Читать книгу Аллегро с огнем - Саша Зеркальный - Страница 1

Конец мая чаще всего уже похож на полноценное лето. Многие жители России строят планы на долгие каникулы и отпуска, всё больше проводят время на свежем воздухе, выезжают на дачи и на природу. В такой же солнечный и теплый майский денек пять лет назад возвращались с пикника поддатые родители Макса и его друга детства Виктора. И теперь мужчины стоят возле кованой оградки на городском кладбище, смотрят на четыре надгробные плиты и размышляют о жизни.

– Ну что? К нам? – спросил Виктор, поворачиваясь к другу.

– Конечно, – кивнул Макс. – Ровно год у вас не был.

– А раньше часто приезжал.

Максим взглянул на приятеля и скривил губы в подобии улыбки. Он действительно стал бывать у него намного реже, ссылаясь на неотложные дела. На самом деле причина была в другом, но Виктор считал, что ею стала смерть родителей. До этого печального события они чуть ли не каждые выходные проводили вместе. Их отцы были достаточно близки и старались, чтобы и сыновья сохранили длительную дружбу. Общение их детей из-за существенной разницы в возрасте было несколько напряженным. Но когда те повзрослели, шесть лет уже не казались непреодолимой пропастью. А еще позже Макс стал крестным отцом единственного сына Виктор – Евгения.

Мужчины закончили медицинский университет, но получили разные специальности. Виктор стал акушером-гинекологом и теперь заведовал родильным отделением в областном перинатальном центре. Женился на коллеге, ныне также заведующей диагностическим отделением. У Макса к тридцати пяти годам с семьей не сложилось, а о своей профессии психолога он всегда говорил скромно, не считая, что добился хоть какого-то успеха в этой области.

– Как Лена? – поинтересовался Макс женой друга, усаживаясь в свой черный внедорожник и надевая солнечные очки.

– Нормально, – покивал Виктор, пристегивая ремень безопасности и опуская солнечный козырек. – В диагностике спокойнее, это у нас каждый день – Хэллоуин.

Макс безумно соскучился по легкому общению и трепу с Чащиным и, кинув на него взгляд, улыбнулся. Он не вел жизнь затворника: часто выбирался в клубы и бары, посещал спортзал, но одиночество ощущал остро.

– Ты все еще один? – спросил Виктор, словно прочитав мысли друга.

– Да. Увы.

– Это потому, что никак не определишься с ориентацией.

– Я с ней определился.

– Бисексуальность – это не ориентация, а метание от одного к другому.

Подобный разговор начинался при каждой встрече. Виктор не был против гомосексуальности Макса, хоть и половинчатой. Его больше беспокоило одиночество последнего. Все отношения Туманова были недолговременными и заканчивались так же внезапно, как и начинались. Его парни и девушки казались какими-то безликими, одинаково серыми, хотя тот был мужчиной достаточно ярким и заметным. Одно время у них была общая компания друзей, и Макс являлся ее центром. Своих пассий на семейные вечера он приводил редко, а если такое и случалось, то те сидели тихие и незаметные. Естественно, Макс представлял родителям исключительно девушек, но Виктор видел и парней, больше похожих на тени Туманова, а не на полноценных партнеров.

– У меня есть постоянный любовник, понятно? – беззлобно отрезал Макс.

– Понятно. Как обычно, из тебя клещами ничего не вытащишь.

– Ты спрашиваешь, я – отвечаю. Лучше расскажи, как Женька? – имел в виду своего крестника Макс.

– А никак. Весь мозг вы*бал твой Женька!

– В смысле? Что случилось? Он же был хорошим мальчиком.

– Был да сплыл. Ты когда в последний раз его видел?

– Ну-у-у…

– Ага. Школу закончил кое-как, с тройками. В первую же сессию хвосты по всем предметам. Шляется непонятно где, дерзит, курит, пьет, может, еще и наркотой балуется. Спасибо, при матери матом не кроет. Сам посмотришь, если объявится.

– Он что, дома не живет?

– Ночует иногда. У него любовь, видишь ли.

