Читать книгу Неодолимое желание - Сабрина Джеффрис - Страница 3

Исткот

Август 1825 года

Вирджиния Уэверли с большим трудом сдерживала свое волнение, пока экипаж с грохотом катился к Марсбери-Хаусу. Бал! Наконец-то она едет на бал. Наконец она сможет показать свое умение танцевать, чему ее обучил троюродный брат – Пирс Уэверли, граф Девонмонт.

На мгновение она позволила себе представить, как кружит в танце с красивым кавалерийским офицером. А может быть, ее пригласит сам хозяин, герцог Лайонс! Вот было бы великолепно! Она знала, что люди говорили о его отце, которого называли «сумасшедший герцог», но никогда не обращала внимания на подобные сплетни.

Ей очень хотелось, чтобы у нее было модное платье, как то, из розового гроденапля, которое она видела в «Ледиз мэгэзин». Но модные платья дороги, поэтому ей пришлось обойтись старым из клетчатого шелка, купленного еще в те времена, когда шотландский наряд был последним писком моды. Как ей хотелось выбрать что-нибудь менее… привлекающее к себе внимание. Ведь достаточно бросить один только взгляд, чтобы понять, насколько она бедна.

– Я вижу, ты взволнована, – сказал Пирс.

– Немного, – ответила Вирджиния. – Я пыталась придать этому платью более модный вид, добавив кружевную отделку, но рукава все равно коротки, поэтому теперь платье выглядит просто как вышедшее из моды.

– Нет, я имел в виду…

– Люди, конечно, не станут слишком сильно винить меня за это, – вздернула подбородок Вирджиния. – А если и станут, мне все равно. Я единственная из известных мне двадцатилетних девушек, кто никогда не был на балу. Даже дочь соседнего фермера ездила на бал в Бат, а ей только восемнадцать!

– Я говорил о…

– Поэтому я не позволю, чтобы мое платье или моя неопытность в танцах помешали мне веселиться, – упрямо сказала Вирджиния. – Я буду есть икру и пить шампанское и на один вечер сделаю вид, что богата. И наконец-то потанцую с мужчиной.

– Послушай, я мужчина, – с оскорбленным видом заявил Пирс.

– Ну конечно, но ты – мой кузен. А это не одно и то же.

– И потом, я вовсе не о твоем платье хотел сказать. Я хотел спросить, тебя не волнует, что на балу ты столкнешься с лордом Гейбриелом Шарпом?

– А зачем ему там быть? – заморгала Вирджиния. – Его не было на скачках сегодня.

Несколько лет назад герцог Лайонс учредил ежегодные скачки «Марсбери стейкс», проходившие на его собственной территории. В этом году дедушка Вирджинии, приходящийся двоюродным дедом Пирсу, генерал Айзек Уэверли, выставил на скачки чистокровного жеребца с их конного завода. Печально, но жеребец по кличке Призрак проиграл скачку и кубок.

Поэтому сегодня вечером на бал, устроенный после скачек, Вирджинию сопровождал Пирс вместо дедушки. Плохое выступление Призрака разочаровало Поппи[2]. Вирджиния тоже расстроилась, но не настолько, чтобы ей расхотелось ехать на бал.

– Шарп – близкий друг Лайонса, – подсказал Пирс. – И Лайонс был тогда на скачках с Роджером в Тернем-Грин.

– Не может быть! – У Вирджинии оборвалось все внутри. – Там был только лорд Гейбриел и какой-то человек, которого звали Кинлох…

– Да, маркиз Кинлох. Таков был титул Лайонса, пока не умер его отец и он не унаследовал титул герцога.

– Неудивительно, что Поппи отказался ехать на бал, – нахмурилась Вирджиния. – Но почему он мне ничего не сказал? Я бы не поехала.

– Поэтому и не сказал. Он хотел, чтобы на сей раз ты повеселилась. Он подумал, что Шарпа там не будет, если он не был на скачках.

