Читать книгу Черные розы - Саманта Кристи - Страница 3

Она прекрасна. Это у них семейное, разумеется, и она просто копия Бэйлор, за исключением ее глубоких зеленых глаз. Они цвета стебельков травы, блестящих на солнце после дождя. Но Пайпер обладает необычной красотой, которой нет у ее сестер. Может, это из-за того, что она много путешествует. А может, из-за ее необычных волос. Обычно я не обращаю особого внимания на женщин. Точнее, никогда не обращаю. Но как только я ее узнал – в тот момент, когда она распустила волосы и они упали ей на плечи, – мое чертово сердце остановилось. Кончики ее волос медового цвета выглядят так, словно их обмакнули в черные чернила, обрамляют ее лицо в форме сердца – место которому на обложке модного журнала. Ее волнистые волосы спускаются чуть ниже ключиц, кажется, сзади они чуть длиннее, чем спереди. Прежде чем подойти к ней, мне пришлось сделать шаг назад. Взять себя в руки. Сделать глубокий вдох. Прямо как на поле, перед вводом мяча в игру.

– Меня встретить?

Пайпер побледнела и выглядит испуганной. Она смотрит на меня так, словно я смерть с косой. Она оценивающе смотрит на меня своими выразительными глазами, и я почти вижу, как у нее в голове роятся вопросы. Она плотно прижимает к себе сумочку и смотрит мне за спину.

– Откуда я знаю, что тебя попросили меня встретить? А может, ты психопат и убийца?

По реакции Пайпер я заключаю, что Бэйлор ее не предупредила. Я протягиваю ей руку для пожатия:

– Я Мейсон, друг Гриффина. Бэйлор попросила меня тебя встретить.

Она смотрит на мою руку так, словно может об нее обжечься. Тут у нее пищит телефон, она читает сообщение и закатывает глаза. Кажется, Бэйлор только что прислала ей эсэмэс.

– Шафер, значит? – чуть более сговорчиво спрашивает Пайпер и наконец пожимает мне руку.

Ладошка у нее мягкая и слегка влажная. Она нервничает. Интересно, это из-за меня или из-за полета? Я не могу не отметить, как хорошо ее рука ложится в мою. На долю секунды я задумываюсь, чувствует ли она мозоли у меня на ладонях, – и тут же напоминаю себе, что мне это не важно.

– А ты подружка невесты. Кажется, это означает, что я поведу тебя к алтарю, – шучу я.

– И что с того?

Она отдергивает руку – и мне тут же начинает не хватать ее прикосновения.

Есть еще только один человек, от прикосновений которого я испытываю нечто подобное. Я прогоняю от себя эту мысль и тянусь за ее чемоданом.

– Давай помогу.

Пайпер встает и опережает меня, хватаясь за ручку тонкими изящными пальцами:

– Мне не нужна твоя помощь.

И уходит, таща за собой огромный чемодан.

Я догоняю ее, чувствуя себя полным неудачником. Мы, наверное, классно выглядим. Миниатюрное создание тащит за собой тяжеленный чемодан, а ее спутник – на две головы выше и на пятьдесят килограммов тяжелее, чем она, – идет рядом с пустыми руками.

– Ла-а-адно. Тогда как насчет выпить? – Я указываю на спортивный бар, притаившийся в углу зала прилета.

Пайпер останавливается и с ужасом смотрит на меня:

– Выпить?! Я тебя совсем не знаю. С чего бы я захотела с тобой выпить?

Я поднимаю руки в знак капитуляции:

– Я просто подумал, что ты, возможно, хочешь немного расслабиться после долгого перелета. К тому же ты собираешься сесть ко мне в машину. По сравнению с этим выпивка кажется довольно безобидной, разве нет?

– У меня вообще-то нет выбора, с кем мне ехать, не правда ли? Но пить с тобой я все равно не стану. Я уже достаточно расслабилась в самолете.

Она поворачивается ко мне спиной, и я слежу взглядом за движениями ее облегающих джинсов.

– Понятно. Ты не только стерва, но еще и алкоголичка, – бормочу я себе под нос.

Пайпер поворачивается ко мне. Кажется, я недооценил ее слух. Я почти готов к тому, что сейчас она кинет в меня сумочкой или по крайней мере даст мне пощечину.

– Да, все верно, – неожиданно произносит она. – И именно поэтому тебе лучше держаться от меня подальше. Так… Мейсон, да? Где ты припарковался?

В полном молчании мы идем к моей машине. Все это время я мысленно жалею себя за то, что оказался единственным человеком, которому больше нечем было заняться в пятницу днем, кроме как встречать в аэропорту мисс Стерву.

