Читать книгу Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология - Сборник - Страница 26

Велярская сотый раз подошла к зеркалу и поправила волосы.

Отошла. Взяла книжку. Бросила.

– Маша! Мне, наверное, никто не звонил?

– Нет, барыня.

– А вы никуда не уходили?

– Нет.

Звякнул телефон. Велярская быстро подошла.

– Да. Кто говорит?

– Нина Георгиевна?

– Это вы, Тумин? Куда ж вы пропали? Я уж думала, что вы решили радикально бороться с буржуазными соблазнами.

– О нет. Я просто был несколько занят. За вами заехать можно?

– Можно.

Тумин и Велярская сидели в отдельном кабинете. На столе стояло вино.

– Знаете, Нина Георгиевна, когда я с вами, я, как говорится в романах, вне времени и пространства.

– Это что же, хорошо или плохо?

– Конечно, плохо.

– Ах, вот как!

– Конечно, плохо. Потому что, значит, вы никак не вкомпоновываетесь в мою обычную жизнь.

– А разве это необходимо?

– Для меня – да.

Велярская откинулась на спинку кресла.

– Если бы мне такое сказал простой смертный, я подумала бы, что он делает мне предложение. Но у вас, коммунистов, это, должно быть, означает что-либо другое.

Тумин замолчал, уткнулся лбом в ладонь.

– Вы не хотите меня понимать.

Велярская засмеялась.

– Ну, идите сюда. Сядьте со мной рядом и не говорите глупостей. Я вас отлично понимаю; только не понимаю, зачем вы себе талмудите голову всякой ерундой, когда все очень просто.

Тумин сел совсем близко и обнял ее. Велярская медленно обернулась к нему лицом. Они поцеловались. Велярская подошла к зеркалу.

– Вот видите, как просто.

– Это-то просто.

– А вам этого мало?

Тумин молчал.

– Чего же вы молчите?

– Мне трудно с вами разговаривать, Нина Георгиевна.

– А вы не разговаривайте.

Села рядом. Тумин молчал.

– Ну чего вы помрачнели? Я вас обидела!

Положила руки на плечи. Заглянула в глаза. Тумин улыбнулся.

– Вы очаровательная женщина, Нина Георгиевна, и потому ничего не выходит.

– А что должно выйти?

– Что должно выйти? Я бы вам сказал, только вы не хотите слушать.

Велярская отсела.

– Ну бог с вами. Говорите. Я буду слушать.

– Вы поймите. Можно с женщиной сойтись и тут же ее забыть. А можно сойтись с женщиной и забыть все, кроме этой женщины. Меня ни то, ни другое не устраивает. Если бы я был буржуй, мне было бы наплевать, но я, к сожалению, коммунист.

– Какой вывод?

– Вывод такой: либо я должен сделаться буржуем, либо вы должны стать коммунисткой.

Велярская улыбнулась.

– Есть еще третий вывод, Тумин. Чтобы вы перестали думать.

Притянула к себе. Обняла. Поцеловались. И долго сидели молча.

– Надо идти.

Вышли лениво, не спеша.

Муж был дома.

– Откуда ты?

– Из театра. Нет ли у тебя «Азбуки коммунизма»?

Велярский расхохотался.

– Нету. А тебе зачем?

– Так. Хотела почитать.

– Роман с коммунистом, что ли?

Велярская не ответила. Прошла к себе.