Читать книгу Самое королевское убийство - С. Дж. Беннет - Страница 6

На следующее утро наступил сочельник. После завтрака, тепло одевшись в твидовое пальто и ботинки с флисовой подкладкой, королева совершила быструю экскурсию по ключевым местам поместья, чтобы поздравить сотрудников, которые пока не уехали на праздники. По крайней мере, такова была официальная причина. На самом деле королеве очень хотелось повидать животных. Коровы в хлеву, лошади в стойле и даже голуби на чердаке в Вулфертоне – она не чувствовала себя по‐настоящему здесь, пока не вдохнет бодрящий запах коровьего навоза и соломы или не положит руку на теплую бархатистую лошадиную шею.

Подъехав к конюшне, она с радостью отметила, что выбрала подходящий момент. Когда королева выходила из авто, навстречу ей парами шли племенные кобылы со своими жеребятами – они возвращались из загонов в огромном старом саду, где дышали свежим воздухом. Королева ненадолго остановилась понаблюдать, как всегда очарованная видом длинноногих жеребят, которые сильно выросли с тех пор, как она видела их в последний раз. Каждый из них был потомком выдающегося рода скаковых лошадей. Жеребят еще не отняли от матери, но некоторые уже выглядели потенциальными чемпионами. Здесь было необходимо сочетание пропорций, силы, характера и темперамента. Сколько себя помнила, королева наблюдала, как жеребята превращаются в скаковых лошадей, и к настоящему моменту у нее выработалось шестое чувство, позволяющее определить идеального кандидата.

Замыкала шествие со своим уже подававшим большие надежды жеребенком сама Эстимейт, недавно увековеченная в бронзе. От матери жеребенок унаследовал искру в глазах и чуткие уши, выдающие недюжинный интеллект. Королева подозвала лошадей и отдала все мятные леденцы из карманов. Вернувшись домой, королева удивилась тому, насколько сильно устала, но мысли о членах семейства, которые уже должны были быть на пути к ней, придали ей сил. Это большое счастье: иметь столько родни – детей и внуков, а теперь еще и маленьких правнуков. Конечно, прямо сейчас мысль о тихом вечере перед телевизором с передачей “Пойнтлесс” имела определенную привлекательность, но это говорила простуда. Как только семья будет в сборе, ей наверняка станет лучше.

Начиная с десяти часов утра вереница “рейндж-роверов” стала подвозить пассажиров к парадной двери в строго установленном порядке старшинства. Первыми прибыли младшие кузены, за ними следовали ее младший сын Эдвард, граф Уэссекский и другие уэссексцы, взрослые и дети, затем Эндрю и его девочки, а вскоре после этого Анна и ее муж в сопровождении принца Гарри, который ехал с ними из Сент-Джеймсского дворца.

Королева старалась не думать об отсутствующих. Зара, ее старшая внучка, такая милая, благоразумная девочка и сама уже мать, плохо себя чувствовала. Также не ждали в это Рождество принца Уильяма и его семью, поскольку они решили провести праздник с родней Кэтрин в Беркшире. Рождество у Миддлтонов, насколько ей говорили, отмечают с размахом. Волшебство и веселье целый день. Когда Уильям с энтузиазмом описывал ей атмосферу, королева почувствовала себя немного задетой. Чем Сандрингем уступает по части волшебства и веселья, она не понимала. Однако до некоторой степени она была довольна тем, как внук отстоял свое решение. Для должности, которую он когда‐нибудь займет, сила духа необходима. Также для этого необходим надежный партнер, а это, в свою очередь, требует чуткости и способности к компромиссу. Кэтрин проведет Рождество в кругу своей семьи. Королева это приняла. В конце концов, всегда можно созвониться по видеосвязи.

Среди свежеотполированных королевских автомобилей во дворе вдруг показался несуразный и замызганный старый “субару”, водитель которого вышел из машины один. Королева в это время глядела во двор из окна салона. Она повернулась к стоявшему рядом дворецкому.

– Что здесь делает начальник полиции Норфолка?

