Читать книгу Источники и основания государственных политик в России - С. С. Сулакшин - Страница 3
Глава 1. Теория и методология формирования и реализации государственных политик
1.2. Политические и правовые формы существования государственных политик в Российской Федерации
ОглавлениеОдним из условий развития правового государства в Российской Федерации является необходимость формирования целостного политико-правового пространства, обеспечивающего стабильность и легитимность публично-правовых институтов власти. Существенным условием его формирования является согласованность и непротиворечивость издаваемых в стране правовых актов, а на основе иерархии из них формируется массив, образуя стройную систему, несмотря на их многообразие и динамичное развитие.
Одной из ключевых проблем создания целостного политикоправового пространства в России является неурегулированность системы формирования и реализации государственных политик. Нормативное обеспечение (источники и основания) государственной политики на концептуальном уровне строится посредством издания документов программного характера (различных посланий, концепций, доктрин, стратегий и т. п.), которые принимаются Президентом Российской Федерации, Правительством Российской Федерации и другими органами государственной власти. Однако какого-либо установленного порядка и системы принятия подобных актов, нормативных конструкций, в виде которых должны находить воплощение подобные документы, в действующем законодательстве Российской Федерации не закреплено.
На федеральном уровне по вопросу системного планирования действует пока только один документ – Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 536 «Об основах стратегического планирования в Российской Федерации», который имеет статус «для служебного пользования». Документ был разработан при участии Совета Безопасности Российской Федерации и издан одновременно со Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (утв. Указом Президента Российской Федерации от 13 мая 2009 г. № 53 7[2]). Указ определяет основы стратегического планирования во взаимосвязи с задачами обеспечения национальной безопасности в России, вводит новые документы – стратегии (концепции) развития федеральных округов[3]. Но оценка данного документа представляется довольно проблематичной, т. к. официально он опубликован не был.
В 2009 г. Минэкономики России подготовлен и вынесен на общественное обсуждение проект федерального закона «О государственном стратегическом планировании»[4]. Законопроект предусматривает отмену действующего в настоящее время Федерального закона от 20 июля 1995 г. № 115-ФЗ «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации»[5], т. к. предмет законопроекта значительно шире и включает в себя отношения, регулируемые в настоящее время указанным законом. Законопроект предлагает подробную (в определенных моментах даже чрезмерно усложненную) систему документов стратегического планирования, но и он не лишен некоторых недостатков.
В первую очередь это касается предмета регулирования (ст. 1), в связи с этим и следует отметить, что, согласно проекту, государственное стратегическое планирование включает в себя государственное стратегическое планирование и социально-экономического развития, и обеспечения национальной безопасности. При этом проект не регулирует отношения по государственному стратегическому планированию национальной безопасности.
Определенным минусом является то, что в рамках предложенной законопроектом модели статус посланий Президента Российской Федерации остались за скобками. В проекте предусматривается, что Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации разрабатывается с учетом послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию, а Долгосрочная бюджетная стратегия Российской Федерации – на основе бюджетного послания Президента Российской Федерации (ст. 20). Не очень логичным выглядят краткосрочные (принимаемые ежегодно) документы в качестве основы для долгосрочных (принимаемых раз в 6 лет на 12 лет). Скорее следовало бы указать на необходимость их корректировки с учетом послания и бюджетного послания Президента Российской Федерации. К тому же разработанный законопроект не учитывает наработок действующего законодательства в сфере социально-экономического планирования субъектов Российской Федерации и муниципальных образований.
Анализ законопроекта показывает, что последующий стратегический контроль сводится к опубликованию сводного годового отчета о результатах и ходе исполнения проектов по реализации Основных направлений деятельности Правительства Российской Федерации на среднесрочный период. Получается, что принцип ответственности участников процесса государственного стратегического планирования (ответственность за эффективность решения задач и осуществление мероприятий по достижению целей) остается фактически нереализованным.
По уже сложившейся практике решающая роль в системе формирования и реализации государственных политик принадлежит
Президенту Российской Федерации как главе государства. В силу нормы ст. 80 Конституции Российской Федерации в его полномочия входит обеспечение согласованного функционирования и взаимодействия всех органов государственной власти, а также определение основных направлений внутренней и внешней политики государства. В соответствии с п. «е» ст. 84 и другими положениями Конституции Российской Федерации, Президент Российской Федерации определяет приоритетные направления развития страны и указывает их в своем послании к Федеральному Собранию Российской Федерации, в бюджетном послании, а также в других программных документах, юридическая сила которых, однако, в соответствии с действующим законодательством, представляется не вполне ясной.
Несмотря на это, в последнее время именно в посланиях Президента Российской Федерации определяются основные направления развития российского государства, намечается тенденция усиления их роли в формировании государственных политик. Причем в политических кругах данный вид документа рассматривается как конституционно-правовое основание формирования стратегии правового развития Российской Федерации[6].
