Читать книгу Творец Заклинаний - Себастьян де Кастелл - Страница 6

По пути домой я несколько раз просыпался. Отец шел ровным твердым шагом, словно вес моего тела вовсе не мешал ему. Открывая глаза, я всякий раз видел, как темное небо озаряется светом, стоило нам пройти под одним из магических уличных фонарей.

– Тебе надо бы гасить эти штуковины, если хочешь сохранить все в тайне, – заметила Фериус. Она шла за нами, ведя в поводу черно-серую лошадь в яблоках.

Шелла кинула на нее яростный взгляд.

– Ты сомневаешься, что мой отец справится…

Отец произнес одно единственное слово:

– Дочь. – И Шелла замолкла, вперив взгляд в светлые булыжники мостовой.

Фериус коротко рассмеялась.

– Что смешного? – спросил я.

– В вашем языке так много магических слов. Кто бы мог подумать, что слова «дочь» и «молчать» означают одно и то же?

Я почувствовал, как напряглись руки отца.

– Язык у тебя хорошо подвешен. Я так понимаю, ты – какая-то бродячая артистка? Может, за несколько монет устроишь для нас представление?

Отец считает актеров и певцов лишь слегка полезнее, чем песчаные блохи.

– Благодарю, великий Ке-хеопс. – Фериус то ли не заметила сарказма отца, то ли ей было наплевать. – Нет, я скорее картограф.

– Ты составляешь карты? – Я посмотрел на вьюки, висящие на спине ее лошади, ожидая увидеть деревянные тубы вроде тех, что использует моя мать для хранения карт. Ничего похожего. – Где ты их держишь?

Фериус похлопала по карману куртки.

– Вот тут.

Как можно носить карту в кармане? Я хотел спросить об этом Фериус, но тут заметил, что дома по обе стороны улицы стали ветхими и убогими. Исчезли трех- и четырехэтажные особняки из известняка и мрамора вроде тех, что стоят на улице Предков. На фасадах не было бронзовой и серебряной отделки, типичной для домов джен-теп. Да и вообще никаких украшений – лишь кое-где попадались вывески лавок. Да и магические фонари пропали. Только свет масляных ламп пробивался сквозь щелистые ставни кособоких окон.

– Почему мы идем через трущобы ше-теп? – спросил я отца. – По улице Предков быстрее.

– Зато тут… спокойнее.

Спокойнее. Ты действительно низко пал, если родной отец стесняется показаться с тобой на публике. Мое сердце сжалось. Плевать, что я победил Тенната, не сотворив ни единого заклинания. Никто не считал меня умным или храбрым – даже отец. Все, что имело значение, – моя магия слаба.

– Что ж, это мудро – выбрать спокойную дорогу, если хочешь избежать проблем, – сказала Фериус и сунула руку в карман жилета, достав курительную соломинку.

Ее реплика показалась мне вполне невинной, но Шелла взвивалась всякий раз, когда ей казалось, будто кто-то оскорбил отца.

– Как ты смеешь думать, что Ке-хеопс может…

– Дочь!

Слово прозвучало внезапно, громко и резко, и я не сразу сообразил, что произнесла его Фериус. Шелла остолбенела и застыла на месте, словно кто-то наложил на нее заклинание пут.

– Да ты глянь! – Фериус ухмыльнулась. – И правда работает. Мое первое магическое заклятие. – Она сунула курительную соломинку в зубы и наклонилась к Шелле. – Огонька не найдется, детка?

Шелла одарила ее взглядом, который явно давал понять: она не пожертвует Фериус и капли своей магии. Не успев сообразить, что делаю, я поднял руку и призвал магию огня. Я использовал всю мощь разума и воли, представляя, как между пальцами возникает огонек. А потом прошептал несложную формулу:

– Сепул-танет.

Ничего.

Находясь так далеко от Оазиса, я не смог бы зажечь и свечу. Меня накрыла волна усталости – и почудилось, будто силы магии огня врезаются в кожу.

– Ладно, ничего страшного, – сказала Фериус. – Применю свою магию.

Она щелкнула пальцами, и в них появилась спичка. Фериус чиркнула головкой по большому пальцу, и спичка загорелась. Миг спустя Фериус уже выпустила изо рта толстое кольцо красноватого дыма.

– За нами кто-то идет.

– Не обращай внимания, – сказал отец, не сбавляя шага. – Может, какие-то любопытные ше-теп.

– Отец сотворил охранное заклинание, когда мы уходили из Оазиса, – сообщила Шелла. – Он почувствует любого мага за сотню ярдов.

– Правда? – спросила Фериус. – Вы такое можете?

Шелла самодовольно улыбнулась:

– У нас есть заклинания для всего.

