Читать книгу Млечный Путь 2025 - Сборник - Страница 5

2008 г. р.

г. Симферополь

Эхо Параллакса
Возвращение «Космической четвёрки»

Двадцать лет назад они были просто школьниками, мечтавшими о звёздах. Всё началось во время звездопада и одной невероятной ночи, когда четвёрка друзей – Маша Смирнова, Егор Петров, Гриша Соколов и Петя Кузнецов – шагнула за пределы привычного мира. С тех пор наука шагнула далеко вперёд, и каждый из них нашёл своё место среди звёзд. А вместе они навсегда остались той самой четвёркой, которую когда-то выбрал сам космос.

Маша Смирнова теперь работала на исследовательской станции и отслеживала странные сигналы из глубин космоса. А Гриша Соколов преподавал физику в Академии Межзвёздных Исследований, где старался объяснять сложные вещи просто и понятно – так, чтобы было интересно даже тем, кто в школе пугался формул. Их пути часто пересекались по работе: то статья, которую обсуждали на совете, то сигнал, что требовал совместного разбора. И каждый раз между ними оставалось что-то недосказанное.

Егор Петров трудился механиком на орбитальной верфи: собирал, чинил и иногда испытывал корабли, будто проверяя, кто крепче, он или металл. Петя Кузнецов работал в Центре межгалактической связи, где настраивал оборудование для перевода странных звуковых форм общения, а заодно записывал самые нелепые диалоги в свой подкаст «Смех сквозь космос».

Однажды на экране Умки замигал странный сигнал с зашифрованным кодом, давно забытым, но сразу узнаваемым. Умка – тот самый виртуальный мышонок, которого четвёрка друзей встретила в своём первом настоящем космическом приключении. Тогда он был просто голограммой, а теперь стал полноценной ИИ-системой, сопровождавшей большинство научных миссий и, как оказалось, всё ещё хранил личные ключи к событиям прошлого.

– Мария, у нас сообщение! – воскликнул он. – Старый протокол. От Зорина.

Маша Смирнова, ответственная за «нештатные космические ситуации», сразу поняла, о ком речь. Учёный, с которым они столкнулись два десятилетия назад при самых необычных обстоятельствах. Тогда он спас их, а теперь сам просил о помощи.

– Сказал, что вы – последние, кто может помочь планете, – добавил Умка, – и это… очень срочно.

Через несколько часов они уже обсуждали послание в защищённой виртуальной комнате связи. Никто не опаздывал – каждый почувствовал: это серьёзно. Это ощущалось как преддверие событий, которые снова могут перевернуть всё. Когда-то они уже проходили через подобное – и знали, что простого пути не будет.

– А он что, не мог просто позвонить? – скривился Егор.

– Ты знаешь, что учёные не звонят. Они шифруют, – вздохнул Гриша.

Петя пролистал сообщение и вслух зачитал: «Оно просыпается. Я ошибся. Мне нужна ваша четвёрка».

Петя хмыкнул, глядя на экран:

– Он не просто просит. Он зовёт. Как будто знает, что мы не откажем.

Егор вздохнул:

– Ну конечно. Где мы – там и спасение галактики.

Маша, уже вставая:

– Значит, мы снова команда. Летим!

Уже совсем скоро команда друзей поднялась на борт обновлённого корабля «Салют-∞». За иллюминаторами тянулась туманность Флеминга – тёмно-синяя, с редкими вспышками и искрами, будто кто-то насыпал в космос светящийся песок. Корабль слегка вибрировал, когда они шли сквозь пояс метеоров, уклоняясь от крупных обломков. На радаре замигала область гравитационного искажения, и «Салют-∞» аккуратно скорректировал курс. Всё это было похоже на тренировку для старых друзей – знакомые риски, неизменная поддержка. И корабль, как и команда, справлялся.

– Кто придумал дать кораблю восьмёрку, перевёрнутую на бок? – ворчал Петя. – Это намёк на бесконечность наших приключений?

– Это потому, что тебя бесконечно много, Петя. Даже в вакууме, – съязвил Егор.

Корабль «Салют-∞» был почти игрушечным на фоне транспортников. Только он имел нужные настройки под браслеты, с которыми они ещё в детстве контактировали с той планетой и её обитателями. Браслеты снова засветились, как только корабль набрал гиперскорость.

– Кажется, мы официально вернулись в дело, – отозвался Егор, – надеюсь, без щупалец в этот раз.

– Не зарекайся, – ухмыльнулся Петя, – с твоим везением мы ещё и в чёрную дыру нырнём с закрытыми глазами.

Параллакс–47 встретил их совершенно иначе, чем они помнили. Та голубая планета, где когда-то всё начиналось, теперь изменилась до неузнаваемости. Их посадочная капсула приземлилась на высокогорную террасу. Под ней раскинулся удивительный ландшафт – скалистые хребты, пересечённые извилистыми светящимися реками, плавно переходили в парящие долины. Город, куда их пригласил учёный, теперь назывался На'Ки-Тар. Постройки росли прямо из самой земли, словно живые минералы, а поверхности зданий переливались, реагируя на движение, звук и температуру. Некоторые дома буквально парили в воздухе, медленно вращаясь вокруг энергетических стержней. Всё здесь было непривычным и завораживающим: смесь архитектуры и неземной природы, словно сама планета решала, где и что вырастить для своих жителей.

