Читать книгу Паломник. Страницы европейской поэзии XIV – XX веков - Сборник стихов, Сборник стихотворений - Страница 50

Бог вездесущ, и всё в руках Творца:

Любая жизнь с начала до конца.

А дух Его – ограда и опора

Всему, что есть, что требует призора.

Он душу влил в скудели наших тел,

Чей каждый член давно бы омертвел,

Когда б сия Божественная сила

Недвижный механизм не оживила,

В движение его не привела.

Она – всему начало; все тела —

Из элементов, сущих во вселенной;

Дырявят стрелы дней покров наш бренный,

Душе не страшен времени закон,

Она – от Бога, вечная, как Он,

Бессмертна так же, так же совершенна,

Часть существа, не знающего тлена,

Не может ни возникнуть, ни пропасть,

Поскольку вечны целое и часть.

А дух преблагий, растворённый бездной,

Вращает звёзды, движет свод небесный

И волны моря, а земля даёт

Листву, плоды и злаки в свой черёд;

Я – о земле, счастливой в звёздном храме,

О матери с набухшими сосцами,

С широким лоном, породившим встарь

Зверей, пернатых, водяную тварь,

Все, друг Белло, зачаты в этом чреве —

И те, кто на скале или на древе

Свивает гнёзда, даже груды руд:

Алмаз, индийский яхонт, изумруд,

Сапфир и жемчуг – все они оттуда,

А дух им дарит мощь, являя чудо,

Тем дарит малость, этим – в самый раз.

А сколько, люди, этой силы в нас?

Ты помнишь, как святую Иудею

Господь возвысил пред землёю всею,

И боговдохновенная страна

Явила нам пророков имена?

Здесь местность, воздух, климат преуспели,

И дух здоровый жил в здоровом теле,

Здоровье плоти выше прочих благ,

А сила духа озаряет мрак.

Так среди тысяч смертных единицы

Рождаются – авгуры и провидцы, —

Являя поколениям иным

Свою причастность к сферам неземным,

Так среди нас рождаются Сивиллы

От жалких жен, чем ум ничтожной силы,

Так от скотов рождаются на свет

Предвестники грядущих наших бед,

Кто, прозревая знаменье Господне,

Желает смертных просветить сегодня.

Так наш Отец Небесный захотел,

Бессонный попечитель наших дел.

Он окружил заботой благотворной

Животных разных на земле просторной,

Чтоб мог прозреть и не блуждать во мгле

Тот, кто толкует о добре и зле.

Отсюда и авгуры, взор которых

За птичьей стаей следовал в просторах,

Им знаки тайные чертил полет

По воле Божьей, а ведь Бог не лжёт.

Дома людей он одарил сторицей,

Гусями, петухами, всякой птицей,

В чьём пенье и повадках много раз

Нам Провиденье свой являло глас.

Цветы в садах, кусты, деревья, травы

В пророчествах своих нередко правы,

Пример подобный был в мой судьбе.

Послушай, что поведаю тебе.

В моём саду произрастало древо,

Дочь фессалийских рощ, младая дева,

Которая, чтоб избежать любви,

Преобразила волосы свои

В листву, шумящую порой весенней,

И я её сильней других растений

Любил, лелеял, поливал с утра

И вечером, всё ждал: придёт пора,

И юный лавр раскинется широко.

Мы вправе полагать, а воля Рока

Располагает. Скоро грозный Рок,

Свалив мой лавр, мне преподал урок.

Я на рассвете видел: древо было,

А часом позже дьявольская сила

Его повергла. Смертный человек

Столь быстро не свалил бы ствол вовек.

Я видел: чахло древо, так похоже

На хворого, простёртого на ложе,

Вот так и я потом страдал больной.

Оно мне говорило: «Демон мой

Меня сразил, и скоро лихорадкой

Тебе болеть». Пролив слезу украдкой,

Бежал я прочь. Какой-то срок прошёл,

Я вышел в сад, но где сражённый ствол?

Исчез, как на заре туман летучий,

Как под лучами исчезают тучи.

С тех пор прошло два месяца, и вдруг

Убила лошадь одного из слуг,

Так сильно голова была пробита,

Что брызнул липкий мозг из-под копыта,

В агонии ко мне воззвал бедняк.

О, этот взгляд! Какой недобрый знак!

Я сразу понял, что придётся вскоре

Каких-то неприятных ждать историй,

И вот прошёл уже почти что год,

Как я в жару и лихорадка бьёт.

Но к ворожбе способней твари прочей

Печальный кот с его душой пророчьей,

Не зря Египет почитал котов

В ряду псоглавых лающих богов,

К своим святыням причислял их смело.

