Читать книгу Дни отмщения, дни избавления. Размышления над Откровением Иоанна Богослова - Ру Чак - Страница 6

1

Лаура изменила внешность так, чтобы быть максимально похожей на фотографию в документах Марии Доротье. Из длинноволосой брюнетки с черными глазами Лаура превратилась в коротко стриженную зеленоглазую блондинку.

Автостопом Лаура пересекла Бельгию, проехала половину Голландии и оказалась в Амстердаме. Здесь она попыталась снять в банке со счета на предъявителя переведенные ранее деньги наследства тети Терезы. Лауру ожидало потрясение. Счет был пуст.

«Это отец снял деньги, – догадалась Лаура – Только он мог найти кодовую комбинацию в моих бумагах».

Небольшая сумма, принадлежавшая когда-то Марии Доротье, была потрачена. Лаура начала искать работу. Делать она ничего не умела. Пришлось мыть посуду в баре.

Лаура сняла небольшую комнатку в пригороде и купила велосипед. Пока живот был небольшой, она добиралась до работы на нем. Но со временем появились дополнительные расходы на транспорт.

Схватки начались у Лауры на работе, когда она мыла очередную партию тарелок.

Роды прошли благополучно.

– У вас мальчик, мадмуазель, – устало сообщила пожилая медсестра.

– Положите роженицу с младенцем в лучшую палату, – услышала Лаура разговор врача с медсестрой.

Через день медсестра принесла пакет с соками и фруктами.

– От кого это? – удивилась Лаура.

– Врач приказала. Вам надо хорошо питаться, чтобы ребенок рос здоровым.

– Это для всех рожениц такая забота?

– Нет, девочка. Это сейчас только за тобой такой уход.

– Чем это вызвано?

– Скоро узнаешь, милая, – медсестра вздохнула, и Лаурой овладела тревога.

На следующий день к Лауре в палату пришла врач, женщина средних лет с цепким взглядом воспаленных серых глаз.

– Как вы себя чувствуете, г-жа Доротье? – спросила она.

– Хорошо, – Лаура внутренне сжалась, ожидая неприятного поворота разговора.

– Вы живете одна?

– Да.

– У вас есть родственники?

– Нет. Почему вас это интересует?

– Хочу вам помочь. Вы молоды, не замужем, у вас еще вся жизнь впереди. С ребенком вам будет сложно найти работу, устроить личную жизнь. Есть хорошие, добропорядочные, состоятельные люди, которые не могут иметь детей. Одна такая бездетная пара хочет усыновить вашего малыша. Вы получите хорошие деньги на восстановление здоровья. Как вы относитесь к этому предложению? Советую, согласиться.

– Вы предлагаете мне продать своего сына?! – закричала Лаура и нажала кнопку вызова.

Прибежала медсестра.

– Что случилось, мадмуазель? – спросила она испуганно.

– Дайте моего сына! Отдайте моего сына! – кричала Лаура.

– Не волнуйтесь, – хмурясь, произнесла врач, – никто вашего сына не забирал. Сестра, подайте г-же Доротье ее ребенка.

Лаура схватила из рук медсестры сына и прижала его к груди. В этот момент в палату вошла немолодая супружеская пара.

– Это г-н и г-жа Чилера, – представила врач вошедших, – возможные усыновители вашего мальчика.

– Нет, не отдам! – закричала Лаура. – Пусть эта госпожа сначала выносит ребенка, затем родит. Сможет ли она его потом отдать? Не дам! – кричала Лаура.

– Г-жа и г-н Чилера не могут иметь детей, – тихо сказала врач, бросая недовольные взгляды то на Лауру, то на супружескую пару. – Они очень достойные люди.

– Достойные люди не отбирают детей у матерей! – кричала Лаура. – Убирайтесь отсюда, покупатели детей!

– Успокойтесь, не кричите, – надменно произнесла г-жа Чилера. – Нам не нужен ваш ребенок. У него дурная наследственность. Что может дать такая мать сыну? Неустойчивую психику. Нам это не надо, дорогой, – обратилась она к мужу. – Идем. Это была неудачная идея.

Когда супруги ушли, врач с ненавистью посмотрела на Лауру и сказала:

– Вы упустили свой шанс. Когда окажетесь на улице со своим ребенком, еще не раз пожалеете о случившемся.

– Мне не о чем жалеть. Это вы расстраиваетесь, что не получили деньги от продажи ребенка, – с вызовом ответила Лаура.

– Сестра, переведите г-жу Доротье в общую палату, – приказала врач и покинула Лауру, которая все еще прижимала к груди сына.

Лаура с сыном вышла из больницы. У нее хватило денег только на такси. Вернувшись домой, она положила сына на свою кровать и стала звонить напарнице в бар.

– Джина, привет. Как дела на работе? – изображая радость, спросила Лаура.

– Привет, Мария. Ты уже дома?

– Да.

– Сын?

– Да.

– Поздравляю.

– Мне надо сегодня выйти в ночь. Это возможно?

– Не думаю. Твое место уже занято. Хозяин не станет брать женщину с грудным ребенком. Я сожалею, но помочь ничем не могу. Прощай, Мария.

– Прощай, Джина.

Лаура бросила телефон на стол, опустилась на кровать рядом с сыном и заплакала. Ребенок попытался что-то сказать матери и заулыбался, когда она взяла его на руки. Мальчик имел голубые глаза, золотистые волосы и кожу, словно покрытую степным загаром.

– Джек, – прошептала Лаура. – Как ты похож на отца, малыш. Ты также будешь Джеком. У тебя, Джек, был очень хороший папа.

Мальчик засмеялся, показывая беззубый ротик.

– Что мне делать, Джек? – спросила Лаура то ли у сына, то ли у мужа.

Вдруг перед ее взором возник собор.

– Мне надо идти в собор? – смотря на ребенка, спросила Лаура.

Джек издал нечленораздельные звуки и заулыбался.

– А что мне там делать?

Неожиданно она увидела реку и людей, погружающихся в ее воды.

