Читать книгу (Не) люблю двоих - Саша Вуже - Страница 3

Стоило войти в кабинет, как меня накрыло острым чувством дежа вю. Я зажал рот рукой, пытаясь не заржать, потому что на секунду показалось, что я кукухой поехал.

Может, у меня какой-то фетиш на того, кто сидит в кресле главного юриста? Как иначе объяснить то, что я опять видел там самого привлекательного в мире человека? Не такого, как Вик, совсем на него не похожего, но у меня точно так же все внутри переворачивалось.

Правда, в этот раз еще и хотелось засмеяться из-за своей недотепистости: Артур, как звали нового главного юриста, тоже был абсолютно не из моей лиги, даже близко.

Весь какой-то тонкий, с прямыми русыми волосами до плеч, в очках с толстой роговой оправой – но не ботанских, а модных, хипстерских. Их хотелось снять, заглянуть в глаза, приблизиться и… Мечтать, конечно, не вредно.

Артур был одет в большой и мягкий темно-синий кардиган, уютно тонул в нем. Из-под воротника простой белой футболки выглядывала тонкая золотая цепочка – потом она станет моим фетишем, а в тот момент я просто прикипел к ней взглядом и стоял в дверях, воображая всякие неприличные вещи, как загипнотизированная дудкой кобра.

– Вы системный администратор? – вырвал меня из влажных фантазий голос Артура.

Голос довольно высокий для мужчины, странно холодный. Тогда мне показалось, что человеку, который выглядит так уютно и обнимательно, этот голос, голос какого-нибудь кинозлодея-психопата не слишком подходит.

Что ж, потом я узнал, что голос Артуру исключительно подходит, а вот уютный вид – это как маскировка хищника или сладкий запах плотоядного растения.

– Да, – встряхнулся я. Работать работу и не отвлекаться! – Меня зовут Гоша, сейчас я вам помогу попасть в систему и в «джиру», где у нас ставятся задачи. Подпишите, пожалуйста, пока вот это.

– Я Артур, – он широко улыбнулся и протянул мне руку.

Да что ж ты делаешь!

Губы у него были мягкими на вид, розовыми, как у девушки нецелованной. И вообще он весь выглядел таким трогательным, невинным каким-то.

Так, работать. Второй раз подряд от души скачать один и тот же троян, в смысле, влететь в горячего мужика без малейшего шанса на взаимность – это уже зашквар.

– Нет, ну это все нужно переделать, – недовольно пробормотал Артур.

Я скосил глаза и увидел, как он хмурится, пробегая глазами по документам. А я что? Я ничего, какие формы нам юристы дали, такие я ношу на подпись.

Потом я узнал, что Артур, наверное, из принципа внес изменения почти во все внутренние документы, которые разрабатывал Вик. Каждая новая метла метет по-своему, но тут было другое.

О том, какая история связывает этих двоих, я тоже узнал намного позже и даже сейчас не мог поручиться за то, что от меня не утаили каких-то важных деталей.

Некоторое время после того, как я уселся за компьютер главного юриста, Артур стоял за моей спиной и смотрел в окно. Девочек, сотрудниц Вика, в кабинете не было, так что между нами висела тишина. Мне она казалось напряженной, может, потому что я сам был напряжен.

Недотрах что ли? После Вика я даже не пытался ни с кем спать, не хотел стирать с тела его прикосновения. Хорошо хоть мыться у меня ума хватало.

Надо найти себе кого-нибудь. Простого парня без затей, который будет рад тому, что я у него есть, а не нос будет воротить.

– Это у тебя Бромптон на руке? – спросил Артур, и я вздрогнул.

Он наклонился ко мне очень близко, вторгся в личное пространство и теперь рассматривал татуировку, которая растянулась по всей внутренней стороне правого предплечья.

– Не знаю, – ответил я, бросая взгляд на покосившиеся кресты. Мне всегда казалось, что Егор, мой друг, просто взял эту картинку из головы, он вообще увлекался готикой. – А что за Бромптон?