– Значит, мне еще предстоит столкнуться с герцогом, который, несмотря на риск, позволил Роджеру ехать по той ужасной дорожке в Тернем-Грин. Зачем он пригласил нас? Он что, не знает, кто мы такие?

– Возможно, он протягивает тебе и дедушке Айзеку оливковую ветвь за свою вину в смерти Роджера.

– Я считаю, что уже поздно, – фыркнула Вирджиния.

– Ну хватит, нельзя обвинять в случившемся Лайонса. Да и Шарпа тоже, если уж на то пошло.

Вирджиния подняла глаза на Пирса. За последние семь лет, с тех пор как в опасной гонке против лорда Гейбриела погиб ее брат, этот спор они вели много раз.

– Его светлость с Кинлохом, или как его там, Лайонсом, воспользовались тем, что Роджер был пьян.

– Ты не можешь быть в этом уверена.

– Никто не знает этого наверняка, потому что лорд Гейбриел отказывается об этом говорить. Но Поппи говорит, что все именно так и случилось, и я ему верю. Роджер никогда бы не согласился проскочить «в игольное ушко», состязаясь с лордом Гейбриелом, если бы был трезв.

Беговая дорожка называлась «игольным ушком», потому что проходила между двумя валунами, которые располагались так близко, что между ними мог проскочить только один экипаж. Наездник, ехавший следом, должен был притормозить лошадь, натянув поводья, чтобы дать другому проехать. Роджер не сделал этого в нужный момент и разбился о камни. Смерть наступила мгновенно.

С тех пор Вирджиния ненавидела лорда Гейбриела.

– Мужчины действительно совершают глупости, когда пьяны, – признал Пирс. – Особенно если это происходит в присутствии других мужчин.

– Почему ты всегда оправдываешь лорда Гейбриела?

– Потому что он хоть и ведет себя безрассудно, при каждом удобном случае рискуя собственной шеей, но он не дьявол, каким пытается его представить дедушка Айзек, – метнул в нее взгляд своих карих глаз Пирс. Оттенок его глаз в точности совпадал с гнедой мастью жеребца по кличке Призрак.

– Мы никогда с этим не согласимся, – отрезала Вирджиния, натягивая сползающие перчатки.

– Только потому, что ты упрямая и несговорчивая.

– Думаю, это у нас семейное.

– Это точно, – рассмеялся Пирс.

Вирджиния выглянула в окошко кареты. Ей хотелось отвлечься от печальных мыслей и вернуть себе праздничное настроение, но все ее усилия оказались напрасными. Бал будет безнадежно испорчен, если там появится лорд Гейбриел.

– И все же, – продолжал Пирс, – если Шарп действительно появится на балу, надеюсь, ты воздержишься от упоминания о вызове, который ты бросила ему полтора месяца назад.

– Это еще почему?

– Потому что это – безумие! – прищурился Пирс. – На тебя не похоже, чтобы ты совершала такие безрассудные поступки. Я понимаю, что ты не собиралась бросать этот вызов, просто была раздражена в тот момент. Но продолжать в том же духе – глупо, а ты – не такая.

Вирджиния отвела взгляд. Пирс и представления не имел о том, что творилось у нее внутри. И он, и Поппи видели в ней оплот семейных добродетелей и полагали, что она мечтает о том, о чем мечтают женщины в ее возрасте: о прочном доме и семье.

Не то чтобы она не хотела этого. Она просто… не хотела жертвовать ради этого своей душой. Она не хотела приносить в жертву ту часть себя, которая иногда чувствовала себя загнанной в угол постоянной работой по хозяйству и ответственностью. Ту часть себя, которая хотела танцевать на балу.

И соревноваться в гонках с лордом Гейбриелом Шарпом.

– Кроме того, – продолжал читать нотации Пирс, – если дедушка Айзек услышит, что ты бросила вызов Шарпу и собираешься участвовать в гонках на той самой дорожке, где погиб Роджер, он немедленно положит этому конец.