– Тебя нужно крестить, Джек? – уже осознанно обратилась Лаура к сыну.

– У-у, – произнес Джек.

Не раздумывая, с сыном на руках Лаура направилась в ближайший католический храм.

Лаура посещала церковь в юности, когда неожиданно тетя Тереза стала набожной католичкой. Тогда она крестила и племянницу. Сейчас, войдя в собор, Лаура вспомнила детство, ощущение беспричинной радости посетило ее. К ней подошел пожилой священник.

– Дочь моя, ты пришла крестить чадо? – ласково спросил он.

– Да, святой отец.

– Идем, дочь моя. Ты сделала правильный выбор, – подводя Лауру к большой чаше с водой, одобрительно произнес священник. Как назовешь сына?

– Откуда вы знаете, что у меня мальчик?

– Я знал еще вчера, что ты придешь, дочь моя. Так, как назовешь сына?

– Я дала ему имя Джек.

– Это имя для мира. Выбери имя, с которым он будет креститься.

– Иоанн, – не зная почему, неожиданно ответила Лаура.

– У-у, у-у, у-у, – одобрил решение матери Джек.

После обряда крещения к Лауре подошел молодой монах и подал ей большой пакет.

– Что это? – удивилась Лаура.

– Возьмите, возьмите. Это для мальчика вещи и еда, а также кое-что для вас, – объяснил священник.

– У меня нет денег, чтобы расплатиться, – печально произнесла Лаура.

– Не надо ничего. Это подарок Иоанну. Вы обязаны взять его.

– Святой отец, не знаю, как вас благодарить.

– Благодарите Всевышнего, что послал вам такого сына, – загадочно улыбаясь, сказал священник.

Выйдя из собора, Лаура направилась в небольшой сквер, расположенный через дорогу от храма. Джек показывал, что он хочет кушать. Лаура села на скамейку и стала кормить сына грудью. Она не заметила, как возле нее остановился мужчина. Он внимательно рассматривал молодую женщину с младенцем на руках. Лаура заметила его, когда Джек окончил есть. Она вопросительно посмотрела на мужчину.

– Леди, вы прекрасны. Вы настоящая мадонна Амстердама. Я художник. Возможно, вы слышали мое имя. Томас Росс, – представился мужчина.

Теперь Лаура изучала незнакомца. Мужчина был худощав, высок. Одухотворенное лицо с голубыми глазами, обрамленное длинными каштановыми волосами, указывало на творческую натуру.

– Мария Доротье, – машинально произнесла Лаура.

– Разрешите мне присесть рядом с вами.

– Разумеется.

– Я довольно известный в салонах Голландии художник, – расположившись на скамейке, начал разговор мужчина. – У меня проходят выставки, мои работы раскупают на аукционах. Вы не согласились бы позировать мне вместе с ребенком? Я хорошо заплачу. Плата будет в несколько раз выше, чем для любой другой натурщицы. Возьмите мою визитку. Если будете согласны, позвоните мне.

– Я уже согласна, г-н Росс, – уверенно произнесла Лаура.

– Прекрасно, – радостно воскликнул художник. – Сейчас я должен быть на выставке. Завтра мы сможем приступить к работе. В десять утра вас устроит?

– Разумеется.

– Адрес указан в визитке. Я вас буду очень ждать, г-жа Мария, – вставая, кланяясь, произнес художник.

Лауре понравился дом художника, да и о сам Томас Росс произвел на нее очень благоприятное впечатление. Росс щедро оплачивал труд своей новой натурщицы.

Работа уже близилась к завершению, но он все находил какие-то детали, чтобы Лаура с ребенком как можно дольше прибывала в его доме. Наконец художник осознал, что не сможет без этой женщины и ее сына жить. Росс решил сделать предложение Лауре.

– Ваш портрет, моя мадонна, завершен, – через полгода объявил Росс. – Но я не желаю расставаться с вами, Мария. Выходите за меня замуж. Вы заполнили все пространство моего сердца. Мои чувства к вам искренни и чисты. Я полюбил вас, Мария. Я полюбил вашего сына. Я хочу усыновить Джека. Будьте моей женой, Мария.

Лаура задумалась и посмотрела на Джека.

– У-у, у-у, у-у, – закричал малыш в знак согласия.

– Он все понял, – восхитился Росс.

– Да, он разумнее нас с вами, г-н Росс. Если Джек согласен, значит, и я согласна. Я выйду за вас замуж г-н Росс.

– Томас, – поправил Росс Лауру. – Я буду хорошим мужем и отцом. Обещаю, Мария.

Вскоре Лаура стала г-жой Росс. Томас был безмерно счастлив, а Лаура каждую ночь вспоминала Степного Джека. Часто она звала Джека во время любовных утех. Томас не понимал о ком идет речь, думал, что жена зовет ребенка. Ради будущего маленького Джека Лаура решилась на замужество, понимая, что никогда никого больше не полюбит. Степной Джек был первой и последней ее любовью.

Шло время, и Лаура свыклась с роль жены Томаса Росса. Она по-своему даже любила его. Но это была скорее любовь к другу, чем к мужу. Джек рос в атмосфере ласки, заботы и любви. Томас не чаял в нем души. Джек стал для него действительно родным сыном.

2

Известие о беременности застало Викторию врасплох. Она не думала о детях. С появлением ребенка ей пришлось бы отказаться от привычной жизни. Кроме того, отец сделал все возможное, чтобы Виктория не могла получать наркотики, к которым она имела пристрастие. Виктория решила избавиться от ребенка. Роль жены Мокроу ей тоже не нравилась. Хромой муж тяготил ее, сужая круг возможных общих развлечений.

Лорд Броденброк догадался о намерениях дочери и решил поместить ее в швейцарскую клинику доктора Церенберга, в которой долгое время находилась когда-то мать Лауры.

По необъяснимому стечению обстоятельств Викторию поместили в палату Альбины, которая пустовала до сих пор.

