Читать книгу Шалость Эрота - Саломея Вейн - Страница 6

После ухода Гермеса я села писать пиар-план, но сосредоточиться на работе никак не могла. Шеф мой был не богом, а настоящим искусителем. Наверняка он замечал, как меняется мое состояние от его прикосновений. Делая мне пикантное предложение, он, коварный, знал, что от него невозможно отказаться. Как это называется в моем мире? Сексуальными домогательствами на работе? Совершенно очевидно, что мой шеф домогался меня, и это было нечестно и незаконно.

Конечно, он не шантажировал меня и не проводил связи между нашими личными и служебными взаимоотношениями (и на том спасибо). Но он использовал рабочие моменты в личных целях, при каждом удобном случае касаясь меня, лаская взглядом, вкрадываясь в мою душу своим сладким голосом и разжигая во мне желание. С каждым днем мне было все труднее заставлять себя сдерживаться, чтобы не ответить на его прикосновения, не показать, что таю от его голоса, а его взгляд заставляет забыть обо всем на свете.

Но он не знал про мой печальный опыт любовно-служебных взаимоотношений. Между тем, предательство моего бывшего возлюбленного-коллеги многому меня научило. Я же не полная идиотка, чтобы повторно наступать на одни и те же грабли. Уроки из своих ошибок я извлекать умела.

Желая еще основательнее убедить себя в том, что с Гермесом связываться мне никак нельзя, я создала файл, начертила таблицу из двух колонок. В первую решила выписать аргументы против этого романа, во вторую – за. В какой-то умной психологической книжке я читала, что это помогает разобраться в себе и понять, чего же хочется на самом деле.

Первым пунктом в левом столбике написала имя своего жениха, ждущего меня на земле. Вторым пунктом – возможное недовольство Зевса или Геры (если они окажутся противниками служебных романов, то вышвырнут, разумеется, не Гермеса, а меня). Третий пункт – неминуемая разлука после окончания контракта. В правом столбике написала лишь одно слово: «Хочу!». Аргумент был всего один, но он перекрывал все другие. Мне показалось, что первая буква написанного справа слова разрастается и перечеркивает все слова, записанные слева. Я закрыла файл, выбрав во всплывшем окне команду «не сохранять». Ничегошеньки не дал мне этот психологический прием. Разум боролся с инстинктами, и, похоже, проигрывал. Но я не сдамся, я буду держаться сколько смогу, и, возможно, все-таки выстою!

К тому времени, когда Гермес принес мне ужин, состоящий из овечьего сыра, йогурта и фруктов, мною был написан только «пиар-план». В смысле, напечатано было только это слово, а под ним – ни одного пункта. По счастью, шеф не стал расспрашивать меня, как продвигается работа, лишь оставил корзину с провизией на столе и удалился.

Я перекусила и пошла дальше вымучивать из себя этот самый план. Вскоре поймала себя на мысли, что вписываю под набранным ранее названием привычные фразы, не наполненные никаким содержанием, как для отчета: «составить список лояльных летописцев», «провести день открытых дверей для лидеров общественного мнения, летописцев и поэтов», «разработать логотип компании», «составить прогноз возможных кризисов», «подготовить план антикризисных мероприятий»…

Осознав, что уже поздно, и работать сегодня я уже не в состоянии, закрыла компьютер и пошла в спальню.

На этот раз мне приснилось, что мы с Гермесом занимаемся любовью на глазах у всего сонма олимпийцев: богов, богинь, фавнов и нимф. С одной стороны, это мешало отдаться наслаждению – не хотелось совершить какой-либо ошибки, которую потом будут обсуждать, посмеиваясь. С другой стороны, это приятно щекотало нервы и невероятно возбуждало. Тут Герма, не прекращая двигаться во мне, поцеловал меня в губы, ловко орудуя языком, и я совершенно растаяла, нет – даже расплавилась. Мне стало совершенно безразлично, смотрят на нас или нет, и все ли мы правильно делаем. Я полностью отдалась своим ощущениям. Приятная сладость разливалась по телу, и волны наслаждения подкатывались все ближе к затылку. Но тут я услышала голос Макса. «Дура!» – сказал он. Я поняла, что он тоже наблюдает за нами, и открыла глаза, чтобы убедиться в этом.

И я оказалась одна в своей пещере. Но при этом было ощущение, что все-таки не одна, что кто-то наблюдает за мною. Я машинально тронула свои трусики: они были влажные, хоть выжимай. Я потянулась, скинула с себя простынь (теперь я всегда спала под ней) и пошла в душ.

Прикончив остатки вчерашнего ужина, я пошла в кабинет, чтобы закончить написание пиар-плана. Крышка ноутбука была поднята, а на экране был открыт файл с табличкой за и против. Я остолбенела. Мистика какая-то! Я же точно помню, что не сохраняла его. И еще выходило, что за мной следят, роются в моих документах… Хорошо еще, что из таблички было сложно понять, о чем она: слева написано три слова: «Макс», «Зевс» и «разочарование», – а справа – всего одно: «Хочу!».

Вспомнила утреннее ощущение, что я в пещере не одна. Похоже, шестое чувство меня не обмануло – здесь кто-то был, только не в спальне, а за моим рабочим столом. Снова Гефест? Вроде, не особо на него похоже. Надо будет все-таки рассказать Гермесу об этих странных ночных визитах.

Поняла, что беспокойство снова не даст мне нормально работать. Решила отложить пиар-план на послеобеденное время, а сейчас забрать у Гефеста и опробовать отремонтированные сандалии.

К богу-кузнецу я заявилась, похоже, снова не вовремя. Он выглядел невеселым и встревоженным, даже раздраженным. В соседней комнате кто-то плакал. Вероятно, я застала его за истязанием своей новой жертвой и заставила прервать это занятие. Конечно, такое не могло не вызвать раздражения. К тому же я невольно стала свидетелем его жестоких забав. Чтобы не злить Гефеста еще сильнее, я буркнула «спасибо», схватила протянутые мне сандалии, и, даже не померив их, поспешила ретироваться.

Ноги уже совсем не болели, от мозолей не осталось и следа, но я не решилась опробовать крылатые босоножки после ремонта, не захватив с собой баночку с бальзамом. Вовремя я об этом не подумала, поэтому пришлось возвращаться к себе.

К тому же на душе было тяжело от того, что только что мною было получено подтверждение нехороших слухов, связанных с садистскими наклонностями Гефеста. Между тем, в мои обязанности входило создание его положительного имиджа, как и других олимпийских богов.

Я присела на террасе возле входа в свою пещеру и стала размышлять, как правильнее поступить в этой ситуации и что придумать для восстановления репутации Гефеста, если я все же приду к выводу, что обязана решить эту задачу, как бы я к богу-кузнецу ни относилась. Может, и по этому вопросу составить табличку за и против? Хотя, наверное, не стоит. А то вдруг это именно он заглядывает в мой компьютер (хорошо еще, если только в него, а не в постель).