Темные брови Макса поднялись на лоб. Своего крестника он действительно не видел года три, не меньше, и помнил его как стройного, невысокого, улыбчивого мальчишку, который вис у него на шее и требовал конфет. Подобной метаморфозы он не ожидал. В груди что-то екнуло, руки сильнее сжали руль. Появилось желание в этот раз непременно увидеть юношу.

Двухэтажный дом семейства Чащиных располагался в пяти километрах от города в небольшом поселке вдали от дороги, в окружении соснового леса. Именно поэтому много лет назад Виктор и приобрел участок в этом районе. Здесь был кристально чистый воздух, а от запаха сосен кружилась голова. Когда-то Макс безумно любил приезжать сюда и отдыхать от назойливых мыслей и повседневной рутины. Помимо самого дома, во дворе имелся гараж на две машины, баня с бассейном и беседка. На заднем дворе Лена устроила несколько грядок с зеленью и клубникой. В конце участка росли плодовые деревья, которые уже отцвели. А дальше тянулся лес.

Автоматические ворота отъехали в сторону, пропуская внедорожник во двор, где на крыльце дома уже ждала радушная хозяйка. На приветливом лице Елены расцвела улыбка, длинные, с бронзовым отливом волосы развевались на ветру, домашние брюки выгодно подчеркивали длину ног, а на белой футболке красовался оранжевый смайл.

– Макс! Как же я рада тебя видеть! – поспешила женщина ему навстречу.

– Я тоже скучал по тебе, – ответил мужчина, обнимая Елену и целуя в щеку.

– Тогда почему стал приезжать так редко? Проходи скорее, я уже на стол накрыла.

– Так уж получается, прости.

На первом этаже находились кухня, столовая, гостиная и библиотека. Широкая деревянная лестница вела в просторный холл на втором этаже, откуда можно было попасть в любую из трех спален. Двойные стеклянные двери, выходящие на задний двор из столовой, были распахнуты, впуская в дом ароматы весны. Длинный стол, покрытый белоснежной скатертью, сервирован на четверых. Ничего грандиозного Елена решила не готовить, ограничившись закусками и легкими салатами.

– Бездарь не звонил? – поинтересовался Виктор, имея в виду сына.

– Он уже едет, – ответила его жена, усаживаясь за стол. – Как ты поживаешь, Макс? До сих пор один?

– Кажется, это единственный вопрос, который волнует окружающих.

– Тебе уже не двадцать и даже не тридцать, чтобы легкомысленно относиться к своему одинокому положению. Ты же любишь скромных и умных? Как раз в этом году к нам пришла молодая и симпатичная женщина.

– Ты что, меня сватаешь?!

– Я волнуюсь о тебе. Некому будет в старости стакан воды подать.

– Все! – поднял руку вверх Макс. – Закрыли тему! Моя личная жизнь никого не касается. Лучше расскажите о планах на лето.

Тонкие губы Виктора вытянулись в полоску, а Елена тяжело вздохнула и взяла с блюда бутерброд. Планы у них были, и не одни, только сын грозил их сорвать не раздумывая. И словно почувствовав, что о нем думают родители, юноша вошел в столовую.

– О! Здоров, дядь Макс. Ты че здесь? – спросил Женя, подцепил бутерброд с общего блюда и развалился на соседнем стуле.

Три года – большой срок для того, кто не видит, как растет ребенок. Макс смотрел на крестника и не узнавал. В росте он практически не прибавил, но внешность изменилась колоссально: некогда короткие темные волосы, торчавшие ежиком на затылке, теперь обрамляли лицо аккуратными прядями, свободная бежевая футболка скрывала тонкую фигуру, а светло-голубые, закатанные джинсы обтягивали узкие бедра насколько это возможно. Не изменились только карие глаза, цветом как у матери. Парень закинул одну ногу на другую и вызывающе осмотрел мужчину с ног до головы так же, как и он его. Видя ошарашенный взгляд, он нахально улыбнулся и отправил остатки бутерброда в рот. Макс крепко стиснул челюсти и сжал руки в кулаки: первое изумление сменилось желанием отвесить звонкую оплеуху крестнику и заставить сесть как положено за столом.

