Читать книгу Сокровища современной литературы - Сборник - Страница 3

Мой домик – чудо из чудес.

Древесно-матовые стены.

И близко пруд. И рядом лес.

И тишина. Какой измены

Могла сюда пробраться тень?

Его же выстроили предки.

Я знала: будет ночь и день.

Прекрасные, без чёрной метки.

Я знала: кедр за окном —

Мой друг, и значит, неизменен.

Я знала, что в краю чужом

Он в памяти моей бесценен.

Как стол и лампа на столе,

И шкаф в углу с посудой детства —

Не в глине и не в хрустале:

Сервизы были не по средствам!

Да что там детство – зимовьё

Из юности: вот соль, вот мыло.

Там береста. Тут – мумиё.

Приди. Побудь. Оставь, как было.

А печь, как вспыхивала печь,

Когда дрова путём уложим!

Одною спичкой зажечь

И выдохнуть: покуда можем!

Но почему… уже не «я»,

А «мы»… как будто альтер эго

Наладился ко мне в мужья

Предвестьем холода и снега,

И мира прочего, где слом:

Как ни храни, а всё хороним!

Неужто – чудом ли, теплом

Я не спасу тебя, мой домик?

В минуты слабости душевной

Не слушайте меня, друзья.

Да, было время слов волшебных.

А нынче я – уже не я.

И вы не те… А те – далече,

Куда не достигает звук,

Где нету прока в устной речи,

Где только дух.

Не упрекайте в слабых строках:

Мой жанр – давно уже не стих.

И в неусвоенных уроках

От тех, от вас…

Кто принял их

В свою стезю, свою планету,

И сумрак свой, и волшебство?

Не ум – душа ведёт поэта.

И всё.

И больше ничего.

По мейлу написала дочь:

«Я так хочу тебе помочь.

Ну, я-то днями развелась,

Но пусть тебе найдётся… князь.

Не бедный и пускай непьющий.

Не всякий, а… ну кто получше».

А я – в бо-ольшом… радикулите!

Нет, вы не смейтесь, вы внемлите:

Хондроз или уже артроз,

Пока что тихий, но невроз…

В разводе-то уже давно —

Спина не гнётся всё равно.

И всякого не надо тоже…

Пускай по виду я моложе

Моих чуть-чуть за шестьдесят —

«Клюют», кому и пятьдесят.

Мой тип: спокойный. Коренастый.

Без истерии и зазнайства.

И хорошо, чтобы вдовец

(Про женщин понял наконец).

И секс по памяти смогла бы:

Чего не могут наши бабы!

А так – по лесу побродить…

Кино и книгу обсудить…

Кормить, лечить, беречь – могу!

Чтобы потом на берегу

Всей левой помахать рукою

Свободы ради и покоя.

Не думай, доченька, про маму!

Она не в силах вымыть раму.

А князь, седее всех седых,

Поищет всяко – молодых.

Подвалы… подпол… картошка…

На полках банки варений,

Солений. Вверху – бомбёжка,

Не время стихотворений.

Так было тогда. Мы знали:

Вот выползет дед наружу,

Воды притащит… едва ли…

А если да, то не кружку.

Да хоть бы, что ли, вернулся.

А то ползти уже бабке.

Как сыро… Древесной стружки

Был запах, когда мы знали:

Что дом их тёплый – для внуков.

И дед нарубит поленья.

А бабка сварит варенье.

Пускай придёт маршал Жуков,

Освободит в наступленье!

Заглянет боец в наш подпол

И крикнет: вылазьте, братцы!

Но это мы уже помним

Из фильмов, песен, симфоний.

В тот свет уже не забраться.

В тот подпол…

Там тишь и большая вода.

Там камни и сосны, и травы.

А тут у меня, как всегда:

Мой комп, телефон и отрава.

Там лодка идёт на волну

Отважно – ведь я же на вёслах!

А тут, несмотря на весну,

И ночью невидимы звёзды.

Там кофе в костре поутру

Запалишь – и в воду, и плавай!

А тут я однажды помру

От внутренней гибельной лавы,

Уже не успев досказать,

Что в мыслях и компе осталось,

Но помня: волна и гроза,

И камни, и сосны, и травы…

Такая вот, господи, малость.

Допустим, умирают все.

А кто бессмертен —

Идёт наперекор косе,

Упрям и светел.

Есть у него последний взлёт

В пределах жизни,

Из тупика пробивши лёд,

Из аневризмы.

А впрочем, что я говорю

О Книге судеб.

Смотри в закат. Гляди в зарю.

Ты есть. Ты будешь.