Читать книгу Цугцванг - Сергей Борунов - Страница 3

Фёдор лез на утёс, чтобы снять висевших на нём его друзей. Глаза заливали слёзы, но он изо всех сил старался держаться. Разрезая верёвку, представлял, как рухнет бездыханное тело на землю, и тут же жалел об этом – слёзы наворачивались только сильнее.

Внизу его ждал Тарас Петрович. Он, не дотягиваясь даже до ног повешенных, собирался ловить тела. Фёдор, расправившись с первой верёвкой, удивился, как легко он её удерживает, а затем крикнул:

– Петрович, готов? Я отпускаю.

– Давай! – тут же послышался голос снизу.

Старик готовился к худшему. Поймать живого человека – это одно, совсем другое –мёртвого и, возможно, мёртвого не первый день. Подняв руки, он готовился столкнуть тело в сторону, смягчив удар о землю, и отпрыгнуть. Едва он прокрутил в голове этот вариант, как труп Марка обвалился на него.

Растерявшись, Петрович только прикрыл голову руками, готовясь получить серьёзную травму, но вместо этого почувствовал знакомый, слегка обжигающий холод по телу. А через мгновение увидел, как «труп» его друга, пролетая сквозь него, рассыпается.

Старик был в недоумении. Он смотрел на то место, куда только что рухнуло и где исчезло тело человека. Затем наверх, где продолжали висеть ещё трое. Тут же вновь прозвучал голос Фёдора:

– Петрович, ты готов?

Старик не сдвинулся с места, и, бросив косой взгляд на Ивраоскаря, крикнул:

– Да, отпускай!

Его бывший напарник, с которым он когда-то рубил лес, безобидный коротыш Тибо, с петлёй на шее рухнул вниз и, точно так же разлетаясь на частички, исчез. Тарас Петрович испытал сначала радость, потом злость и возмущение. Разве можно так шутить? А вскоре до него дошло, что, возможно, это вовсе не шутка, а реальное предупреждение, и что его друзей действительно уже нет в живых. Но где тогда остальные? Где станция? Мысли закружились, вгоняя его в состояние лёгкой паники, пока знакомый голос не вернул его к реальности:

– Готов?

Старик даже вздрогнул, но тут же машинально ответил:

– Давай!

На этот раз Тарас Петрович не стал наблюдать за падением Степана. Он направил строгий взгляд на Ивраоскаря и «посылал» ему свои мысли: «Ты знал и молчал? Сволочь!» Лингвист наблюдал за землянами с лёгкой улыбкой на лице. И, уловив возмущение старика, тут же стал оправдываться:

– Ну, простите меня! Я дал слово молчать.

– Кому?! – теряя терпение, крикнул старик.

– Ему! – Ивраоскарь растянул улыбку ещё шире и указал пальцем на висящего в петле Михея.

– Михею? Так он живой? – обрадовался старик.

В этот момент послышался крик с утёса:

– Что за чертовщина! Не поддаётся!

Петрович бросил взгляд наверх. Фёдор что было сил терзал верёвку. Михей достаточно реалистично болтался в петле, чтобы быть живым.

– Оставь как есть и спускайся, – крикнул старик и повернулся.

Ивраоскарь продолжал раздражающе улыбаться, а вдалеке, за его спиной, образовались знакомые фигуры.

– Как спускаться? А тело? – спросил Фёдор, и в этот момент верёвка рассыпалась в его руках.

А частицы, из которых она состояла, выписали озорное па и мгновенно скрылись. Атлет бросил удивленный взгляд вниз. Тел не было. А Петрович энергичным жестом предложил ему как можно скорее спускаться и тут же отвернулся.

Спускаясь, Фёдор услышал восторженные возгласы, а, выйдя из-за утёса, увидел, как Петрович обнимается с кем-то. В душе атлета потеплело, появилась надежда на лучшее. Приблизившись на несколько шагов, он стал узнавать подошедших: Степан, Марк, Тибо, Николай и Михей! Вот же подонки! Все целы и невредимы! Разве можно так над людьми издеваться? Мысли Фёдора постепенно стали вырываться наружу в виде обиженных возгласов:

– У меня чуть сердце от досады не разорвалось! Хотел даже прыгнуть оттуда и разбиться к чертям!

