Читать книгу Сансара - Сергей Богатков - Страница 5

Когда я была маленькой, в гости к маме иногда приезжала ее сестра. Происходило это крайне редко, и потому ее приезды оставались в моей памяти надолго и запоминались довольно детально.

Она часто улыбалась, была жизнерадостной, излучала таинственную позитивную энергию, которая распространялась на всех вокруг, в том числе и на маму. Иногда, когда приезжала, дарила мне разные подарки, например мягкие игрушки или конфеты. Отчасти из-за этого я всегда с нетерпением ее ждала. Но мы мало общались. Во время ее визитов они с мамой почти всегда садились на кухне, закрывали дверь и разговаривали о чем-то, в то время как я играла в своей комнате. Мне никогда не доводилось придавать этому большое значение или проявлять любопытство. Они говорили о чем-то своем, взрослом.

Однажды, когда она приехала к нам в очередной раз, мама ушла в магазин. Стало скучно, и я вышла на кухню, чтобы посмотреть, чем же они там занимались. Мне очень хорошо запомнился тот момент. Кухня была пропитана сигаретным дымом: сестра мамы много курила. Я застала ее сидящей возле стола и внимательно вглядывающейся в нечто, что лежало на нем. Это были карточки с какими-то картинками. Мне подумалось, что они играют в какую-то интересную игру, и я тихо подошла поближе, чтобы рассмотреть. В этот момент она заметила меня и лукаво спросила:

– А тебе не рано интересоваться такими вещами?

– Какими – такими? Это какая-то игра?

– Нет. Это… – она попыталась подобрать слова, чтобы объяснить, – картинки с символами.

Она думала, что краткое пояснение заставит меня успокоиться, но я заинтересовалась еще больше и спросила:

– А для чего это нужно?

– Мне – для того чтобы заглядывать в суть событий.

– И я так тоже смогу?

– Хм.

Она полностью повернулась ко мне, обращая все внимание на себя. Взгляд у нее при этом был очень пристальный: от такого хочется отвести глаза и одновременно не хочется. Будто тебя пронизывают насквозь. В какой-то другой обстановке мне бы стало не по себе от такого, но в тот момент это не очень волновало.

– Возможно, когда-нибудь и ты овладеешь этим. Семьдесят восемь состояний личности. И, возможно, тебе откроются знания, не доступные другим.

– Какие знания? – не унималась я.

– Представь, что перед тобой стоят сосуды. И все они наполнены водой, но по-разному. Некоторые почти пустые, некоторые полные, в других же налито только наполовину, – она сделала небольшую паузу, чтобы я могла по-настоящему представить эту картину. – Ты смотришь на них, как смотришь на все незначительное в этой жизни. Но потом узнаешь, что все эти сосуды целиком отражают личность. И каждый из них – одно из твоих самых важных качеств, напрямую влияющих на то, каким образом будет строиться жизнь. Их расположение и наполненность показывают, какие тайны скроет прошлое, что сосредоточено в настоящем и что ждет в будущем. Пока что ты не знаешь, какое качество олицетворяет каждый из них. А я знаю.

Мамина сестра пришла к себе в квартиру в один из вечеров, выкурила несколько сигарет, выпила вина, затем взяла нож и перерезала вены, покончив жизнь самоубийством. Почему это произошло, никто из ее родственников и друзей не знал. Врагов у нее не было, долгов тоже. Никаких предсмертных записок или посланий она не оставляла.

Когда я узнала об ее смерти, жутко расстроилась. Временами вспоминала наш последний разговор и задавалась вопросами: что это за семьдесят восемь состояний? Почему вообще случился этот разговор? Что она хотела этим сказать? Эти вопросы остались без ответов, и даже выговориться не было желания. Я мало ела и плохо спала, отказывалась с кем-либо разговаривать без особого повода. Мама стала волноваться, видимо не думая, что новость произведет такой эффект. Но продолжалось это недолго. Позже мы съездили на кладбище, и на душе постепенно стало легче.

Этим утром я снова бегу в институт, на этот раз каким-то чудом успевая на первую пару. Моя подруга уже сидит, заняв мне место в аудитории. Студенты рассаживаются, болтают, смотрят на часы, роются в своих сумках, выкладывая на стол блочные тетради. В аудиторию, почти сразу после меня, входит преподаватель и садится, ожидая пока не наступит тишина. Стрелки настенных часов над доской подбираются ко времени начала лекции. Вскоре все замолкают. Преподаватель начинает что-то говорить, но мои мысли переключают внимание на вчерашний вечер.

