Читать книгу Великий гунн - Сабит Ахматнуров - Страница 6

В Большом императорском дворце собрались члены Сената и Консистория37, высшие иерархи Церкви, влиятельные патриции – всех интересовало происходящее в Скифии после смены там правителей. В царствование Ругилы отношения с гуннами складывались относительно благоприятно: установились дипломатические контакты, наладилась торговля, а военная экспансия варваров определённым образом направлялась на запад. Со смертью Ругилы существенно изменилась политика гуннов, и вторжение Аттилы на Кавказ явственно показало, насколько серьёзная угроза надвигается с севера! Больших трудов стоило договориться о прекращении боевых действий, предотвратив возможное наступление на восточные провинции империи. Каковы их намерения сегодня?

Зал заседаний гудел от множества голосов. Ждали доклада эпарха38 Кира, которого с полным основанием называли вторым человеком в Константинополе. С его именем связаны многие изменения в жизни города, а после смерти царя гуннов он сам просил императора отправить его в Скифию, чтобы лично увидеть происходящее там с поиском возможности влияния на политику варваров. Эпарх стоял в обществе своего первого заместителя – симпона39 Динасия и начальника канцелярии, которые в его отсутствии управляли городскими делами. Кир молод, хотя его внешность и многие достоинства не позволяли даже умудренным годами патрициям, относится к фавориту императора с пренебрежением. Одевался ярко, но со вкусом, как и подобает молодому аристократу.

Вошёл Феодосий. Сегодня императора сопровождала только августа. Ему пришлось уступить требованиям сестры, которая не желала видеть Евдокию на заседании Совета. Кресло августы располагалось в некотором отдалении справа от трона. Она предпочитала находиться в тени императора и на заседание переоделась в строгую одежду замужней женщины, называемую столой, хотя никогда не была замужем.

Феодосий дал знак эпарху. Кир вышел в середину зала и заговорил, как всегда неторопливо, чётко расставляя акценты там, где считал необходимым заострить внимание слушателей:

– Божественные базилевс40 и августа, члены высокого Сената, государственного Совета, – начал он. – Как мы и предполагали, смена правителей в Скифии оказалась не просто переменой во власти, но резким изменением в отношениях с Великой Римской империей. Сегодня они, в отличие от политики их предшественника, начинают захват новых территорий, полагаясь на военную силу. Хотя, следует отметить, соправители отличаются один от другого. Если Бледа способен к разумным решениям спорных проблем и с ним можно вести переговоры, то его младший брат Аттила более склонен разрешать их с позиции силы. В том его поддерживает большинство варваров, жаждущих богатств Великой Римской империи. Готы, руги, гепиды, сарматы, венты, анты, аланы и многие другие, чья жизнь в значительной мере зависит от грабежей, только и ждут приказа к началу набегов! Для империи наступают тяжелые времена…

Кир сделал паузу, наблюдая за реакцией присутствующих.

Император, которому он доложил обо всём ранее, молчал. Ему эпарх сообщил много больше из того что собирался рассказать на Совете. В частности, поведал о сложных переговорах с Бледой, в результате которых, кажется, удалось направить варваров на запад, отвратив на какое-то время, нападения на провинции Восточной империи. Бледа склонялся к продолжению союзнических отношений с Константинополем, и в чём-то удалось с ним договориться…

– Сегодня гунны собираются в поход на запад, что не так плохо для нас, так как набеги западных варваров не менее опасны. Хотя очевидно, что большинство скифов более горят желанием грабить наши провинции, нежели воевать на западе, – продолжил Кир.

Слова эпарха о желании гуннов вторгнуться в пределы империи не были новостью, но известие, что это может стать приоритетом в политике новых правителей вызвали волнение у присутствующих. До сих пор Константинополь откупался от их притязаний и даже привлекал отряды варваров для подавления внутренних мятежей. Все понимали – для широкомасштабной войны с ними сил у Восточной Римской империи недостаточно. Даже в охране границ приходилось полагаться на тех же скифов, нанятых в качестве федератов41. А время показывало, что федераты из скифских племён вели себя ничуть не лучше вестготов и вызывающе диктовали условия неприемлемые для Константинополя. Было о чем задуматься…

В центр вышел глава Консистория Гордон. Феодосий дал знак, Кир замолчал.