– Да-а-а, – протянул Максим. – Ты действительно изменился, Женя.

– А ты еще реже приезжай и вообще узнавать перестанешь.

– Ты забыл, какая сегодня дата? – зарычал через стол отец. – Где шлялся целые сутки?

– Как же ты достал, а! – заявил Женя, поднимаясь из-за стола. На его тонком лице появилась злость. – Не твое дело, понял?!

– Ты как с отцом разговариваешь, сопляк?!

– Да пошел ты! Я спать.

С этими словами Женя развернулся и вышел из столовой, виляя бедрами похлеще любой проститутки. Макс проводил его взглядом, открыв рот. Виктор поставил локти на стол и уставился в тарелку. Елена тяжело вздохнула, виновато взглянув на гостя:

– Вот тебе и планы на лето. Как его одного оставишь? Дома не знаешь чего от него ожидать, а если мы уедем?

– У меня конференция в июне на три недели в Израиле, а после хотели рвануть на Кипр, – пояснил Виктор. – Женька ехать отказывается. Видите ли, у него свои планы. Так что придется мне ехать одному, а отпуск проводить на заднем дворе.

– Давайте я за ним присмотрю, – неожиданно даже для себя предложил Макс.

– Ты уверен? Это целых два месяца.

– Ну и что? Сами же говорили, что я пропал совсем.

Жена с мужем переглянулись. Это было бы идеальным решением проблемы. Надежды на то, что Макс справится с парнем, совсем не было, но драгоценный отпуск, маячивший на горизонте, подталкивал к радикальным действиям.

Жене сообщили о новых планах, как только тот соизволил спуститься к ужину. Крестного он не застал и не испытал радости от того, что ему назначили надсмотрщика. Но обсуждать принятое решение родители с ним не стали, и парень в который раз ушел из дома раздраженный.

В определенный момент времени он с родителями потерял контакт, хотя раньше Женя считал их лучшими друзьями. Они критиковали все и вся, не слышали, когда он говорил, что перестал успевать в учебе, засунули в медицинский, хотя тот не хотел. Они ругали его за безалаберность, расточительство и мотовство, но стоило парню топнуть ногой или закатить истерику – его тут же оставляли в покое, стабильно выдавали карманные деньги, купили на совершеннолетие машину. Женя всегда отдавал отчет в своих действиях, пользовался слабостью родителей и всегда считал, что в его потребительском отношении к жизни они виноваты сами.

Усевшись в свой трехдверный Opel Astra, Женя отправился на съемную квартиру к своему парню Алексею. Они были вместе уже почти год. Впервые увидев привлекательного блондина у входа в самый модный бар города, Женя понял, что он будет принадлежать ему. Леша приехал из пригорода поступать на экономиста, проживал в общаге и только начинал приобщаться к жизни ночного города. Парни быстро нашли общие интересы, и вскоре Чащин снял для своего любовника квартиру, чтобы им не приходилось ютиться в машине. Леша оказался нетребовательный, внимательный и добрый. В постели стал для Жени нежным и ласковым любовником, чему нельзя было не радоваться. Эта зима стала самой теплой и чувственной для него. Он готов был горы свернуть ради любимого, но сейчас ехал к нему разозленный и знал, что тот обязательно выслушает и все поймет.

Через полчаса он уже взбегал на третий этаж панельного дома. Открыв дверь квартиры своим ключом, вошел в прихожую, куда доносились приятные запахи готовящейся еды, кинул легкую куртку и ключи на тумбу и прошел на кухню. Леша решил запечь мясо в духовке. Женя любил говядину, и парень всячески изгалялся, чтобы угодить и разнообразить меню. Он стоял возле плиты в одних джинсах, и парень знал наверняка, что под ними ничего нет. Тихо подкравшись, Женя обвил стройный торс руками. Леша вскрикнул от неожиданности и резко повернулся.

– Твою мать! Женька! Напугал!