Верно. Поппи немного переусердствовал, опекая ее. Вирджинии было всего три года, когда он оставил кавалерию, чтобы заботиться о ней и о Роджере, после того как их родители – его сын с женой – утонули, катаясь на лодке в озере.

– Откуда он узнает об этом? – округлила глаза Вирджиния. – Надеюсь, ты не будешь таким жестоким и не расскажешь ему.

– Ой, только не испытывай на мне свои уловки, девочка. Этот номер может пройти с дедушкой Айзеком, но не со мной. Я к таким штучкам невосприимчив.

– Надеюсь, ты заметил, что я уже не ребенок, – высокомерно ответила Вирджиния.

– Заметил, как ни странно. Именно поэтому ты должна прекратить досаждать лорду Гейбриелу. Этот бал – твой шанс найти мужа. А мужчинам не нравится, когда женщины подбивают мужчин на глупые скачки.

– Я не спешу замуж, – солгала Вирджиния, как обычно лгала деду. – Предпочитаю как можно дольше жить с дедушкой.

– Вирджиния, – мягко сказал Пирс, – не будь такой наивной. Ему шестьдесят девять. Надежды, что он проживет еще долго…

– Не говори так. – От одной только мысли о смерти деда у нее сжимался желудок. – Он в добром здравии. И может прожить до ста лет. В ближайшие годы одна из наших лошадей обязательно выиграет хороший приз, который позволит увеличить мое жалкое приданое.

– Ты всегда можешь выйти замуж за меня, – пошевелил своими темными бровями Пирс. – Тебе не придется даже покидать свой дом.

Вирджиния изумленно посмотрела на Пирса. Из-за смерти Роджера Уэверли-Фарм унаследует Пирс, но он никогда прежде не предлагал ей выйти за него замуж.

– А кто будет спать в соседней с тобой комнате? Я или твоя любовница?

– Послушай, – сердито взглянул на нее Пирс, – я брошу свою любовницу.

– Ради меня? Черта с два! – ухмыльнулась Вирджиния. – Я тебя знаю.

– Ладно, – мрачно согласился Пирс, – по крайней мере я не стану держать ее в одном доме с тобой.

– О, ну вот теперь передо мной настоящий Пирс Уэверли, тот, которого я знаю. И именно поэтому я никогда не выйду за тебя замуж.

– Слава Богу! – На лице Пирса отразилось облегчение. – Я еще слишком молод, чтобы заковать себя в брачные кандалы.

– Тебе уже тридцать. Если бы ты был лошадью, Поппи давно отправил бы тебя на пастбище.

– Хорошо, что я не лошадь! – язвительно заметил Пирс, одарив ее ухмылкой, от которой каждая глупая девчонка на выданье упала бы в обморок от счастья.

– Смотри! – выпрямилась Вирджиния. – Мы почти на месте! Кажется, я вижу дом! – Глядя на Пирса, она расправила юбки. – Я не слишком похожа на деревенскую мышку?

– Да нет. Скорее, на городскую.

– Пирс!

– Я шучу. Ты великолепно выглядишь. Глаза блестят, щеки пылают. Поэтому я и сделал тебе предложение выйти за меня замуж, – дразнил ее Пирс.

– Ты не предлагал выйти за тебя замуж. Ты предложил удобное соглашение, по которому ты получишь все и сразу.

– Но это всегда входило в мои планы, – усмехнулся Пирс.

Вирджиния лишь покачала головой. Пирс был неисправим.

– Надеюсь, что я еще не в том отчаянном положении, чтобы выходить замуж по договоренности.

– Твоя проблема в том, что ты вечно витаешь в облаках. Тебе хочется какого-то непонятного единения душ, парящих над головами голубков, благословляющих супружескую постель.

– Просто я думаю, что два человека должны любить друг друга, когда женятся, вот и все, – сказала Вирджиния.