– Означают ли твои слова, эпарх, что после похода на запад они всё же вторгнуться в наши провинции?

– Я не могу сказать это с уверенностью, но вполне возможно, – осторожно высказался Кир.

– Мы надеемся, посольство в Скифию не исчерпывалось сбором информации о новых правителях. Для этого достаточно расспросить торговцев, регулярно там бывающих, – с иронией заметил Гордон. – Нам хотелось бы услышать, что сделано тобой?

В зале зашумели, поддерживая Гордона.

Эпарх глядел на императора, как бы спрашивая разрешения на освещение подробностей о проделанной работе. Но глаза Феодосия ничего не выражали. Кир решил дать немного информации для удовлетворения любопытства патрициев.

– Ты прав, Гордон! В царство гуннов я отправился не ради путешествия. И могу сказать, там есть люди, недовольные правителями. С их помощью кое-что удалось узнать. Будем продолжать переговоры.

Конечно, эпарх не мог рассказать об имевших место тайных переговорах, в том числе с вождём одного из наиболее сильных гуннских племён, способного вести самостоятельную игру.

Правители гуннов не вмешивались во внутренние дела подвластных племен, предпочитая действовать через вождей и старейшин, привлекая тех на свою сторону или устраняя неугодных. Таким образом, создавались союзы с лояльными вождями. После смерти Ругилы далеко не все приняли новых правителей, – стремление к независимости и самостоятельности у части из них проявились достаточно откровенно. В числе таковых оказались вожди акациров42. Чувствуя за собой внушительную силу один из акацирских вождей – Куридах держался на приёме в ставке гуннов подчеркнуто независимо, что не ускользнуло от внимания эпарха. Ему не стоило труда выяснить отношение вождя к переменам, его скрытые желания.

Об этом Кир, конечно же, не стал докладывать сенаторам. Да и не было ещё каких-то результатов, чтобы о них можно сообщить. Этого и не понадобилось, так как наперебой стали задавать вопросы о быте варваров, их обычаях, жилищах. Всё интересовало патрициев.

Задала вопрос и августа Пульхерия:

– Скажи, уважаемый Кир ещё раз, чем похожи и чем отличны между собой братья? Возможно ли принятие ими веры в Иисуса Христа?

Эпарх, с присущей ему элегантностью и умением расположить к себе, почтительно поклонился, поблагодарив за вопрос.

– В действительности, божественная августа, я более всего пытался понять, что они за люди, какие у них достоинства и слабости? С удовольствием поделюсь впечатлениями!

Кир ждал подобные вопросы и ничуть не удивился, услышав их из уст августы, всегда восхищаясь умом и способностям Пульхерии видеть главное, что выгодно отличало её от многих других.

– Начну с того, что они не похожи, родились от разных женщин. Бледа, вероятно с детства обласкан родителями и окружением, как это бывает с красивыми неглупыми детьми. Менее симпатичному Аттиле, скорее всего, приходилось доказывать своё превосходство, совершенствуясь в силе и знаниях, чтобы добиться уважения. Он – прирожденный воин и, как говорят, не прощает обиды! Аттила не склонен к сомнениям в сложных ситуациях… – задумался Кир, замолчав на время.

Молчали и присутствующие, ожидая продолжения. Говорить эпарх умел!

– Хотя, как известно, человек мыслящий, отличается от не способных к этому тем, что ему присущи сомнения, – продолжил эпарх. – Но мои слова вовсе не означают глупость Аттилы. Скорее наоборот, он весьма разумен и не лишён знаний, но в критической ситуации действует решительно! Думаю, многого он добился благодаря упорству и стремлению к первенству.

– А что же Бледа? Ведь именно он, как старший брат, обладает наибольшими правами в царстве варваров, – вновь задала вопрос Пульхерия.