Возмущаясь, Фёдор, отвесил мощный подзатыльник Тибо, тот от неожиданности даже подпрыгнул. Потом под руку попал Марк, которому прилетел удар в плечо. Фёдор перевёл взгляд на Михея, но не рискнул связываться с ним, побоявшись отточенных рефлексов разведчика. Он горячо обнял его и гораздо сильнее, чем принято, похлопал по спине.

– Ненавижу вас! – расплываясь в улыбке, сказал Фёдор. – Но безумно рад видеть живыми!

Череду объятий и рукопожатий прервал Ивраоскарь. Он наблюдал за происходящим с притворной улыбкой, а затем неожиданно заявил:

– Познакомьте меня с ней.

– С кем?! – чуть ли не в один голос воскликнули Тарас Петрович и Фёдор.

– С Анной. Так ведь она вам представилась?

Михей нахмурился и с недоверием уставился на лингвиста. Марк откашлялся и, пытаясь исправить ситуацию, громогласно объявил:

– Хочу вас познакомить с самым уникальным, чутким и умным собеседником в моей жизни. Анна. Вообще-то, она не Анна, но всем представляется именно так.

Марк, явно гордившийся этим знакомством, указал рукой в пустоту, где через мгновение образовался образ Анны. Фёдор и Тарас Петрович округлили глаза и слегка вздрогнули от удивления. Остальные даже глазом не повели. Казалось, что для них она всегда там стояла, и, по подозрению старика, так оно и было. Удивила только проницательность Ивраоскаря, причём не только землян, но и саму Анну.

Они несколько секунд пристально смотрели друг другу в глаза. Не было никаких сомнений, что в этот момент между ними произошёл диалог, который у обычных людей занял бы пару часов. Первой отвернулась Анна, вскользь посмотрев на Михея.

Тарасу Петровичу не потребовалось много времени, чтобы понять, что тут творится. У капитана разве что на лбу не было написано: «Я от неё без ума». Поэтому, решив снять напряжение, он начал диалог в «человеческом» стиле:

– Ну что, друзья, рассказывайте! Что вы тут без нас творили, куда дели станцию и зачем так жестоко разыгрываете старого человека?

– Прости, Петрович, – улыбаясь, ответил Марк и, указав рукой на разведчика и инопланетную женщину, продолжил: – Это всё они.

– Признаюсь, идея была моя! – подхватила беседу Анна, правда, в своей манере, не произнося ни слова. – Мне показалось это… Послушай, Фёдор? – она вдруг неожиданно прервалась и обратилась к бегуну. – Если тебе что-то не нравится, имей смелость прямо заявить об этом. И чтобы сэкономить твоё время, сразу отвечу: «по-нормальному» я не могу, не владею ни диафрагмой, ни голосовыми связками, ни, в конце концов, ртом.

Все с укором уставились на атлета. Особенно тяжело было выдержать взгляд Михея. Фёдор оконфузился, и, не зная, что делать, молчал, перебегая с одного осуждающего взора на другой.

– Простите его несдержанность! – вновь неожиданно заговорил Ивраоскарь, тут же попавший под недоверчивое наблюдение разведчика. – По сравнению с нами он ведь совсем молод. Разве мудро сердиться на юношескую непосредственность? К тому же он ещё не научился контролировать свои эмоции и мысли. Не стоит на него гневаться.

Фёдор смущённо молчал. Михей хотел было что-то сказать, но его перебил Петрович:

– Я вот тоже ещё очень молод, и тоже позволю себе некультурный вопрос: сколько вам лет, если, выглядя как модель с обложек журналов, вы считаете моего друга чуть ли не маленьким ребёнком?!

– Мне? Пара тысяч, – ответила Анна.