Не помню точно, сколько мы еще просидели в том кафе, но домой я пришла довольно поздно. Мы болтали не только обо мне: Юля довольно быстро переключилась на другую тему – и мне так и не удалось узнать, что же за паразит сидит внутри меня. Однако это было как раз то, что нужно, – высказаться и поговорить о чем-нибудь отвлеченном. После этого вечера у меня на душе стало немного легче.

Александр (мне запомнилось, как он официально представился, и я про себя стала так его называть), перед тем как мы завели разговор на другую тему, успел раздуть из моей проблемы слона, подняв разговор о каких-то тонких психологических аспектах. Потом попытался объяснить нам что-то невероятное, что мне сложно было воспринять. Но я старалась понять и в глубине души знала, что его слова на деле правда.

Иногда сложно представить, но каждый человек – непостижим, словно целый мир. Каждый из нас – вселенная. Ее можно исследовать, соприкасаться, изучать, она развивается и меняется каждое мгновение. И я никогда не замечала, да и не заметила бы, если б пальцем не ткнули, что все окружающие люди – отражение меня самой. В них я могу увидеть себя, словно в зеркале, которое показывает внутреннее состояние. Потому что то, как они ведут себя по отношению ко мне, показывает мое отношение к себе самой.

«Ты так интересно рассказываешь», – Юля несколько раз хвалила своего друга. Видимо, не ожидала, что он знает так много на данную тему.

Стоило признать, что Александр все-таки немного впечатлил меня в тот вечер. Он умел интересно рассказывать, вел себя спокойно. Но было и другое – что-то в нем не давало покоя, но что – понять не удавалось.

И теперь я сижу, размышляя над всеми его словами. Но надолго уйти в мысли не удается. Подруга, увидев, что я зазевалась, слегка толкает ногой, и я наблюдаю, как сидящие рядом однокурсники берут ручки, готовясь что-то записывать, и мне приходится делать то же самое.

В тот день у нас было не много пар, и закончить учебу я должна была днем. После чего в планы входило только: устало брести домой, выпить кофе, принять душ, попытаться позаниматься и лечь, включив какое-нибудь кино на телефоне. Но во время перерыва после второй пары пришло сообщение на телефон через социальную сеть: «ты сегодня свободна?». Оно было от Александра. Скорее всего, он нашел меня через друзей Юли, которая добавляла в контакты всех без исключения людей, с которыми общалась. Если была возможность, конечно. Я сразу убрала телефон от глаз подруги, чтобы та не увидела, с кем ведется переписка. И. заняв удобную позицию, почти мгновенно написала ответ: «возможно».

Возможно? Ну разумеется, я свободна! Совершенно ничем не занята. Разве что живу с парнем, с которым никак не получается обсудить тему измены, и мамой, которая допекает вопросами об учебе. «Тогда встретимся сегодня после занятий» – снова приходит сообщение.

– С кем ты там переписываешься? – интересуется Юля.

– Да так, – отговариваюсь я, скрывая дисплей телефона.

Мне почему-то не хочется ей рассказывать, с кем именно ведется переписка. Ведь если бы Александр вновь хотел встретиться с нами двумя, то написал бы скорее Юле, чем мне.

После окончания пар я все еще раздумывала: ехать домой или же встретиться с Александром. Хотя решение уже было принято. Домой совершенно не хотелось, но в то же время я не стала говорить Юле про встречу. Это было на меня не похоже: обычно я скрывала свои планы от кого угодно, но только не от нее. Однако зародилась уверенность, что в этот вечер нужно было поступить именно так.

Поэтому в одиночестве и под музыку я довольно быстро приехала в условное место и встала возле метро напротив дороги. Но простояла, вопреки ожиданиям, совсем недолго. Я только успела написать сообщение о своем прибытии, как Александр не заставил себя долго ждать. Он подъехал на небольшом белом джипе.