– Густав, сделай все, чтобы ребенок родился здоровым, – попросил Броденброк доктора Церенберга. – Этот ребенок нужен не только мне, но и Князю Мира. Виктория обязательно должна его родить.

– Я понял, сэр. Доступ пациентов к наркотикам в клинике отсутствует. Виктория будет находиться под постоянным наблюдением. Избавиться от ребенка станет ей невозможно.

– Надеюсь, что ребенок родится в надлежащий срок. Я хочу, чтобы ты принимал роды у Виктории. Так мне будет спокойнее, – пояснил Броденброк.

Как тигрица в клетке металась Виктория по палате. Страсть к наркотикам проявляла себя с новой силой. Но наркотиков не было, а лекарства, снимающие боли, Церенберг давать запретил, чтобы не навредить плоду. Первые два месяца Викторию приходилось даже привязывать к кровати за руки и за ноги, чтобы она не смогла нанести себе удары в живот. Одну такую попытку пациентки персонал клиники вовремя предупредил. Камера видеонаблюдения в палате показала, что Виктория взяла в руки стул и намеривается ударить им в живот.

Постепенно, как показалось Церенбергу, Виктория смирилась со своей участью. Приближался срок появления на свет ребенка. Виктория почти все время проводила, лежа на кровати, и этим усыпила бдительность охраны.

После обеда Виктория притворилась спящей. Охранник, предполагая, что пациентка не проснется еще полчаса, решил переговорить с любимой девушкой. Накануне они поссорились. Разговор предвиделся неприятный, и охранник перебирал в уме варианты оправдания, просматривая в телефоне последние сообщения.

Виктория, словно почувствовав состояние охранника, поднялась с постели, взяла покрывало и кинула его на висящую под потолком камеру. Легкое покрывало повисло на камере, закрывая обзор. Затем быстро, не смотря на свою беременность, Виктория схватила тонкую простынь, разорвала ее на две части. Связав их, она закинула один конец за решетку окна и протянула его вовнутрь. Потом скрутила свободные концы и сделала петлю. В следующую минуту Виктория поставила под окном стул, встала на него, накинула на шею петлю и толкнула стул.

В это мгновение охранник обратил внимание на белое пятно экрана монитора. Нажав кнопку тревоги, он бросился в палату и успел вовремя. Виктория задыхалась в петле, но была жива.

Когда охранник уже вытащил пациентку из петли, в палату вбежал Церенберг и два врача.

– Как это могло случиться?! – вскричал Церенберг, но поняв, что попытка самоубийства не удалась, несколько успокоился.

Виктория сильно кашляла, хватала ртом воздух. У нее начались схватки.

– Каталку сюда! – крикнул Церенберг. – В родильную палату ее!

Специально для принятия родов у Виктории в клинике оборудовали родильную палату.

Виктория разрешилась от беременности благополучно. Мальчик родился крупным и здоровым. Громким криком он оповестил всех о своем появлении.

– Желаете взглянуть на сына, леди Виктория? – добродушно улыбаясь, спросила медсестра.

– Нет, не хочу его видеть. Заберите его от меня. ОН уничтожил мою жизнь. Знать его не желаю, – грубо ответила Виктория и отвернулась от медсестры, державшей на руках ребенка.

– Это послеродовой синдром. Со временем пройдет, – тихо пояснил Церенберг двум врачам, помогавшим ему принимать роды.

– Ничего уже не пройдет. Пусть отец забирает внука и воспитывает его, поскольку он ему был так нужен, – холодно произнесла Виктория.

– НЕ волнуйтесь, Виктория. Вам это вредно, – заметил Церенберг.

– Вредно пребывание в вашей клинике, г-н Церенберг. Вы не находите? – зло ответила Виктория.

– Не желаете кормить мальчика, ваше дело. Я сообщу обо всем лорду Броденброку. Думаю, пребывание вас в этих стенах уже не имеет смысла. Скоро вы будете в Англии.

Церенберг позвонил Броденброку.

– Сэр, вы стали дедом. Мальчик здоров и энергичен, – притворно радостным голосом сообщил доктор.

– Как виктория?

– Ваша дочь отказалась от сына. Считает, что вы должны воспитать его.

– Правильно. Его родители ему ничего дать не могут, – горько ответил старый лорд. – Завтра сам заберу Викторию и мальчика. Я назову его Давидом.

Освободившись от нежеланного ребенка, Виктория с неистовством погрузилась в ночную жизнь Лондона. Георга не интересовало, как и с кем проводит время его жена. Теперь, получив деньги от лорда на развитие бизнеса, он был поглощен делами своей фирмы. Свободное время занимала танцовщица Жанет.

Когда после очередной веселой вечеринки Викторию задержала полиция, Броденброк позвонил зятю.

– Георг, меня не интересуют твои отношения с викторией, но честь семьи должна быть сохранена. Следи за своей женой. Мне не нужны скандалы и публикации в желтой прессе. Помни, твой бизнес зависит от моих денег, – напомнил Броденброк.

Мокроу осознав, что существует реальная угроза его благополучию, оставив Жанет, у которой планировал провести вечер, отправился разыскивать в увеселительных заведениях Лондона свою жену.

Он обнаружил Викторию во второразрядном баре в обществе двух подозрительного вида молодых людей.

Жена посмотрела на него ничего невидящими глазами и крикнула:

– Бармен, еще рома.

– Достаточно, дорогая. Поедем домой, – взяв Викторию за локоть, тихо проговорил Мокроу.

– Никуда я не поеду. Мне здесь хорошо, – мотая головой и жестикулируя руками, пьяным голосом возразила Виктория.

– Я ее муж, – предупредил Мокроу направляющихся к нему молодых людей. – Если не хотите неприятностей, оставьте эту женщину в покое, – заверил он холодным тоном, и это отрезвило молодчиков.

Взяв Викторию под руки, Мокроу довел ее до автомобиля. С трудом он усадил жену переднее сидение.

– Куда мы едем, Георг? – начала воспринимать действительность Виктория.

