Читать книгу Аллегро с огнем - Саша Зеркальный - Страница 3

Глава 3

– Просто в один прекрасный день он сказал, что полюбил другую и уходит от меня. А потом ни разу не позвонил. Через неделю я поняла, что беременная. Аборт сделали без проблем, потому что срок был маленький, и только через полгода осознала, что натворила, – рассказывала девушка, комкая платочек в трясущихся руках. – Тогда и появились первые симптомы. Я кучу врачей посетила, и тут мне говорят, что нужно к психологу…

Макс смотрел на пациентку и совершенно ее не видел. Такие истории он слышал нечасто, но и не в первый раз. Девушка рассказывала про свой возраст, что никогда больше не встретит мужчину своей мечты, потому что вокруг одни козлы, не сможет забеременеть и вообще вся жизнь пошла под откос. Типичная эндогенная депрессия, а все ее симптомы – сыпь, кожный зуд и жжение, головные боли, даже опухшие колени – банальная психосоматика. Работа с пациенткой предстояла долгая, а он в следующем месяце собрался в отпуск. Засада. Впереди по расписанию был еще один пациент, но того уже готовили к выписке. А дома ждал самый любимый человек на земле.

Утром Макс приготовил парню плотный завтрак. Конечно, Женя был недоволен, что его разбудили в семь утра, но количество бутербродов и термос с чаем быстро прервали недовольное бормотание. Пришлось объяснить крестнику, что пациенты – товарищи непредсказуемые, и обещать возвращение к обеду Макс не мог. Перед глазами стоял образ сонного, худого парня, прикованного к металлической лестнице. Спал тот в неудобной позе, задранная вверх рука онемела, на запястье уже образовался синяк. Мужчина все же не был извергом и закрепил наручники к самой нижней перекладине лестницы. Благодарностей, конечно, не услышал, в карих глазах по-прежнему читалась напряженность, но хоть не нагрубил. Он бы предпочел провести день в обществе парня, но пришлось оставить его одного.

В широкие окна бил яркий свет, но уже с другой стороны здания, Женя только так мог определить примерное время. Ночь прошла отвратительно: он с трудом заснул на твердом полу, если бы не плед, то вообще бы замерз, рука быстро затекла, пришлось подняться на ноги и ждать, когда кровь прильет обратно. Так повторялось раз десять. Когда под утро он вновь отрубился, появился Макс с едой. Заявил, что едет на работу и вернется только к вечеру. Женя был злой и уставший. От безделья вновь хотелось спать. Закованное запястье начало болеть. Желудок безжалостно урчал, требуя еду, ведь бутерброды были съедены три часа назад. Использование ведра для туалета казалось позорным, и только благодаря половой тряпке из него не так сильно воняло. К тому моменту, когда открылась дверь персональной тюрьмы, впуская мучителя и свежий воздух, парень был зол, как сто чертей, и данное самому себе обещание быть послушным забылось, как страшный сон. Крестный был, не в пример ему, бодр и весел. В руках он держал наполненный едой поднос. Судя по голубой рубашке с коротким рукавом, строгим брюкам и туфлям, Макс только приехал с работы. Еще неделю назад Женя бы порадовался, что мужчина, даже не переодевшись, прибежал к нему, но сейчас в нем кипели только злость и жажда мести.

– Какого черта ты так долго?! – зарычал лохматый парень, закутанный в плед.

– Я же говорил, что могу задержаться, – спокойно ответил Макс и поморщился, почувствовав запах из ведра.

Импровизированный унитаз придется выносить, и для этих целей Туманов прихватил с собой ошейник с поводком, чтобы крестник не вздумал убежать. Он действительно торопился и с пациентами разделался быстро, но авария по дороге домой задержала его на целый час. Примчавшись, первым делом он поставил вариться макароны и сделал чай. Обедать снова решил вместе с парнем, заодно попробовать побеседовать. Но судя по яростному взгляду и трясущемуся подбородку, Женя был не настроен общаться нормально. Поставив поднос на стул, Макс подошел к нему, который тут же вскочил на ноги, прикрываясь пледом.