– Что за кошмарная мысль, – пробормотал Пирс.

Вот поэтому они никогда не поженятся. Пирс испытывает явную антипатию к браку. К тому же он предпочитает женщин с пышной грудью и белокурыми волосами, ничем таким Вирджиния похвастать не могла. Еще ему нравились сумасбродные женщины. Репутация Пирса была далеко не безупречной, хотя Вирджиния подозревала, что добрая половина скандалов, окружающих графа, подогревалась сплетнями обеспокоенных мамаш, чьи дочки сходили с ума от взглядов его темных глаз и бесшабашного поведения.

И потом, надо учесть тот факт, что он ей практически брат. В Уэверли-Фарм он проводит времени столько же, сколько в своем имении в Хартфордшире. На роль ее мужа он подходит точно так же, как и его кучер.

Экипаж остановился, Пирс вышел и помог ей спуститься. Вирджиния с открытым ртом уставилась на Марсбери-Хаус. Три просторных крыла из песчаника, отделанных камнем и соединенных четырьмя каменными башнями с медными куполами.

Внутри все было еще величественнее.

Пока слуги сопровождали их в танцевальный зал, Вирджиния успела заметить богатые гобелены, картины в золоченых рамах и шелковые портьеры.

О Господи, ей здесь нечего делать.

Неужели Пирс прав? Неужели герцог пригласил ее только потому, что неловко чувствовал себя из-за смерти Роджера? Нет, это лишено всякого смысла. Его даже на похоронах не было.

И все-таки какие еще у него были причины для подобного приглашения? Бал в Марсбери, который устраивают после скачек, – мероприятие особенное, куда доступ ограничен, и, хотя Поппи был третьим сыном графа, большую часть своей жизни он провел в седле на полях сражений, а не на таких изысканных балах, как этот. Вирджиния тоже не принадлежала к высшему обществу, и у нее никогда не было официального дебюта в сезоне.

Когда они вошли в танцевальный зал, Пирс повел ее в уединенный уголок, чтобы иметь возможность сориентироваться. Танцевальный зал, отделанный в золотых и кремовых тонах с зажженными газовыми канделябрами, был залит теплым светом, и сердце Вирджинии заколотилось в ожидании. А что, если сегодня вечером она на самом деле встретит здесь кого-нибудь?

В конце концов, она была бы не против того, чтобы найти мужа, хотя и опасалась, что здесь ее требования непомерно высоки. Этот мужчина должен быть готов жить в Уэверли-Фарм до самой смерти Поппи, у него должно быть собственное состояние, и ему придется примириться с тем, что она собралась состязаться в гонках с лордом Гейбриелом.

Внезапно у Пирса напряглось лицо.

– Сейчас не смотри, – пробормотал он, наклоняясь к Вирджинии, – но вон там, прислонившись к колонне, стоит Шарп собственной персоной.

Она, конечно же, сразу посмотрела туда и тут же пожалела об этом. Потому что внешность лорда Гейбриела Шарпа существенно изменилась с момента их последней встречи.

В тот момент, когда она бросила ему вызов в Тернем-Грин, она была ослеплена яростью, а лорд Гейбриел был весь в пыли после только что выигранной у лейтенанта Четуина гонки. Однако сегодня вечером он выглядел настоящим Ангелом Смерти.

О, как она ненавидит эту кличку! Она прилепилась к нему после смерти Роджера, и он делал все, чтобы оправдать ее. Лорд Гейбриел с ног до головы одевался в черное, вплоть до рубашки и шейного платка, которые, говорят, красили специально для него. Даже свой фаэтон он выкрасил в черный цвет и впрягал туда пару лошадей вороной масти.

Действительно, Ангел Смерти. Ту трагическую гонку против Роджера он использовал, чтобы укрепить свою репутацию бесстрашного наездника. Лучше бы с позором скрылся в отдаленном уголке своего семейного имения, чтобы не принимать вызов любого глупца, требующего, чтобы он состязался с ним. Как он смеет с таким напыщенным видом выходить в свет как ни в чем не бывало? Как он смеет выглядеть подобным образом?