Фёдор и Тарас Петрович открыли от удивления рты. А Ивраоскарь обрадовался, расплылся в улыбке и заверещал:

– Не может быть! Мы с вами практически ровесники!

На этот раз рты раскрыли все присутствующие.

– Но как? Анна-то электронная, а вы нет! – удивлённо спросил Марк.

– А вот так. Разрешите представиться, Ивраоскарь – лучший лингвист во Вселенной, по крайней мере, среди мирного населения.

– Рада знакомству, – ответила Анна и вновь бросила мимолётный взгляд на Михея.

– Мы вас ждали, – вмешался коротыш Тибо. – Пойдёмте, нам есть чем вас удивить!

Тарас Петрович с Фёдором переглянулись, и старик с улыбкой воскликнул:

– Поверьте, нам тоже!

Они обогнули утёс, свернули вглубь леса и прошли около двух километров, прежде чем их взору открылся новый лагерь людей. Он состоял из шести крохотных хижин, сооружённых из корней и небольших камней. Смотрелось это довольно неплохо. В центре хижин располагался импровизированный камин, в котором озорно трещали «светлячки» – личный подарок от Анны. Вся мебель была сплетена всё из тех же корней, которые в некоторых местах едва заметно сказочно мерцали. Одним словом, из непрошеных гостей земляне превратились в полноправных жителей Евы.

Всю дорогу до лагеря Анна молча «шла» рядом с Михеем, хотя он был уверен, что она в тайне от остальных беседует с Ивраоскарем. «И зачем только Петрович его притащил?» – спрашивал про себя Михей, напрочь забыв, что, как минимум, двое из присутствующих его понимают.

Они расположились возле уютного очага с накрытым столом и приготовленными по старинным рецептам Анны яствами. Аромат, похожий на кофе, сводил с ума. Тибо, который, по всей видимости, был су-шефом инопланетного шеф-повара, сиял от гордости и предвкушал интересную беседу.

– Мы как боевые средневековые герои со страниц приключенческих романов, – заявил он, – встретились в таверне, чтобы наесться и обсудить последние новости из далёких краёв.

– Точно! – подхватил Марк. – Не хватает только кельтской музыки.

– И выпивки! – добавил Степан.

– Кому тут не хватает выпивки? – улыбаясь во весь рот, спросил Фёдор, доставая из рюкзака несколько бутылок и передавая их товарищам. – Вот это – вещь, вино, если классифицировать по земным понятиям, под названием «Акрострамазия». Его делают из плодов акрастрамы. Я понятия не имею, что это такое, но был очень впечатлён: оказывается, эти плоды созревают целых четверть века. Вы только представьте!

– Там и сутки длятся несколько недель! – вмешался Ивраоскарь. – И живут там по полторы, а то и по две тысячи лет. Так что это всего лишь вопрос восприятия.

Все бросили на лингвиста презрительный взгляд. А атлет продолжил знакомить присутствующих с ассортиментом.

– Вот это – моё любимое, «слеза А’круула», – он продемонстрировал небольшой пузырёк.

Тибо выхватил его и начал возмущаться:

– Он же пустой! Тебе эти слёзы так пришлись по душе, что ты по дороге всё выпил?

Под дружеский смех Фёдор демонстративно снял крышку, вручил ёмкость Тибо и предложил:

– Глотни-ка!

Тибо поболтал бутылку, обнаружил, что она полная, и стал осторожно подносить горлышко к губам.

– Не надо! – резко прервал его Петрович. – Фёдор, болван, вспомни себя! Тебе весело было?

– Что? Ты что, готов был молча меня отравить? – обиженно завопил Тибо.

– Да ничего с тобой не случилось бы! Но глаза бы на лоб повылазили, – смеясь, ответил Фёдор и забрал бутылку. – Его нужно обязательно разлить по стаканам, чтобы выветрилось какое-то вещество. Я сдуру шарахнул из горла, так чуть не задохнулся. Там не то, что вкус – почву под ногами чувствовать перестаёшь на пару минут. Потом отпускает. А вот это – самая диковинная штука! Это твёрдый ром. Ну, или не ром, но, короче, он сладкий, как халва, а хмелеешь с него, как с дедовской самогонки.