– Подними голову, – велел он пленнику, доставая из кармана узкую полоску кожи с длинной блестящей цепочкой.

– Совсем сдурел?! – завертелся Женя, как только понял, что на него собираются надеть ошейник.

– Не дергайся! Простая мера предосторожности.

Естественно, парень не собирался стоять смирно и начал бить по протянутым к нему рукам. Плед не удержался на плечах и полетел на пол, вновь оголяя юное тело. Подобное поведение только развеселило Макса, учитывая, что крестник проигрывал по всем уровням, но желал тратить лишнее время, на бессмысленную борьбу, поэтому схватил строптивца за горло и припечатал к стене. Почувствовав, что задыхается, Женя забился сильнее и свободной рукой попытался оторвать от себя длинные пальцы.

– Успокойся, – прошипел Макс, практически не прилагая усилий, чтобы удержать мальчишку. – А то придушу.

Женя испуганно замер, и на шее тут же застегнули ошейник, прикрепив к нему за карабин короткий поводок. Парень тяжело задышал, освободившись от стального захвата, и ощупал новое «украшение». Что задумал мучитель, он уже примерно догадался, и когда его отстегнули от лестницы, натянув поводок, Чащин подчинился.

– Бери ведро и пойдем.

Убрав тряпку, Женя взял наполовину заполненную емкость и направился к выходу из бассейна. Макс шел сзади и крепко держал поводок в руке, так что при любой попытке сбежать парень тут же был бы пойман. Мог помочь только обманный маневр, который Женя лихорадочно продумывал. Обогнув бассейн, они направились к подсобным помещениям. Впереди был узкий тупиковый коридор, если они войдут в него, сбежать точно не получится. Парень был напряжен как тетива, отсчитывая каждый шаг и прикидывая оставшиеся. Ему казалось, что перестал дышать, когда подхватив ведро под дно, резко развернулся и вылил содержимое на голову тюремщика. Не раздумывая ни секунды, он проскочил мимо крестного и рванул к выходу. Только спринт его составил лишь два шага: цепочка поводка натянулась, ошейник впился в горло, и не удержавшись на ногах, парень заскользил на мокром кафеле и упал на спину.

– Ну, сученыш, берегись, – раздался над головой тихий рык.

Все произошло настолько быстро, что Женя не сразу сообразил, что его тянут за поводок по полу обратно в чашу бассейна. Полоска кожи вновь врезалась в горло. Парень попытался пробраться под нее пальцами, чувствуя новое удушение, но ничего не получалось – Макс двигался слишком быстро. В мгновение ока Женя оказался пристегнутым к лестнице, мокрый от собственной мочи. Его трясло от адреналина в крови и ужаса от того, что его может ждать. Макс выглядел разъяренным быком. Казалось, он даже выше стал. Женя видел, как крестный быстро идет к выходу с идеально прямой спиной, к которой прилипла уже совсем не голубая рубашка. Подсознание кричало, что жить ему осталось считанные часы.

Вопреки подозрениям крестника, Макс вовсе не чувствовал ярости, наоборот, в нем словно все окаменело. Он шел к дому с намереньем принять душ и переодеться, когда краем глаза увидел на границе участка молодую иву. На секунду замерев, мужчина возобновил движение, уже зная, что на этот раз предстоит испытать его пленнику. Наскоро приняв душ, Макс не стал сушить волосы, быстро натянул джинсы с футболкой и поспешил вниз. В кухонных ящиках нашелся моток бечевки и подходящий нож. Прихватив вещи с собой, мужчина двинулся к дереву и обошел его несколько раз, словно примеряясь, с какого края лучше начать. На длительную подготовку времени не было, но он старался выбирать ровные веточки и тут же счищал с них листья. У него получилось три связки по десять веточек, стянутых бечевкой, и около сотни отдельных прутьев. Макс не думал, что Женя долго продержится, слишком нежным он был, но запас никогда не помешает. Со своей добычей он вернулся в дом, нашел железное ведро, наполнил его водой, опустил туда ветки и поставил на огонь. Пока вода нагревалась, мужчина обшарил аптечку, но не найдя спирта, достал из бара в столовой бутылку водки. Вода в ведре закипела. Розги были готовы.

