Читать книгу Творец Заклинаний - Себастьян де Кастелл - Страница 9

Большую часть дня я провел в своей комнате, то засыпая, то просыпаясь, а в промежутках между сном и явью – глядя на шарик, который по-прежнему держал в руках. Мне удалось выдавить из него слабенькое мерцание, не ярче огня свечи. В конце концов я просто швырнул шар об стену. Он даже не соизволил разбиться. Еще одна проверка – и снова мимо. Никто не принесет мне на блюдечке золотой диск – символ пройденного испытания.

Так я и лежал в постели, держа руки перед собой – мечтая, чтобы узоры на шести татуировках наконец-то озарились светом, заискрились, означая, что теперь мне подвластны заклинания. Это было нечестно! Всю жизнь я делал то, что должен делать посвященный джен-теп. Я заучивал идеальное произношение каждого заклинания, совершенствовался в каждом жесте. Я мог с идеальной ясностью держать в голове образ любого заклятия – даже если вокруг меня грохотала и бушевала буря. Но все это не имело значения. Татуировки не светились…

Я ощущал обиду и разочарование. В отчаянии я царапал татуировки ногтями, раздирая кожу до крови, – пусть и знал, что от этого не будет толку. Так их не оживить. Нужна магия. Нужна сила. А их-то у меня и не было.

Я вцепился зубами в одеяло, боясь, что отец или мать – или, хуже того, Шелла – услышат, как я плачу. Я ненавидел весь мир, понимая, что однажды придется смириться и принять ту судьбу, которая мне уготована. Я стану ше-теп. Клерком или слугой. Хотя ни покорность, ни раболепие никогда не были моими сильными сторонами…

Нужно что-то придумать!

Отец назвал меня лжецом и мошенником. Ладно! Если только это я умею, значит, буду лгать и мошенничать, чтобы заполучить магию. Раз нет другого пути, я пойду этим. У нас есть легенды о медеках, которые воровали магию у богов или духов. Они пили колдовские зелья и проводили тайные ритуалы, чтобы заполучить могучие заклинания. Конечно, в этих историях медеки были ворами, а не героями. Что ж, стало быть, я стану первым героем.

Стук в дверь вернул меня с небес на землю.

– Да, – сказал я. Мне не хотелось никого видеть. Но и демонстрировать это я не собирался.

Свет в комнате не горел, и я не сразу рассмотрел вошедшего. Тень в дверях превратилась в человека с подносом в руках, и я узнал Абидоса.

«Дядю Абидоса», – напомнил я себе.

– Ты весь день ничего не ел, – тихо сказал он.

Странно, что он принес мне еду. В нашем доме существовали на этот счет строгие правила: есть полагается в кругу семьи. Если я или Шелла не желали выходить из комнаты, то просто оставались без обеда. Прошлой ночью, когда я болел, у меня еще была уважительная причина. Но сегодня?…

– Отец знает, что ты принес мне ужин в комнату?

Абидос вошел и поставил поднос на столик в углу. Сел на стул – который был маловат даже для меня, а уж дядя и вовсе казался на нем гигантом. Абидос снял крышку с подноса. На тарелке лежал кусок жареного ягненка, и запах от него шел просто невероятный.

– Все уже поужинали, господин Келлен. А это моя порция, я могу съесть ее, где пожелаю.

– И ты собираешься есть в моей комнате.

– Если вы не возражаете.

Я поднялся с кровати. Одежда, которую я так и не удосужился сменить со вчерашнего дня, казалась заскорузлой и неприятно царапала кожу. Я присел за столик и заметил, что Абидос принес большую порцию мяса – слишком уж большую для одного человека. Вдобавок…

– Кажется, ты прихватил два набора ножей и вилок.

– Хм-м? – Абидос посмотрел на лишние столовые приборы с насмешливым удивлением. – И правда. Как странно. – Он оглядел тарелку с ягненком. – Да и мяса, кажется, взял больше, чем смогу съесть. Может быть, вы…

Я взял нож и вилку и улыбнулся Абидосу. Не то чтобы я в самом деле испытывал радость. Но даже притворное счастье – все же лучше, чем сидеть одному в комнате, пялясь на черный магический шар.

Сперва мы ели в молчании. Мы с Абидосом никогда не проводили много времени вместе. И он всегда казался мне простым и незамысловатым человеком – полной противоположностью моему отцу. Однако сейчас, когда я наблюдал, как он ест – аккуратно и неторопливо, – я находил все больше схожих черт. Абидос был всего на пару лет младше отца и походил на него внешне – те же темные волосы, такое же крепкое сложение. Однако дядю не окружала эта атмосфера властности, как отца. Он выглядел так, как мог бы выглядеть какой-нибудь дароменский фермер или солдат-берабеск. Невзрачный. Ничем не примечательный. Обыкновенный. Или он просто кажется мне таким, потому что не владеет магией?…

– Ты всегда знал, что станешь ше-теп? – спросил я, понимая, что вопрос очень грубый, – но отчаянно желая услышать ответ.