Но вместо того чтобы почувствовать вину, парень рассмеялся, откидывая голову, и повис на шее возлюбленного. Алексей тяжело вздохнул и обнял свое недоразумение в ответ. Он терпеть не мог, когда тот подкрадывался, что случалось достаточно часто, ненавидел, когда на него так вешались, но Женю было не переубедить.

Когда они впервые столкнулись у входа в бар, Леша подумал, что больше в жизни ему повезти не могло: он познакомился с привлекательным и умным парнем, а финансовое положение отца делало его просто лакомым кусочком. Но чем больше он узнавал Женю Чащина, тем отчетливее осознавал значение выражения «внешность обманчива». Первые недостатки, вылезшие наружу, изначально казавшиеся милыми, со временем начали раздражать: парень не знал запрета ни в чем, как и приличий. В кафе и ресторанах вел себя несдержанно, хамил обслуживающему персоналу, считая себя выше них, не уважая чужой труд. Его шумные друзья были такими же. Они не имели представления, что значит пробиваться в этой жизни, получая от родителей все на блюдечке с голубой каемочкой, тратили деньги налево и направо, травились наркотиками, сигаретами и алкоголем. Наедине Женя вел себя немногим лучше, постоянно изображая хозяина жизни. Томные вздохи и взгляды, манерное поведение и голос с придыханием заставляли Алексея сжимать зубы от отвращения. А в постели мальчишка пытался изобразить умелого любовника, но кроме как наигранно стонать и оттопыривать зад, ничего не умел. И он бы расстался с парнем, если бы тот не предложил снять для него отдельную квартиру. Тогда Леша смекнул, что надо воспользоваться подвернувшимся шансом на все сто процентов и потерпеть нестандартное приложение к комфорту в виде Жени.

– Я думал, ты приедешь позже, – сказал Алексей, целуя подставленную шею со сладковатым запахом парфюма унисекс.

– Хотел сюрприз тебе сделать, – проворковал Женя и наконец отлип от парня. – К тому же предки снова мне геморрой устроили.

– Что опять?

– Попросили или крестного за мной присматривать на время их отсутствия, прикинь? Как будто я малолетка сраная! – возмутился Женя, открывая окно и доставая тонкие сигареты.

– Это тот, которого ты не видел три года? Психолог? – снова отвернулся к столу Леша и начал нарезать салат.

– Ну да.

– Мне казалось, ты его любишь и скучаешь.

– Так было раньше, – пожал плечами Женя и уставился в окно. – Он часто приезжал, когда я был маленький. Играл со мной. На плечах носил. А потом просто пропал. Отец говорил, что это из-за смерти его родителей. Типа ушел в себя из-за переживаний по этому поводу. Я помню его веселым и добрым, но ты бы видел, как он смотрел на меня сегодня утром! Как на паразита какого-то.

От воспоминания о ледяном взгляде, которым окатил его крестный, Женю передернуло. Отец и его друг детства, который был почти как родственник, совершенно не походили друг на друга. Насколько помнил Чащин-младший, Макс всегда занимался спортом и имел атлетическую фигуру. Они прежде ездили вместе на дачу, и Женя, глядя на развитую мускулатуру, мечтал, что и у него будет такая же в будущем. У отца же из-за большой загруженности просто не было сил на спортзал, а со вступлением в должность, хоть у него и стало больше свободного времени, начал появляться животик. Крестный всегда выглядел более сурово. Часто на лице появлялась отрешенность, когда он думал, что на него никто не смотрит. Но крестнику он всегда дарил улыбки, добрый смех и теплоту. Женя знал, что тот практикующий психолог, но, естественно, никогда на эту тему с ним не разговаривал. А потом парень случайно узнал, что Макс бисексуал. Это случилось уже после того, как он перестал приезжать в гости, но проникся любовью к нему еще больше. Он помнил, как безумно скучал по нему первое время. Часто звонил на стационарный телефон и рассказывал про свои дела.