– Кладбище в Лондоне, – Артур провел по татуировке пальцами, и я вздрогнул. Холодные, твердые. – Больно было бить?

– Очень, – ответил я.

Вот и что делать? Это он со мной флиртует так? Обычно я не люблю, когда до меня дотрагиваются, но сейчас едва не растекся лужицей. Лицо у Артура стало сосредоточенным, холодным, когда он спросил про боль. У меня по спине пробежали мурашки, кровь отчего-то хлынула к паху.

От Артура веяло чем-то таким… будоражащим, страшным, но в то же время манящим. Его хотелось разгадать, узнать поближе, но казалось, что в эту бездну заглядывать опасно.

Это потом я узнаю, что люблю боль. Люблю беспомощность и принадлежность, ощущение полета и счастливой покорности, которое могу получить только с Артуром и только с Виком – с ними двоими.

Но я также пойму, что люблю нежность, ощущение дома, семьи и поддержки, отчаянно нуждаюсь в этом. А вот с этим как раз у нас будет напряженка – я надеюсь, временная.

Зря я что ли «Дом-2» когда-то на больничном смотрел? Построй свою любовь, и вот это вот все.

– Похоже на Бромптон, – Артур выпрямился, и я наконец смог вдохнуть свободно. Он потянулся к телефону. – Сейчас покажу, делал фотки прошлой весной, один в один почти.

На заставке телефона у него стояло изображение кота. Злобно прищуренная черная туча с ушами-кисточками и длиннющей шерстью.

– Опасный зверь, – заметил я.

– Это Харон, он добродушный, – отмахнулся Артур.

Добродушным Харон может показаться разве что по сравнению с разъяренной бойцовской собакой. Он ненавидит всех, кроме Артура, бросается под ноги, царапается, когда я или Вик пытаемся подойти к лотку или к миске, шипит в любой непонятной ситуации и даже просто так, чтобы показать всю степень своего морального страдания. Харон явно считает, что мы с Виком лишние на этом празднике жизни и они с Артуром – вот та самая ячейка общества, которая достойна стать счастливой. Просто глупые двуногие никак не дотумкают.

В общем, Харон, как и я, изо всех сил борется за свое счастье.

Исчадье ада.

Артур как раз показывал мне фото старой части Бромптона – пейзаж и правда был похож на тот, что наколот у меня на руке, – когда дверь открылась и вошел Вик.

Я мгновенно напрягся, как будто меня поймали с поличным. Мы с Артуром действительно выглядели, наверное, странно: я сидел в его кресле, он наклонился и держал в руке телефон перед моим лицом. Приблизился при этом Артур почти вплотную ко мне – когда-то я читал, что так, нарушением территории, животные демонстрируют доминирование.

От этой беспардонности у меня мурашки бегали по коже. В любой другой ситуации я поспешил бы отодвинуться, но сейчас почему-то кайфовал от положения, которое вдруг стало казаться уязвимым, подчиненным.

Увидев стоящего на пороге Вика, Артур выпрямился. Скрестил руки на груди.

– У тебя документы неправильно составлены, Вить. По ним тут все что угодно можно спереть, и никому ничего за это не будет.

Ну ничего себе заявочки!

Да если бы мне кто-то сказал, что я неправильно работаю, я бы… Ну, наверное, на свой счет бы это не воспринял, все-таки я не начальник отдела, я просто делаю то, что мне говорят.

А вот мой шеф, если бы такое услышал… Ох, он бы разошелся.

Вик сжал челюсть, мне показалось, что я даже с такого расстояния услышал, как скрипнули его зубы.

– А ты пока в своем Оксфорде сидел, работать на практике не разучился? – спросил Вик наконец.

Ого! И это диалог коллег? Больше похоже на выяснение отношений в подворотне, где главный вопрос «Закурить есть?»