– На нашу загородную виллу.

– Зачем так далеко? – заглядывая в лицо мужу, спросила Виктория.

– Чтобы ты не могла добраться до какого-нибудь бара, – разозлился Мокроу.

Машина на полной скорости мчалась по мокрому покрытию дороги. Сзади остались огни Лондона. Поток машин уменьшился.

– Дорогой, я тебя все-таки люблю, – попыталась обнять мужа Виктория, и пьяные слезы потекли по ее щекам.

– Я знаю, милая. Но ты мешаешь мне вести машину.

– Хорошо, не буду. А ты меня любишь, Георг? – еле выговаривая слова, спросила виктория.

– Конечно, дорогая.

– А любовницу, танцовщицу Жанет любишь? Отвечай, – Виктория попыталась схватить мужа за пиджак.

– Прекрати! Мы сейчас с тобой разобьемся, – с трудом справляясь с управлением, крикнул Мокроу.

– Не хочешь отвечать? Почему? – Виктория потянула мужа за руку.

Машину развернуло на сорок пять градусов, и она вылетела на встречную полосу. Столкновение с мчавшимся навстречу большегрузным фургоном было неизбежным.

Викторию и Георга Мокроу хоронили в закрытых гробах. Водитель фургоне не пострадал.

После похорон Броденброк зашел в детскую. Давид лежал в кроватке и улыбался деду.

– Ты очень похож на своего отца, Давид. Дорого я заплатил за твое появление, – в горечью и тоской произнес лорд. – Не могу перечить Князю Мира. Сегодня я потерял надежду на его благосклонность. Прости, Давид, но тебя тоже ждет печальный конец.

Ребенок заулыбался словам старого лорда.

3

Прошло двадцать лет. По велению судьбы Давид и Джек независимо друг от друга выбрали для обучения Сорбонну. Оба решили стать журналистами-международниками. Они виделись на лекциях, но близко знакомы не были, их интересы не совпадали.

Давид занимался в свободное время оккультизмом, изучал труды по магии, посещал общество спиритов, в котором его отец Альберт Донжуран когда-то познакомился с масоном Гансом Мором.

Джек увлекся древними цивилизациями, теософией, философией, историей религий. Он читал богословские труды современников, но был далек от христианской церкви.

На одном из спиритических сеансов Давид решил вызвать дух своего отца, считая им Георга Мокроу.

– Дух Георга Мокроу, ты здесь? – спросил громким голосом председатель общества Пьер Ленан.

Члены общества сидели вокруг большого круглого стола, покрытого зеленой скатертью. Схема английского алфавита лежала поверх скатерти. Фарфоровое блюдце находилось в центре схемы. Горели свечи, придавая остановки таинственность.

В ответ на вопрос в комнате повеяло холодом, пламя свечей задрожало.

– Скажи, дух Георга Мокроу, что я должен сделать? – спросил Давид, подразумевая свою карьеру.

Не успели спириты коснуться фарфорового блюдца, как оно само начало скользить по буквам схемы.

– Найти Иоанна, – прочитал Давид.

– Кто такой Иоанн? – снова задал вопрос Давид.

Блюдце быстро заскользило по столу.

– Любимый ученик Христа, – определил послание Давид.

– Зачем мне его искать?

– Убить, – после некоторого молчания, повторил сообщение из другого мира Пьер Ленан. – Кем является Давид? – неожиданно спросил председатель.

– Иуда Искариот, – тихо прошептал Давид. – Нет, это неправда!

«Правда, – написало блюдце, летая по буквам».

Словно подул ветер, огонь свечей погас, комната погрузилась в темноту.

– Кто-нибудь, включите свет, – крикнул Ленан.

Никто не пошевелился. Вдруг дверь отворилась, и на пороге появилась фигура профессора магии Нартоса.

– Почему в темноте? – спросил профессор и включил свет.

– Мы вызывали духа Георга Мокроу, – объяснил председатель. – Он сказал нечто очень странное Давиду.

– Мокроу знал при жизни много тайн, – задумчиво произнес профессор. – Друзья, не сомневайтесь, вы услышали правду, какой бы странной она вам не показалась.

Давид вернулся поздно вечером в студенческое общежитие. Он вошел в свою комнату и, не зажигая света, сел на кровать. Полная луна освещала нехитрое убранство жилища Давида.

Вдруг ее свет заслонил черный силуэт. Давид быстро включил прикроватную лампу. Перед ним в кресле возле стола сидел мужчина в черном костюме. Его руки опирались на набалдашник трости, стоящей между широко расставленными ногами. Давид заметил, что набалдашник был выполнен в виде человеческого черепа. Черная с широкими полями шляпа скрывала лицо гостя.

– Как вы сюда попали? – удивился Давид.

– Так же, как на ваш сеанс попал Георг Мокроу.

– Но он дух, а вы имеете физическое тело.

– Это иллюзия.

– Кто вы?

– Ты меня не узнаешь, Иуда?

– Мое имя Давид!

Незнакомец засмеялся, и Давиду стало жутко. Вдруг он почувствовал, что в его груди зашевелилось нечто. Это существо проговорило глухим голосом, выбрасывая слова из гортани Давида.

– Конечно, я признал тебя, Князь Мира. Я готов служить тебе.

– Иоанн учится в Сорбонне. Он будущий твой коллега. Ты помнишь, что тебе необходимо сделать, Иуда?

– Да, мой господин. Донести на Иоанна, чтобы его уничтожили. В прошлый раз мне было обещано избавление от огненной муки, но ты опять меня вверг в ад. Почему?

– Ты слишком долго искал Иоанна, а затем тебя одолевали сомнения. Ты не знал, как устроить ему ловушку. Я остался недоволен твоей работой.

– Теперь я могу рассчитывать на снисхождение, мой господин?

– Я не оказываю милость грешникам, Иуда. Или ты забыл, кто я? Я плачу за службу, но не более. Ты принадлежишь мне, и я назначаю плату, я взимаю за провинность.