Однажды, рассказывая Максу о первой любви к парню, как самому доверенному лицу, он впервые почувствовал боль: крестный заявил, что ему противно разговаривать с ним на подобные темы. Женя не стал настаивать и положил трубку. Но с того времени непреодолимая тяга поделиться с ним всем на свете пропала. Их разговоры стали реже, пока совсем не сошли на «нет». До сих пор парень не понимал, почему с ним так поступили. Почему голос Макса становился холоднее с каждым звонком? Он задумчиво посмотрел на огонек сигареты и снова затянулся. Женя хорошо запомнил тот момент, когда впервые закурил. Именно тогда он почувствовал бесконечное одиночество и свою ненужность.

– Жень, ты чего залип? – отвлек его от раздумий голос Леши.

– Просто понял, что следующие два месяца проведу с совершенно чужим человеком.

– Не говори глупости. Садись ужинать.

– Что-то не хочется.

– Я для кого готовил, блин?

– Прости, зайчик, – выбросил окурок в окно Женя.

Леша проглотил проклятия, наблюдая, как парень направляется к нему, виляя бедрами, как шлюха. Если Женя включил манерность на всю катушку, это значит, что хочет секса. И всеми правдами и неправдами добьется своего. Пришлось снимать с себя фартук, откладывать полотенце и изображать заинтересованность.

Через две недели Макс и Женя стояли в просторном холле дома Чащиных и наблюдали за метанием родителей последнего. Они проверяли и перепроверяли билеты, паспорта, багаж, стараясь ничего не забыть и не пропустить. Энтузиазм читался на лицах обоих, и немудрено, ведь полноценного отпуска у них не было больше десяти лет. Женя всем своим видом выражал недовольство: закатывал глаза, кривил губы и постоянно фыркал. По лицу же Макса ничего прочитать было невозможно. Казалось, он просто застыл статуей, отстраненно наблюдая за происходящим. Но это было далеко не так. Внутри него все кипело от негодования из-за от поведения крестника. Он никогда себе и представить не мог, что из милого, умного мальчугана получится избалованное исчадье ада. Какими бы ни были дети, родители все равно будут их любить, вот и Лена, каждый раз проходя мимо него, пыталась прикоснуться к сыну, погладить по голове или поцеловать, как-никак, они расставались на целых два месяца. Парень же кривился и грубо отмахивался от материнской ласки. Такое поведение было неприемлемым в понимании Макса. Себя на прощание он позволил обнять и поцеловать, дождался, когда друзья усядутся в такси, закрыл входную дверь и только после этого посмотрел на крестника в открытую. Женя стоял на первой ступеньке лестницы, скрестив руки на груди, и недовольно смотрел на мужчину.

– Ну что? – начал Макс. – Будем знакомиться заново?

Вместо ответа племянник закатил глаза и, молча отвернувшись, начал подниматься наверх. Предвидя нечто подобное, Макс выдохнул и попробовал еще раз:

– Может, хотя бы дослушаешь?

На этот раз парень затормозил и соизволил повернуться, но окатил крестного таким ненавидящим взглядом, что тот снова заскрежетал зубами и спрятал руки, сжатые в кулаки, в карманы джинсов.

– Макс, скажи, а где ты был эти годы? – не церемонясь в обращении, спросил Женя.

– Поверь, у моего отсутствия есть веские причины.

– Вот и катись к своим причинам колбаской.

Он снова начал подъем наверх, и разозленному Максу ничего не оставалось, как идти следом. Нагнал он парня на межэтажной площадке, схватил за локоть и резко развернул к себе.

– Я тебе не папа с мамой, чтобы со мной так разговаривать, – прорычал мужчина, грозно глядя на парня.

Женя, не ожидавший такого напора, несколько секунд таращился на него. В локоть больно впивались пальцы, а в серых глазах напротив трещали арктические льды. Придя в себя, парень вырвал руку и отступил на шаг. Ростом он пошел в мать, потому на крестного пришлось смотреть, чуть задрав голову.

– Не смей ко мне прикасаться! – тем же тоном ответил Женя. – Еще хоть пальцем меня тронешь, и я ментов вызову!