Дядя, если и обиделся, не показал этого.

– Думаю, да, – сказал он, глядя в пространство. – Я даже в детстве едва был способен творить заклинания. Большинство из нас что-то да могут, особенно рядом с оазисом. Но ко времени получения имени мага моя сила окончательно исчезла.

Именно это происходит сейчас со мной! Я ощутил, как меня охватывает паника. Словно все мое существо вопило о помощи. Это неправильно! Я был рожден, чтобы стать магом. Как отец, и мать, и Шелла! А не каким-то бесполезным ше-теп…»

Абидос смотрел на меня. Его взгляд был мягким, спокойным. Ужас и гнев улеглись, когда я почувствовал укол совести. Но где-то внутри меня по-прежнему таилось отчаяние.

– Когда магия начала угасать… ты… ты как-нибудь пытался с этим бороться?

Абидос поднял руки. Цветные узоры давно поблекли, но были еще видны.

– Я сидел и смотрел на них часами, пытаясь призвать силу. Молил предков зажечь мои татуировки. – Он провел кончиком ногтя по предплечью. – Я даже пытался… У мальчишек иногда бывают глупые мысли. – Абидос покачал головой и вернулся к еде.

– Расскажи мне, – сказал я.

Выражение его лица чуть заметно изменилось. Я осознал, как выгляжу со стороны, как разговариваю с ним – словно приказываю.

– То есть… я слышал… другие посвященные говорили, что можно зажечь сигиллы при помощи сернистой меди и…

Абидос проглотил кусок ягненка, положил нож и вилку на стол и улыбнулся.

– А, да. Сказки об эликсирах, сваренных из металлов, – тех, что добывают под оазисом. Особые зелья, в которые могут вложить энергию три молодых мага. Они работают сообща, благородно жертвуя частью собственной силы… Келлен, ты можешь представить, чтобы кто-нибудь из твоих приятелей пошел на такое?

– Почему не… – Вопрос застыл у меня на губах. Я уже знал ответ. Магия была самым ценным имуществом моего народа. Кто захотел бы отдать часть этой силы? И все же… это какой-никакой план. У Панакси огромный потенциал. Может, он согласился бы отдать немного мне?… Или моя сестра – если б ей стало стыдно… если б я сумел как следует надавить ей на жалость. Или воззвать к ее гордости.

«Ну, Шелла, ты и так сильная! Ты обладаешь сильной магией, она мощнее, чем у всего нашего клана, вместе взятого, правда же?»

Конечно, шансов мало. Но, как я узнал вчера от Фериус, когда она учила меня странной игре под названием «Покер», иногда приходится играть теми картами, которые тебе выпали.

– Нет, – сказал Абидос, возвращая меня к реальности. – Я видел такой взгляд на лицах многих посвященных. Только, видишь ли… Да, есть легенды о магах, которые обращались к темной стороне и там обретали силу. Но на каждую такую легенду есть сотни правдивых историй о тех, кто погиб, пытаясь это сделать. Такова цена, которую мы платим, желая обрести больше могущества, чем предки готовы нам дать.

Мне вдруг вспомнились слова отца, сказанные прошлой ночью.

– Так случилось с моей бабушкой? – спросил я. – У нее правда была Черная Тень?

Думаю, такой вопрос шокировал бы любого, но Абидос остался невозмутим. Он промедлил лишь секунду, прежде чем ответить.

– Она была больна, – проговорил он почти рассеянно. Поднеся указательный палец к лицу, Абидос начертил на щеке контур какой-то фигуры. – У нее появились черные отметины, которые росли и росли – так же, как в ее душе росла тьма.

– Я не понимаю. Какая тьма? О чем ты?

Абидос откинулся на спинку стула, и я увидел, как у него на переносице появились морщинки.

– Тьма, которая, казалась, овладела ею… Уродство души, изменившее ее. Она стала совсем другим человеком. Та женщина, которую я знал ребенком, исчезла без следа. В конце концов твоему отцу пришлось… остановить ее.

И снова слова отца зазвучали в моей голове: «Мое право и моя обязанность – защищать семью и клан от порченной крови». Тогда речь шла о Шелле, и он прибавил: «Я свяжу ее навеки, если придется».