Женя с ужасом смотрел, как крестный спускается в бассейн с дымящимся ведром в руках и бутылкой водки. Его лицо было абсолютно спокойным и сосредоточенным, что пугало гораздо больше ярости. Парня снова начало трясти как в лихорадке. Он упал на колени и принялся умолять:

– Макс, пожалуйста, прошу тебя, не делай глупостей! Я больше не буду! Правда! Прости, я совершил ошибку! Я буду слушать тебя! Обещаю!

– Ты уже обещал, – спокойно ответил он, останавливаясь от парня чуть поодаль. – Поднимайся и поворачивайся спиной.

– Нет-нет-нет, – продолжал Женя, вжимаясь в стену. – Макс, не надо!

Но тот был непреклонен. Он насильно поднял парня с пола, развернул к себе спиной и перековал руки над головой. Невзначай провел ладонями по стройному телу и сглотнул, почувствовав гладкость юной кожи. В груди все переворачивалось от близости своего же крестника. Держать руки при себе становилось все сложнее. Макс отвел взгляд от округлых бледных ягодиц, на которых не осталось и следа от вчерашней порки, и принялся расчищать себе место для маневра. Женя продолжал вопить и просить о пощаде, но мужчина не обращал на него внимания. Он взял в руки одну связку розог и практически без размаха ударил. Начинать нужно было постепенно, с легких ударов, а для непривычного парня Макс старался особо не применять силу. Но тот завопил от боли и прогнулся в спине, словно на голову вылили ведро кипятка. Выдержав паузу, Макс снова опустил на спину крестнику розги. Женя завопил пуще прежнего и начал плакать. Глубоко вздохнув и отринув жалость, Макс приступил к полноценной порке, практически не прилагал силу, прекрасно понимая, что Женя и так достаточно страдает. Хрупкие прутья ломались быстро, приходилось отбрасывать пучок и брать новый. Чаще в качестве розог он использовал березовые прутья, но из-за своей плотности они слишком тяжелые и хлесткие. На спине крестника уже появились полосы от ударов, а после березы могли образоваться и раны. Женя больше не молил о пощаде, просто рыдал и громко кричал. Макс же чувствовал жар возбуждения и азарта, сердце стучало в груди как сумасшедшее, гоняя кровь по венам, на лбу выступил пот. Фантазия рисовала совершенно другие картины, где Женя не был его крестником, и тогда Туманов смог бы позволить себе намного большее. Но, увы, даже желание прикоснуться к разгоряченной спине приходилось гнать подальше. Заготовленные пучки выходили из строя один за другим, дошла очередь до одиночных прутьев. И снова досада: от жестких ударов болевой порог был быстро достигнут, и не сумев преодолеть его, Женя потерял сознание. Тонкая спина парня была от души исписана красным. Макс смотрел на нее, не отрываясь, несколько минут, впитывая и запоминая каждую черточку и отметину. От возбуждения шумело в голове и ныло в паху, но воспользоваться бессознательным состоянием парня он не имел права. Взяв заготовленную бутылку водки, Макс чуть пригубил, скривившись от крепости напитка, и щедро плеснул на располосованную спину. Крестник не издал ни звука и не пошевелился. Осторожно обхватив Женю поперек груди, он прижал к себе пышущую жаром спину, отстегнул наручники и медленно опустил на пол, на мягкий плед.

– Маленький мой, – прошептал Макс и поцеловал мокрый висок. – Ничего, ты скоро все поймешь.

