Читать книгу Кувшин Маслоу - С. А. Четвертаков - Страница 6

В эволюции нас интересует момент и причина появления важной для нас специализированной функции живого – психики. Представим себе, что начинаем с чистого листа. Пока мы еще не знаем, что такое психика. Давайте проследим, когда и под действием чего, хотя бы в принципе у животных, появляется мозг и центральная нервная система, в смысле, появляется почти всё, «как у людей».

Развитие живого в эволюции происходит стихийно и в сторону усложнения. В ходе отбора возникает специализация частей живого как функций тканей (групп молекул). И эти группы образуют то, что уже можно именовать жизнью или только поздним продуктом более ранней и целостной жизни. Этот доклеточный и клеточный период наиболее сложен в понимании и подвержен сомнениям, которые обычно отсылают к внешним воздействиям – к «жизни из космоса». Проблема в том, что ссылка одной неясности на другую не является результатом вообще, есть пустое сотрясение воздухе или перевод бумаги и времени. В исследовании Живого предполагается период, когда появляются группы молекул с оболочками, которые позволяют отделить нечто от остальной среды. Позже появляются и уже идентифицированы первые клетки без ядра (прокариоты) как новый фундамент или кирпичики развития живого. Далее появляется само совершенство и стандартный кирпич жизни – клетки с ядром (эукариоты). И все это результаты огромной сложности и длительности.

Но затем процесс развития ускоряется. И он в значительной мере уже представим. Многоклеточные создают целые организмы, образуя Царства Грибов. Растений, Животных и др. А мы обращаемся только к Царству животных – критерием является наша исходная принадлежность к этому Царству.

Но главные аргументы ниже. Отличия двух важнейших царств в особенностях клеток организмов и в способах питания. Растения поглощают углекислый газ, вырабатывая кислород, а животные – наоборот. Большинство растений автотрофно, то есть синтезируют органические вещества из неорганических. И это нечто вроде солнечных батарей. И место им в эволюции по самой функции восприятия Солнца обозначено как статическое – они относительно неподвижны.

А животные, которые потребляют растения в своей пищевой цепи, не только могут, но и должны двигаться. Так стационарное живое – растение – оказалось в эволюции предшественником. Неподвижное стало использоваться как пища для более поздних «живых» (подвижных) организмов. А оба Царства вместе образуют цепную взаимосвязь по потреблению углекислого газа и кислорода как систем прямой и обратной переработки газа и расхода-потребления солнечной энергии.

А далее нас интересует развитие Живого. Интересно, что процесс развития Живых организмов изложил в конце 1940-х годов Николай Александрович Бернштейн в чрезвычайно занимательной популярной работе «О ловкости и ее развитии». Этот труд был настолько внутренне свободен, что не прошел одобрения психологических цензоров – своих коллег в СССР, задержавшись в рукописи на 50 лет [Бернштейн Н. А., c. 59—138]. У автора была другая конечная задача – описать, как появляется навык или автоматизм Человека, см. 2.8.. И Эволюцию он представлял для описания развития форм движения и средств управления. В своем изложении он, вероятно, наиболее точно обнаружил суть появления психики Живого, но об этом чуть ниже.

Наш акцент – иной. Мы ищем границы самой системы управления для того, что именуется в быту и в социальной практике «поведением». Зачем же? Выходя на социальную практику поведения от Психологии, мы будем иметь возможность выйти далее на Социологию – таков наш прицел! Но признаемся – это только сейчас (по результату) ясно автору этих строк, а вовсе не было изначальным планом.

Дальнейшим процессом развития Живого стала специализация клеток. Многоклеточные организмы животных в своем развитии с усложнением специализируют типы своих клеток, образуя многоклеточные специализированные органы, важные для разных функций организма. Так возникают части организма, выполняющие различные функции – они обычно совместно образуют взаимодействующие подсистемы. Одной из первых специализированных систем явилось пищеварение как подсистема. Она обеспечивает первую функцию Живого – выработку энергии из пищи. У человека развито уже 12 различных подсистем. А функции адаптивного взаимодействия и связи между частями и подсистемами организма долгое время осуществляли локальные группы специализированных нервных клеток и их связей, как и сгустки нервных клеток (ганглии). Но не будем спешить, а обратим внимание на усложнение среды Живого.

Постепенно неравномерное распределение пищи становится фактором развития и адаптации. Значимым становится перемещение в поисках пищи, действия по отбору пищи в среде. Уже амебы и известная в школе «инфузория Туфелька» как одноклеточное животное получают возможность перемещаться к пище или отдаляться от источника тепла. Но скорость таких движений отдельной живой клетки ничтожна. Приспособление многоклеточных к поиску пищи в водной среде ведет к появлению хордовых, которые уже собирают в океане питательные частицы придонно, на дне, или, наоборот, отбирают пищу в частицах пропускаемой над своим телом воды. У первых – сидячий или малоподвижный образ жизни. Это звезды, ланцетники и др. У них возникают первые распределенные нервные системы. И системы эти еще не имеют общего центра.