Не то чтобы мне не нравилось, как я провожу межсезонье. Я мог бы сниматься в рекламе, как многие мои партнеры по команде. Хотя я всего лишь запасной квотербек, у меня было несколько предложений. Но это не для меня. Мне нравится моя тихая жизнь. Не публичная жизнь. Простая жизнь.

Я смотрю на Пайпер. Почему мне кажется, что эта женщина может быть какой угодно, но не простой?

Наконец мы подходим к машине, я открываю багажник и делаю шаг назад, с изумлением наблюдая, как Пайпер загружает в него тяжелый чемодан. Я бы предложил ей помощь, но боюсь, что тогда она откусит мне голову.

Пайпер ничего не говорит про мою машину. Хотя она классная. Очень классная. Это единственная экстравагантная покупка, которую я сделал с тех пор, как стал профессиональным спортсменом. И хотя я купил эту машину просто потому, что она мне нравится – а не для привлечения внимания девушек, – на женщин она обычно производит сильное впечатление.

Я направляюсь к пассажирской дверце, чтобы открыть ее для Пайпер, но она опережает меня и залезает внутрь. Я закатываю глаза, но оставляю свое мнение при себе. Я сажусь за руль, выезжаю с парковочного места и направляюсь к выезду. Боковым зрением я вижу, что Пайпер заламывает пальцы и крутит плечами. Я замечаю, что она постукивает ногой по коврику. Должно быть, она нервничает, ведь ее так долго не было дома. Я пытаюсь снять напряжение.

– У твоих родителей три прекрасных ресторана. Почему ты не захотела заниматься этим бизнесом? – Я вопросительно приподнимаю бровь и на секунду отрываю глаза от дороги, чтобы посмотреть на нее.

Взгляд Пайпер прикован к чему-то ужасно интересному за окном.

– Бэйлор тоже не захотела, – сухо отвечает она.

– Твоя правда. Но путешествовать с рюкзаком по миру?

Пайпер откидывает голову на подголовник, выгибая шею. Ее волосы падают назад, открывая лицо, и мое внимание привлекает маленькая блестка на ее левой ноздре. Это пирсинг. Крошечный бриллиантик. Такой маленький, что его почти не видно.

– Я не путешествую с рюкзаком, – возражает она. – Я путешествую с чемоданом. Чертовски тяжелым, кстати.

– Я предлагал помочь тебе его нести, Пайпер, – качаю головой я. – Ты всегда такая упрямая?

Я вспоминаю разговоры Гриффина и Гэвина про упрямство, которым отличаются все сестры Митчелл. Пайпер не отвечает, и я задаю другой вопрос:

– Ты не ответила. Зачем ты путешествуешь? И почему никогда не приезжаешь домой? Я точно знаю, что твои сестры по тебе скучают. Они все время про тебя говорят.

Пайпер открывает глаза и пристально смотрит на меня:

– А ты что, книжку про меня пишешь, что ли?

Я тру пальцами переносицу. Кажется, эта поездка будет долгой.

– Ладно. Тогда, может, ты хочешь что-нибудь узнать обо мне?

– Да не особо, – отвечает Пайпер и снова начинает смотреть в окно.

Может, сестры ей про меня не рассказывали. Может, она не интересуется американским футболом после того, как почти четыре года прожила за границей. Или, может, она знает, кто я такой, но ей просто все равно.

– А почему твой парень с тобой не приехал? – спрашиваю я.

Пайпер резко оборачивается, а ее лицо искажается, словно я спросил, почему луна зеленая.

– У меня нет парня. Почему ты вообще об этом спросил? Я не собираюсь с тобой трахаться, если тебя это интересует.

Ее слова повергают меня в такой шок, что я чуть не съезжаю на обочину.

– Поверь мне, Пайпер, трахнуть тебя – это последнее, о чем я сейчас думаю. Я бы с большим удовольствием выкинул тебя из окна, но твои сестры меня за это убьют. – Я пытаюсь взять себя в руки, прежде чем скажу что-нибудь, о чем буду потом жалеть. – Я имел в виду Чарли. Почему он с тобой не приехал?

Пайпер отворачивается, но я готов поклясться, что заметил в уголках ее губ слабую улыбку. Интересно, какая она, когда по-настоящему улыбается? Готов поспорить, у нее одна из тех улыбок, которые способны осветить целую комнату. Одна из тех улыбок, от которых у мужчин подкашиваются ноги, и они теряют способность мыслить разумно. Правда, судя по ее виду, улыбается она редко. В ней есть что-то печальное и ранимое. И, черт побери, даже несмотря на то, что она самая большая стерва, которую я когда-либо встречал в своей жизни, что-то в ней взывает к моему инстинкту защитника.

– Чарли не мой парень. Она моя лучшая подруга.