Вновь пристегнув одну руку парня к лестнице, Макс укутал худые плечи и начал прибираться. Еду, естественно, никто не тронул. Убрав поломанные ветки, мужчина подвинул стул с установленным на него подносом ближе к мальчишке, погладил последнего по темным волосам, взял ведро и ушел. Надолго оставлять Женю одного не следовало, но и себя в порядок нужно было привести. Наскоро приняв контрастный душ и переодевшись, Туманов прихватил обезболивающие таблетки, бутылку воды и вернулся в бассейн. Женя сидел все в той же позе, привалившись к стене. Он уже очнулся и апатично смотрел перед собой. Боль огнем жгла спину, ощущения были как при высокой температуре, даже кости начало ломить, хотелось сильнее закутаться в плед и в то же время не шевелиться совсем. Приближающиеся шаги звучали набатом, но страха перед мучителем почему-то не было, возможно потому, что стало совершенно плевать на происходящее. Крепкие пальцы зарылись в волосы, приятно поглаживая кожу и чуть поворачивая голову. Женя сфокусировал взгляд и увидел перед собой внимательные глаза цвета стали. Как же теперь им общаться после всего, что произошло? Неужели, когда приедут родители, Макс будет делать вид, что ничего не случилось? А если те в курсе и намеренно оставили сына на перевоспитание садисту? Или крестный просто смоется куда-нибудь за Урал, чтобы избежать наказания? Женя смотрел на мужчину перед собой, словно увидел впервые: красивый, высокий, чужой. Он считал пульс, задавал вопросы о его состоянии, а юноша честно, не задумываясь, отвечал. В рот запихнули какие-то таблетки, заставили попить воды и оставили в покое.

Состояние парня было удовлетворительным, только усталость от перенапряжения и небольшая апатия, что вполне естественно после случившегося. Ему нужно было время все осознать, подумать, отдохнуть. Поправив шерстяной плед на тонких плечах, Макс отправился убирать бардак в коридоре, устроенный неумелым бунтарем. Его попытку побега легко было предугадать по бегающим глазам, напряженному телу и замедляющемуся шагу. Если бы мужчина не обмотал цепь поводка вокруг собственного запястья, то Жене удалось бы осуществить задуманное. За механической несложной работой прошло совсем немного времени, но его хватило, чтобы собственные мысли и чувства смогли прийти в подобие порядка. Вернувшись в бассейн с пустым и чистым ведром, Макс обнаружил, что Женя крепко заснул, так и не поменяв позу. Он не стал будить парня, поставил бутылку воды рядом со стулом и вернулся в дом. Завтра день обещал быть сложным и долгим: всего два пациента утром, но вечером на дому еще один. Придется мотаться в город и обратно несколько раз, ведь оставить Женю одного он не мог. Просидев в гостиной за ноутбуком до поздней ночи, Макс так и заснул на диване.

Следующее утро отличалось от предыдущих лишь местом пробежки. Макс никогда не ограничивал себя в удовольствии наслаждаться утренним воздухом, а вдали от города, в сосновом лесу, сам бог велел вставать с восходом солнца. После контрастного душа он приготовил завтрак и поспешил к Жене. На удивление, парень не обозлился на него за порку розгами. Он уже не спал, когда мужчина вошел в прохладное помещение бассейна, и пожаловался на боль в скованной руке. Запястье было лиловым, что неудивительно. Макс положил принесенную с собой книгу крестнику на колени, освободил несчастную руку и заковал другую.

– Айзек Азимов? Ты серьезно? – рассматривал обложку Женя.

– Мальчишки любят фантастику, – пожал плечами Макс и принялся разминать пострадавшее запястье парню.

– Ай!

– Прости. Ты же понимаешь, что я не могу тебя сейчас отпустить? Вечером привезу кожаные браслеты, тебе станет легче и синяков не останется.

Женя обалдело смотрел на крестного и несколько секунд открывал рот, как выброшенная на берег рыба. Его мучитель так просто говорил про новые оковы, будто о погоде. Пока парень пытался прийти в себя, мужчина уселся в плетеное кресло напротив и приступил к завтраку.

– Макс, – нарушил тишину Женя, сумев наконец собраться с мыслями, – скажи, ты давно свихнулся? Только без обид! Ты же врач и должен об этом знать.

Но крестный не обиделся, даже тихо рассмеялся приятным, низким смехом. Этим утром он вновь был в черных туфлях, строгих, зауженных брюках и рубашке, на этот раз белой с высоким воротником. Он закинул ногу на ногу, поставил чашку на блюдце и спокойно ответил:

– Нет, Жень. Я всегда таким был. Сколько себя помню.

– Каким? Садистом?

– Да.