Фериус затянулась своей курительной соломинкой.

– Тогда интересно узнать, о великие и могущественные маги, может, есть и заклинание для противодействия охранному? – Ни отец, ни Шелла не успели ответить, когда Фериус прибавила: – Потому что те люди уже здесь, и это не ше-теп.

В темноте за нашими спинами раздались голоса, а потом послышались шаги нескольких пар ног, обутых в сандалии.

– Ке-хеопс! Остановись и ответь за преступления твоего дома!

Отец поставил меня на ноги. Колени все еще подгибались, и я прислонился к ветхому дверному косяку одежной лавки. Глянув в сторону улицы, я увидел развевающиеся алые одежды Ра-мета.

Как и мой отец, Ра-мет – один из лорд-магов нашего клана. Он, пожалуй, единственный человек в клане, который ненавидит меня еще больше, чем Теннат, его сын. Он тоже явился сюда, вместе с двумя своими старшими братьями.

– Добрый вечер, лорд-маг, – сказал отец Ра-мету. Кивнул остальным. – Последователи. Посвященный.

Оба парня были старше и уже прошли испытания пару лет назад. Рафан был теперь магом охраны, а Редир – боевым магом. Оба казались спокойными, почти безмятежными. Именно так и выглядит маг, готовясь творить заклинания. И зрелище это отнюдь не радовало.

Отец остался невозмутим.

– Надеюсь, ты не позабыл указ Верховного мага клана, Ра-мет? Нашим домам запрещено враждовать.

Теннат сдавленно хихикнул. Он из тех, кто слишком глуп, чтобы понять, как опасно нарушать указ. У джен-теп есть множество защитных заклинаний, но ни одно не укроет тебя от гнева Верховного мага клана, если ты пойдешь ему наперекор.

– Мы пришли, чтобы требовать исполнения закона! – заявил Ра-мет. – Это твое глупое существо пойдет с нами.

Отец демонстративно оглядел меня, Шеллу, Фериус и себя.

– О котором глупом существе ты говоришь? Кажется, сегодня я ими окружен.

Ра-мет указал на меня своим посохом, украшенным серебром и затейливой резьбой. Посох был символом его должности, а вдобавок – усиливал магию Ра-мета.

– Этот презренный негодяй жульничал в поединке посвященных, – сказал он.

Голос у Ра-мета – чистый и музыкальный, очень красивый. Даже я, хотя был зол и напуган, не мог этого не признать. А Ра-мет прибавил:

– Сегодня же ночью Келлен, сын Ке-хеопса будет арестован и помещен под стражу.

Отец колебался. Отрицать слова Ра-мета – значит солгать коллеге и члену Совета, что само по себе преступление. Но если он признает обвинение, меня отстранят от испытаний. Я поставил отца в безвыходное положение.

«Черт бы вас побрал, предки! Тысячу раз – за то, что сделали меня таким слабым!»

– Мое заклинание не сработало, – сказал я. Формально это была правда. И во время поединков такое случалось. – Мне просто нужен второй шанс, чтобы…

– Не сработало – и ты победил моего сына при помощи лжи и грязных трюков! – Ра-мет зыркнул на моего отца. – Видишь? Мальчишка сам признает, что его магия слабая. Его не следовало допускать к испытаниям. Ему вообще не место среди посвященных. Сколько раз я тебе это говорил? Его следовало сделать ша-теп еще много лет назад.

– Я… я не победил Тенната, – пробормотал я, содрогнувшись при мысли, что судьба моя давно могла быть решена. – Заклинание не получилось – вот и все. Мне надо еще немного потренироваться. Только…

Кончик дубового посоха Ра-мета описал дугу, и на миг мне показалось, что он хочет ударить меня. А может, сотворить заклинание. Краем глаза я заметил движение и обернулся. Фериус сунула руку в карман куртки.

– Хватит размахивать палкой, приятель. Ты меня раздражаешь.

Теннат, до сих пор молчавший, обнаружил наконец, человека, которому можно было безбоязненно угрожать. Знаки магии железа на его руке засветились призрачным сероватым светом, прорезавшим темноту.

– Еще раз откроешь рот, оборванка, и следующее, что из него вырвется, будет мольба о пощаде!

Фериус затянулась курительной соломинкой и кивнула, словно приняв его слова к сведению.

– Звучит серьезно, – сказала она и выпустила клуб дыма. Теннат и оба его брата закашлялись. – О, извините. Просто я немного испугалась.

Теннат попытался выдавить проклятие, но лишь кашлял все сильнее и сильнее.