– По моим наблюдениям, Бледу угнетает уважение младшего брата простыми воинами за умение воевать. Тем не менее, они сохраняют паритет в управлении, – Бледа умеет уступить там, где надо, как это бывает у старших в отношении капризов младшего в семье.

– А с кем предпочтительно иметь дела нам? – спросил, молчавший до поры император. – Ведь это сложно – вести переговоры сразу с двумя столь разными, как мы услышали, соправителями!

– Легче говорить со старшим братом, базилевс! – уверенно ответил эпарх. – Он готов к продолжению политики почившего царя Ругилы в отношении Константинополя и Рима.

– Из чего сделан такой вывод?

– По крайней мере, в отличие от младшего брата, Бледа благосклонно принял подарки и высказал слова благодарности, как этого требуют приличия. На того же, похоже, золотые украшения и самоцветы впечатления не произвели! Боюсь, сложно будет наладить взаимоотношения с Аттилой, – заключил эпарх.

– Понятно, – произнёс император.

В действительности же было заметно, что его не убедили слова Кира. Он ждал конкретных доказательств, а у того не оказалось аргументов для подтверждения возможностей установления благоприятных и стабильных отношений с кем-либо из новых скифских правителей.

– И всё же ты не ответил, Кир: как они относятся к учению об Иисусе Христе? – повторила вопрос Пульхерия.

– Приношу извинения, августа за то, что сразу не смог ответить на вопрос о вере! – поспешил извиниться эпарх за вынужденное, в общем-то, отклонение от ответа на её вопросы. – У гуннов, как у всех язычников много богов каковых они почитают. Но особо поклоняются духу Вечного Синего Неба и духам предков. К удивлению, я видел там кресты, хотя и отличные от того, что изображён на лабаруме43! Каким-то образом они связывают их с духом Неба, которого ещё называют «Тенгри», и украшают крестами лица, знамёна и даже дом, в котором жрецы обращаются к Небу44. Но Иисуса Христа не знают, хотя и говорят о неком сыне Неба по имени Гэсэр45.

– А сыновья Ругилы? Чем они занимаются? – задал вопрос кто-то из зала.

– Что до сыновей Ругилы, не вижу смысла с ними иметь дело. Они, как мне доложили, предаются пьянству и не могут представлять интереса как сколько-нибудь влиятельная сила. До поры до времени о них можно забыть.

Наступившая тишина и разговоры между собой свидетельствовали, что вопросы исчерпаны, а любопытство присутствующих удовлетворено.

Августа, подойдя к брату, чтобы не быть услышанной другими, прошептала:

– Из всего сказанного, дорогой брат, можно сделать вывод, что с переменами в Скифии растёт угроза для нас! Исходит она, в первую очередь, от действий непредсказуемого Аттилы. Думаю, тебе пока лучше вести переговоры со старшим братом Бледой и поддерживать активность Аттилы в действиях против западных варваров, хотя это и подыгрывает его желанию расширять границы гуннской державы… Пройдёт время, они не смогут контролировать их! Самое главное, нам следует прилагать усилия на разрушение союза варварских вождей.

– Ты как всегда права, сестрица, – согласился император, обернувшись к Пульхерии. – Но только ли из доклада эпарха сделаны такие выводы? О многом он сегодня и не говорил…

– Конечно, нет! Но ведь эпарх отправлялся в Паннонию не один…

Феодосий ещё раз убедился, что Пульхерия действительно старшая сестра, понимая, что Кира сопровождал кто-то из её людей.

Он поднялся с кресла:

– Мы благодарим уважаемого Кира за сообщение о делах в Скифии. Совершенно очевидно, с переменами у них во власти возрастает угроза для империи. Нам серьёзно следует заняться вопросами безопасности и укреплением армии. На что, естественно, потребуются дополнительные расходы. На следующем Совете обсудим конкретные шаги для их осуществления.

Присутствующие согласно закивали головами. Император закрыл заседание.