– Не могу знать, мэм, – ответил он, столь же удивленный. – Я скажу ему переставить машину к заднему входу.

Королева покачала головой. Наверняка уж самый высокопоставленный полицейский графства не стал бы посещать Сандрингем в такой день, если бы это не было чрезвычайно важно? Должно быть, это связано с Недом Сен-Сиром, хотя прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как она опознала руку. Неужели он успел значительно продвинуться в деле? Королева не знала, ждать или бояться того, что он расскажет.

– Будьте так добры, проводите констебля сюда. Раз уж он здесь, можно и поздороваться.

Мрачный угловатый мужчина, войдя с холодной улицы, скинул вощеную куртку и вручил ее терпеливо ожидавшему лакею. Начальник полиции был поражен, когда обнаружил, что в салоне его встречает ее величество. Обстоятельства были необычны, но это была отнюдь не первая их встреча. Найджел Блумфилд возглавил полицию Норфолка пять лет назад. Сын местных фермеров, стремительно взлетевший по карьерной лестнице, он был энергичным и вдумчивым офицером.

Королева уважала его за то, что он остался в родном графстве и не искал более выгодной должности поближе к столице. “Люди зовут Йоркшир Божьим графством, – сказал он ей однажды, – но мы‐то знаем, где Он основался на самом деле, правда, мэм?” Королева была рада, что верность дому не навредила карьере Блумфилда. Он был на хорошем счету у всех знакомых ей старших офицеров. Королеве он казался одновременно невозмутимым и дружелюбным – привлекательное сочетание, несмотря на манеру держать себя подобно разочарованной ищейке.

– Констебль! Я рада вас видеть, – заговорила королева. – Очень мило с вашей стороны заглянуть к нам в сочельник.

Он наклонил голову и извинился за отсутствие формы: на нем были аккуратно выглаженные вельветовые брюки и уютный красный свитер.

– От вас отправляюсь на рождественский концерт. Моя супруга поет в хоре в Бернем-Маркете. Надеюсь, это ничего, мэм.

– Что вы, – ответила королева, – вполне соответствует случаю.

– Я надеялся застать вашего секретаря, ввести в курс дела перед праздниками. Боюсь, я немного задержался.

– Сэра Саймона вы здесь, в любом случае, не найдете. Он сейчас в Шотландии, – сообщила королева.

Блумфилд нахмурился:

– Но он звонил мне сегодня утром, хотел узнать, как продвигается расследование, мэм. В деталях. Я решил, что он здесь.

– У сэра Саймона небольшой отпуск, – твердо ответила королева, делая в голове заметку на будущее – по возвращении секретаря необходимо было ясно дать понять, что ему не стоит делать за Рози ее работу. – Боюсь, его помощница, капитан Ошоди, готовится к футбольному матчу. Внук заманил ее в свою команду. Может, я могу вам помочь?

Пару секунд Блумфилд обдумывал ее ответ, затем собрался:

– Очень может быть, мэм. Насколько я понял, вы знали жертву. Но я не хочу омрачать вам праздник. Уверен, что…

Начальника полиции несколько отвлекло что‐то за ее спиной – почти наверняка один или несколько ее детей или внуков просовывали головы из‐за двери оружейного коридора, ведущего в салон, чтобы поглазеть на необычного гостя.

– Вы правы, хлопот у нас полно. Но пять минут я найду. Куда же мы можем… Ах да, пройдемте.

В сопровождении собак она провела констебля в дальний конец комнаты, где в обшивке панелей рядом с камином почти незаметно вырисовывался дверной проем. Он вел в небольшую темную комнату с книгами по стенам и письменным столом в центре. Королева включила свет и закрыла за ними дверь.

– Итак. Обнаружили что‐то новое? Весьма обнадеживает. – Она не стала садиться, потому что в вертикальном положении разговоры обычно проходили быстрее.

Блумфилд все еще был несколько обескуражен обстановкой. Он остановился и посмотрел вниз, где Вулкан энергично обнюхивал его ногу, и наклонился, чтобы успокаивающе погладить корги. Королева всегда испытывала симпатию к людям, которые инстинктивно чешут за ухом дружелюбных собак. Констебль выпрямился.