Вирджиния нехотя признала, что за исключением одежды внешность лорда Гейбриела словно напоминала образцы античной классики: прямой нос, красивых очертаний губы, упрямый подбородок. Его каштановые волосы с золотистыми прядями выглядели так, будто по их волнам пробежалось своими лучами солнце. А глаза – хотя сейчас она не видела его глаз – были цвета темно-зеленого мха с коричневыми вкраплениями, как на укромных лесных опушках.

Вирджиния фыркнула. Должно быть, она сошла с ума. Она восхищалась глазами человека, виновного в смерти ее брата. Она и заметила их только потому, что изо всех сил его ненавидела. И похоже, именно такое острое неприятие и притягивало к нему ее внимание. Это – единственная причина.

– Не смотри на него так откровенно, – едва слышно пробормотал Пирс.

О Боже, она действительно уставилась на него. Да как лорд Гейбриел посмел привлечь к себе ее взгляды?

– Хватит, пойдем танцевать, – протянул руку Пирс.

Вирджиния приняла его руку, благодарная, что он спас ее от самой себя. Уже потом, когда они присоединились к длинной веренице танцующих пар, она увидела, что лорд Гейбриел заметил ее, и его взгляд с откровенным интересом скользнул по ее фигуре.

Последнее, что она успела увидеть, перед тем как Пирс закружил ее в танце, был взгляд Ангела Смерти прямо ей в глаза и его улыбка.

* * *

Лорд Гейбриел Шарп наблюдал, как мисс Вирджиния Уэверли кружится в танце с графом Девонмонтом. Слава Богу, что она приехала. Если бы ему пришлось выдержать весь этот проклятый бал, не добившись своей цели, он был бы в отчаянии.

К счастью, он был готов к ее появлению здесь. Джексон Пинтер, сыщик с Боу-стрит, помогавший его семье расследовать смерть родителей, раскопал много интересной информации о мисс Уэверли. И Гейб собирался использовать ее в своих целях.

– А вот и твой заклятый враг, – объявил внезапно подошедший к нему герцог Лайонс.

Лайонс тоже являлся членом Жокейского клуба и был ближайшим другом Гейбриела. У него имелась конюшня с породистыми лошадями, которой завидовал Гейб. Одна из его лошадей дважды выигрывала дерби, а другая – «Ройял Аскот». В прошлом месяце Гейб, после того как наскреб достаточную сумму денег, купил жеребенка от этой лошади.

– Вряд ли мисс Уэверли стоит называть заклятым врагом, – сухо отметил Гейб.

– Она уже повторила тебе свой вызов? – фыркнул Лайонс.

– У нее не было возможности, – изображая безразличие, откликнулся Гейб. С того самого дня, как в Тернем-Грин прозвучал тот проклятый вызов, слух о нем быстро распространился повсюду. И сегодня вечером он собирался положить этому конец.

– Она точно не станет этого делать. – Лайонс сделал глоток вина. – Она не такая горячая голова, каким был ее брат.

Гейб замер. Прошло семь лет, а он никак не мог забыть тела Роджера, лежащего скрюченным на траве со сломанной шеей. Если бы только…

Но «если бы только» – это для священников и философов. Он не искал ни отпущения грехов, ни понимания; он не мог изменить того, что случилось.

Но может, в его силах смягчить ужасные последствия теперь, когда ему стало известно о них.

– Я подозреваю, что у мисс Уэверли не только горячая голова, она еще и упряма. – Гейб проследил взглядом за тем, как Девонмонт вел Вирджинию в танце. – Ведь она приехала сюда сегодня, так? Хотя должна была догадаться, что здесь могу быть я.

– А если она опять заговорит о вызове, ты примешь его?

– Нет.

– Испугался, что девчонка выиграет у тебя? – ухмыльнулся Лайонс.

