Читать книгу Убийство номер двадцать - Сэм Холланд - Страница 18

Наконец оказавшись дома, Ромилли рада, что Фила здесь нет. Новое решение окончательно оформилось в голове: последовать совету доктора Джонс. Покопаться в том старом деле. Встретить свою паранойю лицом к лицу.

Сегодня у нее выходной, в больницу не надо. Заняться все равно больше нечем. Она открывает потолочный люк, опускает из него лесенку и достает с чердака пластиковый контейнер со старыми папками. Пыль и паутина оседают у нее на волосах. Спустившись вниз, ставит его на кухонный стол. Ящик Пандоры… Только открой его, и кто знает, какие воспоминания вырвутся наружу. Но доктор Джонс права. Теперь она – другой человек. Теперь она сильнее.

Два часа. Она отведет на это ровно два часа. Не больше. Ромилли собирается с духом, включает чайник, но тут замечает ключ, торчащий в замке задней двери. Дергает за ручку – дверь открыта – и ощущает дрожь беспокойства, тихо проклиная себя за то, что, уходя, не проверила дверь. Запирает ее, после чего, приготовив себе чашку чая, несет ее в свой кабинет. Потом идет за коробкой. Ставит ее на стул рядом с письменным столом.

Ее кабинет – самая маленькая комната, в самой глубине дома. Не больше кладовки – места хватает лишь для книжного стеллажа и письменного стола, – но Ром это всегда нравилось. Полки забиты медицинскими журналами и учебниками, папки и листки с заметками кучами свалены на полу.

Она открывает крышку контейнера. Стопка разномастных бумаг смотрит на нее оттуда в ответ. Все, что в свое время было собрано и убрано с глаз долой. И, перебирая листок за листком, Ромилли приступает к делу.

* * *

И только когда слышит, как хлопает входная дверь, а Фил окликает ее, она понимает, что прошло уже несколько часов. Так и не тронутый чай давно остыл. Обед пропущен и забыт.

– Ты тут? – опять кричит Фил, и она отрывается от коробки.

Ромилли оглядывается по сторонам. Бумаги теперь устилают не только поверхность письменного стола, но и пол. Фотографии. Пожелтевшие, хрупкие газетные вырезки. Ее дневник тех расплывчатых, запутанных дней, последовавших за преступлениями того человека. Никуда она так и не продвинулась.

– Я здесь! – неохотно кричит Ромилли, после чего слышит приближающиеся шаги. Ее бойфренд просовывает голову в дверь кабинета.

Одет он в серо-черный спортивный костюм, в который переоделся еще в больнице. Фил останавливается в дверях, слегка приоткрыв рот.

– Как прошел день? – спрашивает она у него, стараясь, чтобы это прозвучало как обычно.

– Все по-старому, – медленно отвечает он, после чего проходит в комнату, наклоняется и целует ее. От него пахнет шампунем; волосы у него слегка влажные после душа, который он принял после занятий в спортзале. Ромилли видит, как Фил смотрит на заметки, спешно нацарапанные в лежащем перед ней блокноте и больше похожие на каляки-маляки психбольного, и быстро захлопывает блокнот.

– Как все прошло? – спрашивает он.

– Адам в своем репертуаре… Он выставил меня вон.

– Так ты… – начинает он. – А это еще что?

– Я встречалась с доктором Джонс. Она посоветовала мне довериться своей интуиции.

– Посоветовала тебе… – Но тут Фил умолкает. Все дальнейшие вопросы оставляет при себе. Не хочет знать или ему все равно? Непонятно. – Как ты насчет карри на ужин? – спрашивает он взамен.

Ром кивает, и Фил уходит на кухню. Она смотрит ему вслед, любуясь его энергичной походкой, упругостью шага. У Фила тело как у тренера по фитнесу, а энергия достойна мужчины вдвое моложе его. «Это была бы не лучшая реклама моей работы, – любит говаривать он. – Что это за инструктор по лечебной физкультуре, который даже за самим собой присмотреть не может?»

Фил не только регулярно посещает спортзал, но еще и бегает. Купается в море в канун Нового года. Занимается серфингом – даже на жалких английских волнах. Часами катается на велосипеде. При одной только мысли об этом Ромилли уже заранее чувствует себя измученной.

