Читать книгу Страницы прочитанной жизни - Сергей Данилов - Страница 1

Обжигают мечты раскалённым углём,

Охлаждают ушатом студёной воды.

Силуэт промелькнул твой за дальним углом,

Безвозвратно исчезли под ливнем следы.

Ты мерещишься в палевом городе мне,

В синих сумерках цокают гулко шаги.

Тень завидев твою за окном на стене,

Заклинаю себя: «Вслед за нею беги!»

За соломинку чувства схватившись, дрожа,

Бросив скромной квартиры налаженный быт,

Я небритым подобьем седого ежа

Уношусь, проявив молодецкую прыть.

Отрезвленье теснит исчезающий хмель.

Мне пора бы иллюзии бросить свои,

Ведь кораблик удачи сел килем на мель

Далеко от морей фееричной любви.

Не смотри с исступлённой мольбою в глазах,

Покрасневших от горьких безудержных слёз.

Разбираюсь прекрасно в прощанья азах,

Трюком сентиментальным меня не проймёшь.

Мизансцену «разрыв» проходил я не раз —

Подготовленный слабо бездарный актёр.

Накопил многотомник убийственных фраз

Расставанья плаксивого грубый суфлёр.

Перепишем сценарий трагический наш,

Чтобы в ярость пришёл фатум – злой режиссёр…

В баснословный войдя экзальтический раж,

За меня доиграет счастливый дублёр.

Он игнорирует скверные роли,

Хоть за них спонсоры платят серьёзно.

Провозглашает печально: «Доколе?!» —

В сторону бросив тираду скабрёзно.

Глупо гоняться за каждой монетой,

Все заработать рубли невозможно.

Время в болиде, расставшись с каретой,

Мчится. Становится очень тревожно.

Хочет идеями, в пику застою,

Он вдохновиться, след яркий оставить.

Поздно уже торговаться с собою,

Приспособляться, юлить и лукавить.

С возрастом надобно проще, весомей

Думать, осмысливать и выражаться,

Суть излагать без апломба, спокойней,

Не издеваться и не пресмыкаться.

Он бойкотирует слабые роли,

Пусть за них платят приличные средства.

От компромисса – душевные боли,

Трём поколеньям – дурное наследство.

В белом женщина – невеста,

В чёрном – скорбная вдова.

Годы быстрые я пресно

В серой робе провела.

Дни летели беспокойно.

Между службой и плитой

Я несла свой крест достойно,

В единении с судьбой.

А в шкафу пылало платье —

Жёлтое, как апельсин,

Словно солнце на закате,

Куркума и мандарин.

Примеряла его редко

Я, оборки теребя.

Муж и грубая соседка

В нём не видели меня.

Провисело, не сгодилось,

Полыхая лишь в шкафу.

Суетная жизнь приснилась

Иль промчалась наяву?

Выцвело и устарело,

Потускнело за года.

Незаметно поседела

И былая красота.

Жгучие мечты пропали,

Устремленья унеслись.

Дом заполнили печали,

Возрастных болезней слизь.

Жаль шифонового платья,

На плечах потёртый плед.

В прошлом жаркие объятья,

Лучезарный знойный цвет.

Я в метро пишу, в душной «Газели»,

В гуще индифферентных прохожих.

На меня косо смотрят мамзели,

Пропитые синюшные рожи,

Потому что строчу увлечённо,

Взяв простой карандаш из кармана.

Глядя сквозь толкотню отрешённо,

Похожу часто на истукана.

О сыр-боре забыв беспардонном,

Застываю столбом в магазине,

В спруте-городе многооконном

Ловко строфы слагаю в машине.

Будто в парке сижу я на лавке,

Окунаюсь в стихи с головою…

Муза, грубо зажатая в давке,

Разражается грязной хулою.

Болит с похмелья голова,

Немеют члены от нагрузки,

Не произносятся слова,

Во рту – амбре, в гортани – сгустки.

Перегусарил я вчера,

Событья помнятся нечётко.

Была постельная игра,

Или интим сгубила водка?

Кому и что наобещал,

С кем удалился втихомолку?

Ушёл, горячечный, в астрал,

Как новобранец в самоволку.

Разбиты ваза и фужер,

На кухне месиво посуды.

Размазан по столу эклер,

В углах подушек мятых груды.