Прикроватная лампа замигала и погасла. Черная фигура посетителя исчезла. Полная луна холодно смотрела на Давида. Ему показалось, что он видел сон, граничащий с явью.

Давид попытался включить лампу, но она не работала. Он подошел к столу и увидел лежащую на нем трость с набалдашником в виде черепа. Он взял ее в руки и ощутил резкую боль и жжение. Давид разжал руки, и трость исчезла.

Следы ожогов на руках были видны еще месяц. Князь Мира доказал Давиду реальность своего существования. Он развеял все сомнения Давида о происхождении собственной души.

4

Стройные философские и теософские системы породили в голове Джека хаос. Различные религиозные учения лишь делали этот хаос еще более осязаемым и болезненным. Наконец он решил избавиться от всех высоких рассуждений и перестать искать в окружающем мире им подтверждение.

«Буду жить просто, – думал Джек, стоя на пешеходной части моста через Сену и смотря на темные воды реки».

Вдруг он услышал сзади визг тормозов. Из остановившегося автомобиля к нему спешил католический священник.

– Молодой человек, не делайте этого! – закричал священник. – Бог разрешит все ваши сомнения, противоречия и проблемы, – уже тише, тяжело дыша, проговорил пастырь, беря Джека за руку.

– О чем вы, святой отец? – удивился Джек.

– А вы разве, молодой человек, не …, – священник запнулся.

– Нет, я не самоубийца, – засмеялся Джек. – Я расстаюсь со своими прежними иллюзиями. В некотором смысле, я пытаюсь утопить их в Сене.

Священник внимательно посмотрел на молодого человека и чуть не закричал от удивления. На него смотрел Степной Джек.

– Джек, – выдохнул священник.

– Мы знакомы, святой отец? – теперь уже удивился Джек.

– Вы очень похожи на одного человека, его звали Джек. Как имя вашего отца, сын мой?

– Томас Росс.

– Это известный современный голландский художник, – заметил пастырь.

– Да, верно. Вы интересуетесь живописью?

– Немного. Он наверно рисует вашу мать?

– Нет. К сожалению, нет. Мама не желает этого. Есть только один ее портрет со мной, еще младенцем. Он висит в спальне родителей. Отец никогда его не выставляет.

– Жаль. Очень хотелось бы его увидеть, – искренне расстроился священник.

– Все возможно, святой отец.

Джек достал из кармана куртки бумажник и извлек из него небольшую фотографию.

– Вот. Отец назвал картину «Мадонна Амстердама», – протягивая изображение священнику, проговорил Джек.

– Невероятно, – всматриваясь в снимок, проговорил священник.

Он узнал в матери Джека Лауру. Правда она изменила прическу, и цвет глаз был другой, но это была, несомненно, она.

– Как зовут вашу мать, Джек?

– Мария.

– Красивое имя. Я о вас столько узнал, а вы обо мне ничего не услышали. Отец Марк, наместник небольшого аббатства в пригороде Парижа, – представился священник. – Джек, у человека не должно быть пустоты в душе. Если вы избавились от иллюзий, тогда пора наполнять разум истинным содержанием.

– Где его взять, святой отец? – засмеялся Джек.

– Вы крещены?

– Да.

– С каким вас именем крестили?

– Иоанн.

Такого отец Марк ожидать не мог.

– Вы ходите в церковь? – после непродолжительного молчания, поинтересовался отец Марк.

– Нет. Один раз был, когда мои родители венчались. Папа желал, чтобы все было правильно, по закону. Но мама никак не хотела венчаться. Однажды папа очень заболел. Мама даже испугалась за его жизнь. Все закончилось благополучно, и мама согласилась на церковный брак.

– Знаете, Джек, возьмите эту книгу, – отец Марк достал из кармана сутаны небольшого формата Новый Завет. – Когда прочтете, верните мне обратно Библию. Я буду ждать вас в аббатстве. Возьмите мою визитку, – пастырь протянул Джеку карточку.

Священник воспользовался замешательством Джека и быстро направился к автомобилю, пока молодой человек не вздумал вернуть ему книгу.

– Постойте, святой отец! – крикнул Джек вдогонку уезжающему автомобилю. – Ну, вот, теперь придется это прочитать и ехать еще в монастырь, – озадаченно произнес Джек.

Придя в комнату студенческого общежития, Джек сел за письменный стол и открыл Новый Завет. Прочив несколько страниц, у Джека возникло чувство, что все это он давно и хорошо знает. Причем, это не означало, что он когда-то читал книгу. Наоборот, книгу он не видел, но были воспоминания описанных событий. Джек читал весь вечер и всю ночь. На рассвете он упал головой на стол и уснул.

Словно от толчка в бок Джек открыл глаза и поднял голову. У двери стоял человек в белой длинной полотняной одежде.

– Учитель, – радостно произнес Джек.

Эта радость шла откуда-то изнутри, согревая все существо Джека незнакомым ранее благодатным теплом.

– Иоанн, скоро Иуда начнет искать тебя. Успей сказать людям об их ближайшем будущем.

– Тысячелетие крупномасштабных войн прошло. Люди не видят ужасов наступившего тысячелетия. Человечество боится новой мировой войны, не сознавая, где таится главная опасность, – проговорил Джек, с восхищением взирая на Учителя.

– Успей сказать, Иоанн. Успей.

Лучи восходящего солнца коснулись Джека, и фигура Учителя растворилась в их неярком свете.

На следующий день рано утром Джек отправился к отцу Марку в аббатство. Молчаливый послушник встретил молодого человека у входа в монастырь и провел в келью настоятеля.

– Я знал, что ты сегодня придешь, сын мой, – излучая счастье, сказал отец Марк входящему Джеку.

– Святой отец, я прочитал Новый Завет. Благодарю судьбу за встречу с вами, – Джек протянул книгу настоятелю.

– Какие впечатления? – спросил отец Марк, кладя книгу под икону Спасителя.

– Ощущение, что я все это когда-то видел.