Позже или параллельно развивается новый подтип «позвоночных». Новые позвоночные уже перемещаются в широких пределах, разыскивают, захватывают пищу, уходят от преследования врагов, отыскивают особей другого пола для размножения. И этому служат возникшие из простой раздражимости подсистемы ощущений. Сложным ощущениям соответствуют и исполнительные органы – системы перемещения в пространстве. Перемещение усложняется, когда получает связь с ощущениями. Ведь ощущения дают сигнал и о близости пищи, и о направлении движения к ней. Наряду с поиском пищи возникает и вторая задача – стремление не оказаться пищей для других – уйти от опасности. Так движение или больше поведение становится важнейшим направлением развития. Одновременно для связи перемещения с ощущениями возникает центральный орган управления – спинной и позже центральный мозг. Эти центры вместе с периферической нервной системой обеспечивают объединение и согласование деятельности отдельных систем органов и организма в целом в единую функционирующую живую систему.

Скорость движения живого организма к пище в эволюции возрастает.

Очень важно отличать эффект специализации клеток. Мозг как специализированная в виде множества клеток – нейронов – подсистема координации и управления связью между ощущениями и движением вместе с общим спинным мозгом (ранее нервной трубкой вдоль хорды-позвоночника) обеспечивает требуемую новую огромную скорость передачи информации. Эта передача происходит от специализированных клеток ощущений (рецепторов) и подсистем ощущений к многоклеточным мышцам (подсистемам поведения и конечностей). Такая скорость в миллионы раз выше, чем скорость движения одноклеточных организмов, которую обеспечивают в одной клетке внутриклеточные химические процессы.

То, что головной мозг как центр управления поведением формировался именно возле ротовой полости – полости приема и анализа пищи, указывает на обеспечение главных функций организма – в частности, на обеспечение организма – энергией. Нервная связь мозга с ротовой полостью и с конечностями (для четвероногих животных на суше) является верным доказательством приоритета поведения при формировании мозга. Это и есть основание считать появление центральной нервной системы и потому психики с функцией поведения – адаптацией поведением.

Таким образом, мир живого в своем развитии к активному использованию среды приобрел важнейшие новые возможности 1) ощущений среды и 2) поведения в среде для своей (организма) адаптации. Физиологически эти возможности проявились в появлении – головного мозга, спинного мозга и периферической нервной системы как нервной системы для управления, прежде всего, собственно поведением организма.

Это представление, как и масштаб роста скорости изменений в эволюции, очень точно отразил Н. А. Бернштейн

«Борьба за жизнь обострялась все сильнее и сильнее и требовала непрекращающегося роста двигательных „вооружений“. Двигательные задачи, которые животным приходилось решать, становились все более трудными и разнообразными. Именно двигательные задачи, двигательные потребности, неумолимая жизненная необходимость двигаться все проворнее, все точнее, все ловчее – вот что было ведущим началом в развитии мозга и всех его вспомогательных органов почти на всем протяжении его многовековой эволюции» [Бернштейн Н. А., с. 126].

В воображении появляется общий центр координации всех подсистем – центральная нервная система, состоящая из спинного и головного мозга. И это тоже подсистема. Ее многообразные функции – управление общей адаптацией организма.

Нервная система – это подсистема интегрального управления организмом в его приспособлении при исполнении трех функций Живого.

Рис 1.2. Цикл адаптации в живом организме с центральной нервной системой и психикой

И вот, в этой точке рассуждений, у человечества длительное время возникали большие проблемы. Дело в том, что организм каждому из нас представляется физическим (материальным) телом. А жизнь или «душа» этого организма и управление им с помощью «сознания» нами ощущается как нечто нематериальное.

Это потому, что мы не видим, какие действия происходят в нашем мозге. Примерно, так мы могли бы одушевлять солнце, бури, моря, ветер, вулканы, движение звезд и даже автомобили, если бы не знали, что вызывает видимые нами физические проявления и перемещения. Так и делали наши предки, относя все изменения в природе и, прежде всего, у животных, к тем же причинам, что и у поведения самих людей. Наше тело дышит, пока живо – это было ясно. С дыханием предки связывали жизнь и свою, и животных. Заодно люди приписывали животным такое же сознание, и логику. С последних вздохом связывали выход «души» из тела. Живое – это то, что движется или, как минимум, дышит. Тогда источником движения нашего тела следовало считать «душу» или «психику».

Какая же наука должна была изучать живое? Так наука о поведении животных и человека получила имя психологии – знание того, что является источником движения, то есть «души».

Не затрудняя читателя критикой других определений психики в этом относительно кратком очерке, мы представляем свое.