Пайпер теребит кожаный браслетик на запястье, перекручивая его то в одну, то в другую сторону, и вертит пальцами висящий на нем амулет. Это, наверное, подарок от Чарли. Фенечка, которые девушки дарят друг другу в знак дружбы.

– Понятно.

Я смеюсь, вспоминая обрывки разговоров ее сестер, которые я случайно услышал.

– Ну да, если подумать, так гораздо логичнее. Так почему она с тобой не приехала?

Пайпер раздосадованно вздыхает. Потом поворачивается ко мне всем телом, от чего ремень безопасности туго натягивается у нее на груди. Я стараюсь не обращать внимания на то, как от этого подернулся V-образный вырез ее футболки, подчеркнув роскошную зону декольте.

– Хочешь поговорить? Давай поговорим. Расскажи мне о себе. У тебя есть девушка?

Ее прекрасные стервозные глаза прожигают меня, пока она ждет ответа. Очевидно, она решила перевести разговор на меня, чтобы не рассказывать о себе. Или о Чарли.

– Да. Вообще-то есть.

Я не могу сдержать улыбки. Уверен, что каждый раз, когда я думаю о Хейли, мое лицо просто светится от гордости.

Я чувствую на себе изучающий взгляд Пайпер.

– Хм, кажется, ты и правда ее любишь.

Она произносит это так, словно ей совершенно непонятно, как один человек может быть безумно влюблен в другого. Интересно, что – или кто – повстречался ей на пути?

– Да, – киваю я. – Я и представить себе не мог, что когда-нибудь полюблю кого-то так, как люблю ее.

Пайпер выпрямляется в кресле, и я задумываюсь, не промелькнула ли по ее лицу тень разочарования? Она протягивает руку к магнитоле, но останавливается и смотрит на меня.

– Ты не против?

Я качаю головой, и Пайпер пролистывает предустановленные радиостанции, пока не находит ту, которая ей нравится. Мы едем в тишине, иногда Пайпер тихонько подпевает какой-нибудь песне, пока не осознает этого и не перестает петь. Когда начинается моя любимая песня – та самая, которую мы поем вместе с Хейли – ну то есть я пою, а она гулит, – я замечаю, что Пайпер опять подпевает, и она краснеет. Быстрая волна смущения, пробежавшая по ее лицу, – лишь еще одно свидетельство того, что под суровой недружелюбной внешностью может все-таки скрываться приличный человек. Эта женщина – просто острая смесь противоречий.

Тут у меня звонит телефон, и музыка прерывается. Я нажимаю кнопку на руле и отвечаю на звонок.

– Как дела, Грифф?

– Ты получил посылку? – спрашивает Гриффин.

– Посылка сидит рядом с ним, – ехидно отвечает ему Пайпер.

– Мог бы и предупредить, что я на громкой связи, Дикс, – говорит Гриффин. – И да, привет, Пайпер! Это Гриффин. С нетерпением жду встречи.

– Ага, я тоже, – любезно отвечает Пайпер.

– Прости, Грифф. – Я пожимаю плечами. – Но да, я отвезу Пайпер, а потом встречусь с тобой и Гэвином в зале, хорошо?

– Договорились. Я буду там часа в четыре, после съемки. Спасибо, что встретил Пайпер, Дикс.

– Без проблем! До скорого!

Я заканчиваю вызов, и музыка возвращается.

Пайпер уменьшает громкость.

– Почему друзья называют тебя Дикс? – спрашивает она с широко раскрытыми от удивления глазами.

– Ну потому что меня зовут Мейсон.

Она в недоумении хмурит брови.

– Мейсон Диксон, – объясняю я. – Ну ты знаешь, линия Мэйсона – Диксона, граница между свободными и рабовладельческими штатами до отмены рабства?[1]

Пайпер чуть не поперхнулась от смеха.

– Твоя фамилия Диксон?!

Она совсем ничего обо мне не знает, что ли?

– Нет. Моя фамилия Лоуренс. Просто друзья называют меня Диксом.

– Ах да! – закатывает глаза Пайпер. – Я и забыла. Мужчины всегда придумывают друг другу дурацкие прозвища.

Она опять делает музыку погромче и смотрит в окно.

Пока мы едем в город, она не замечает, что я часто бросаю на нее быстрые взгляды. Я размышляю о том, как могла эта девушка родиться у тех же родителей, что и Бэйлор со Скайлар. Кроме очевидного упрямства, у нее с ними нет ничего общего. Они добрые и самоотверженные. Они бы отдали свою правую руку за кого угодно. Они любят свою дружную семью и воскресные обеды.

И тогда какого черта я чувствую, что эта девушка – эта экзотическая стерва со своим дурацким блестящим носом – смогла проникнуть сквозь многочисленные слои толстой мозолистой кожи прямо мне в сердце?