Читать книгу Птица Чабос. В погоне за мечтой - Руслан Ходяков - Страница 4

Кто бы чего там не говорил, а самолет не роскошь, а средство передвижения. Преимущественно по воздуху, если не считать тех коротких мгновений, когда воздушная колесница на тонких, по сравнению с ее огромной тушей, можно сказать, рахитических ножках шасси катиться по взлетно-посадочной полосе…

Как поется в песне: «Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор!» И, стало быть, «все выше и выше стремим мы полет наших птиц».

Как театр начинается с вешалки, так самолет начинается со стеклянного, похожего на давно немытый аквариум, предбанника аэропорта, где подобно птичкам-стоматологам в пасти аллигатора тусуются говорливые, вальяжные таксисты – особая каста моторизированных извозчиков приписанных к зданию аэровокзала.

Их задача, убедить вновь прибывшего авиастранника в том, что дорога от аэропорта до города вполне сопоставима по расстоянию с марафонской дистанцией в сорок два километра, да и сама эта дистанция не из легких, так как пролегает по дну скалистых ущелий, негритянских гетто, под палящим солнцем африканской саванны, населенной тиграми, удавами, лицами кавказской национальности и злобными, кровожадными до денег сотрудниками государственной автомобильной инспекции. Каждое из этих препятствий, стало быть, должно оплачивается отдельно, а по возможности комплексно.

Играя на чувствах еще не успевшего отойти от воздушной болезни пассажира, измотанного поиском багажа, и удрученного зрелищем спрессованной в живописный блинчик коробки с бабушкиным фамильным сервизом, «портовые» таксисты заламывают такие цены, что смущенный и покрасневший от стыда Господь Бог тут же затягивает небо над аэропортом тучами и объявляет штормовое предупреждение голосом авиадиспетчера, который, почему-то всегда сообщает об этом тоном проповедующего миссионера.

– Дети мои… Рейс трам-пам-пам такой-то задерживается по метеоусловиям… Бог даст, и погода скоро станет летной…

Это если вы уже прилетели, благополучно миновав все воздушные ямы, грозовые фронты, перепады давления, мужественно вытерпев пролитый на брюки кофе, смирившись с заляпанной соусом рубашку и угрозой захвата самолета террористами.

А если вы только собираетесь подняться на борт белоснежного лайнера готового за несколько перекуров доставить вас хоть на северный полюс, хоть в город Червоноград к теще на пироги с семгой, то вам придется сначала понять, что такое зал ожидания большого аэропорта.

Здесь вам не железная дорога. Здесь все цивильно и чисто как в колонном зале дома союзов. Тут вы не встретите замечательных колоритных бабусек с кошелками наперевес. Здесь сплошь и рядом вас окружают джентльмены и леди, подчеркнуто-вежливые служащие аэропорта в синей униформ с распростертыми крылышками на лацканах, элитные, пластиковые чемоданы на колесиках, заляпанные наклейками с символикой городов мира.

О чемоданах стоит поговорить немного подробней.

Если разобраться досконально, то, что есть, собственно говоря, чемодан? Чемодан есть культурно оформленный ящик с ручкой и замочком для переноса разной утвари принадлежащей своему хозяину – пиджаки, тапочки, брюки и рубашки также органично смотрятся во внутренностях каждого чемодана, как мыло в мыльнице или зубная паста в тюбике.

Любой чемодан гордится своим содержимым. Это легко проверить, если внезапно открыть крышку. Он тут же выставит напоказ аккуратно уложенные вещи хозяина. Смотрите, какой я вместительный и сколько во мне помещается всякого разного!

Это вам не чахоточный бумажник, прячущий от посторонних глаз в своих многочисленных кармашках денежные купюры, визитки, записочки с телефончиками и гвоздик на удачу.

Но не набивайте ваш чемодан слишком сильно, иначе он от натуги, в самый неподходящий момент, высунет наружу язык вашего любимого галстука.

Каждый чемодан – это личность! Если быть точным, упрощенная копия личности своего владельца.

Вот, у багажной стойки стоит черный кожаный кофр средних размеров из формованной кожи отличного качества, безупречный как денди, с округлыми упитанными углами, без единой царапинки и следов дорожной пыли. Многочисленные наклейки на его лоснящихся боках свидетельствуют о том, что перемещается он вслед за хозяином маршрутами престижными – Париж, Вена, Ницца, Стокгольм, Берлин, Амстердам. Каждая наклейка – как золотая веха на пути из страны в страну, из города в город по местам издавна считающимися очагами цивилизации.

Вот огромный, видавший виды, потертый баул-трудяга, со стальными бляхами на углах, накрепко перехваченный алюминиевыми ребрами жесткости – вечный странник, рыцарь железных дорог, паладин авиаперелетов, настолько вместительный, что злые языки окрестили его «мечтой оккупанта». И наклейки на нем будут позаковыристей, с восточными иероглифами и арабской вязью: Каир, Гонконг, Пекин, Бомбей, Токио…

Вот бесформенный, мягкий похожий на чехол от стиральной машины рюкзачище, обшарпанный и штопаный перештопанный. С ним и без наклеек все ясно: Москва, Петербург, Новосибирск, Петрозаводск, Нальчик…

И кофр, и баул и рюкзак можно отнести к особой касте отряда «чемоданоподобных» ибо путешествуют они отдельно от своего владельца в багажных отсеках и на тележках носильщиков.