Фёдор достал ещё несколько бутылок, сопровождая каждую кратким комментарием, основанным на своем горьком, или не очень опыте. Дополнив всё это безобразное разнообразие диковинными закусками из разных уголков вселенной, он, наконец, сел и спросил:

– С чего начнём?

Сделав непростой выбор, каждый занял место на пеньке за большим каменным столом. Там, где ещё несколько месяцев назад шла вырубка, где каждый землянин со страхом всматривался в лес, боясь возмездия, сейчас шла дружеская пирушка. Представители трёх разных цивилизаций беседовали и смеялись за одним столом. Впервые за долгое время, ненадолго, они были счастливы.

***

Открыв глаза и осмотревшись по сторонам, Саша практически не заметил разницы. Ничего не видно, за исключением едва уловимого прямоугольного контура бледно-сиреневого цвета. Лежал он, по ощущению, на добротном, но очень низком матраце. Слегка переместив ногу в сторону, коснулся ею чего-то холодного. Сразу стало ясно, что ботинок на нём нет, как, впрочем, и «земной» одежды. Он был одет в безвкусную серую робу, похожую на льняной мешок, и такие же брюки. Саша вскочил и пошарил вокруг руками. Ничего, только матрац и холодный пол вокруг.

Вскоре его глаза привыкли к почти кромешной тьме, и он стал различать окружающее. Вокруг со всех сторон аккуратными ровными рядами располагались такие же матрацы. Некоторые были пусты, на других кто-то лежал. Ни стен, ни решёток видно не было.

Саша решил попробовать встать. Холод от пола создавал ужасный дискомфорт. «Неудивительно, что тут нет решёток», – едва подумал он, как вдруг его ослепил яркий свет.

Он зажмурил глаза, прикрыл лицо руками и испуганно попятился. Уперевшись в тёплый матрац, он сел и стал сквозь слёзы осматриваться.

Свет шёл отовсюду, и потребовалось некоторое время, чтобы понять, что отсутствие решёток – иллюзия. На самом деле, со всех сторон, как и прежде, его окружает стена из «светлячков». Только теперь не среди леса, а в каком-то огромном ангаре, которому конца и края не видно. Похоже, «живая изгородь» и впрямь весьма умна: засыпает вместе со своим узником, экономя энергию, и просыпается в то же мгновение, едва он решает сбежать.

Зато теперь, при этом ярком свете, он смог спокойно рассмотреть всех, кто вместе с ним находился в заточении. Через два ряда от него лежал Роберт, руководитель учёной группы, рядом с ним двое его подопечных – геологи Виктор и Арсений. С другой стороны, в соседнем ряду сладко спал Тимофей, у которого заметно посинело под глазом после его стычки с Макаром. В общей сложности Саша насчитал человек сорок. Однако большая часть «камер» пустовала.

Пересчёт членов экспедиции, находящихся вместе с ним в плену, быстро надоел Саше. И тогда ему пришла в голову идея провести эксперимент. Что если притвориться спящим? Огоньки тоже погаснут? Или же разоблачат его план? Стоит попробовать.

Он лежал и думал обо всём подряд, начав с последних событий на станции, а затем невольно придя к воспоминаниям о возлюбленной. Светлячки лениво кружились, даже не думая гаснуть. «А если ни о чём не думать?» – подумал про себя Саша и тут же понял, что это безумно тяжело.

Он начал считать свои вдохи и выдохи, стараясь отгонять от себя любые мысли. На третьей сотне циклов дыхания ему показалось, будто стена светит уже не так ярко. Но акцентирование внимания на этом факте грозило провалом всего опыта, поэтому Саша продолжил считать. До тех пор, пока стены вокруг него не погасли окончательно. Произошло это через несколько мгновений после того, как бывший лесоруб крепко уснул.