На самой высокой террасе их ждал он – учёный Зорин. Сильно постаревший, с кожей, покрытой светящимися линиями – последствия связи с планетой. Он с трудом поднялся навстречу.

– Я знал, что вы вернётесь. Я связался с Ядром. И пробудил не то, что хотел. Теперь весь город заражён Эхо, и только вы можете войти в Сферу.

– Опять? – простонал Егор. – А может, хватит уже экспериментировать?

– Ты не понял. – Гриша серьёзно посмотрел на него. Мы – часть этой системы. Мы отпечатались в Ядре. Без нас оно не может отличить настоящее от подделки.

Путь в Сферу оказался куда более опасным, чем они ожидали. Уже на подходе к Ядру друзья заметили, что город словно теряет форму: платформы колебались без ветра, а здания были искажены, как в кривом зеркале. Гриша посмотрел на приборы – данные шли с перебоями. Эхо начинало искажать не только структуру, но и восприятие реальности.

Им пришлось пройти через Галерею памяти, где каждый сталкивался с личным воспоминанием. Маша увидела себя в одиночестве, снова на той самой поляне из детства, но уже без друзей. Петя услышал голос, говорящий, что его юмор – просто маска. Егор почувствовал, будто снова не уверен в себе. А Грише привиделось, что он не сможет рассказать Маше о своих чувствах. Чтобы пройти дальше, каждый из них должен был принять это – не бороться, а признать и не дать страху победить.

Когда купол открылся, перед ними вновь появились они – дети. Маша с камерой, Егор с рюкзаком, Гриша – красный как рак, Петя – с банкой огурцов.

– Ну и кто теперь скажет, что мы не были милыми? – хмыкнула Маша.

– Я был шикарен, – не растерялся Петя.

В центре Ядра находилась не голограмма, а Свет. Он шептал. Он говорил их голосами.

– Эхо – это сбой, – тихо сказал Зорин. – Но не только в системе. Это сбой, который вызвал я сам. Я хотел пробудить сердце цивилизации – то, что сохранит память, чувства, смысл. Но оно выбрало контроль. Я был уверен, что смогу управлять этой силой… а теперь она управляет всем вокруг.

Он выглядел усталым. Впервые за всё время голос дрогнул, а взгляд стал по-человечески уязвимым.

– Я хотел, чтобы эта планета жила. А теперь боюсь, что сам стал её врагом.

– Значит, мы должны показать, что значит быть настоящими, – медленно произнесла Маша.

Они активировали браслеты. Потоки света соединились, но этого оказалось недостаточно. Эхо планеты усилилось, поглощая память о друзьях, подменяя воспоминания. Маша стояла одна, а рядом с ней – уже не Гриша, а его безликая копия.

– Это не он, – прошептала девушка.

– Настоящий я здесь, – раздался голос, и Гриша шагнул вперёд, прямо в поток Эхо. Его охватило сияние, но он не отступил.

– Я помню, как ты смеялась, когда я выдумывал всякие научные глупости, – сказал он, глядя на Машу. – Я не хочу быть идеальным. Я хочу быть с тобой!

Остальные шагнули вслед за ним. Эхо дрогнуло. Оно не смогло справиться с искренностью и единством. Они принесли с собой то, что нельзя подделать: страх, веру, любовь.

Внезапно свет изменился. Город вздохнул. Планета Параллакс–47 – ожила.

Зорин подошёл ближе:

– Вы не были случайными детьми. Ядро планеты выбрало именно вас, потому что вы не боялись – ни космоса, ни самих себя. Вы и есть его импульс.

Петя хлопнул в ладоши:

– Ладно, теперь я точно запускаю подкаст «Как спасти планету и не потерять чувство юмора».

Егор кивнул:

– А я подам заявление на отпуск. В параллельной вселенной.

Маша и Гриша остались на несколько шагов позади остальных. Она посмотрела на него с той самой улыбкой, которую он помнил ещё с детства – немного ироничной, но тёплой.

– Ты ведь знал, что именно так всё закончится? – спросила она.

Гриша пожал плечами.

– Нет. Но я знал, что хочу быть с тобой.

На мгновение повисла пауза – лёгкая, спокойная. Маша ничего не ответила, просто мягко коснулась его плеча. Этого было достаточно.

Параллакс–47 восстановился. Четвёрка друзей – снова вместе. А на центральной башне города появилась надпись: «Детство кончилось. Но кое-что мы взяли с собой».

– Ребята, – сказал Петя, – ну кто бы мог подумать, что тот звездопад приведёт нас в самое сердце вселенной?

– Я, – отвечал Соколов, обнимая Машу.

– А я до сих пор не понимаю, как это всё работает, – честно признался Егор.

– Это называется – настоящая дружба! – прошептала Маша.

И в этот момент, словно в подтверждение её слов, за иллюминатором вспыхнула очередная падающая звезда…