Кроме того, в Конституции Российской Федерации упоминается еще один специфический вид документа – доктрина (подробнее о существующих в настоящее время видах программно-доктринальных документов см. раздел 1.3). Этот термин используется при перечислении полномочий Президента Российской Федерации в п. «з» ст. 83 Конституции Российской Федерации, предусматривающем утверждение им военной доктрины. Правовое толкование этой нормы было дано Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 31 июля 1995 г., в котором он пришел к выводу, что «основные положения военной доктрины Российской Федерации…являются составной частью концепции безопасности Российской Федерации и представляют собой систему официально принятых в государстве взглядов по военным вопросам. Основные положения военной доктрины Российской Федерации не содержат нормативных предписаний»[7]. Особое внимание обратим на концовку фразы – «не содержит нормативных предписаний»! Это оставляет без ответа вопрос о том, каким образом содержание доктрины в принципе может стать предметом государственного управления. Вполне очевидно, что может и не стать. Таким образом программируется неработоспособность доктрин. Доктрина вроде бы и принята, но выполнять ее необязательно.
Следовательно, доктринальные документы в качестве нормативных правовых актов оказались непризнанными судебными органами. Тем не менее «правотворческая» деятельность демонстрирует распространение практики принятия доктринальных документов.
Ряд судей Конституционного Суда Российской Федерации выразили свое несогласие с данной позицией, аргументировав это следующим образом.
В Основных положениях военной доктрины преобладают нормы-принципы, нормы-цели и нормы-программы и это само по себе характерно для актов конституционного права[8].
Этот акт имеет нормативный характер, потому что его ему придает реализация Президентом Российской Федерации полномочия, предусмотренного ст. 83 (п. «з») Конституции Российской Федерации[9]. То есть утверждение указом Президента Российской Федерации того или иного документа (доктрины, положения, программы и т. п.) означает признание его официальным общеобязательным актом.
Основные положения военной доктрины содержат различные, в том числе и нормативные, предписания, поскольку они обращены к неперсонифицированным субъектам, подлежат многократному применению и предусматривают тот или иной вид ответственности за их несоблюдение[10].
Однако в соответствии с приведенной правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, суды могут отказать в правовой защите актам, содержащим основные направления государственной политики, обосновав свое решение не только и не столько тем, что по юридической силе такие акты (нормативный правовой акт – указ Президента Российской Федерации, постановление Правительства Российской Федерации, приказ федерального министерства; или ненормативный правовой акт – распоряжение Правительства Российской Федерации) в иерархии занимают позиции ниже федеральных законов и не должны им противоречить, но и простым отсутствием общеобязательного нормативного характера данных актов. В силу такого подхода к политико-правовым доктринальным документам суды могут отказать в рассмотрении дел об установлении соответствия им признанных видов нормативных правовых актов. Здесь, очевидно, возникает разрыв в цепочке формирования государственных политик, отталкивающихся от соответствующей доктрины. Роль доктрин в обеспечении прозрачности и предсказуемости государственной политики из-за этого существенно снижается, как снижается и сама прозрачность и предсказуемость государственной политики.
Данная группа актов напрямую адресована только исполнительным органам власти на федеральном, региональном и отчасти муниципальном уровнях. Иные, не исполнительные, органы государственной власти формально не связаны обязанностью совершенствовать порядок осуществления своих функций в соответствии с направлениями развития, определенными политикоправовыми документами, несмотря на то, что последние иногда напрямую касаются их деятельности[11].
Выстраиванию системной (стройной) и непротиворечивой государственной политики препятствует также несбалансированность отражения федеральных и региональных интересов при разработке концептуальных документов. В законодательстве Российской Федерации не предусмотрена обязанность ни Российской Федерации, ни субъектов Российской Федерации согласовывать стратегии регионального развития и при их разработке и для уже внедряемых региональных программ с общефедеральными программами модернизации и развития[12].
Кроме того, для создания системы управления экономическим и социальным развитием страны необходимо осуществление долгосрочного государственного прогнозирования, правовые основы которого заложены в Федеральном законе от 20 июля 1995 г. № 115-ФЗ «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» (далее – Закон).
Этот Закон определяет, что первое после вступления в должность Президента Российской Федерации послание, с которым он обращается к Федеральному Собранию Российской Федерации, должно содержать специальный раздел, посвященный концепции социально-экономического развития России на среднесрочную перспективу. В данном разделе характеризуется состояние экономики страны, формулируются и обосновываются стратегические цели и приоритеты социально-экономической политики государства, направления реализации указанных целей, важнейшие задачи, подлежащие решению на федеральном уровне, приводятся важнейшие целевые макроэкономические показатели, характеризующие социально-экономическое развитие Российской Федерации на среднесрочную перспективу. При этом, в соответствии с Законом, Правительство Российской Федерации при разработке программ социально-экономического развития на среднесрочную перспективу ориентируется на положения, содержащиеся в послании Президента Российской Федерации.