На улице еще пока светло. Теплый летний денек приятно согревает. Александр выходит ко мне из машины, ставит ее на сигнализацию и быстрым шагом подходит ко мне – двадцатидвухлетней брюнетке, с длинными волосами, худышке, в плохо выглаженной рубашке, джинсах и с довольно старой сумочкой, напичканной ручками, фломастерами и блочными тетрадями. Если бы заранее знала, оделась бы как-нибудь приличней, да и, вообще, подготовилась бы лучше.

– Привет, – он здоровается первым.

– Ну, привет.

Он приглашает пройти с ним и ведет меня в кафе рядом с метро. По дороге туда мы перекидываемся незначительными фразами, временами растягиваем паузы, мельком бросаем незначительные взгляды друг на друга. Сначала мы оба немногословны, будто встретились посреди многолюдной улицы в первый раз и не болтали обо всем подряд вчера вечером в кафе. Появилась неловкость, словно в те самые секунды, когда Юля ушла вчера, оставив нас наедине. Но с каждым новым словом я будто просыпаюсь ото сна, становлюсь более раскованной.

Мы заходим в кафе. Обычное, ничем не примечательное местечко, для недолгих посиделок. Но мне оно показалось более приятным, чем привычные рестораны быстрого питания, куда иногда заносит. Здесь больше шума, чем в кафе, где мы были вчера, круглые, не очень удобные столы, жесткие деревянные стулья. Меньше комфорта и больше людей. Мы снова идем вглубь зала, подальше от всех. Не сговариваясь, выбираем вдвоем одно и то же место в углу, довольно далеко от барной стойки.

– Итак, – сразу говорю я, усаживаясь напротив него, – что делать будем?

Я предоставляю возможность завязать разговор ему, чтобы развеять обстановку, комфортно посидеть и, вообще, объяснить, как мы здесь оказались.

– Можем еще раз выпить кофе, если хочешь, – Александр не выдает особых эмоций. – На этот раз вдвоем. Я просто решил отдохнуть после работы, заехал чего-нибудь перекусить, а ты любезно согласилась составить мне компанию. Ничего здесь ужасного нет.

– А разве кто-то говорит, что в этом есть что-то ужасное? – меня это слегка задевает, но виду не подаю.

– Конечно, нет. К тому же я вчера тебе не рассказал пару важный вещей, просто не успел: мы немного заболтались. А ты вроде бы проявила интерес к моим знаниям по поводу твоей проблемы. И мне очень захотелось рассказать тебе все до конца, просто не могу удержаться. А написать длинное сообщение – это не совсем то, что нужно.

К нам, не спеша, подходит официантка, а я усмехаюсь:

– Так ты пригласил меня на свидание, чтобы пофилософствовать о человеческом бытии?

– Какое свидание? – Он демонстративно притворяется, делая удивленное выражение лица. – Я думал, что у тебя есть парень, с которым ты живешь вместе, разве нет?

– Да, но ты мне довольно старательно хочешь помочь от него избавиться.

Александр тут же пытается опровергнуть мое высказывание, но его учтиво перебивает официантка в попытке обратить на себя внимание:

– Но ведь…

– Вы будете делать заказ?

Мой собеседник сразу же отказывается смотреть меню и заказывает мне и себе по чашке какого-то кофе, даже не спрашивая моего мнения. Затем делает жест рукой, останавливая мою попытку высказаться по этому поводу, и поясняет:

– Тебе понравится эта вещь, не переживай.

Официантка уходит, а мы на некоторое время остаемся сидеть в тишине. Ему приходит несколько сообщений на телефон, которые он тут же начинает читать.

– Поговорим о том, что ты мне вчера сказал? – я пытаюсь привлечь внимание.

– Ты любишь сразу к делу переходить? – он улыбается, будто сказал что-то остроумное, и, отложив телефон в сторону, продолжает: – Хорошо. А про что конкретно хочешь узнать из того, что услышала вчера?

– Про паразита внутри меня, конечно же.

– Ах, про это, – он делает небольшую драматическую паузу. – Это просто была фигура речи такая.

– Хорошо, и что она обозначает?

– А у тебя на этот счет есть мнение?

Будто бы специально подогревает интерес, не переходя к сути дела, – вот первое, что обычно в таких разговорах приходит в голову. Мне нетрудно заметить различия. Вчера он вел себя несколько иначе, спокойно и с интересом излагал свою точку зрения, не отмалчивался, прямо отвечал на вопросы, когда слушал собеседника, смотрел в глаза. Сейчас Александр кажется более раскованным, в хорошем настроении и с мыслями о том, что впереди у нас еще куча времени. А ведь сегодня изменилось только одно обстоятельство – нас было двое.