Душа святая, движущая тело,

Даёт нам зренье, чтобы не упасть

И прозревать грозящую напасть.

Я кошек не терплю. Кому на свете

Вот так же ненавистны твари эти?

Когда я вижу этот лоб и взгляд,

То поскорее прочь убраться рад.

Я содрогаюсь весь, узрев такое,

И до сих пор коты в мои покои

Нос не совали, чуя наперёд,

Что здесь не терпят даже слово кот.

Один из этого отродья всё же,

Облюбовав себе помягче ложе,

Лёг на подушку, где я спал без ног,

Привычно завалясь на левый бок,

Как сплю я всякий раз, покуда в уши

На зорьке не ударит крик петуший.

Но гость незваный замяукал вдруг,

Я вне себя вскочил и кликнул слуг;

Один зажёг огонь, другой при этом

Сказал, что добрый знак по всем приметам —

Приход и ласка белого кота,

А третий мне сказал, что нищета

Придёт к концу и прочие напасти,

Что одинокий кот приносит счастье.

Насупив брови, я ответил так:

Мяукающий кот – недобрый знак,

Ведь это значит, что придётся вскоре

Принять мне муки от жестокой хвори,

Безвылазно сидеть в своем скиту,

Подобно домовитому коту,

Поскольку тот не покидает стены

Ни летом, ни зимой: как страж бессменный,

Блуждает непрестанно день и ночь

В пределах дома и – ни шагу прочь,

Так и несёт он свой дозор по дому

Под стать рачительному часовому,

Как пёс и гуси, чей скрипучий глас

От галльских полчищ Рим когда-то спас.

Ещё есть черепаха и улитка,

Которые ползут не больно прытко

И тащат на спине свой дом родной,

Где отдых обретают и покой

И думают, что кров их невесомый —

Огромные и пышные хоромы.

Тот, кто улиток или черепах

Узрел во сне, пускай отбросит страх;

Но если аист иль журавль приснятся,

Вот верный знак, что предстоит скитаться,

Поскольку путь у этих птиц далёк,

Они бегут посредством быстрых ног

И вдаль стремятся на крылах парящих.

А вот, к примеру, волк: он бродит в чащах

Вдали от дома: знайте, будет толк,

Когда болящему приснится волк.

Пророчит сон, что хворый понемногу

Излечится и скоро – в путь-дорогу.

Животных научил всесильный Бог

Вещать нам правду. Тот рассудком плох,

Кто все приметы почитает ложью:

Везде, во всем мы видим руку Божью.

Белло! Я в море воду лью, а в лес

Тащу побеги свежие древес,

Хваля тебя, столь славного собрата,

Переложившего стихи Арата

О тайных знаках всякого живья,

Которые Создатель бытия

Дал смертным людям, тёмным, неучёным,

В небесные дела не посвящённым.

Так Он судил, любя своих детей,

Не обошёл их милостью своей,

К ногам людей поверг Господь великий

Животный мир огромный, многоликий,

Ведь человек в ряду существ живых —

Творенье совершенней всех других.

О, стыд мне и позор! Одуматься пора б,

С седою головой резон угомониться.

Отныне лучше бы рассудку покориться,

Бежать бы от любви, от этих цепких лап.

Сто раз давал зарок, но что мне делать? – слаб.

Зимой бутонам роз, увы, не распуститься.

Уже полсотни лет моя неволя длится,

Разбойнице служу, её галерный раб.

Отныне я готов доверить сердце в руки

Лишь Аристотелю, хочу служить науке,

Прекрасной дочери его, остаток лет.

Пора бы мне понять все тонкости Амура.

Он – бог и он парит, а я брожу понуро.

Он молод, он силён, а я согбён и сед.

Иные, сбросив плоть свою,

Являются в краю далёком:

Кто превращается в змею,

Кто камнем станет ненароком.

Кто деревом, а кто – цветком,

Кто – горлицей, кто – волком в чаще,

Тот – говорливым ручейком,

А этот – ласточкой летящей.

А я зерцалом стать готов,

Чтоб ты всегда в меня глядела,

Иль превратиться в твой покров

И твоего касаться тела.

Мне б стать водою, чтоб ласкать

Волной дрожащей стан пригожий,

А может быть, духами стать,

Впитаться этой нежной кожей.

Мне б лентой стать, чтобы обвить

Вот эти перси молодые,

Я мог бы ожерельем быть

Вокруг твоей точеной выи.

Я был бы всем, я стать не прочь

Твоих прекрасных губ кораллом,

Чтоб в поцелуях день и ночь

К ним прикасаться цветом алым.