Вместе с тем, Правительство Российской Федерации должно обеспечивать разработку государственных прогнозов социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную, среднесрочную и краткосрочную перспективы. Прогнозы разрабатываются по стране в целом, по регионам, по народнохозяйственным комплексам и отраслям экономики. На основе прогноза социально-экономического развития на долгосрочную перспективу Правительство Российской Федерации организует разработку концепции социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу.
Однако в нарушение требований данного Закона концепция социально-экономического развития на долгосрочный период длительное время не разрабатывалась и не утверждалась. Возможно, это было вызвано тем, что положения Закона не закрепляют порядок разработки и требования к содержанию долгосрочных программ (в отличие от краткосрочных и среднесрочных), а лишь содержат отсылку к постановлениям Правительства Российской Федерации. Такая бланкетная норма является одним из ключевых препятствий для формирования и реализации данного направления государственной политики, а также еще и создает предпосылки для неисполнения Закона федеральными органами исполнительной власти.
В 2009 г. разработана и введена в действие Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года (утв. распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р)[13]. С утверждением данной Концепции все еще сложно говорить о наличии действенной системы планирования на долгосрочную перспективу. Концепция разрабатывалась в течение двух лет (в соответствии с поручением Президента Российской Федерации по итогам заседания Государственного совета Российской Федерации, состоявшегося 21 июля 2006 г.) на волне роста основных экспортных составляющих российской экономики и проблемы кризисного спада российской экономики в ней практически не нашли своего отражения. В результате, издававшиеся позже документы программного характера хоть формально и декларировали на практике свою взаимосвязь с Концепцией, но по сути ставили уже цели и задачи, сообразные реальной ситуации. Таким образом, системное долгосрочное планирование в России на данный момент сложно считать реализованным.
В результате в настоящее время в России более или менее полноценно осуществляется только краткосрочное и среднесрочное прогнозирование и программирование. Вместе с тем полномасштабная и ответственная реализация государством своих функций по долгосрочному прогнозированию не означает возврата к плановой экономике, она необходима для системного построения комплексной государственной политики на длительную перспективу. Долгосрочная перспектива, перекрывающая по временной глубине электоральные циклы федеральных органов государственной власти и определенная в виде нормативного акта, могла бы снизить субъективный фактор приходящих и уходящих руководящих персон или партий, привнести искомую предсказуемость и устойчивость государственных политик России.
Закон не лишен и иных недостатков, присущих, впрочем, всей системе формирования и реализации государственных политик. Так, он недостаточно ясно закрепляет правовой статус концепций социально-экономического развития, содержит некоторые коллизии с бюджетным законодательством.
В конечном счете неопределенность нормативно-правовой базы по вопросам формирования и реализации государственной политики, отсутствие комплексного подхода в государственном прогнозировании не позволяют обеспечить проведение предсказуемой и прозрачной государственной политики.
Для решения указанных проблем необходимо определение статуса политико-правовых актов, повышение ответственности органов исполнительной власти за их разработку, согласование и реализацию. Помимо этого, следует закрепить статус концептуальных и доктринальных документов в качестве актов более высокого уровня для придания им большей юридической силы, что обеспечит государственному прогнозированию и планированию и государственной политике в целом большую устойчивость и будет способствовать созданию стабильной системы принятия управленческих решений. На конец 2009 г. статус российских программно-доктринальных документов еще не был определен.
2
СЗ РФ, 2009, № 20, ст. 2444.
3
Дмитриев М. В ожидании перспектив // Российская Бизнес-газета. 2009. № 727 (43). 10 нояб.
4
Текст законопроекта см.: <http://www. economy. gov.ru/wps/wcm/myconnect/ economylib/mert/welcome/economy/strategyandinnovation/stratplandirect/ doc1256739311504>.
5
СЗ РФ, 1995, № 30, ст. 2871.
6
Доклад Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации
о состоянии законодательства в Российской Федерации в 2005 г. // <http://www. council. gov.ru/lawmaking/report/index. html>.
7
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 июля 1995 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 года № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики)», Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта», постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа», Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года № 1833 «Об Основных положениях военной доктрины Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3424.
8
Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Н.В. Витрука // Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 июля 1995 г. № 10-П.
9
Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации А.Л. Кононова // Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 июля 1995 г. № 10-П.
10
Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации В.О. Лучина // Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 июля 1995 г. № 10-П.
11
Концепция федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 годы, утвержденную распоряжением Правительства Российской Федерации от 4 августа 2006 г. № 1082-р.
12
Доклад губернатора Красноярского края А.Г. Хлопонина на заседании Государственного Совета 21 июля 2006 г. «О механизмах взаимодействия федеральных и региональных органов исполнительной власти при разработке программ комплексного социально-экономического развития регионов» // <http:// www.kremlin.ru/text/appears/2006/07/109212.shtml>.
13
СЗ РФ. 2008. № 47. Ст. 5489.