– Помолчи, Теннат, – сказала Шелла. – Ты просто расстроился, потому что проиграл поединок. – Она повернулась к его отцу, выказав тому чуть больше уважения. – Ра-мет, Келлен не сделал ничего запретного. Он не расставлял никаких ловушек и не использовал оружие. Теннат решил, что проигрывает, и сдался. Вины Келлена в этом нет. И правила не нарушены.

Ра-мет открыл было рот, но отец не дал ему заговорить. Он обернулся к Теннату.

– Ты был ранен, мальчик? Мой сын как-то навредил тебе своим… тем, что он сделал?

Теннат вздернул подбородок.

– Нет! Со мной все в порядке. Келлен не способен мне навредить. Он для этого слишком слаб!

Глаза отца чуть заметно сузились, но он лишь кивнул.

– Тогда вопрос исчерпан. – Он глянул на Ра-мета. – Твоему сыну не причинили никакого вреда. Произошло недоразумение. Это можно решить между уважаемыми семьями, не обращаясь к суду.

На миг показалось, что тем дело и кончится и все разойдутся по домам. Но не тут-то было. Ра-мет неожиданно указал своим посохом на Шеллу.

– Ты! Сражалась со своим братом без вызова на поединок. Без позволения. Без договоренности. – Он снова обрел уверенность и обратил взгляд на отца. – Твоя маленькая мерзавка напала на посвященного, который едва завершил поединок. Такое преступление нельзя оставить без наказания. Девчонку нужно связать контр-магией. Навсегда.

Глаза Шеллы расширились от ужаса. То, что предложил Ра-мет, было немыслимо. Если отца вынудят вплавить контр-сигиллы в ее татуировки, она потеряет способность использовать какую бы то ни было магию…

На лице отца отразилась боль. Фериус же лишь рассмеялась.

– Наши законы кажутся тебе забавными, бродяжка? – спросил Рафан, выступая вперед.

– Да нет. Просто вы так трогательно вдруг забеспокоились о Келлене. Хотя пять минут назад собирались его арестовать. Очень мило видеть такую заботу.

По посоху Ра-мета заструился синий и красный свет – словно две переплетающиеся огненные змеи.

– Придержи язык, женщина. Ты ничего не знаешь о могуществе джен-теп.

Фериус снова засунула руку в карман куртки. Она выпустила изо рта еще один клуб дыма – на сей раз прямо в лицо Ра-мету. Тот закашлялся.

– Если не прекратишь размахивать своей дымной палкой у меня перед носом, то обнаружишь ее где-то в очень неудобном месте.

Ее губы сдержали легкую улыбку, но взгляд стал серьезным. Смертельно серьезным.

Ра-мет прокашлялся и коротко рассмеялся.

– Хочешь драться, оборванка? Собираешься сразиться с лорд-магом джен-теп? О, скажи «да»! Или просто кивни. И получишь то, что желаешь.

Словно по сигналу все три сына Ра-мета выстроились в ряд. Магическая энергия обволакивала их руки, заклинания были наготове.

Я почувствовал, как напряглась Шелла. А потом попыталась успокоиться. Она опустила руки вдоль тела, но ее пальцы шевелились – она готовилась дать отпор. Фериус же все еще держала руку в кармане. Несомненно, там было какое-то оружие.

А я? Ну, думаю, я мог бы броситься на кого-то из врагов и попробовать сбить его с толку.

– Вы рехнулись? – сказал отец. – Указ Верховного мага клана запрещает нам враждовать. Он отправит в изгнание весь твой дом!

Такая угроза должна была привести Ра-мета в чувства, но нет. Рафан и Редир ухмыльнулись. Теннат откровенно хихикнул. Они выглядели как стая шакалов.

Они что-то знают! Чего не знаем мы.

– Видимо, ты был сегодня очень расстроен поведением твоих несносных детишек, – сказал Ра-мет и кивнул в сторону центра города. – Иначе заметил бы огни над дворцом.

Я глянул туда, куда он указывал. Туда, где возвышался дворец. С его крыши били в небо семь разноцветных лучей. Бледные, они почти терялись на фоне звезд. Мне никогда еще не доводилось видеть зажженными семь священных огней, но даже я знал, что они означают: Верховный маг клана мертв.

– Ужасная трагедия, – сказал Ра-мет, даже не пытаясь сделать вид, что он расстроен. – Завтра Совет объявит о выборах следующего Верховного мага клана. Разумеется, все вендетты между великими домами будут запрещены. Но то завтра. А сегодняшняя ночь – время сводить счеты. Потом, когда начнутся выборы, Совету будет некогда нас карать.

– Ну хватит! – слова отца эхом разнеслись по пустынной улице. Он шагнул вперед и встал напротив Ра-мета. – Ты пришел ко мне как вор в ночи, чтобы бросить обвинения? Иди домой. И жалуйся Совету утром. Или же, если ты желаешь, чтобы мы дрались как собаки за кость, – ладно. Мы это устроим. Но ты будешь сражаться со мной, лорд-маг. Не с моими детьми. И не с этой женщиной.