– Хотелось бы тебя послушать для начала, – не отступаю я.

– Хорошо, – соглашается он. – Эта фигура речи подразумевает то, что внутри тебя есть определенное нечто, что мешает жить. И не важно, как мы его назовем: просто паразит звучит подходяще, ведь это нечто высасывает из тебя энергию, необходимую для многих дел, и препятствует осуществлению некоторых твоих намерений. Тут важно понять, как именно это получилось. И на самом деле нужно заходить издалека. С детства и по сегодняшний день в твоей жизни в любом случае было много ситуаций, при которых ты страдала, впадала в депрессию, хотела что-то осуществить, но не получалось, сталкивалась с тяжелыми препятствиями, и тому подобное. Теперь представь, что все это оставляет след внутри, все это накапливается и оседает, образуя огромный ком, который только еще больше все усложняет. Я понятно объясняю?

– Более чем, продолжай, – поддерживаю я.

– Так вот! Это, конечно, у всех людей в современном обществе происходит, но некоторые могут это побороть или заглушить, другие – нет. Они чувствуют тяжесть негативных жизненных ситуаций внутри себя, хотя даже и не помнят о половине из них. Что-то подобное получилось и у тебя. Только это накопленное нечто не вызывало особых проблем, пока его не растормошили. Это может происходить как угодно: какое-то обстоятельство, изменения в жизни, не важно. Даже просто мысль в твоей голове могла создать импульс, приводящий в движение целый механизм. И, как следствие этого, у тебя цепляется одно за другое: проблемы с учебой, проблемы в личной жизни, проблемы с родителями, проблемы с деньгами, и так далее. Понятно?

В довершение этой тирады официантка подносит нам два красивых высоких прозрачных стакана кофе, посыпанного сверху шоколадом. Выглядит потрясающе, а самое главное – в довольно внушительном объеме.

– Еще раз спроси, все ли мне понятно, – в претензионной форме прошу я. – На всякий случай.

– Ты извини, – он виновато улыбается. – Но когда рассказываешь людям о таком, большинство воспринимают не так, как хотелось бы. Поэтому приходится тщательно подбирать слова.

Я пробую напиток, который мне принесли. Александр сразу замечает, что он мне нравится, и одобрительно говорит:

– Рад, что смог тебе угодить.

Сам он берет ложку и начинает съедать шоколад сверху, как, наверное, нужно было сделать и мне.

– Так, что теперь делать с этими знаниями?

– Если хочешь, могу рассказать способ, как избавиться от этого. Но! Сразу скажу, что придется много работать над собой.

– Работать над собой? – удивляюсь я.

– Именно! Любой умный человек, который что-то смыслит в психологии, скажет, что эффективный способ изменить свою жизнь – это изменить, прежде всего, себя. А мы пришли к выводу, что проблема кроется внутри тебя. Вот и все решение. Работа над собой не только изменит твою жизнь, но и отношение к тебе родных и близких. Они ведь отражения тебя, помнишь?

– Помню.

Александр берет телефон и начинает писать кому-то сообщение. И делает это довольно ловко, быстро, будто каждый день практикуется по нескольку раз. Мне снова хочется завладеть его вниманием, не позволить отвлечься от разговора.

– Кому пишешь?

– Тебе.

Некоторое время я жду. Потом мне приходит сообщение через социальную сеть: телефон еле слышно вибрирует в сумочке.

– Это инструкция, что нужно будет сделать, – поясняет Александр. – Просто чтобы не записывать где-то и не запоминать много информации сразу, я решил тебе написать сообщением. Но только не читай это сейчас! Лучше дома, когда будешь готова заняться собой.

– А сейчас-то почему нельзя? – с нотками обиды протестую я. – До дома столько ехать, а узнать все хочется сейчас!

– Зато у тебя будет больший интерес.

– Да он и так есть! Ты уж поверь.

– Верю, – безоговорочно соглашается он. – Но все-таки прочитай дома.

Я делаю тяжелый вздох, означающий, что спорить дальше нет смысла. Очень хочется достать телефон и посмотреть, что там написано, но в тоже время не хочется проявлять безволие. Это немного страшно – показаться совсем никудышной девочкой перед человеком, который старше и с большим жизненным опытом.