– Я не понимаю, – повторил я. – Моя мать целительница. Почему она не…

– От этой болезни не существует лекарства. Если правда то, что говорят маги, Черная Тень – проклятие, наложенное на нас медеками. Они сделали это незадолго до того, как мы уничтожили их всех. И если так, едва ли наша магия способна справиться с этой заразой. Мы можем лишь выжечь инфекцию до того, как она распространится.

Абидос положил руку мне на плечо – странный жест, необычный для него.

– Но не думай так много о прошлом. В настоящем тоже хватает опасностей.

Я вспомнил о Ра-мете и его сыновьях. Могли бы они убить отца, если б не вмешалась Фериус? Я посмотрел на Абидоса.

– Ра-мет угрожает нашей семье?

Дядя снова принялся за еду.

– Нет, если твой отец станет Верховным магом клана.

– А он станет? У Дома Ра много сторонников. Что, если…

Абидос как раз подносил ко рту вилку с насаженным на нее куском мяса. Он остановился и посмотрел на меня, приподняв бровь.

– Случалось ли хоть раз, чтобы твой отец в чем-то не преуспел?

Он был по-своему прав. С другой стороны, едва ли Абидос что-то смыслил в политике джен-теп. Я пытался придумать, как бы повежливее указать ему на это, когда дверь снова открылась и вошла Шелла.

Следовало ожидать, что она заявится. Прошли почти сутки, и, несомненно, она думала, что я сменю гнев на милость, что бы она там ни сделала.

– Слушай, Келлен, я знаю, что ты на меня злишься, но я…

Только теперь она заметила дядю, сидящего за моим столом.

– А ты что здесь делаешь, Абидос?

– Убирайся, Шелла, – сказал я.

Абидос укоризненно посмотрел на меня. В другое время сама идея, что меня порицает ше-теп, показалась бы нелепой. Но не исключено, что через несколько недель он станет моим начальником. Что перед ним мне придется отчитываться и выполнять его поручения. Абидос сжал мое плечо и ободряюще улыбнулся. Улыбка была искренней и теплой. Может быть, более теплой, чем улыбки моих собственных родителей.

– Я как раз ухожу, госпожа Шелла, – сказал Абидос. Он поднялся и взял было поднос с ягненком, но потом снова поставил на стол. – Прошу простить, господин Келлен, но у меня есть неотложные дела. Не будете ли вы возражать, если я оставлю свой ужин здесь еще на какое-то время?

Не дожидаясь ответа, он поднялся и пошел к двери.

– Спасибо тебе, Аб… Спасибо, дядя, – сказал я.

Абидос обернулся и снова улыбнулся мне. Но в глазах его я увидел печаль.

* * *

– Дядя?! – недоверчиво переспросила Шелла, расположилась на стуле, который только что освободил Абидос.

– Что тебе надо?

– Я… – Последовала довольно-таки длинная пауза. – Я просто хотела узнать, все ли с тобой в порядке.

И почему люди задают вот такие вопросы? «Я вижу, у тебя рука отвалилась. С тобой все в порядке?» «О, привет. Говорят, вся твоя семья погибла при пожаре. У тебя все в порядке?»

Моя магия угасает, и через пару недель я могу сделаться ше-теп. Едва ли с этих пор Шелла будет выказывать мне больше уважения, чем нашему дяде.

«Нет, Шелла, у меня не все в порядке. И никогда не будет. По твоей милости, дорогая сестренка».

Если бы дело происходило лет пять тому назад, я бы взял поднос и вывалил содержимое сестрице на голову. Если б это было вчера, я бы наорал на нее, крик стоял бы до небес, пока я объяснял ей, как лихо и ловко она разрушила мою жизнь. Но сегодня было сегодня, и я изменился. Я стал задумываться о будущем.

– А разве тебе не надо готовиться к собственным испытаниям? – спросил я, надеясь сменить тему.

Шелла разжала кулак и показала золотой диск.

– Поединок был сегодня утром. Я едва не послала старого дурака Осья-феста подальше, когда он поставил против меня Инерис. Да она самая слабая ученица в нашем потоке!

«Нет, теперь уже не самая слабая», – горько подумал я и перехватил взгляд Шеллы. Она смотрела на меня как на калеку.

– Я в порядке. Спасибо, что спросила.

Она открыла рот, но ничего не сказала. Я подождал пару секунд, надеясь, что появится какой-нибудь жук и влетит ей в глотку. Наконец Шелла проговорила:

– Ты в порядке?

Я кивнул и похлопал себя по левой стороне груди.

– Сердце бьется, как и должно.