Разбудил его, как и в прошлый раз, свет ярко вспыхнувших светлячков. На этот раз их взбудоражило появление кого-то снаружи. Саша, едва успев прийти в себя, услышал звук приближающихся шагов. Живые стены вокруг загорались одна за другой, сгоняя с заключённых сон.

Он видел, как один из тех, кто их пленил, зашёл к Роберту, двоих учёных оставили без внимания. Одна фигура повернула в проём, где находился Саша, и ещё один – в следующий. Перед лесорубом предстал очередной манекен, тёмно-чёрный, матовый, словно пластиковый. Мужчина это, женщина, да и, вообще – человек ли? Не разобрать.

Пластиковый панцирь магическим образом вновь сполз с головы до шеи, и Саша узнал ту самую женщину, которая пленила его и заставила уснуть на неопределённое время. «Имя», – вдруг прозвучало в его голове. Саша замялся и зачем-то стал говорить вслух:

– Странно, что вы это спрашиваете. Ну, Сашей, меня зовут, будто бы вы этого не знали.

На лице женщины не отразилось не единой эмоции. Это слегка пугало землянина, и он решил разрядить обстановку:

– А как ваше имя?

Незнакомка долго смотрела на него, будто принимая решение, познакомиться или отправить куда подальше. Но всё-таки ответила:

– Ли-аостокас. Тебе разрешаю называть меня Ли-а.

Она взглянула на него, игриво прищурив глаза, и улыбнулась. Саша был очарован её улыбкой. Он готовился пустить в ход всё своё чувство юмора, но её вдруг окликнули. Она мгновенно посерьёзнела, бросила взгляд в сторону камеры, где находился Тимофей. Пластиковая чешуя молекула за молекулой покрыла её голову, и она ушла.

Ли-а направилась к Тимофею. Вскоре туда пошёл и первый манекен, оставив наедине с самим собой удивлённого Роберта. Сквозь стену светлячков Саша наблюдал, как Ли-а что-то оживлённо обсуждает с двумя другими незнакомцами. В какой-то момент она бросила мимолётный взгляд на Сашу, и частички засияли так ярко, что лесоруб с трудом сохранял глаза открытыми. Что происходило в «камере» с Тимофеем, больше не было видно.

Она вернулась через несколько минут. Появившееся из-под черноты лицо было серьёзным и хмурым. Саша сразу заметил эти перемены и осторожно поинтересовался:

– Что-то случилось?

– Да. Ты у нас в плену, – ответила Ли-а. Она на миг вновь подарила лесорубу свою улыбку и тут же строго добавила. – Вы его били?

– Я? Нет! Он повздорил с одним из членов нашей экспедиции, – смущаясь, ответил Саша.

– Экспедиции?

– Да. Мы прилетели с Земли. С третьей планеты Солнечной системы Млечного пути.

– Мне эти названия ни о чём не говорят.

– Оно и понятно. Едва ли вы бывали в наших краях!

– Не поэтому, – улыбаясь, ответила Ли-а.

– А почему? – изображая интерес, спросил Саша.

Обсуждать планеты, галактики и прочую астрономическую чушь ему было абсолютно неинтересно, но он готов был сделать исключение ради её очаровательной улыбки.

– Скорее всего, мы давно открыли вашу планету, но назвали её точно не Земля, а вашу галактику – наверняка не Млечный путь.

– Интересно было бы узнать, как вы их называете.

– Наверно, это возможно, но не сейчас, – холодно ответила Ли-а, и сменила тему. – Что за экспедиция? Какова её цель?

– Найти источник энергии или новые земли под заселение. Стоп! Как ты меня понимаешь? На Еве, прежде чем пойти с нами на контакт, местные несколько недель изучали нас.

– Нам понадобилось меньше времени, так как три человека среди вас несли всю необходимую информацию. Продолжай.

– Я понял. Значит, это правда? Что кто-то вселился в тела наших товарищей?

– Да, продолжай! – настойчиво твердила девушка, которую явно интересовали цели прибытия экипажа.