Особняком стоит «ручная кладь»: Кейсы, Портфели, Корзины, Сумки и, не побоюсь этого слова, Ридикюли. Вот кто не отходит от своего хозяина или хозяйки ни на шаг! Это телохранители путешественника! Всегда рядом и всегда под рукой. В багаж их не сдают и всегда кладут в самое укромное место. Потому, что ручная кладь содержит в себе самое ценное: документы, туалетные принадлежности, смену белья, записную книжку, дорожный детективчик, запасные памперсы, пудреницы, помады, зеркальца, бутерброды, термоса и бутылку водки или там, коньяка, кто что с большей любовью употребляет.

В общем, стоите вы посреди зала ожидания в окружении братьев ваших меньших и впереди у вас длинная дорога.

И что вы себе дальше думаете? Вот так вот просто – «сел – поехал»? Как же! Размечтались!

Самолет самое сложное транспортное средство в смысле погрузки-разгрузки, я уже не говорю о том, что самолет самое сложное транспортное средство в смысле техники.

Каждый мало-мальски технически образованный обыватель понимает, по какому принципу движется, например, велосипед – цепная передача и все такое.

Отдельные, обыватели – счастливые обладатели собственного автомобиля, понимают, из каких таких соображений движутся их Запорожцы, Жигули, Волги и Мерседесы. В одну дырку заливаем бензин, из другой выпускаем выхлопные газы и никак не наоборот. Плюс, там вращающиеся в определенном порядке поршни, шатуны, коленчатые и распределительные валы. Крутящийся момент передается от одного к другому и далее на колеса, как и положено.

Но какая такая сила заставляет подниматься в воздух трехсот восьмидесяти тонный Боинг – 747 представить, а тем более понять, очень сложно. Это вам не шарик гелием надуть из баллончика. Это – небесная механика. Штука, как известно тонкая, глазу невидимая и практически божественная.

Пассажиру остается только одно – глянуть в иллюминатор с высоты десять тысяч метров, полюбоваться бескрайними просторами земли-матушки (Красотища!) и сказать: «Летим!» Потом пожать плечами и еще раз произнести: «А ведь летим, черт возьми!» Хотя, рогатого, в этом случае поминать таки неуместно. До бога уж слишком близко. Во-о-о-он он с облачка на облачко перепрыгивает, с ангелами в теннис играет, понимаешь. Но это только если вы уже выпили достаточно, а если нет, то сидите себе и книжку читайте. И нечего в иллюминатор выглядывать.

Оказались, вы, значит, в здании аэропорта, но никто вас в самолет еще сажать не собирается, несмотря на наличие билета. Будьте добры, пожалуйте на регистрацию! Ибо небесная механика – наука точная, контроля и учета требует. Сколько пассажиров на самолет село, столько с него сойти и должно.

Серьезно, можно сказать – категорично настроенные работники регистрационного терминала взвесят ваши вещички, просветят их рентгенаппаратом на предмет выявления взрывоопасных жидкостей, легкого и тяжелого вооружения, тайников с героином и плутонием двести тридцать девять. Если ничего такого в ваших баулах не обнаружится, то можете смело сдавать ваши пожитки в багаж, потому как в салон самолета разрешается брать только самое необходимое в долгой дороге. Например – ящик пива и кило сушеной тарани.

Ощущая легкое волнение, вы ставите чемоданы на ленту транспортера и с тоской наблюдаете за тем, как они исчезают в черном, похожем на погасшую духовку жерле багажного элеватора. Так, наверное, чувствует себя фронтовой генерал, когда его ударный, взращенный в боях, танковый дивизион перебрасывают на другой фронт, не подчиняющийся его командованию.

Подхватив оставшийся в одиночестве маленький чемоданчик – вашего верного спутника и оруженосца, этакого Санчо Пансо от кожгалантереи, вы покидаете зал ожидания и направляетесь в «накопитель» вместе с другими «осиротевшими», «лишенными наследства» пассажирами вашего рейса.

«Накопитель» – это чистилище аэропорта. Здесь собираются души пассажиров готовых к отправке на небеса. Только вместо лозунга «Оставь надежду всяк сюда входящий» над вратами в поднебесье висит премиленький плакат, с которого вам улыбается неземной красоты девушка в голубой униформе ангелов и такими же ангельскими крылышками на пилотке – «Счастливого полета!»

Пока вы занимаетесь подсчетом собственных прегрешений и составляете в уме завещание, к тамбуру «накопителя» подают вместительную ладью на колесиках, которая должна переправить вас на борт воздушного лайнера через черную асфальтированную гладь летного поля.

Ладья плавно покачивается на железобетонных волнах Стикса. В ладье нет сидячих мест, наверное, для того, что бы путешественник проникся почтением к небесам и ощутил своеобразие и торжественность текущего момента.

Еще немного и перед вам отворятся врата рая, а пока вы имеете возможность наблюдать, как по аэродрому в сиянии желтых мигалок ползают тяжеловесные топливозаправщики, шныряют юркие машинки техслужб, автокары волокут сцепки тележек груженых багажом, самолетные трапы сиротливо бродят между могучими тушами авиалайнеров, как телята жирафов в поисках матери.

На протяжении всего пути от здания аэропорта вы гадаете, какой из притихших на стоянке самолетов скоро примет вас в свое чрево, таинственно мерцающее огнями иллюминаторов. Наконец вас высаживают на землю возле огромного крылатого агрегата при взгляде на который кажется, что, действительно, только божественная сила способна оторвать от земли это стальное сооружение.

Подают трап. Он нежно и трогательно прикасается огромными резиновыми губами к дюралевому брюху самолета и это касание служит сигналом для того, что бы ангелы-стюардессы населяющие летающую колесницу открыли люк и сошли к вам на землю, что бы удостоверится в том, что каждый из пассажиров обладает пропуском в рай – заветной прямоугольной полоской авиабилета. Только после этого вам будет дозволено шагнуть на первую ступеньку лестницы ведущей на небеса.