Некоторое время сижу борясь с собой, а потом просто прошу:

– Хотя бы скажи в общих чертах, что там написано!

– Там, скажем так… небольшой ритуал.

Я отпиваю еще немного своего вкусного напитка и внимательно смотрю на собеседника, пытаясь разглядеть что-то, на что раньше не обращала внимания. Что-то в его внешности и поведении выражало неясность, недосказанность. Но что конкретно, понять никак не удавалось.

– Знаешь, я не верю в порчу, привороты, карму и прочую ерунду, – честно выдаю я. – Не для меня это все.

– Тебя никто не просит верить. Может быть, услышав слово «ритуал» ты подумала, что приблизительно это может выглядеть так: нужно как-то умудриться взять кровь твоего горячо любимого парня, дождаться убывающей фазы Луны, зажечь три свечи, выучить специальные наговоры и произнести их ночью, стоя лицом на восток. Да?

Я молча пожимаю плечами. Нечто похожее мне и пришло в голову, только без крови. С кровью – это уже перебор.

– Да, ты почти права, и у тебя будет инструкция наподобие этого, – спокойно уверяет меня Александр.

– Серьезно?

– Разумеется, нет. Это была шутка.

Он смотрит в упор, ожидая моей реакции, но не видит и тени улыбки у меня на лице.

– Ну, должно было бы быть смешно, но ладно.

– Сарказм – это обычно по моей части, – уверяю я.

– Вот как? Хорошо, все-таки, чтобы не портить впечатление, я назову свою инструкцию немного по-другому. Это как материализация мыслей, только лучше. Назовем это мыслительной практикой. Вся работа происходит в голове, и только. Такое описание тебе больше нравится?

– Да, жду-не дождусь прочитать и испробовать.

Он отпивает немного из своего стакана, размешивает шоколад ложечкой, а я использую паузу, чтобы сменить тему.

– Ты все-таки… как бы это сказать? Кто ты, вообще?

Александр вдумчиво уточняет:

– В каком смысле?

– В таком! Как вас там называют, тех, кто изучает все эти магические штучки: привороты, порчи разные? – слово вертится у меня на языке, но не могу вспомнить. – Шаманы?

– Шаманы? – Александр удивляется. – Нет, я не шаман.

– Это я все намекаю, что хочу услышать хоть немного о тебе.

– Да сколько угодно, я ничего не скрываю. Что хочешь узнать?

Я впадаю в небольшой ступор и задумываюсь над тем, что же действительно хотелось бы узнать? И решаю начать с самого простого:

– Сколько тебе лет? Нет, подожди, сама догадаюсь, тебе…

Александр дает мне шанс, ожидая, пока во мне созреет правильный ответ, но пауза несколько затягивается, и он опережает, отвечая сам:

– Тридцать один.

– Тридцать один? – я сильно удивляюсь, потому что, судя по внешности, он выглядит моложе. И невольно вырывается: – Мальчик!

– Мальчик? А тебе восемнадцать-то есть, девочка?

– Мне двадцать два, – из моих уст это звучит довольно гордо. – Ладно, следующий вопрос.

– Весь во внимании.

Делаю глубокий вдох и спрашиваю то, что приходит в голову:

– У тебя девушка-то есть?

– Какой личный вопрос, – он возмущается в шутку, – даже боюсь думать, зачем тебе эта информация.

– Ну, ты ведь знаешь о моем статусе отношений. Мне тоже хочется, чтобы все по-честному.

– Нет у меня девушки.

– Серьезно, что ли? – пытаюсь сделать удивленное выражение лица.

– Ага. Не всегда первое впечатление самое верное.

Я решаю на время угомониться с расспросами. Мы допиваем свой кофе. Александр спрашивает у меня, буду ли я еще что-нибудь. Но мне уже больше ничего не хочется, он расплачивается, и мы выходим на улицу. И вместо того, чтобы ехать по домам, решаем еще немного прогуляться по улицам.

Мы говорим на самые разные темы. Просто узнаем друг друга, будто в этом и был смысл встречи с самого начала.