– Послушай, Женя, – примирительно поднимая руки, попытался спокойнее говорить Макс, – давай не будем ругаться и постараемся сосуществовать мирно. Твой отец говорил, что у тебя много хвостов в институте. Я могу тебе помочь.

Парень не сомневался, что Макс хочет ему только добра, но в ближайшие и летние планы зубрежка нудной литературы не входила. Изобразив на лице понимание и заинтересованность, Женя вкрадчивым голосом спросил:

– И что же нужно для этого сделать?

– Просто составить примерный список тем, которые вызывают сложности. А вечером мы его обсудим.

– То есть мне сейчас нужно подняться к себе и сесть за учебники?

– Да.

Улыбнувшись самой обаятельной улыбкой и кивнув головой, крестник потопал наверх. А Макс прищурился, провожая парня взглядом. Подозрительно быстро согласился Женька заниматься. И оказался прав: как только дверь спальни захлопнулась, парень развалился на кровати. Сегодня он собирался на день рождения своей хорошей подруги Иры. Кутеж намечался на всю ночь, потому не помешало бы хорошенько выспаться. Поставив будильник в телефоне на шесть вечера, Чащин-младший закрыл глаза и со спокойной совестью заснул.

Решив не терять времени даром, Макс принялся распаковывать принесенную с собой сумку. Он занял гостевую спальню по соседству с Жениной. Естественно, он заглянул в его комнату, дабы убедиться, что на его просьбу наплевали. Мирно спавший парень выглядел намного привлекательнее, чем бодрствующий. Втираться в доверие придется постепенно, опираясь на старый опыт. Макс был уверен, что внутри этого молодого грубияна скрывается все тот же любимый крестник, и достать его предстояло всего за два месяца. Плана действий еще не имелось как такового, но увещевания вряд ли смогут заставить Женю заниматься. Нужно заслужить его уважение, чтобы он прислушивался к мнению Макса и доверял. Аккуратно разложив вещи по полочкам и водрузив рабочий ноутбук на стол, Макс отправился с проверкой на кухню. С провизией все было в порядке, да и готовых блюд Лена оставила вдоволь. Живший с семнадцати лет один, Макс прекрасно умел готовить. Его немногочисленные друзья всегда говорили, что повар из него получился бы намного лучший, чем психолог. Нет, свою профессию он не считал бесполезной, но выбрал ее, скорее чтобы лучше понять себя, нежели помогать другим.

Не желая одиноко сидеть в комнате и дожидаться Жениного пробуждения, Макс устроился с ноутбуком в гостиной на диване, включив телевизор для фона. Он просмотрел расписание консультаций и решил перечитать дело одной женщины. Она обратилась к нему всего неделю назад. Разведясь с мужем, который на протяжении нескольких лет систематически ее избивал, она попыталась построить новые отношения. Но возник психологический блок: ей казалось, что и с другим человеком возникнут те же проблемы. Максу предстояло разрушить сложившийся у нее стереотип, что все мужчины причиняют физическую боль.

От размышлений его отвлек звук шагов. Оглянувшись, он увидел в холле крестника. Судя по внешнему виду, тот собирался на какое-то мероприятие: белая рубашка с коротким рукавом была расстегнута на груди, дырявые голубые джинсы обтягивали зад как вторая кожа. Он надевал замшевые туфли, а на тумбе лежали легкая куртка и подарок с большим зеленым бантом.

– Далеко собрался? – нарушил тишину Макс.

– День рождения у подруги, – честно ответил Женя, принимая вертикальное положение и нахально глядя на него. – Какие-то вопросы?

– Мою просьбу ты выполнил?

– Ну зачем тебе эта морока? Тупи дальше над компом, а меня не трогай. Все равно будет по-моему.

Макс поднялся со своего места, подошел к крестнику почти вплотную и, насмешливо осмотрев с ног до головы, изрек:

– Выглядишь как дешевая шлюха.

– Возбуждаю? – томно спросил парень.

– Не играй со мной.