Казалось, холодный тон и жесткий взгляд моего отца смутили Ра-мета. Мне даже подумалось, что он отступится и уйдет. Однако Ра-мет сказал:

– Всю свою жизнь я наблюдал за тобой, Ке-хеопс. И ты всегда был напыщенным гордецом. Вел себя так, будто лучше всех нас. Но сколько б ни было у тебя могущества, ты всего лишь человек. – Ра-мет кивнул на своих сыновей. – Моя кровь сильна. Каждый из моих детей – Истинный маг нашего народа. А ты позабыл мудрые слова предков, Ке-хеопс: «То, что важно – это дом и род. Не человек».

Так и есть: они готовы драться. Даже такой сильный маг, как мой отец, не одолеет в одиночку и Ра-мета, и его сыновей. У Шеллы отличный потенциал, но его не хватит против лорд-мага, защиты мага и мага-бойца.

«Сделай что-нибудь, – сказал я себе. – Ну хоть что-то!»

Легкий смешок прорезал тишину. Его, конечно же, издала Фериус.

– Хочешь бесплатный совет? В следующий раз, когда задумаешь внезапное нападение, не давай противнику столько времени на подготовку. – Она в последний раз затянулась, потом кинула окурок на землю и придавила каблуком. Руку Фериус по-прежнему держала в кармане.

– Ну, покажи свое оружие, женщина, – сказал Ра-мет. – Думаешь, какой-нибудь ножик тебя спасет?

Фериус вынула руку из кармана и вытянула вперед.

Она была пуста.

– Видали? – Теннат засмеялся. – Она трюкачка, как Келлен. У нее и оружия-то нет.

Фериус улыбнулась, а потом выпустила изо рта последнюю порцию дыма – в лица Ра-мета и его сыновей.

– Кому вообще нужно оружие? – спросила она, когда все трое вдруг закашлялись еще сильнее, чем прежде. Лишь теперь я осознал, как аккуратно и продуманно Фериус выпускала дым, все время выдыхая его на них – не на нас. – Ужасно едкая штука для легких, если не иметь к ней привычки. И вызывает жуткую головную боль.

Фериус обернулась ко мне.

– Кажется, чтобы творить магию, нужно четко говорить и ясно мыслить? Вроде того, да?

Рафан, с позеленевшим лицом, вытянул руку и сотворил жест, направив его на Фериус.

– Медрейн-э-фе… – Голос его дрогнул, и он снова разразился кашлем.

Редир тоже попытался произнести заклинание, но едва выговорил первый слог, как резко отвернулся, и его стошнило на дорогу.

Фериус посмотрела на затоптанный окурок.

– Надо бросать это дело. Жутко вредная привычка.

Ра-мет сделал глубокий вдох. Его лицо было спокойным, а взгляд – сосредоточенным. Он тоже выглядел бледным от воздействия дыма, но в отличие от сыновей имел силу и волю, чтобы сопротивляться его эффекту. Однако прежде чем он успел открыть рот, заговорил мой отец. Руки он держал перед собой. Пальцы отца не шевелились, татуировки не сверкали. Он терпеть не мог всю эту показуху.

– Подумай хорошенько, чего ты хочешь, Ра-мет из дома Ра. И скажи, как мне использовать свои руки. Я могу взять сына и отнести домой. Или же – могу ответить на вызов, чтобы решить наш спор раз и навсегда. Выбирать тебе.

Ра-мет застыл на месте. Он больше не сыпал угрозами и не размахивал посохом. Отец доступно объяснил, что есть лишь два варианта. А без Рафана и Редира за спиной Ра-мет не сумел бы справиться с моим отцом – и знал это. Он глянул на сыновей и кивком приказал им уходить. А потом обернулся ко мне.

– Ты не получишь золотой диск за тот поединок, мальчик. Ты провалишь остальные три испытания, как провалил первое. И тогда окажешься среди ше-теп, где тебе самое место. – Он сгреб в охапку Тенната, который все еще кашлял и изрыгал рвоту, и повернулся, чтобы уйти. – Даже твои родители всегда знали, где тебе место.

Слова были резкими и жестокими, и я знал, что Ра-мет хочет ранить ими не только меня, но и моего отца. Сердце мое сжалось, но тут Фериус усмехнулась и подтолкнула отца локтем.

– Сколько было слов! Всех этих размахиваний посохом и магических хлопушек! А вы послали его подальше одним грозным взглядом. Теперь вижу, откуда у ваших детей такая выдержка.

Я вдруг ощутил странную гордость.