– Как видишь, нет, – ответил Артур.

Лица его я не видел, только Вика, и мне казалось, что воздух в комнате сгустился до такой степени, что хоть топор вешай, не упадет.

– Я уже полчаса жду кого-то из сисадминов, – рявкнул Вик, посмотрев на меня. – Мне нужно работать, а я не могу ни одного сообщения прочитать. Ни ответа ни привета, трубку хоть бы кто взял.

Я вскочил от испуга, но тут же заставил себя сесть на место. К лицу и к ушам прилила краска.

– Прошу прощения, Георгий Степанович сегодня вне офиса, а у Коли сессия… Я сейчас… пять минут… – я бросил отчаянный взгляд на монитор, где упрямый ползунок перезагрузки системы завис на середине. – Пятнадцать, – поправился я, отбросив лишний оптимизм. – Нужно дождаться, пока процесс завершится.

Вик поднял взгляд на Артура, замер, и у меня сложилось ощущение, что они о чем-то без слов поговорили.

– Гоша пока помогает мне обустроиться, – сказал Артур мягко и положил ладонь мне на плечо. Легко, как будто бабочка прикоснулась, а затем сжал, так что я дернулся от неожиданности. – У тебя красивые татуировки. А это что, Биг-Бен на левом предплечье?

Я закатал рукав повыше, и Артур тут же дотронулся до выбитого на моей коже циферблата. Странный, вот все ему надо потрогать, как будто он живет на ощупь, а зрение – это так, дело десятое. По кладбищу моему пальцами водил, теперь вот по Биг-Бену.

Наверное, надо это прекратить, просто неприлично уже: сижу тут, расставив ноги, и позволяю наклонившемуся надо мной Артуру трогать мою кожу, водить по ней пальцами, сжимать плечо. Это же явно уже выходит за рамки, мы не любовники и даже не друзья, я его вообще впервые увидел час назад!

Артур, кажется, наслаждался происходящим: провел подушечками пальцев от запястья до локтевого сгиба, дотронулся до закатанного рукава толстовки, пытаясь поднять его еще выше, там, где продолжается мелкая вязь надписи. Что-то длинное и на латыни, я, по правде сказать, забыл, что этот набор слов значит. Артур выглядел любопытным, сытым. Он будто чувствовал мое смущение и беспомощность, упивался ими.

Мое восприятие как будто раздвоилось: с одной стороны, мне было некомфортно из-за близости Артура и его прикосновений, с другой – он не делал ничего такого, из-за чего стоило бы психовать и бить морду.

Члену, правда, было по фигу на растерявшееся восприятие: он стоял по стойке смирно, и я надеялся, что, пока я сижу, это хотя бы не слишком заметно.

Когда Вик вышел, хлопнув дверью, Артур выпрямился и снова отошел к окну. Как будто ничего и не было.

А ты, Гоша, сиди опять как дурак, и думай, что произошло и произошло ли вообще хоть что-то.

***

Вик теперь переселился в кабинет на два этажа выше того, где сидели юристы. Меня потряхивало, когда я вышел из лифта и направился к нему. Нервы были в раздрае, состояние – непонятное. Напьюсь сегодня. И напишу кому-нибудь. Потрахаюсь наконец.

И вообще попробую уже найти себе кого-нибудь… слово «отношения» произносить даже про себя было страшновато, но хотелось мне именно этого.

А то мерещится уже черти что на работе, куда это годится? Этак мне скоро будет казаться, что со мной шеф заигрывает, а ему вообще-то за пятьдесят, он глубоко женат и бесповоротно гетеросексуален.

– Привет, хм… Вик, – я откашлялся. Было бы проще, если бы Вика нужно было называть по имени и отчеству, но он с самого начала попросил – на ты и Вик. Ему так было удобнее, не только со мной, как я сначала понадеялся, а со всеми вообще. – Покажи, пожалуйста, что у тебя сломалось.