Гейб был не настолько глуп, чтобы попасться на удочку.

– Меня больше пугает то, что она своим экипажем собьет упряжку моих лучших лошадей.

– Поговаривают, она выиграла у Летти Лейд. А это сделать нелегко.

– К тому времени Летти Лейд было почти семьдесят, – фыркнул Гейб. – Просто чудо, что эта женщина, сидя на козлах, не упала с них. Оставь мисс Уэверли мне. После сегодняшнего вечера разговоров о гонке больше не будет.

– Что ты намерен предпринять?

– Я намерен жениться на ней.

А что еще он мог сделать? Понятно, что дед чрезмерно балует ее, а этот повеса Девонмонт, возможно, подстрекает ради собственного удовольствия. Мисс Уэверли необходим мужчина, который возьмет ее в руки. И поскольку отчасти он виноват в ее нынешней ситуации, он и станет для нее таким мужчиной. А заодно решит и свои проблемы.

– Жениться на ней? – изумленно переспросил Лайонс. – За каким чертом ты будешь это делать?

– Бабушка требует, чтобы мы все переженились, – пожал плечами Гейб, – а мисс Уэверли нужен муж. Почему бы мне им не стать?

– Это из-за того, что она обвиняет тебя в смерти Роджера?

– Когда-нибудь она поймет, – Гейб выдавил из себя улыбку, – что произошедшее с Роджером – всего лишь несчастный случай.

Он замолчал, на него нахлынули воспоминания. Роджер, поднимающий его с постели на гонки. Встревоженное лицо Лайонса, когда они подошли к беговой дорожке. Застучавшая в висках кровь при приближении к валунам…

Внезапно в нем вскипела ярость, и он с большим усилием подавил ее. Обычно он не сердился. Свои эмоции он давно так глубоко похоронил в могиле, что их невозможно было бы откопать.

Во всяком случае, он так думал. С тех пор как мисс Уэверли бросила ему свой вызов, он стал беспокойным, склонным к беспричинным приступам ярости. Ерунда какая-то. Как мог какой-то один глупый вызов выбить у него почву из-под ног? Тем не менее это так. Казалось, все вокруг только и делают, что испытывают его терпение.

Но сегодня вечером он должен держать себя в руках, иначе его планам никогда не суждено сбыться.

– Почему не жениться на ком-то более сговорчивом? – поинтересовался Лайонс.

Да потому, что ее несговорчивость каким-то странным образом влекла его. Если уж он должен жениться, то только не на спокойной, льстивой девчонке из светского общества. Ему нужна жена с характером. А у мисс Уэверли его в избытке: ей хватило смелости публично бросить вызов мужчине посостязаться с ней в гонке.

И потом, после всего, что он услышал о мисс Уэверли и ее унылой жизни, он не может позволить, чтобы это продолжалось и дальше. Только Лайонсу рассказать об этом он не мог; герцог не поймет, что он делает только то, что нужно и правильно.

– Ты меня знаешь, – нацепил свою обычную ухмылку Гейб. – Я всегда люблю сложные задачи.

– Значит, это не бабушка подала тебе идею жениться на сестре Роджера? – Лайонс взял бокал с подноса, принесенного слугой, и сделал глоток.

– Она не указывала, кому на ком жениться, просто мы должны это сделать, иначе не получим наследства, – сказал Гейбриел. – Между прочим, об этом никто не должен знать, поэтому лучше, если ты будешь держать это при себе.

– Думаю, мисс Уэверли не понравится, если она узнает, что стала ключом к получению тобой наследства. Неужели ты так сильно нуждаешься в деньгах? Оливер, кажется, успешно управляет имением, Джаррет, как бы там ни было, убедил бабушку отдать ему пивоварню, а у Минервы теперь есть муж, который может обеспечить ей все, что она захочет. Ты наверняка можешь рассчитывать, что они дадут тебе денег взаймы, если у тебя они закончатся.