Последнее было сказано уже без смеха, уверенно, с серьезным выражением лица. Он смотрел на Женю открытым взглядом, и парень четко понял: крестный осознает себя целиком и полностью. Он сглотнул и снова спросил:

– Как же ты людей лечишь?

– Разве мои пристрастия имеют значение для пациентов? Это как сапожник без сапог, знаешь? – Макс отхлебнул еще кофе и посмотрел в сторону. – Почему-то все думают, что психолог – это суперчеловек без своих проблем, тараканов, эмоций, переживаний; совершенный организм, просто выхолощенная синтетическая оболочка, забитая под завязку сверхзнаниями и нацеленная на всеобщую постоянную помощь всем и вся. У него нет прошлого, будущего, и он всегда знает, как надо. – Туманов замолчал на минуту и посмотрел на Женю, который слушал его с неподдельным интересом и жевал бутерброд. – Это для тебя я просто Макс, для пациентов – Максим Борисович. Психолог опирается не на жизненный опыт, а на профессиональный, понимаешь? Затыкает рот своим «тараканам», никогда не судит по себе и не дает советов.

– А что он делает?

– Вопросы задает. Точно выверенные и в нужный момент, – допил кофе Макс и поднялся. – Я поехал. Буду к обеду. Никуда не уходи, – улыбнулся он на прощание и подмигнул.

– Очень смешно, – покивал Женя, криво улыбнувшись.

Парень смотрел вслед удаляющемуся мужчине, допивая свой кофе. Вчерашний день казался кошмарным сном. Правда, если бы не легкое жжение и зуд спины, то он бы подумал, что это случилось не с ним. Сегодня жуткие события казались какими-то туманными. Нет, он прекрасно помнил ужасающую боль, а потом полную отключку, после которой испытал небывалую слабость. Теперь он знал, что Макса нелегко застать врасплох и действительно лучше подчиниться его воле. Бунтарский дух, естественно, никуда не пропал, но испытать на себе новую порцию розог не хотелось.

Женя посмотрел на принесенную книгу. Странно, что Макс выбрал именно эту. Ее купили родители, когда ему было не больше десяти лет. Но тогда это чтиво ему не понравилось, и он помнил, как жаловался крестному, что отец настаивает на ее прочтении. Тогда они пошли на хитрость: Макс вкратце рассказал содержание нескольких рассказов, чтобы мальчик с уверенностью мог держать ответ перед отцом. Слушать Макса было интереснее, чем читать самостоятельно. Но книга снова лежала на коленях, и теперь парень открывал ее с любопытством, все равно заняться нечем. Анализировать свое душевное состояние, разбираться в событиях и их последствиях совершенно не было желания. К тому же подсознание настойчиво шептало, что Женя сам виноват в случившемся и повлиять ни на что не может.

Погрузившись в фантастические миры Азимова, Женя не заметил, как наступил обед. Его тюремщик вошел в бассейн с уже привычным подносом в руках. Надо отдать ему должное, что хоть голодом не морит. Настроение, судя по взгляду и доброй улыбке, у Макса было хорошее. Парень с интересом его рассматривал, принимая еду. Никогда бы не подумал, что за привлекательной внешностью скрывается садист. Он даже был восхищен тем, с каким хладнокровием крестный орудовал розгами, а после укутывал и гладил его по голове. Кажется, он действительно получает огромное удовольствие от того, что делает с ним. Если бы под рукой был интернет, то Женя постарался бы подробнее узнать о садистах.

– Что ты пытаешься рассмотреть? – прервал тишину вкрадчивый, низкий голос.

– Тебя, – тихо ответил Женя. – Оказывается, я ничего о тебе не знаю.

– Это не так, – покачал головой Макс. – Я все тот же. И ты знаешь обе стороны медали, кроме ее ребра. Его никто никогда не рассматривает, да и не нужно близким его видеть.

– Ты поэтому перестал приходить? – спросил Женя, продолжая рассматривать мужчину, сидящего в кресле. Наконец в голове стали появляться кусочки головоломки. Естественно, крестный не хотел, чтобы об этой части его сущности кто-то знал.

