Читать книгу Дар случайный. Поэтические произведения разных лет - Сергей Чугунов - Страница 3

Я не встретился с любовью —

так назначено судьбою?..

Я не встретился с тобой

в лёгкой дымке голубой.

В нашем мире всё случайно,

тяжела моя печаль,

                                    но…

Как не плачь, как не тужи —

всё случайно – даже жизнь!

Седая женщина пьяна,

слегка пьяна она – и что же?

Она одна в толпе прохожих

глядит с укором на меня —

я раза в три её моложе.

Она уныла и грустна,

она боится, что война

войдёт опять в наш тихий город.

Я веселюсь, здоров и молод —

меж нами возраста стена.

Седая женщина пьяна,

глядится малость виновато…

Её друзей взяла война,

взяла родителей и брата —

в тот час состарилась она,

старухою став уже навеки.

Никто не в силах ей помочь.

Ложиться инеем на веки

январская седая ночь…

Седая женщина пьяна…

О, сколько бед снесла она,

О, как трудна была дорога!

Прошу вас, не судите строго,

то, что она слегка пьяна —

она пьяна не от вина!

Всё яснее боль души.

С каждым днём сильней морозы.

Сквозь окошек витражи

вижу я чужие слёзы…

С каждым днём сильней морозы.

«Боль души – пустая боль!» —

вывожу пером усталым.

Уже год почти с тобой

не встречались, друг мой старый.

Уже год у нас с тобой —

всё дела, дела, дела.

Я устал, ей-богу.

Закусивши удила,

топчет жизнь дорогу…

Всё дела, дела, дела

режут в кровь стихи мои —

я кричу ночами…

Утомительные дни

мне несут одни печали,

режа в кровь стихи мои.

Приоткройте витражи —

отворите души…

впереди не смерть, а жизнь!

Краски тише, звуки глуше —

скоро ночь…

                                Мир – не тужи —

станет радостней и лучше…

Приоткройте витражи!

Всё яснее боль души.

С каждым днём сильней морозы.

Тучи-кручи – снеговозы —

уж нависли надо мной,

надо мной и над толпой,

чтоб расправится с хандрой!

Что жизнь? – случайное творенье,

усмешка Бога иль природное явление?..

Равновелико ей – стихотворение!

Красивых слов насильное сплетение,

глас божий или воплощённое воображение?..

Какой я, право, в сущности, дурак!

Какая разница: старо ли? ново?

случайно ли? закономерно ли? Сомнения и мрак

дабы рассеять, я размеренным движением руки,

не тяготясь, обыденное зажигаю слово

и ставлю в канделябр изысканной строки…

Она спала, а я – глупец – боялся

прервать её спокойный, сладкий сон.

Сидел и глупо улыбался —

я был, наверное, смешон.

Боялся даже шевельнуться,

промолвить слово, кашлянуть…

Боялся – если сплю – проснуться.

Боялся – если нет – уснуть.

Она во сне так улыбалась нежно —

реальность мне казалась чудным сном…

Стелила ночь огней безбрежность

за затуманенным окном.

Она спала – так тихо спят лишь дети.

На остановке, почему вдруг – не пойму?!

Я, проклиная всё на свете,

шагнул в распахнутую тьму.

Одну люблю,

         с другой гуляю,

                           в любовь играя,

                                               с третьей сплю…

Одну боюсь,

            с другою маюсь,

                        в сердцах ругаясь,

                                               с третьей бьюсь…

Да что ж такое,

            не миновать,

                                       знать,

                                                      мне беды…

К тому ж живут все эти трое

                          в одной стране с названьем:

                                                                                    «Ты».

Коль не встречу я любовь

                    соберусь с друзьями,

                             виноградную мы кровь

                                                 выпьем со слезами…

Впрочем, нет!

Я пить не стану,

                           слёзы лить и слушать лесть…

Я искать не перестану,

                                   я ещё любимым стану —

                                                                                     время есть.

Не кляну того, что вышло,

не бросаю бранных слов.

Мой удел – быть третьим лишним,

безответная любовь…

А хотя… Какой я лишний?

Кто тогда же? Он иль ты…

Отцвели любови вишни,

и осыпались цветы.

Я не тлел, не горел —

                             загорелся и всё…

Сразу стало светло,

            бьётся свет о стекло,

                          разгорелся костёр,

                                    разгулялся огонь…

Я его потушу —

                       я пожаров боюсь.

Вот тушу и смеюсь,

                        а смеюсь, что тужу…

Умирает мой стих —

                        он своё не допел.

Догорает костёр —

                      он меня не согрел.

Поэтам серебряного века

Шторы тучъ раздвинувъ, солнце

смотритъ въ синѣе оконце…

День прошедшій вспоминаю,

улыбаюсь и вздыхаю.

Было сладко, было горько…

Апельсиновою долькой

на волнахъ качаетъ яликъ

вѣтерокъ…

Кто въ томъ яликѣ?

Не я ли?

Господь Богъ…

Какой тут сон —

                                         когда кругом…

Там за распахнутым окном,

там над проснувшимся прудом

                          играют на свирелях птицы,

и к солнцу весело струится

                          их песнь о небе голубом…

Какой тут сон —

                                          когда рассвет,

снял с головы цветной берет

и, словно алых роз букет,

                          он сонным людям дарит утро,

и, отливая перламутром,

                          на небе сохнет лунный плед…

Какой тут сон…

                                    и смех, и боль.

Как можно спать! – поймёт любой,

когда над рощей голубой

                          колдует маг-волшебник ветер,

когда с весной в одной карете,

                          летит над городом любовь…

Я взял цветок у старой, доброй Феи

Она сказала мне:

– Ты жди, сынок.

Любовь придёт, но в это надо верить…

– Когда?

– Когда распустится цветок.

Он расцветёт, ты верь, однажды ночью,

ты выйдешь на туманный луг,

и встретишь там свою любовь воочию.

Она придёт к тебе – замкнётся счастья круг…

…уж осень. Над рекою пролетает,

скользя ладьёй, берёзовый листок.

Но мой цветок, увы, не расцветает.

Он ждёт тебя – доверчивый цветок.

Я не печалюсь, верю, верю свято,

бутон раскроет он, и ты придёшь,

и молвишь тихо:

– Я не виновата.

Меня держал колючий, летний дождь.

Если бы мне выпал страшный жребий —

умереть в рассвете юных лет.

Отойдя от пьянок и веселий —

утешенья в них, успокоенья нет —

я бы стал скитаться по дорогам,

каждым бы мгновеньем дорожил…

Мне для счастья надобно немного —

чтобы я творил, любил и жил!

Если бы мне выпал горький жребий —

проживать без ласки дни мои.

Ни одна из близких мне офелий

не восхочет знать моей любви…

Что никто из дев меня не вспомнит,

вожделея ласк, не примется страдать…

Уронил б я голову в ладони,

те, что мне, любя, протянет мать!

Если бы мне выпал чёрный жребий —

нищим быть без хлеба и угла.

Я бы стлал пуховые постели

облаков на сонные луга.

Я бы жил безбожно, беззаботно.

Я б тогда ничем не дорожил.

Мне для счастья надобно немного —

чтобы я имелся, обитал и жил!