Оказалось, в моей скучной жизни было несколько интересных моментов, которыми можно было поделиться. Я рассказала, как пытаюсь закрыть сессию, чувствую поддержку подруги, как живу с мамой, парнем и что при этом зачастую происходит. На фоне нескольких бытовых конфликтов и разборок мы вполне уживаемся втроем и живем уже чуть больше полугода вместе. Похоже, что все трое к этому привыкли, будто так всегда и было. Одна большая дружная семья. Мама не отпустила бы меня жить с Витей куда-то от нее подальше, потому что всегда хотела, чтобы я была рядом. Конечно, она была довольна тем, что мы втроем. И нам хорошо, и ей. Но последнее время это превратилось в простую видимость, с которой я тщетно пытаюсь покончить вот уже несколько дней.

Александр рассказал, что он работает на руководящей должности в отделе по продажам крупной компании. Работает он там уже довольно давно, коллектив свой знает и ценит, да и работа очень нравится, хотя часто приходится тратить много нервов. Живет он в доме на небольшом участке, находящемся недалеко за городом, в минутах двадцати на машине от Москвы. Там есть все удобства для нормальной жизни, как и в обычной квартире, и в то же время нет городской суеты за окнами, никакой шум не тревожит, по ночам никто не орет. К этому дому прилагается маленький сарайчик, баня, в которую летом запросто ходи, сколько пожелаешь, место для шашлыков, маленькая цветочная клумба и несколько лично посаженных деревьев. Иногда в гости заезжают друзья, коллеги по работе, остаются ночевать в комнате для гостей. В этот момент я даже переспросила: «У тебя есть комната для гостей?».

Дом, судя по описанию, представлялся довольно большим и имел все необходимое для комфортной жизни. Но Александр жил в нем один, и, слушая его рассказы о просторах этого маленького рая, я понимала, что порой одиночество давало себя знать. Вот как я это себе представляла: давящая тишина, полупустые комнаты с выключенным светом, занавешенные шторами окна. За все время жизни в одиночестве он даже не завел себе кошку или собаку. Был только аквариум.

И чем просторней на самом деле все было внутри, тем сильнее там ощущалось одиночество.

Хотя Александр не всегда был в этом доме один, раньше с ним жил кто-то еще. Но об этом он не стал делиться подробностями.

Открываю дверь и захожу в свою квартиру. Ни из одной из комнат не доносится ни звука, потому что там никого нет. Позже придут мама и Витя. Начнется раздражающий звук включенного телевизора из большой комнаты, шум на кухне, приготовление ужина, мытье посуды, ненужные однозначные вопросы. Но сейчас я одна, в тишине. Пока никого нет, есть немного времени, быстро переодеваюсь, перекусываю, чем попало из холодильника, затем иду к себе комнату и плотно закрываю дверь.

Следуя инструкции Александра, которую я все-таки прочитала, пока он вез меня на машине к дому, ложусь на кровать, закрываю глаза и расслабляюсь. Следует ни о чем не думать, ничего не слышать, ни на что не отвлекаться.

Сейчас передо мной стоит только одна цель – попытаться воспроизвести чувства, нахлынувшие на меня в тот момент, когда я пыталась поговорить с Витей про то, что узнала. Это такая тренировка, но по воспроизводимым ощущениям она должна была выглядеть так реалистично, будто это происходит здесь и сейчас.

В тот день я не смогла заговорить и произнести слова, которые хотела. Можно было ссылаться на замкнутость, обиду, смущение, на все, что угодно, говоря с точки зрения психологии. Но одно было известно точно: где-то внутри меня сработал и помешал какой-то блок. И его нужно найти. Для этого я погружаюсь куда-то вглубь себя, всматриваясь в ощущения, проявившиеся в тот момент. Не надо что-то представлять, визуализировать, вспоминать. Просто воспроизвести ощущения, опираясь на пережитый опыт той ситуации.

После этого, по инструкции Александра, следовало тщательно наблюдать и ответить самой себе на некоторые вопросы об этом блоке: какой у него цвет? Какой запах? Какую имеет форму и вес? В каком месте создает давление?

И ответы должны привести к подтверждению одного вывода – вере в то, что паразит, мешающий жить, действительно существует внутри меня. Это не вымысел, не самовнушение, это – реальность. Я лежу и всматриваюсь в ощущения, начиная осознавать, где конкретно находится это и что оно собой представляет.

Потом наступает время заключительного этапа – заставить свое подсознание уничтожить то, что так сильно мешает жить.