– Да что продолжать… Мы прилетели на Еву – соседнюю планету. Искали полезные ископаемые, вели исследовательскую работу, параллельно жгли лес, чтобы заряжать станцию. А потом вдруг эти трое запустили «ЗОЮ» и полетели к вам. Мы все до последнего думали, что возвращаемся домой.

– Поразительно. Вам не показалось странным столь неожиданное решение вернуться домой? А поведение руководителя и двоих учёных? Почему вы, не получив ответа на вопрос «куда летим», всё равно остались на борту?!

– Пожалуй, остаться на малоизвестной планете без возможности вернуться домой – куда страшнее, чем полететь в неизвестном направлении.

– Сомнительное утверждение, учитывая ваше пребывание в заточении.

– На тот момент я думал именно так.

– Вам удалось найти то, что вы искали?

– Нет. Насколько мне известно, экспедицию решили сворачивать после того, как начальнику станции причудилась мать, болтающаяся в петле. Там такое часто происходило. Я, например, видел своего брата.

Ли-а внимательно слушала рассказ Саши, и на её лице всё явственнее проступала улыбка. Прервав, наконец, диалог землянина, она спросила, знакома ли ему поговорка жителей земли: «Болтун – находка для шпиона». Лесоруб ненадолго смутился, а, увидев радужную улыбку Ли-а, расхохотался. Он прекрасно знал, откуда взялось это его словесное изобилие, и готов был продолжать трещать, лишь бы скучный чёрный пластик не скрыл от него эти глаза.

– А чего мне скрывать? Вы незнакомый язык осваиваете за несколько часов. Вы мысли из головы вытаскиваете раньше, чем я сам успею их осознать.

– И, тем не менее, при определённой сноровке нас можно обмануть.

– Даже не представляю, как.

После недолгой, но томительной паузы Саша, боясь, что Ли-а уйдёт, попытался продолжить разговор:

– Что с нами будет?

– Скорее всего, вас посадят обратно и отправят по исходящим координатам.

– На Землю? Или на Еву?

– Откуда был совершён последний взлёт.

– Я так и думал, до Земли не дотянем, – вздохнул опечаленный лесоруб.

– А что вам всем на Земле нужно? Судя по вашим же мыслям, у меня сложилось не очень хорошее впечатление о Земле.

– Может, и так. Но там я был как дома. А здесь чужой.

– То есть между мраком безысходности и неизвестностью вы выберете первое?

– Пожалуй, да.

– Вопиющая противоречивость, – заметно расстроилась Ли-а.

– Почему?

– Вы уже несколько минут стараетесь поддержать любой разговор, лишь бы не дать мне уйти. Возможно, существуют и другие мотивы, но, скорее всего, я вам понравилась. И, тем не менее, вы заявляете, что скучаете по Земле.

Саша сначала смутился, потом задумался и усмехнулся, разводя руками:

– Похоже, что так!

– Вы хотите улететь прямо сейчас? – слегка грубовато спросила Ли–а.

Саша замялся, похоже, испугавшись собственных мыслей. К счастью, отвечать не пришлось, девушка прервала его размышления:

– Можете ничего не говорить. Я уже знаю ответ.

Ненавистный пластик стал медленно покрывать её шею. Увидев это, Саша опомнился и поспешил её задержать:

– Постойте! Мы можем увидеться вне этой камеры?

– Зачем?

– Думаю, вы лучше меня об этом знаете.

Ли-а улыбнулась и ответила:

– Вообще, мы не выпускаем посторонних наружу. Такова наша позиция. Мы изолировались от внешнего мира и не желаем, чтобы кто-то собрал о нас информацию. Но кто знает, ведь у каждого правила есть исключения. Ты хороший парень, может, ты и станешь этим исключением.

Безжалостный пластик всё-таки скрыл изящные черты её лица, и она ушла. Саша остался один. Но теперь его одиночество скрашивали застывшая перед глазами игривая улыбка и засевшая в голове фраза: «Ты хороший парень». Довольный и мечтательный, Саша прилёг на матрац и продолжил попытки обмануть светящуюся стражу.