– Отчасти, – кивнул Макс, убрал тарелки и поднялся с кресла. – Вставай, у меня сегодня не так много времени.

– В смысле? – недоуменно заморгал крестник, также отставляя тарелку.

– В прямом.

Женя смотрел, как Макс начинает расстегивать на себе кожаный ремень, и внутри все похолодело. Тяжелая пряжка спряталась в широкой ладони, а конец ремня свободно свисал, касаясь пола.

– Но я же ничего не сделал!

– Если бы ты что-то сделал, я бы сейчас с тобой по-другому разговаривал.

– Макс! Макс! – начал кричать Женя, выставляя свободную руку вперед и не пытаясь подняться. – Ну, пожалуйста, не надо! Я же не мазохист!

– Знаю, поэтому уменьшу количество ударов до пятнадцати.

– Мы же нормально общались, зачем тебе это?!

– Ты обещал меня слушаться, – навис над крестником Макс, протягивая руку. – И я этого не вижу.

– Но не так же, – обреченно прошептал парень, чувствуя, как из глаз потекли слезы.

Конечно, Женя не взялся за протянутую руку, и мужчина поднял его на ноги насильно, подхватив под мышки. Плед соскользнул на пол, открывая взору стройное тело. Макс стиснул зубы и постарался отвести глаза в сторону, но развернув парня к себе спиной, он увидел располосованную кожу и мгновенно возбудился. Кровь зашумела в ушах, дыхание участилось, руки начали дрожать. Он крепко пристегнул Женю к лестнице и сделал шаг назад. Сжав пряжку ремня с такой силой, что она впилась в кожу и разбередила старую рану, Макс нанес первый удар. К громкому плачу парня прибавились крики боли, которые кружили голову сильнее любого банального сексуального возбуждения. Все сложнее становилось держать себя в руках, заставлять сознание не уплывать за пределы разумного, контролировать силу удара и не частить. После положенных пятнадцати ударов Женя перестал кричать, но слезы не высыхали. Он тихо поскуливал, крепко зажмурившись и прикусив нижнюю губу. Макс освободил одну руку парню и осторожно усадил его прямо на голый кафель, прекрасно зная, что холод принесет облегчение горящим ягодицам, таким соблазнительным в эту минуту. Он старался быстрее уйти от Жени подальше, чтобы не поддаться искушению. А дома за закрытыми дверями ванной никто ничего не увидит и никогда не узнает, на кого он дрочит, чьи крики и мелодию слез вспоминает.

Женя тихо сидел на холодном полу, даже не попытавшись прикрыться пледом, и смотрел в одну точку. Слезы высохли, оставив за собой неприятный зудящий след. Как теперь себя вести? О каком послушании твердит крестный? Его накрыла новая волна апатии. Может, Макс хочет равнодушную ко всему амебу? Но Женя не в состоянии совладать со своим характером, уж больно своевольным его воспитали. Глаза сами собой начали закрываться. Он заметил, что после порки всегда хотелось спать, а сегодня утром у него начали болеть мышцы рук и ног. Он никогда не занимался спортом, считая, что и без того в прекрасной форме. Но это оказалось не так. Еще Женя даже представить боялся, как выглядит его спина. Интересно, после всех издевательств на нем будет хоть одно живое место? Мысли начали путаться, перескакивая на воспоминания, как крестный катал его на плечах или обнимал во время грозы. Тогда его объятия казались надежными. В них было тепло и уютно. Парень погрузился в глубокий сон, так и не поняв, что тепло ему стало не из-за воспоминаний, а потому, что кто-то снова накинул шерстяной плед на плечи и заботливо подоткнул его со всех сторон. Перед отъездом Макс решил проверить парня. Он думал, что Женя накинется на него с новыми обвинениями и слезами, будет проклинать и угрожать, но тот крепко спал, сжавшись в комок возле холодной стены. На его тонком лице застыло умиротворение, а на губах улыбка. В прикованную правую руку, поднятую над головой, он уткнулся носом как в опору, но Макс знал, что к вечеру и это запястье будет синее. Он обязательно привезет безопасные браслеты, хотя синие следы на бледной коже смотрелись чертовски соблазнительно.