Кабинет у Вика теперь был небольшой, но тоже светлый, и сидел он тут один. В приемной, которая примыкала к кабинету, работали эйчар 2и еще парень, которого я не знал. Из-за тонкой стеклянной двери я слышал приглушенный женский голос, который уговаривал кого-то прийти на собеседование.

– Почта, – сказал Вик и встал. – Мне не приходят письма.

И ты, конечно, ничего не нажимал?

– Разберемся, – попытался я непринужденно улыбнуться.

На Вике был тот же джемпер сливочного цвета, что и в нашу прошлую встречу, и я не мог избавиться от воспоминаний о том, какой он мягкий на ощупь, какая кожа Вика под ним гладкая, и как черные волоски на груди, которые я чувствовал только пальцами, наверняка выделялись бы на ней тонкими мазками, если бы мне повезло увидеть Вика без одежды. На языке ощущался вкус его кожи, щеками я чувствовал колкость щетины…

Так. Стоп. Надо себе кого-то найти. Боже, скорее бы домой, хоть порнушку посмотреть и немного пар сбросить. Сил уже никаких нет.

– Сейчас хочешь? – спросил Вик, приблизившись ко мне вплотную.

– Чего?

Вик дернул плечом, как будто приглашал меня покурить на балкон. Сам, мол, знаешь.

Я не знал. В горле пересохло, я отступил на шаг и уперся спиной в дверь.

Вик шагнул еще вперед, так что теперь я мог бы пересчитать его ресницы, если бы такая ерунда пришла мне в голову. Он был немного ниже меня, всего на полголовы, но намного мощнее, шире в плечах и крупнее в кости. Вик серьезно сказал, глядя мне в глаза:

– Ты если не хочешь – только скажи.

Да сейчас! Вот же… умеет вопрос правильно сформулировать. Если бы он спросил, хочу ли я трахнуться здесь и сейчас, я бы сказал «нет». Я хочу там, где есть кровать, и не на ходу, и не раз. Но как я, интересно, могу сказать, что не хочу вообще, в принципе?

Пока я ломал голову над загадкой сфинкса, Вик шагнул еще ближе, положил ладони мне на пояс – и… да, в этом уже был вагон собственничества, здесь мне даже придумывать для собственного утешения ничего не пришлось. Приревновал он что ли?

Только кого и к кому?

Глаза Вика были как тоннели, кроме шуток, гипнотические. Ну и вот как можно отказать, когда на тебя так смотрят? Я не могу. Я вообще падкий до тех, кому я нравлюсь. А Вик сейчас на меня смотрел так, как будто я ему нравлюсь, очень. Кажется, он на самом деле меня видел в тот момент, а не смотрел сквозь, как в прошлый раз. Или это я опять выдумываю?

Через одежду я чувствовал тепло там, где мы с Виком почти уже соприкасались телами, молчание затягивалось, то самое, которое с моей стороны в знак согласия. Руки Вика притянули меня ближе, губы накрыли рот. Я тихо удивленно застонал, и тут же получил укус в губу. Спохватился. Ну конечно, нужно же вести себя тихо. Ладно. Мы же просто поцелуемся немного, да? Ничего криминального.

Вик полез ладонями под мою толстовку, дернул майку вверх, вытягивая ее из-под пояса джинсов. Руки у него были шершавые. От штанг и гирь – это я потом узнал, что Вик жизни не видит без тренировок.

Я отстранился и покачал головой.

Нельзя, с ума он что ли сошел? Ладно пообниматься, ладно потрогать друг друга, да даже подрочить, но раздевать-то меня зачем?!

– Ты сейчас сделаешь так, как я скажу, – произнес Вик мне на ухо едва слышно. – Если ничего не хочешь, говори сейчас.

Я тихо застонал, поднял руки, позволяя себя раздеть. Если кто-то зайдет, скажу, что было жарко. Вик сжал мой сосок, и я тут же зашипел от боли, замотал головой. Не трогай, больно. Слишком чувствительные, как у девушки.

