Читать книгу Детский сад - Себастьян - Страница 41

***

За пять минут до окончания моего рабочего дня Фредрик подбегает к ничего не подозревающему Вильмеру и сильным ударом в спину сшибает его на землю. Я оставляю Вильмера Агге и ловлю Фредрика. Тот и сам, наверное, удивлен произошедшим, потому что позволяет себя поймать. Я собираюсь усадить его на лестнице и поговорить прямо тут, но Фредрик сам направляется к раздевалке. Я следую за ним.

Обычно такие беседы состоят всего из пары реплик: «Так с товарищами не поступают» и «Иди и извинись». Возможно, для малышни такие методы и подходят, но в случае с Фредриком нужно копать глубже.

Уже в раздевалке Фредрик начинает всячески увиливать. Он обгоняет меня, распахивает дверь в туалет и заявляет о своем желании вымыть руки.

– Сейчас в этом нет нужды, – говорю я. – Пойдем.

Фредрик снова обгоняет меня, влетает на кухню, хватает с одной из полок в игровом уголке фетровый торт.

– Агге одна во дворе, – говорю я Тутти. – Дверь открыта, если что. Я поговорю с Фредриком, а потом домой.

Тутти должна быть во дворе, но она убирает посуду, потому что Тессан беседует с чьими-то родителями.

Фредрик между тем подбегает к книжной полке, все еще держа в руке торт. Держит он его за розочку на верхушке. Он суетится и отвлекает мое внимание, как птица, уводящая охотников от гнезда.

– Я хочу рисовать, – объявляет он.

– Не сейчас.

Я беру его за руку, пытаясь таким образом удержать внимание.

– Тогда я возьму с собой торт, – говорит Фредрик, старательно рассматривая его с преувеличенным удовольствием на лице.

– Что, настолько трудно? – сочувственно говорю я, почти заглянув ему в глаза. – Бери, конечно.

Пусть терзает этот несчастный торт, если ему некуда деваться.

Мы заходим в игровую комнату. Фредрик садится на ковер. Это меня устраивает, я сажусь рядом.

– Смотри, уже почти три часа, – говорю я, показывая ему свои часы. – Когда длинная стрелка окажется вот здесь, мой рабочий день будет окончен.

Фредрик смотрит и отвечает:

– Какой вкусный торт.

– Но у меня есть еще пара минут, – невозмутимо продолжаю я.

Фредрик крутит в руках торт.

– Ты ведь знаешь, что мы все к тебе хорошо относимся?

– Знаю, – нехотя отвечает Фредрик.

– А ты сам к себе хорошо относишься?

Фредрик задумчиво ковыряет розочку.

– Ты себе нравишься, Фредрик?

– Да, – все так же неохотно отвечает он.

– Это хорошо, – говорю я, хотя и не верю ему. – Но у нас еще двадцать семь детей, и к каждому из них мы тоже относимся хорошо.

Фредрик что-то напевает себе под нос, глядя в окно.

– Поэтому мы не можем допустить, чтобы ты себя так вел по отношению к ним, понимаешь?

– У Расмуса в руках красная машинка, – безмятежно комментирует Фредрик.

– Есть разница между человеком и его поступками. Мне, например, может не нравиться то, что ты делаешь, но это не значит, что мне не нравишься ты. И это не значит, что ты плохой. Ты хороший, я это знаю.

– Что это на потолке? – перебивает Фредрик.

– Скажи мне, тебе было бы приятно узнать, что Вильмер и Дарси каждый день приходят домой грустные и рассказывают, что ты их обижаешь?

– Они так говорят? – с ужасом спрашивает Фредрик.

– Да. И не только они.

– А кто еще?

– Какая разница? Суть в том, что за твоими поступками скоро не будет видно тебя.

Фредрик встает с ковра, подходит к ящику с машинками и начинает копаться в нем, но я снова усаживаю его и продолжаю:

– Все люди совершают плохие и глупые поступки.

Я вспоминаю то, о чем он рассказал мне однажды, и использую этот козырь:

– Я в детстве тоже говорил своей маме, что ненавижу ее. Не потому, что так оно и было, а потому, что меня что-то огорчило. Это ведь не значит, что я плохой, правда?

Весь мой монолог строится на чужих догадках, с которыми я согласен: во-первых, Фредрик сам себе не нравится и считает себя плохим, во-вторых, он делает с другими то, что Малкольм делает с ним. И за это второе я тоже берусь, продолжая:

– Люди, которых мы любим, тоже могут поступать неправильно. Это нормально. Вот вы с Малкольмом, например, ссоритесь?

– Нет. Да. Он со мной ссорится, – отвечает Фредрик, делая сильное ударение на слове «он».

– Ну вот. Это не значит, что он плохой, правда?