Она слышит, как на кухне включается радио. Продолжать уже нет желания – в голове такой же кавардак, что и раньше. Собрав бумаги, Ромилли следует за Филом. Тот уже успел разложить на кухонном столе овощи, которые понадобятся для приготовления ужина; она достает деревянную доску и нож и начинает их нарезать. Это давно устоявшийся порядок: он здесь шеф-повар, а она лишь на подхвате, – и ей это нравится. Пока они вместе занимаются готовкой, Фил рассказывает ей, как у него прошел день. В том числе о своей новой пациентке – помешанной на тренажерах симпатичной молодой мамаше, которая потянула плечо в «качалке».

– Я понял это еще в тот самый момент, когда прикоснулся к ней, – говорит он. – Перетренированность и плохая техника. Посоветовал ей отдохнуть как минимум неделю.

– Но это был не тот совет, за которым она пришла? – спрашивает Ром, передавая ему нарезанный лук.

– Нет. Она пытается сбросить вес, хотя одному богу известно зачем. Я сказал ей, чтоб она перестала заменять углеводы бутылкой красного, и она ушла.

– Раз в неделю бутылочка красного – это не так уж и плохо.

– Не в неделю, Ром, – говорит Фил, поворачиваясь к ней с явным удивлением на лице. – Раз в день. Каждый вечер.

Ром смеется и придвигает к нему остальные нарезанные овощи. Он ссыпает их на сковородку, добавив специи. Она рада этой беседе, отвлекающей ее от навязчивых мыслей. Восхитительный запах тмина и имбиря наполняет воздух, и желудок у Ром урчит в ответ.

Если не считать краткого упоминания в самом начале, Фил больше не спрашивает, как прошел ее день. Но теперь, за сливочно-кокосовым соусом и карри из сладкого картофеля, она больше не может сдерживаться.

– Доктор Джонс говорит, что я могу быть права, – начинает она.

Фил поднимает голову.

– М-м-м?

– Касательно своих предчувствий насчет этого дела. Мне просто нужно точно выяснить, в чем причина.

Фил кивает, уставившись в свою тарелку и медленно жуя. Наконец спрашивает:

– А стоит ли?

Ромилли знает: задает он этот вопрос лишь потому, что любит ее, но все равно чувствует укол раздражения.

– Это почему еще? Потому что это как-то связано с моим прошлым или потому что затрагивает моего бывшего мужа? – парирует она резче, чем намеревалась.

– По обеим этим причинам, Ром, – серьезно отвечает он. – Я незнаком с Адамом, но, судя по тому, что ты мне рассказывала, под конец вам обоим было не слишком-то хорошо вместе.

Фил кладет нож и вилку на стол. Тянется, чтобы взять ее за руку, но она отстраняется.

– И ты так старалась оставить происшедшее позади… Так что, опять все это выкапывать? Что ж…

Мысль остается незаконченной, но Ром знает, о чем он сейчас думает. О ночных кошмарах, ее боязни темноты…

– Даже если я ошибаюсь, – мягко произносит она, – мне нужно знать точно.

Фил поднимает голову. Мгновение изучает ее лицо, затем медленно кивает.

– Как скажешь, Ром, – говорит он.

Ужин заканчивают в молчании. Ромилли чувствует его неодобрение. Но он знает, что нет смысла вступать в спор и что-то доказывать – он уже высказал свою точку зрения и она твердо все решила.

Покончив с едой, Фил берет свою тарелку, а затем останавливается, стоя у нее за спиной.

– Когда-нибудь, со временем, ты освободишься от него, – говорит он, кладя руку ей на плечо. Ром понимает, что сейчас речь идет не об Адаме. Накрывает его пальцы своими и сжимает. – В один прекрасный день тебе перестанет казаться, что он навеки запечатлелся в твоем мозгу.

– Надеюсь на это, – отзывается она.

Фил начинает прибираться на кухне. Доедая свой ужин, она наблюдает за ним, испытывая прилив нежности. А потом вдруг замирает. Вилка ее на миг зависает над тарелкой, после чего Ромилли со стуком кладет ее на стол. Бежит по дому обратно в кабинет и встает у своего стола, пролистывая папку. Достает из коробки какой-то отчет, а потом снимок с последнего места преступления, распечатанный вчера утром. И тут видит это. В самом углу фотографии. Крошечную деталь, случайно высвеченную фонариком и явно не предназначенную для посторонних глаз.

Комната начинает расплываться. Поле зрения сужается до этих нескольких пикселей.

Ноги вдруг становятся ватными, и она с тихим вскриком опускается на пол.

Это просто невероятно. Но это так.

И об этом обязательно нужно рассказать Адаму.