– Это очень хорошо, Джек. Понял, кем ты являешься на самом деле?

– Да, святой отец. Вы знали это, когда давали мне Новый Завет.

– Да, Джек. Тебе надо опасаться и масонов, и высших иерархов Церкви. Давай поговорим о твоем земном будущем, сын мой. Тебе надо начинать активно работать в издательствах.

– Да, я знаю. Несколько раз я обращался в различные газеты. Везде отказ, вакансий нет.

– Это не проблема. Я помогу тебе устроиться в одну очень престижную парижскую газету.

– Буду признателен, святой отец.

– Возьми визитку главного редактора этой газеты. Позвонишь, скажешь, что от отца Марка. Он тебя примет сразу.

– Благодарю, святой отец.

– Да благословит тебя Бог, сын мой. Хотя ты и Иоанн, но сейчас на Земле ты – Джек. Ступай с миром, Джек.

5

Джек не стал откладывать визит в редакцию. В тот же день после обеда он позвонил Луи Баратану и получил приглашение на восемь часов вечера. Встречу главный редактор назначил в дорогом ресторане.

Луи Баратан занимал столик в дальнем углу зала. Он сразу заметил вошедшего Джека.

«Этот далеко пойдет, – посмотрев на молодого человека, подумал Луи, – если не убьют. Такие долго не живут. Умные, правильные, независимые. Такие нашему обществу не нужны, – забыв про ужин, оценивал редактор нового корреспондента».

Джек тоже обратил внимание на изучающий взгляд пожилого мужчины с бесцветной внешностью.

«Главный редактор составляет обо мне мнение, – усмехнулся Джек. – Определяет, как долго я задержусь на Земле. Скользкий тип. Такие за все требуют плату. Видно, очень он обязан отцу Марку, если согласился встретиться со мной, – заключил он».

Получив исчерпывающее представление с первого взгляда, каждый решил не вести игру с другим.

– Молодой человек, Джек, – махнул рукой Луи. – Проходите, садитесь.

– Благодарю за приглашение, г-н Баратан.

– Не меня надо благодарить, с отца Марка. Он вчера сказал мне о вас. В высшей степени лестная характеристика. Ранее отец Марк служил в Ватикане. У меня возникли проблемы с правосудием, и отец Марк помог мне их разрешить. Я его вечный должник. Какие у вас планы, молодой человек.

– Хотелось бы попасть в страну, где острые социальные проблемы на фоне военного конфликта. У меня есть мнение по существу таких явлений. Как пример, я хотел бы рассмотреть конкретную горячую точку в любом месте мира.

– Похвально. Центральная Африка подойдет?

– Да, вполне.

– Завтра приходите в редакцию, оформляйте командировку. Я возьму как внештатного корреспондента. Через неделю чтобы репортаж лежал у меня на столе. Договорились?

– Да, г-н Баратан.

– Удачи, мой друг.

«Точно, долго он не проживет, – подумал Баратан, провожая взглядом уходящую фигуру Джека».

Маленький, прослуживший не одно десятилетие, самолет чихал и тарахтел моторами.

«Хотя бы по дороге не разбиться, – глядя в иллюминатор на зелень джунглей, подумал Джек».

Через шесть часов полета самолет приземлился в столице одной из беднейших на африканском континенте страны. Имея богатейшие недра, население страны прозябало в нищете, голод и болезни ежегодно уносил тысячи жизней. В результате постоянных военных столкновений вооруженных формирований, которые можно было назвать бандитскими отрядами, уничтожались десятки деревень с мирными жителями. Власти страны не контролировали ситуацию, не обеспечивали безопасность иностранных граждан.

Джек решил арендовать автомобиль и отправиться один вглубь страны. В самолете его сосед порекомендовал обратиться за помощью к мулату Джо, владельцу небольшой авторемонтной мастерской.

Джек быстро нашел мастерскую. Возле ее входа атлетического сложения чернокожий мужчина тщетно пытался завести джип с множеством пулевых отверстий.

– Друг, не подскажешь, где найти хозяина мастерской Джо?

– Что вам нужно от Джо? – негр повернулся к Джеку.

– Вы и есть Джо? – решил уточнить Джек, определив по разрезу глаз в мужчине мулата.

– Допустим. Что надо?

– Машину в аренду.

– Зачем?

– Я журналист. Мне необходимо проехать по деревням в центре страны, чтобы написать репортаж.

– Нет необходимости лезть в пекло, чтобы понять, что там жарко. Как тебя звать?

– Джек.

– Джек, ты неплохой парень. Молод и неопытен. Во всех деревнях одинаковая нищета. Достаточно заехать в ближайшие к столице, чтобы иметь представление о ситуации в стране.

– А вооруженные формирования? В чем причина такого кровопролития?

– Опять же, чтобы выяснить, почему убивают, нет необходимости быть самому убитым. Причины братоубийственной резни находятся вне моей страны. Власть слабая. Руками чернокожих американские и европейские добывающие компании делят недра страны. Если бы кто-то один желал получить все богатства, то давно была бы жесткая диктатура. Когда много хозяев, то хаоса не избежать.

– Джо, вы говорите, как политолог.

– Я окончил Гарвард. Мой отец был крупным промышленником. Я единственный у него сын, правда, рожденный вне брака.

– Почему вы вернулись в эту страну, а не остались в Европе или Штатах.

– Внезапно отец умер. Подозреваю, что его отравила жена. Я остался без финансовой поддержки. Постепенно без рекомендаций компании моего отца все двери передо мной закрылись. Цветному трудно найти достойную работу.

– Не жалеете, что вернулись?

– Нет. Здесь я чувствую себя человеком, меня уважают, а там я никто. Послушайте совета, езжайте на запад, но не дальше первой деревни. Вы там все увидите. Вам нельзя сейчас умирать, Джек. Кто-то должен написать о нас. Я вижу, вы сможете опубликовать материалы.

– Почему вы так решили, Джо?

– Вы спокойны, уверены, ничего не боитесь. Но умирать вам нельзя, Джек.