На самом деле я не знал, так ли это. Возможно, оно билось в обратную сторону. Или еще что-нибудь в этом роде. Я поднялся, открыл платяной шкаф и принялся рыться в нем в поисках свежей рубашки.

– Правда, Шелла. У меня все отлично, но есть некоторые важные дела. Так что если ты не возражаешь…

– Твоя магия угасает, Келлен. Скоро она исчезнет совсем. И ты говоришь, что у тебя все отлично?

Я не ответил. Она пыталась навязать мне бой. В мире Шеллы бой – это возможность показать, как она сильна. Поединок воли, который она выиграет, а потом великодушно объявит, что конфликт исчерпан. Боль и гнев можно позабыть. Шелла была моей сестрой и входила в число трех людей, которых я любил сильнее всех на свете, но я не хотел просто «подраться и забыть». Я знал, как нужна мне помощь сестры, и все же сейчас не мог даже смотреть на нее.

Я поменял свою вчерашнюю пропыленную рубашку на другую – из темно-серого льна; она подходила и к вечернему небу, и к моему настроению.

– И что за такие важные дела у тебя сегодня вечером? – спросила она, лениво ковыряя вилкой мою еду. – Они, случайно, не связаны с серой мышкой, которая сегодня приходила и спрашивала о тебе?

– Серой мышкой?

– Ну, той нескладной девчонкой из твоего класса. С таким остреньким личиком. Нефи… Ниф…

– Нифения? – переспросил я. – Она вовсе не нескладная! Она самая… – Я осекся, увидев самодовольное выражение на лице Шеллы. Нет уж, я не дам ей еще один повод надо мной потешаться. Я отвернулся, и взгляд упал на колоду карт, лежавшую на прикроватном столике. Я подошел и взял колоду, чувствуя, как карты мягко скользнули в мою ладонь.

– Мне надо идти. Отец сказал, что я должен вернуть это Фериус Перфекс. Немедленно.

Шелла оставила в покое еду и обернулась ко мне; ее лицо вдруг стало очень серьезным.

– Нет, он велел послать слугу. Тебе надо держаться подальше от этой женщины, Келлен. Люди говорят, что она шпионка дароменского короля. Пришла, чтобы повлиять на выборы следующего Верховного мага клана.

– Им станет отец, – машинально сказал я.

– Разумеется, им станет отец. Так почему же эта Фериус здесь до сих пор? Чего она хочет?

– Не знаю, – ответил я, сунув колоду в карман рубашки. – Спрошу ее, когда увижу.

Я уже собирался открыть дверь, когда она открылась сама. На пороге стоял отец. Его высокая фигура, освещенная лампами в коридоре, отбрасывала длинную тень. Отец протянул руку. Он держал свернутый в трубку пергамент, запечатанный черным воском.

«Указ! – понял я, внезапно ослабев от страха. – Ра-мет нажаловался на меня Совету и вынудил их…»

– Тебя вызывают, – сказал отец.

По его голосу я не мог понять, что он чувствует. Сопереживает ли мне или, наоборот, злится, что я навлек позор на наш дом.

– Открой его, Келлен, – сказал он. – Снаружи ждет стражник из дворца.

Я взял свиток. Руки дрожали. Он показался очень тяжелым, а когда я развернул его, что-то вывалилось и упало на пол. Я опустил взгляд и увидел, что свет ламп отражается от маленького золотого диска. Точно такой же получила Шелла за победу в своем поединке.

– Я не понимаю… – пробормотал я, поднимая диск с пола.

Шелла взяла у меня диск и сравнила со своим. Они были совершенно одинаковые.

– Что там написано? – спросила она.

Я начал разворачивать свиток и лишь теперь заметил символ, выдавленный в черном воске: звезда, поднимающаяся над волнами.

– Это ведь знак Верховного мага клана, – проговорил я, оборачиваясь к отцу. – Но… он мертв. Как же…

Глаза отца сузились, рассматривая печать. Он словно пытался понять, не поддельная ли она.

– Верховный маг клана мертв, но есть еще один человек, который может использовать этот знак.

– Вдовствующая княгиня! – выдохнула Шелла. – Но она давно уже не показывается на людях.

Никто из нас не знал ответа. Вдова почившего Верховного мага клана не покидала дворец много лет. Мы с Шеллой никогда не видели ее – только статую возле дворцовых ворот, носивших ее имя. Я развернул свиток. Внутри была одна-единственная фраза: «У меня есть к тебе вопросы».

Я посмотрел на отца, на свиток в правой руке, на золотой диск в левой.

– Что мне делать?

Казалось, отец и сам не уверен.

– У тебя нет выбора. Она – вдова Верховного мага клана. Никто не смеет ей перечить.