– Боюсь, новости не слишком радостные. Эдварда Сен-Сира последний раз видели в Лондоне четырнадцатого декабря. Один из моих офицеров сейчас там. Мистер Сен-Сир провел ночь в своей квартире в Хэмпстеде, на следующее утро у него была назначена встреча. Он, несомненно, спешил. Его “мазерати” дважды превысила скорость на А13.

– Помнится, он был печально известен подобными инцидентами.

– А! Мы не можем с уверенностью сказать, состоялась ли встреча пятнадцатого декабря. Однако вечером того же дня он должен был встретить невесту в аэропорту Станстед, но так и не явился. Она не смогла с ним связаться и на следующий день заявила в полицию – то есть шестнадцатого, восемь дней назад. Мы не стали бить тревогу, так как мистер Сен-Сир периодически пропадал с радаров. Люди пропадают гораздо чаще, чем кажется, мэм.

– О, могу себе представить. – Королева была знакома с мрачной статистикой. Мысль о том, что у многих впоследствии найденных людей были веские причины пропасть, была тревожной.

– Конечно, опознание руки заставило взглянуть на все в новом свете, – продолжил Блумфилд. – “Мазерати” все еще припаркована возле квартиры, друзья ничего не слышали, мобильным Сен-Сира не пользовались с тех пор, как он приехал в Лондон. Свидетельств того, что он покинул страну, нет. Мы уверены, анализ ДНК подтвердит, что это его рука.

– Ох. Может, кто‐то из Эбботсвуда сможет пролить свет на ситуацию?

– Нет, мэм. Сен-Сир жил один, если только к нему не приезжала невеста. Еще есть уборщица, она приходит три раза в неделю, местный повар, который работает нерегулярно, и садовник, который живет в сторожке, но его не было дома.

Королева кивнула. Несколько десятилетий назад такое место, как Эбботсвуд, кишело бы людьми, но ее не удивило, что сейчас Нед был один, словно перекати-поле. Разведенный мужчина, дети выросли, и давно прошли те времена, когда аристократы могли себе позволить прислугу, если только не нашли способ заставить поместье окупаться. А в этом начинании, как вчера вечером заметил Филип, Нед терпел неудачу за неудачей. Бедняге, вероятно, было очень одиноко. Она знала, что сама очень быстро сошла бы с ума, лишившись общества. В компании же она расцветала.

– А что за встреча? Это известно?

– Пока нет. В ежедневнике она помечена тремя буквами: “RIP”.

– Как зловеще.

– Да уж, мэм. У нас есть основания полагать, что это обозначение места. Он использовал подобные сокращения в своем дневнике. Кажется, он ушел из дома, рассчитывая вскоре вернуться. Посуда все еще стояла в раковине, никаких следов насилия. Мы скоро узнаем, куда он направлялся. Коллеги проверяют местную систему видеонаблюдения в Хэмпстеде. Криминалисты уже работают над его домашним компьютером здесь, в Эбботсвуде. Он хранил все свои пароли на клейкой бумажке у монитора, представляете? Меры безопасности… – Начальник полиции вздохнул. – О покойных либо хорошо и так далее, но очень жаль, что у нас не было возможности проговорить с ним какие‐то базовые вещи. Тем не менее это значительно ускорит нашу работу. И, конечно, сам преступник облегчает нам задачу.

– Каким образом?

– Ну, взять для начала отрезанную руку, – пояснил Блумфилд. – Вероятно, это было сделано, чтобы скрыть личность жертвы.

– В таком случае преступник оказал себе медвежью услугу, не думаете?

Блумфилд кивнул:

– Точно так, мэм. Наш убийца пока не смахивает на гения. Или убийцы. Они думают затруднить опознание и избавляются от… кхм… примечательной конечности в море. Кладут руку в пластиковый пакет, но вместо того, чтобы погрузиться на дно и быть сожранной морскими тварями, она всплывает. Шторм выносит пакет на берег, и вот мы имеем единственную часть тела в своем распоряжении. Ирония, которой так легко было бы избежать.