Джек послушал совета и направился в деревню, указанную Джо. Там он пробыл три дня. Мулат был прав. Если бы Джек просто проехал через множество деревень, он не увидел бы того, что ему открылось при более близком знакомстве с жизнью этих несчастных людей.

«Блаженные нищие духом, – вспомнил Джек. – Они даже не представляют, какова глубина пропасти между их жизнью и жизнью европейца. Детская наивность – это единственное средство защиты от окружающего зла».

Вернувшись из африканской деревни в столицу, Джек закрылся в гостиничном номере, и целый день писал свой репортаж. Уже вечером он пришел к Джо.

– Привет, Джо, – крикнул Джек хозяину мастерской, осматривающему новый фургон с простреленными шинами.

– Привет, Джек, – обрадовался встречи Джо. – Что скажешь, друг?

– Принес тебе на рецензию статью. Прочитаешь?

– Конечно.

Джо взял из рук Джека листы бумаги и быстро пробежал взглядом по печатным строкам.

– Хорошо написал, – задумчиво произнес Джо. – Думаешь, напечатают?

– Уверен.

– Береги себя, друг. С такими взглядами ты недолго проживешь.

– А стоит ли жить долго? – засмеялся Джек.

– Завидую я тебе, Джек. Ты свободный человек.

Через два дня Джек положил статью на стол Луи Баратана.

– Большая статья. Сделал в срок, – бросив беглый взгляд на текст, произнес редактор. – Садись. Подожди, посмотрю, что ты написал.

Баратан надел очки и погрузился в чтение. Чем дольше он читал, тем мрачнее становилось его лицо.

– Я должен это напечатать? – Баратан поднял тяжелый взгляд на Джека.

– Да, – уверенно ответил тот.

Редактор стал звонить по телефону.

– Отец Марк, добрый день. У меня в кабинете находится Джек Росс. Я посмотрел его репортаж. Вы настаиваете, чтобы эти материалы были напечатаны?

– Да, сын мой. Если ты этого не сделаешь, тебя в жизни ждут большие неприятности.

– Это же не шутки, отец Марк. То, что он написал, идет в разрез с общепринятым мнением. Слушайте, я вам приведу некоторые фрагменты.

Баратан взял статью и начал читать.

«В обществе ошибочно бытует мнение, что в скором будущем возможна глобальная война. Подогреваются страхи, сеется недоверие между народами. Формируется два противоборствующих лагеря, каждый из которых говорит о своей монополии на истину. Вражда этих двух противников мнимая, иллюзорная. Представители обеих сторон решают задачи своих элит, используя страхи населения для обоснования своей роли Мессии. Глобальные войны второго тысячелетия остались в прошлом.

Новое тысячелетие, третье от рождества Христова таит совсем иную опасность для людей. Не ядерная война унесет миллионы жизней, посеет болезни и нищету, а охватывающие всю территорию планеты локальные конфликты. Люди забудут, почему и за что они воют, зачем брат убивает брата. В конце уже никого не будет интересовать повод, из-за которого возник конфликт.

Локальные войны будут постоянными, то возникающими, то затухающими. Все забудут, почему они были развязаны. Деградация общества в целом примет небывалые размеры. Война будет не только уносить жизни людей, она станет калечить и уничтожать их души. Не будет правого и виноватого. Все станут Каинами.

Образование, наука, медицина перестанут выполнять предназначенную им изначально роль. Человечество деградирует ментально и физически. Страшные болезни начнут поражать широкие слои населения.

Болезни разума и души будут препятствовать избавлению от ига хаоса, насаждаемого правящими элитами всех стран. Эти элиты объединяет одна цель – хаос. Какими бы они не прикрывались красивыми словами, их задача сократить до минимума население планеты, снизить моральный, ментальный, духовный потенциал наций.

Вы спросите: зачем им этот нужно? Это подготовка к воцарению ставленника Князя Мира сего, которое произойдет в пятом тысячелетии. Чем меньше будет людей и чем слабее они будут духовно, тем легче будет подчинить человеческие души. Очнитесь, люди, вас просто уничтожают. Не давайте согласие на свое истребление. Вспомните, что одна из главных заповедей – «не убей».

Тысячелетие локальных войн сменится тысячелетием планетарной войны с выходом в космическое пространство. Сформируется две амбициозные группы правителей, которые разделят мир пополам. Их цель – тотальное уничтожение и расчеловечивание людей. В результате этой войны будет создано единое планетарное правительство.

Пятое тысячелетие от рождества Христова ознаменуется полным подчинением всей Земли диктату планетарного правительства не только в материальных сферах жизни, но и в духовной. Слияние религий и уничтожение всего, что будет напоминать об исторически сложившихся верованиях людей, определит начало конца мира. Власть перейдет от планетарного правительства к единственному правителю Земли, посланнику царства тьмы.

Но это не конец для человечества. Заря новой жизни обязательно разгонит тьму прошлого, только вы, люди, оставайтесь людьми».

– Отец Марк, кроме этих общих рассуждений Джек еще очень ярко описал бедствия жителей Центральной Африки, подтверждая этим гнусность локальных конфликтов. Святой отец, вы хотите, чтобы я это опубликовал?

– Да, Луи.

– Могут закрыть газету!

– Нет, Луи. Этого не произойдет. У вас будут громадные тиражи.

Баратан задумался.

– Возможно, вы правы, святой отец. Я опубликую эту статью. Чем черт не шутит.

– Не говори так, Луи. Бог никогда не шутит и не надсмехается. Держись Его, и твоя часть от тебя не уйдет.

– Благословите, святой отец, – испугался Луи за свои слова.

– Бог благословит, сын мой.

Баратан окончив разговор, внимательно посмотрел на Джека.

– Все слышал? Публикуем статью. Ты не подписал ее. Какой псевдоним выберешь?

– Путник.

– Хорошо. На Север Африки поедешь? Там намечаются серьезные события.

– Разумеется.

– Отдохни с месяц. Я потом тебя найду.