– Дело не в этом. – Еще немного времени, и Гейб надеялся, что будет сам себя содержать. – Я за Селию тревожусь.

– О да. Я о ней забыл.

Гейб посмотрел туда, где с каким-то иностранцем вдвое старше ее самой танцевала его сестра. Вид у нее был явно раздраженный. Буквально на прошлой неделе она заявила Гейбу, что не собирается выходить замуж, пока он не женился. «Мы двое, – сказала она, – должны проявить твердость характера, и бабушка нам уступит. Трое из нас обзавелись семьями, это должно ее успокоить».

Гейб стиснул зубы. Бабушка не успокоится до тех пор, пока вся семья не начнет плясать под ее дудку. Но до тех пор, пока он отказывается жениться, Селия может считать его виновным в том, что они все лишены наследства.

Но тогда она пострадает. Пока он будет претворять в жизнь свои планы по обретению финансовой независимости, она будет метаться в поисках жениха, который взял бы ее замуж без приданого. В противном случае у нее нет другого выбора, кроме как остаться в старых девах.

Гейб не намерен был осложнять жизнь Селии. Если она не выйдет замуж даже после того, как он сам свяжет себя узами брака, то по крайней мере она не вправе будет винить в этом его.

– Ты, как я полагаю, не ищешь жену? – с надеждой в голосе сказал Гейб.

– Ты про свою очаровательную сестру? – с недоверием посмотрел на него Лайонс. – Не уверен, что мне нужна жена, которая с двадцати шагов может застрелить меня насмерть.

– Похоже, у большинства мужчин это – основная претензия к Селии, – спокойно улыбнулся Гейб.

У Лайонса, с его происхождением, претензий будет больше, чем у остальных.

– Мне кажется, она довольно хорошенькая, – снова обратил свое внимание к плавно скользившей в танце мисс Уэверли Лайонс. – Только немного худосочная.

Худосочная? Вряд ли. И потом, Гейба никогда не привлекали женщины с грудью, напоминающей пышные подушки кресел. От этого они выглядят как-то непропорционально. Ему нравится грудь, которую можно ласкать, не чувствуя при этом, что задыхаешься.

Гейб был уверен, что под этим строгим платьем у мисс Уэверли прячутся прелестные маленькие грудки… и в придачу стройная попка. В самом деле, при росте выше среднего у нее хорошенькая фигурка, которая свидетельствует о многочасовых пеших прогулках и катании верхом.

Потом были еще ее блестящие черные волосы, собранные кверху в некое сооружение из перьев, клетчатых ленточек и свободно ниспадающих локонов, которые пробуждают у мужчины непреодолимое желание распустить их. Ее лицо – воплощение свежести и очарования, начиная от дерзкого подбородка и заканчивая высокими тонкими бровями. Не говоря уж о ее глазах. В глубинах этих холодных озер можно странствовать днями.

Лайонс осушил свой бокал и поставил его на поднос проходившего мимо лакея.

– Ненависть мисс Уэверли к тебе станет серьезным препятствием для ее завоевания. Особенно когда ты не ладишь с женщинами.

– Что? Я отлично лажу с женщинами.

– Я говорю не про шлюх и веселых вдовушек, которые добиваются твоего расположения, потому что ты Ангел Смерти. Тебе ничего не надо делать, чтобы заставить их любить тебя. Они просто хотят знать, так ли ты опасен в постели, как на беговой дорожке. – Лайонс оглянулся на мисс Уэверли. – Но она – приличная женщина, а такие требуют изящного обхождения. Тут постелью не обойтись. Ты должен уметь разговаривать с ними.

– Я отлично умею разговаривать с женщинами, – фыркнул Гейб.

– О чем-нибудь ином, кроме лошадей? Или кроме того, как они восхитительны, когда обнажены?

