Читать книгу Запах напалма по утрам (сборник) - Сергей Арутюнов - Страница 4

Спасибо кабельщикам: нам было на чем «кататься».

Деревянные катушки, «марсианские экипажи», во втулке которых после выкатывания с какой-нибудь стройки обязательно кувыркался влезший сквозь узкое оконце особенный весельчак, еще целые служили дворовой забавой, столами доминошников, разломанные же превращались в «плоты». А их кабель шел на «тарзанки».

СССР умел утилизировать все, и в этом исступленном приспосабливании к повсеместному ловкачеству заключался простой и страшный своей нахальной округлостью секрет долголетия, что никогда не связано с процветанием.

Это уже потом стали ввозить синие металлические катушки, немецкие, которые не годились для плотов… а наши деревянные, «социально близкие» катушечные крышки в любую погоду спихивались в пруды, и начиналась потеха.

Летом тонули редко, по глупости: плоты охотно переворачивались, если подойти к краю. Тогда уже соскользнувший в воду пацан видел заваливающийся на него исполинский круг древесного солнца и понимал: конец. В центре «индейского календаря» были черные надписи – название завода, год изготовления, артикул и шесть головок болтов, оглушавших сразу и навсегда. Всплывали спинами, трогательными растянутыми белыми майками советской страны. Рядом с плотом.

Осенью было особенно престижно «выйти в море», каменной от морозца доской разгрести черную воду и после довольно тяжкого труда добраться до противоположного берега, спрыгнуть и выдохнуть.

Нас с Гариком подловили на середине пруда в ноябре. Просвистел десяток бутылок, одна разбилась у ноги Гарика, и он зашатался. На берегу уже брались за камни… Мы спрыгнули – и обожгло. С берега на наши попытки выжить насупленно смотрели дубы, на одном из которых висела ощерившаяся повешенная кошка. Прикрываясь плотом, мы как могли отгребали от них, когда Гарик побледнел и стал уходить под воду. Держа его, я забарахтался, как щенок, не замечая, что уже на мелководье. Тетка, бросив авоськи, бежала к нам, грозя кому-то, причитая.

Помню ее однокомнатную квартирку с желтыми обоями и стыдливо заткнутым в угол Спасом, где она бестрепетно сунула нас в ванну и, пока не отошли, поливала горячей водой, успевая просушивать воняющие болотом ушанки, стеганые ватники, валенки.

Еще плавали на надутых покрышках, но это удовольствие было только для тех, у кого отцы были шоферами. Эти только что грузовики домой не тащили.

Штопаные, туго надутые камеры ходко скользили по прудам и речкам, а скаты от них мы любили пускать с холмов. Когда вытаскивали их из воды, внутри всегда бились большие черно-зеленые бычки, а горели они каждая по часу, с густым, восхитительно вонючим дымом, обнажая оранжевый от накала корд, шевелившийся на ветру, как волосы старика.