6

Лорд Броденброк находился в своем кабинете и, сидя за столом, просматривал передовицу парижской газеты.

В кабинет вошел Карл Ранден.

– Сэр, приехал г-н Церенберг.

– Хорошо, я жду его.

Церенберг практически влетел в кабинет Броденброка, держа в руках парижскую газету.

– Мастер, вы читали эту статью? – тряся газетой, вскричал Церенберг.

– Как видишь, да, – бросив на стол тот же номер газеты, что был у Церенберга, ответил лорд.

– Кто этот Путник?

– Тот, кого мы ищем.

– Надо добиться закрытия этой газетенки!

– Ни в коем случае. Нас интересует только Путник. Редакция после таких тиражей обязательно даст ему новое задание.

– И куда же направится Путник?

– На Север Африки.

– Как мы его там найдем?

– Густав, устрой Давида в какую-нибудь швейцарскую газету корреспондентом. Только не вызови подозрений. Сделай так, чтобы никто не связал его работу с нашей организацией.

– Понимаю, сэр.

– Давид должен через месяц отправиться на Север Африки

– Почему он? Вы хотите сказать, что …, – Церенберг замолчал от своей догадки.

– Ты правильно понял, Густав. Давид – слуга Князя Мира.

Через месяц Давид и Джек отправились в одну североафриканскую страну, но пути их не пересеклись. Давид остановился в лучшем отеле столицы, Джек направился в глухую провинцию.

Военные захватили власть в столице страны. Правительство, президента, аппарат президента и их родственников задержали для передачи военному трибуналу.

Шестьдесят человек содержались под стражей в зале заседания Президентского дворца.

– Мы покойники, – глухо сказал президент начальнику охраны.

– Не торопитесь, г-н президент. Это счастье, что нас заперли в этом зале.

– Ты о чем, Саидан?

– Стена, на которой висит портрет вашего отца, двойная. Портрет скрывает вход в потайной туннель, проходящий под всем городом. Из этого зала мы попадем в старый ангар. Там стоит несколько фургонов.

– Это фантастика!

– Это реальность, г-н президент.

С наступлением ночи двое дюжих охранников сняли портрет. Начальник президентской охраны развернул торцом книжный шкаф, стоящий в другом конце зала, и на участке стены, скрываемом ранее портретом, открылся люк. Охранники поставили под проем несколько кресел, соорудив некое подобие лестницы.

Из зала через люк пленники попали в узкую шахту. По металлическому тросу они спустились в достаточно широкий туннель. Саидан предварительно нажал кнопку на входе в шахту, чтобы включит освещение в туннеле.

Свергнутое руководство страны и их родственники благополучно достигли старого ангара. Четыре новых фургона стояли готовые в любой момент тронуться в путь.

– Куда поедем, Саидан? – спросил президент.

– В небольшой провинциальный городок, полицию которого возглавляет мой брат, – ответил начальник охраны.

– Твой брат в такой дыре? – удивился президент.

– В этой дыре, как вы выразились, находится запасной правительственный аэродром. Им уже не пользовались более десяти лет. Ранее он принадлежал военным.

– Понятно, Саидан.

Прибывших изгнанников разместили в той же гостинице, в которой жил Джек. Он знал про старый военный аэродром. Прежде, чем ехать в страну, молодой журналист внимательно изучил месторасположение всех аэродромов. Джек искал пути бегства свергнутого президента. В том, что должен был произойти переворот, сомнений у него не было. Луи в разговоре недвусмысленно намекнул на такое развитие событий.

– Почему мы не можем вылететь в Европу, Саидан? – возмущенно спросил президент. – Зачем нам ждать чего-то в этой грязной гостинице?

– На аэродроме нет ни одного самолета, – ответил начальник охраны. – Вчера военные передислоцировали их на другой аэродром. Сегодня в городе тихо. Военные ушли.

– Что теперь делать?

– Необходимо передать координаты нашим друзьям в Европе, чтобы они прислали за нами самолет. Проблема в том, что наш выход в эфир сразу будет отслежен. Военные появятся здесь раньше наших друзей. Ранее была договоренность с итальянскими властями, что в случае чрезвычайной ситуации они примут президентский борт.

– Это тупик? – спросил президент.

– Будем искать пути…

Чернее тучи шел Саидан по коридору гостиницы после разговора с президентом. Навстречу ему в свой номер шел Джек.

– Кто такой? – увидел европейца Саидан.

– Журналист парижской газеты Джек Росс.

– Не слышал я такого имени среди французских журналистов.

– Я пишу под псевдонимом.

– И много написал, молодой человек?

– Пока только одну передовицу.

– О чем вы писали, если не секрет?

– О центральноафриканской стране.

Саидан внимательно посмотрел на Джека.

– Вы – Путник?

– Да.

– Как вы здесь оказались? – надежда зазвучала в голосе Саидана.

– Командировка редакции. Город я сам выбрал, исходя из складывающейся ситуации.

– Вы догадались, что это лучший путь отступления? – не веря услышанному, спросил Саидан.

– Да.

– Идемте со мной, Джек. У меня к вам дело. Могу я вас называть по имени?

– Разумеется.

Саидан привел Джека в свой номер.

– У нас возникла проблема, – начал начальник охраны. – Надо передать координаты аэродрома нашим друзьям в Италии. Они не знают, где мы находимся. Никто этого не знает в мире. Выйти на связь мы не можем, себя выдадим. Заговорщики будут здесь раньше, чем самолет из Италии. Что ты думаешь по этому поводу?

Джек достал бумажник и вытащил визитную карточку.

– Возьмите. Это визитка наместника католического монастыря отца Марка. Там дан стационарный телефон аббатства. Позвоните со стационарного телефона отцу Марку с просьбой помолиться за Иоанна. Звоните до тех пор, пока не прилетит самолет за вами. Они должны будут отследить этот звонок и определить координаты.

– Кто это они?

– Те, кто связан с Ватиканом. Отец Марк когда-то был близок с Папой Римским.