И Вик отстранился, укусил меня за плечо, как раз… как раз в том месте, которое несколькими минутами раньше сжимал Артур. Вот оно что. Вик провел носом по моей коже, скользнул ладонями по татуировкам на предплечьях, как будто пытался что-то набрать в ладони, напитаться чем-то.

Я чувствовал, что все внимание Вика сейчас сосредоточено на мне, а с другой стороны – мыслями он был как будто за сотни километров от меня. Было обидно, врать себе о том, что это ничего не значит и вообще просто разовый перепихон, я больше не мог.

Нужно прекращать это, иначе я опять костей не соберу.

Вик потянул меня в сторону и толкнул вниз. Я приземлился на что-то мягкое и, собрав в кучку остатки мозга, вспомнил, что в этом месте видел, кажется, невысокий диван из белого кожзама. Я дернулся, вставая, и угодил прямо в руки Вику.

– Подожди, – сказал он. Щеки красные, глаза горят. Вик поднял вверх на вытянутой руке мои толстовку и майку, а потом перегнулся через меня и положил их на диван: толстовку на сиденье, майку – на спинку. – Чтобы тебе было не холодно.

Я уже говорил, что падкий на тех, кому нравлюсь? Тем, кто обо мне заботится, я вообще готов дать на каждой горизонтальной поверхности. Не в смысле я раздвигаю ноги перед, например, врачом, который просто выполняет свою работу, а в том смысле, что сейчас моя решимость покончить с Виком растаяла за секунду.

Вик потянулся к пуговице на моих джинсах, и я положил руки на его пальцы.

– Сюда могут войти.

Я бы хотел сказать, что мой голос прозвучал твердо и уверенно, но это было больше похоже на внутренний голос курицы из анекдота, которая размышляет, не слишком ли быстро убегает от петуха.

Вик ухмыльнулся и дернул меня на себя. Потянул за пояс джинсов, вжикнул ширинкой, а когда я открыл рот, чтобы снова возразить, просто поцеловал и толкнулся языком внутрь.

Голос эйчара за дверью расписывал прелести работы лидом тестировщиков в нашей прекрасной компании, Вик спустил мои джинсы до самых щиколоток и толкнул на диван. Холодно не было.

Он рывком раздвинул мне ноги так широко, что связки на секунду обожгло болью, а затем опустился на пол и коротко поцеловал внутреннюю сторону бедра. Я закрыл глаза и прикусил ребро ладони, чтобы не застонать. Вик все-таки решил вернуть «должок», который остался с нашей первой встречи, и сейчас я вздрагивал от прикосновения колючих щек к бедрам, а затем – от обволакивающей член влажной теплоты.

Когда пальцы Вика скользнули за мошонку и толкнулись внутрь, я все-таки вскрикнул, и свободной рукой Вик тут же зажал мне рот. Он что, меня трахнуть прямо тут хочет? Пальцы неправильно ощущались внутри, их хотелось вытолкнуть, уйти от прикосновения, и в то же время – насадиться сильнее, раздвинуть ноги шире. Они разминали меня, растягивали, подготавливали, и я кончил от одной только картинки, как Вик берет меня прямо на этом диване, поставив на четвереньки и наплевав на хлипкую дверь.

Пока я пытался отдышаться после оргазма, Вик отстранился, вытер рот рукой и стал выглядеть почти прилично. Да, на его щеках был румянец и контур губ слегка поплыл, но прическа по-прежнему была идеальна, на светлом джемпере – ни одного компрометирующего пятнышка. Не то что я – голый, сижу на собственных вещах, дышу как после… секса, джинсы с трусами спущены до пола, ноги раздвинуты, на все готовый.

– Как-нибудь надо повторить, – сказал Вик, вставая и бросая удовлетворенный взгляд на меня. – Когда оденешься, скажи, я тебе дверь открою. Она кнопкой на столе блокируется.