдём со мной. Поговорить надо.

– А как же я? Лиля? – умолял Мегалит.

– Я же тебе сказала, ничего не может быть.

– Почему?

– Пойми, между нами ничего не может быть, мы слишком разные. Как вода и камень.

«Что?» – спросила его душа. Впрочем, это была не душа Болтушкина, это была душа Дракулы.

– Садись, не стесняйся.

В бухгалтерии воцарилось молчание. Все рассматривали Дракулу. Бабы с внушительными бюстами и задницами уставились на него в упор. И тут появилась Лиля с подносом.

– Хочешь печенья или чая?

«Я хочу тебя», – ответил его разум.

– Если не хочешь, скажи.

– Да.

– Ну, тогда я поставлю, бери, не стесняйся.

Он расслабился, и прогремел гром:

– Вас как зовут?

– Пётр Иваныч.

– Мне сказали, что на вас жалуются. Первый рабочий день, а вы уже кого-то покусали. И не просто кого-то, а лучшего сотрудника, – железным тоном сообщила Звездочётиха.

«Как хочется послать всех в жопу», – подумал Дракула, да я же могу и тебя покусать, но ради Лили и только ради неё, я этого не сделаю.

– Если вы не оставите свои штучки, то завтра же вы покинете наш завод. Понятно?

Он молчал. В ответ забурчало в животе.

– Лиля, проводи его, а то запутается в коридоре.

– Хорошо, ма. Пойдём.

Она шла уверенно в конец коридора. Болтушкин семенил за ней. В этот раз она была без халата. На тонких ногах были прозрачные колготки…

Чёрные… Это мой любимый цвет, хотя, я красный тоже люблю. Лиля нажала кнопку лифта и ждала. Что может быть приятнее томительного ожидания?

– Почему вы такая красивая?

– Я не знаю… – растерянно ответила Лиля.

Он положил ей руку на бедро.

– Пётр Иванович… Мы на работе… Если моя мать узнает…

Я ей нравлюсь, у неё в глазах огонь…

– Я не могу жить без тебя.

Он шепнул ей на ухо и нежно поцеловал. Юное создание, которому было всего восемнадцать, опустило глаза. Дракула любил трепещущих женщин, и они, как лепестки роз, опадающих под тяжестью своей судьбы, падали в его объятья. Розы всегда были его любимыми цветами. Они роняли лепестки на его мучительные страдания, когда он был одинок, голоден, раздражён… Незаметно для себя красота стала пищей, а он – Дракулой. Любовь тоже превратилась в кухню.

Я незаметно стал жертвой самого себя. Наверное, я бы съел и себя, если бы это было возможно…

Её тело вздрогнуло от поцелуя.

– По коридору и налево… – с придыханием произнесла Лиля.

– Я люблю твои глаза…

Лифт закрылся и послышался вздох. Вздох страсти и любви. Дракула знал одно – что он неотразим. Раньше, когда он жил в Трансильвании, мужчины носили длинные волосы, так было принято, а теперь всё изменилось.

Мужчины ходят подстригаться, носят короткие причёски, это называется мода. Люди не верят в духов, не боятся ведьм и вампиров, не сжигают их на костре, в этом смысле мне повезло, я существую в иной реальности, теперь моя реальность – это ты. Ты придёшь, я знаю, что ты придёшь… Твоя любовь пахнет вечностью. Пусть она станет моей… Лиля…

– Ты где шлялся? Мы уже полфуры погрузили, – недовольно начал Мегалит.

– Тоха, не надо.

– Чё не надо? Мы работаем, а он лясы точит!

– Чего? – не понял Болтушкин.

– На вот, грузи ящики, а я пойду, покурю. Я тоже хочу отдохнуть.

Мегалит ушёл в подсобку, и сразу стало немного спокойнее. Дракула думал о Лиле. Пирамида из ящиков росла, работали молча, занятые своими мыслями. Он уже представлял, как в лифте напишет «я плюс ты», а она завтра утром увидит. Но сначала нужно было разобраться с Мегалитом.

Странно, что он не пошёл работать охранником, а, он же бывший зек… Прости, дружище, как бы тебе объяснить… Жизнь – трудная штука, это тебе не яйца высиживать…

Около двух они закончили, пожали друг другу руки и разошлись. Мегалит цинично смерил Дракулу взглядом, он без слов понял, что они враги. Ну или люди, которые раздражают друг друга сильнее, чем это допустимо по закону. Болтушкин спокойно прошёл мимо. Он уже свыкся с тем, что обед может сопротивляться. Хотя, так интереснее. А чем интереснее, тем вкуснее.

Обед должен сопротивляться. Кто не работает, тот не ест, я тоже подсел на пословицы, с кем поведёшься, от того и наберёшься… Не ешьте всё подряд, это опасно для здоровья. Культурная диета – это то, что надо, это вам я, Дракула, говорю. Хотя брать пример с меня опасно. Порождение тьмы, рождённый сеять мрак. У мрака есть имя, его имя – Дракула! Да, забыл сказать, что я бездушный. Ну, вы, наверное, поняли. Я, правда, не помню, когда у меня день рожденья, но я его праздную каждое полнолуние. Когда луна смотрит на меня, мне кажется, что я счастлив, что я сыт и что я богат. Я иногда вспоминаю своих любимых жён. Мину… Ангелию… Марго… Да, чёрт побери, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Это, заметьте, сказал не я. Это мог сказать только мужчина. Хотя, если женщина об этом догадалась, значит, ей кто-то подсказал, наверное, это был мужчина… У него же есть сердце, ну, и желудок… И не надо говорить, что я не я и лошадь не моя. Приди ко мне, дорогая, приди… Я сложу твою жизнь заново, я открою тебе новый мир, в котором ты будешь избранной, как я… Я свяжу конец с началом, и мы будем жить вечно. Твои лепестки раскроются, и Бог будет любоваться букетом, который ждал этого почти вечность. Хрупкая, молодая, хорошенькая, твоей любви жаждут миллионы, а принадлежать будешь ты мне одному. Впрочем, разбитое сердце всё-таки лучше, чем пустой желудок. Иногда мне кажется, что именно я тот самый гений, которого никто не превзойдёт. Если хотите узнать меня поближе, пишите, звоните, всем отвечу… Ой, чего это я? Я же интернетом пользоваться не умею, и телефона у меня нет, ладно, я найду чего поесть…

После работы Мегалит молча показал ему кулак, проходя мимо и надевая кепку. Шершень толкнул его плечом.

– Пока, напарник!

– Пока.

– До завтра.

Будет день и будет пища. Я никогда не спал на лавочке, но всё же это лучше, чем гроб. Мне иногда снятся их раны… И мне не верится, что это сделал я… Я не буду говорить бессмысленное слово «прости», оно всё равно ничего не изменит… Пусть будет всё как есть. Рождённый ползать летать не может. У каждого лепестка своя судьба… Я стал какой-то сентиментальный. Чего это я о друзьях задумался? О лепестках? Прошлого не вернёшь, но прошлое ставит капканы, в которые легко попасть… И пусть мою розу зовут Лилия… Я хочу, чтобы ты мне стала другом. Настоящим другом. Там, в темноте моей души, есть дверь, открой её, не бойся, она не заперта, войди и останься. Тебя ждёт вечность, которая страдает без тебя, она в моем сердце…