– Я знаю, как расположить женщину. – Танец закончился, и Гейб увидел, как Девонмонт провожает мисс Уэверли с танцевального круга. Когда оркестр заиграл вальс, Гейб вопросительно посмотрел на Лайонса. – Десять фунтов, что я уговорю ее станцевать со мной вальс.

– Двадцать, и вперед.

Гейб с ухмылкой на лице неторопливой походкой направился к мисс Уэверли. Девонмонта тем временем увлекли к столу с пуншем. Хорошо. Это облегчает задачу.

Одновременно с Гейбом к мисс Уэверли подошел другой мужчина, но эту проблему Гейб решил одним предостерегающим взглядом. Мужчина побледнел и направился в другую сторону.

В том, чтобы быть Ангелом Смерти, есть свои преимущества.

Она, казалось, не обратила никакого внимания на то, что только что произошло. Вирджиния притопывала ножкой в такт музыке, горящими глазами провожая тех, кто выходил танцевать. Она явно хотела танцевать опять. Задача будет не слишком сложной.

Гейб обогнул большой круг, чтобы подойти к ней сзади.

– Добрый вечер, мисс Уэверли.

Вирджиния замерла, отказываясь смотреть на него.

– Удивлена, что встретила вас на таком глупом увеселительном мероприятии, лорд Гейбриел. Мой покойный брат всегда утверждал, что вы не любите балы. Недостаточно опасно, я так полагаю, и практически никаких возможностей возбудить скандал.

– Любому человеку требуется хотя бы небольшой отдых от скандалов, – пояснил Гейб. – И, хотя я ненавижу безвкусный пунш, неискренние улыбки и неизбежные сплетни, я обожаю танцевать. Я буду рад, если вы окажете мне честь и станцуете со мной следующий танец.

С ее губ сорвался резкий выдох, и она наконец повернулась к нему, окинув холодным взглядом:

– Я скорее погружусь в чан с пиявками.

Гейб живо представил себе эту картинку и едва сдержал улыбку.

– Слава Богу! Я боялся, что вы согласитесь, и тогда нам придется обсудить эту бессмыслицу насчет гонки, – пояснил он, видя, что Вирджиния непонимающе моргает глазами, и повернулся, словно уже собрался уходить.

– Подождите!

Ага, попалась рыбка на крючок.

– Да? – снова повернулся к ней Гейб.

– Почему мы не можем обсудить это прямо здесь?

Он бросил многозначительный взгляд на гостей, сгоравших от желания подслушать разговор между хорошо известным Ангелом Смерти и этой женщиной, которая, по слухам, бросила ему вызов посоревноваться в гонке.

– Я думал, для этого вы предпочтете уединенность вальса, чтобы исключить всякую вероятность, что ваш дедушка узнает о ваших замыслах, но если вам все равно…

– О, – нервно оглянулась Вирджиния, – вы действительно говорите дело.

– Все зависит от вашего решения, – мимоходом бросил Гейб. – Возможно, вы все забудете, и в этом случае…

– Нет-нет, я с удовольствием с вами потанцую, лорд Гейбриел, – вздернув подбородок, спокойным голосом сказала Вирджиния.

– Вот и замечательно, – тепло улыбнулся ей Гейб и с триумфальным видом оглянулся на Лайонса. Когда герцог закатил глаза вверх, Гейб только ухмыльнулся.

Он не ладит с женщинами? Ха-ха! Да что Лайонс знает об этом?

Это правда, что он редко имеет дело с респектабельными женщинами, но он способен убедить женщину выйти за него замуж. Он довольно подходящая на роль мужа кандидатура, несмотря на сплетни, окружающие его семью, и к тому же признанный красавец. И скоро он унаследует приличное состояние.

Надо признать, что у мисс Уэверли сложилось явно предвзятое отношение к нему, но ее нынешняя ситуация очень рискованна. Ему всего лишь нужно показать ей себя с хорошей стороны, немного подготовить, а потом объяснить практическую пользу брака между ними.

Насколько трудно это будет сделать?