Читать книгу Две Москвы: Метафизика столицы - Рустам Рахматуллин - Страница 25

Кремль и кроме

Он царь домов. Иван Великий от жилого фонда. Дом Ивана – царя, царевича ли, дурака.

Но почему-то не в Кремле. Или он сам себе кремль. Возможно, в слове «кремль» таится слово «кроме». Вот корнесловная причина быть чему-либо кроме Кремля. Есть Кремль – и что-то кроме, как этот дом. Впрочем, он кроме всех домов.

В своем классическом эссе о нем Михаил Алленов пишет так: «Частный дом или замок… вознесен и красуется «главою непокорной» на противостоящем Кремлю холме…» «Но в контексте возникшей градоформирующей мизансцены превознесенной оказалась идея – идея отдельного, не зависимого от государственных и общественных институтов, самоценного «я». Того «я», которое есть основа основ европейского индивидуализма, нашедшего гениальное выражение в формуле «государство – это я»».

Старое Ваганьково

Однако нужно вспомнить предысторию Пашкова дома: историю двора и самого холма – Ваганьковского.

Предполагают, что сначала здесь была вторая крепость пра-Москвы, поднявшаяся, парно с боровицкой крепостью, над москворецким бродом, фокусом дорог и торгом. (Вага – вес, тяжесть; ваганец – место сбора пошлины, «ваганного» налога за взвешивание товара.) Когда же Боровицкий холм стал городом, Кремлем, – ваганьковское укрепление стало предместным. Предполагают, это был Арбат в первоначальном смысле слова.

Ваганьковский царский двор на Сигизмундовом плане Москвы. 1610–1611

При первом летописном обнаружении Ваганькова, под 1445 годом, на месте цитадели видим загородный двор Софьи Витовтовны, вдовствующей великой княгини, матери Василия II. Отпущенный казанцами из плена, «приде князь великий на Москву месяца ноября в 17 день и ста на дворе матере своея за городом на Ваганкове». За городом, поскольку Кремль в отсутствие Василия горел и государевы палаты стали непригодны для житья. Двоение дворца, его исход из города и дополнительность арбатского холма опознаются уже в этой, ранней мизансцене. А если бы в Кремле еще сидел Шемяка – узурпатор, враг Василия, бежавший раньше, – опознавалась бы и оппозиция холмов.

Дом Автонома Иванова на гравюре П. Пикарта «Вид с Каменным мостом из Замоскворечья». 1700-е

Итак, укрепленный двор, крепость кроме Кремля, стоял на Ваганькове издавна. И с самого начала обладал способностью вращаться. Вращательность есть коренное свойство предместного холма и всякой городской и подгородной цитадели: быть подле или против города. Смочь защитить его – и повернуться против, если он захвачен неприятелем.

Автоном Иванов

Один из младших внуков Софьи Витовтовны, Юрий, князь Дмитровский, оставил двор («чем мя благословила баба моя») своему старшему брату Ивану III. Двор оставался царским до конца XVI – первых лет XVII века, когда он вместе с окружающим посадом вошел в черту Москвы.

В Новое время статус участка падает. Но не эстетический статус: дьяк Автоном Иванов, владевший местом при Петре, поставил здесь голландский бюргерский барочный с гребешками дом. Уже не царского, но исключительного вида. Вот где начало на Ваганькове царствия частного лица, тем паче Иванова по фамилии, тем паче Автонома («самозаконника») по имени!

Но этот дом не удержался – лишь удержал заряд и статус места, чтобы передать Пашкову дому.