Королеву передернуло:

– Где, вы думаете, остальные части?

– Где‐то далеко, – уверенно ответил он. – Смысл затеи с рукой в том, чтобы никто не опознал Сен-Сира. Полагаю, что, хм… голова тоже не в лучшем состоянии. Может, останки закопаны где‐то на окраине Лондона, а может, тоже где‐то в море. Вполне допускаю, что они объявятся через пару месяцев на шведском побережье. Простите, мэм. Я так понимаю, Сен-Сир был другом семьи.

– Не совсем, – откликнулась королева, покоробленная замечанием констебля о голове – сама она об этом не подумала. У Неда всегда была выдающаяся золотая грива. – Я не видела его уже много лет. Но мы дружили с его матерью.

Она посмотрела на ковер, где Уиллоу, последняя из ее корги, наслаждалась зимним солнцем. Джорджина тоже была собачницей. Вечные английские или ирландские сеттеры, роскошные и слегка безумные, всегда как минимум четверо. Слава богу, она не дожила, и ей не пришлось все это услышать.

– Удивительно, – добавила она, – что делом не занимается столичная полиция, раз уж Нед пропал в Лондоне.

– Заявление о пропаже поступило из Норфолка, мэм. Конечно, произошел некоторый обмен мнениями, назовем это так, относительно юрисдикции, но мы взяли верх. Несмотря на формальные признаки, я чувствую, что это норфолкское дело.

– Да?

– В конце концов, рука была найдена здесь, – напомнил Блумфилд. – Сен-Сир вырос в Норфолке, жил здесь, управлял всеми делами из Эбботсвуда. Я знал его по благотворительным начинаниям. Когда я еще возглавлял отдел по борьбе с наркотиками, он очень живо интересовался нашими расследованиями. Удивительная осведомленность для человека его… – он перехватил взгляд королевы и кашлянул, – эм… его поколения. Сен-Сир любезно предоставлял нам Эбботсвуд для встреч и мероприятий. Очевидно, он считал Эбботсвуд своим домом, а не загородным коттеджем, куда можно приехать на выходные.

– Понимаю. – Королева внезапно задумалась о том, не решил ли констебль, будто она сама считает Сандрингем лишь дачной резиденцией. Наверно, уж нет? Жизнь ее семьи была так тесно связана с этим поместьем.

– В любом случае, мы узнаем гораздо больше, когда с ним закончат судебно-медицинские эксперты, – продолжал Блумфилд. – Надеюсь, они расскажут, что произошло с Сен-Сиром и где руку сбросили в море. Поразительно, как многое они узнают по температуре и картам течений. Конечно, холод нам на руку… кхм. Если бы кисть лежала в пластике под жарким солнцем, это была бы совсем другая история.

Блумфилд заметил слабую реакцию королевы и поспешил заверить:

– Пятьдесят моих сотрудников работают над делом днем и ночью. Что бы ни произошло неделю назад, мы вскоре узнаем. Я лично гарантирую, что никто не сможет распутать дело быстрее нас.

Королева уловила в голосе констебля нотку соперничества. Норфолкское отделение полиции в целом не отличалось скоростью и эффективностью. Без сомнения, его главное следственное подразделение могло бы конкурировать с коллегами, скажем, в Манчестере, Эдинбурге или Белфасте, но как графство в целом Норфолк имел репутацию не скорого на подъем, но стабильного аппарата. Именно так, по ее мнению, и стоило делать дела. Тем не менее порыв Блумфилда был благороден, пусть и не совсем уместен.

– Вы стараетесь не для меня. Для его семьи, – сказала королева. – И во имя правосудия. Спасибо, констебль.

Она проследила, чтобы ему дали что‐нибудь с кухни, прежде чем отпустить на рождественский концерт к жене. Похоже, расследование было в надежных руках, и королева хотела, чтобы именно в них оно и оставалось. Наконец‐то она могла сосредоточиться на родственниках, которые наверняка уже спрашивают, куда запропастилась бабушка.