Женя усмехнулся, закатив глаза к потолку, вытянул шею, словно собирался сказать что-то доверительно и тихо, но четко произнес:

– Иди на *уй.

Не говоря больше ни слова, он взял куртку с подарком и покинул дом, громко хлопнув дверью. У ворот уже ждало такси. Попытка крестного выглядеть строгим родственником раздражала, хотя его суровый вид впечатление произвел. Но Женя даже не подумал бояться Макса, который нянчился с ним все детство. Поэтому выбросил из головы друные мысли и отправился навстречу веселью. Макс же был иного мнения: поддавшись порыву, он взял ключи от машины парня и отправился следом, не имея еще полноценного плана, но уверенный, что в следующий раз мальчишка тысячу раз подумает, прежде чем открывать рот.

В модном ночном клубе к одиннадцати вечера уже вовсю гремела музыка и был забит танцпол. За широким столом для VIP-персон веселилась молодежь, отмечая день рождения единственной дочери начальника УВД Ирины Кузнецовой. В коротком черном платье на тонких бретельках девушка сидела в центре мягкого дивана и искренне улыбалась долгожданному и любимому гостю, специально для которого она приберегла место рядом. А вот при виде его спутника широкая улыбка поугасла.

– Ну и на хрена он здесь? – спросила Ира, принимая подарок и целуя Женю в обе щеки.

– Не начинай, пожалуйста, – ответил Женя, усаживаясь рядом.

Для Леши места на том диване не было предусмотрено, но его парень быстро решил эту проблему, согнав одного из гостей на стул. В этой компании золотой молодежи его не любили и не пытались это скрыть. Поначалу подобная неприязнь сильно била по самолюбию, но со временем Алексей привык.

– Я-то буду молчать, но альфонсом он от этого быть не перестанет, – продолжила Ирина.

– Если человек небогат, это ничего не значит, – старался говорить Женя так, чтобы любимый не слышал. – Давай сменим тему.

– Сессию сдал?

– Еще лучше! Забил на нее. Родители, конечно, напрягают, но я послал их. Ничего не шарю в этой химии. А как представлю, что нужно будет еще и в морге практику проходить, мне плохо становится. Ну какой из меня врач?

– Может, и хороший бы получился, если бы ты не уперся! А мне вот сил не хватило матушку послать: она как глянет на меня своими глазищами огромными, так я все готова для нее сделать.

– Ты на экономе учишься, а не в меде! Чувствуешь разницу?

– Чувствую. Может, за меня выпьем?

– Конечно!

Если Женя хотел напиться, то его невозможно было остановить. А в таком состоянии он становился неуправляемым: танцы на столе, бой посуды, стриптиз, а если у кого-то из друзей найдутся наркотики, то и они в ход пойдут. Леша честно пару раз пытался повлиять на парня, но тот только отмахивался. Вот и сейчас он наблюдал, как парень планомерно накачивался спиртным. Его поведение становилось более развязным, речь неразборчивой, а манерность выходила за всякие пределы: его гнусавый, писклявый голос был громче музыки, томная улыбочка не сходила с лица. Алексею уже два раза приходилось утаскивать его с танцпола и выводить на свежий воздух. Только Женя продолжал заливать в себя алкоголь и на все увещевания реагировал дурацким хихиканьем. Друзья только подначивали Чащина, предлагали попробовать напитки покрепче и сами от него не отставали. Вскоре многие начали откровенно целоваться и ласкать друг друга. Громкая музыка, пьяная молодежь и разноцветное лазерное шоу – бесконечный калейдоскоп развлекательных ночных клубов, который не всем по душе. В конечном итоге Леша наплевал на происходящее и отправился домой. Все равно Женька явится с утра именно к нему, чтобы обнимать унитаз до самого вечера и распускать сопли у него на груди. С таких, как он, всегда как с гуся вода. Чащин видел, как ушел его парень. Не в первый раз, впрочем. Он и не сомневался, что этим все закончится, потому даже не подумал его останавливать и продолжил напиваться. И никто не обратил внимания на одинокого мужчину у стойки бара, внимательно следившего за компанией, как волк за добычей.