Тяжки в беспамятстве грехи,

Грядёт суровая расплата…

Пойду кропать в тиши стихи —

В дебоше муза виновата!

Легко общаться, пока нет боли,

Встречаться редко, без обязательств,

Играть смиренно простые роли,

Не опасаясь злых обстоятельств,

Не знать, как душат долгами узы,

Чугунной гирей вися на шее,

Обременяют любви обузы,

Вселяют ужас клятв мавзолеи.

Без дикой страсти общенье мило,

Розовощёко, благопристойно,

А после секса порой уныло,

Обидно, мерзко и недостойно.

Тратил деньги седой бонвиван,

Предвкушая волшебную ночь…

Не задался курортный роман —

Счастье чайкою бросилось прочь.

Он красотку хотел обольстить

У скалы, где куражился шторм,

Но Нептун не помог соблазнить

Незнакомку пленительных форм.

Страх стоял в её карих глазах,

А от шума – в ушах его звон…

Флирт бездарно рассыпался в прах,

Лук в сердцах поломал Купидон.

Он отречётся на самом пике,

До приговора разящих слов.

Не потакая капризам в крике,

Запрёт влеченья мёд на засов.

Запомнит запах бронзовой кожи,

Сиянье хитрых, манящих глаз,

Что было с яростным солнцем схоже,

И губ лукавых хмельной атлас.

Прикончит разом самокопанье —

Не станет резко петлять стезя…

Из словаря исключит признанья,

Оставив «нет», «никогда», «нельзя».

Замолчало симпатии эхо,

Не расцвёл вожделения сад.

Стало ясно – не будет успеха,

Объяснений грядёт листопад.

Примириться он сможет, конечно,

Утешенья вериги надев,

В разговорах смеяться беспечно,

Не впадая в уныние, гнев.

Страсть прикроет глухим равнодушьем

Нарочито. Любовь извинит…

Нету радости в тусклом грядущем,

Безразличье застлало зенит.

Я прошу провиденье: не надо печали!

Пусть достанется мне просветлённая грусть,

Чтоб в душе восхищения ноты звучали,

Повторялись признанья любви наизусть,

Расцветали желанья закатом на море,

Исполнялись, хмельное блаженство даря,

Жизни суть не погрязла в навязчивом споре,

Оборвались напрасных обид якоря.

Я планиду молю, чтоб тоску обходила,

Сторонилась погоста увядших страстей,

Чтоб царила в алькове медовая сила,

А феерия бурных бессонных ночей

Возносила в объятья интимного рая,

Прогоняла любые тревоги долой,

Наводила на мысль: ты – порочна, святая,

Снисходительна, властна – будь вечно со мной.

Я скольжу быстро вниз по наклонной

Между горестных строчек и строф.

Разрастается тьмою бездонной

Декадентская масса стихов.

На взаимность погибла надежда,

В стонах ветра пытаюсь смолчать.

Прикрываясь улыбкой небрежно,

Сохраняю унынья печать.

Тень сомненья маячит угрюмо,

Оптимизм затерялся в пути.

В хрустале замусоленных рюмок

Преломляются счастья лучи.

Сеет панику призрак забвенья,

Расставания мрачен оскал…

Я готов страсть сменить на смиренье,

Сохранив за тобой пьедестал.

Писать судьбу словами счастья

Пытался он из года в год,

В экстазе целовал запястья,

Обворожительный живот,

Ей посвящал стихи и прозу,

Конфеты покупал, грильяж,

Воображал, какую позу

Размножит в зеркалах трельяж.

Дарил цветы, встречал у дома,

Пел серенады под окном.

Носил в кармане два кондома

В мечтах о сексе перед сном.

Но отчуждённость победила,

Ей не понравился сонет…

На небе тусклые светила,

Составили созвездье Нет.

От любви я сбегу ранним утром.

Бросив мыслей встревоженный рой,

Наслаждаясь зари перламутром,

Обрету долгожданный покой.

Пропитаюсь гармонией мира,

Откровений букет соберу,

В небо выпущу образ кумира,

Разметаю забот мишуру.

Утоплю всё, что было притворно,

Ветру выдам секрет одному…

К ней вернусь просветлённый. Покорно

Равнодушье во взгляде приму.

Среди добродетелей – злое упрямство,

В сердечных пороках – смиренье.

Посредник в общенье – банальное пьянство,

Спасенье – полёт вдохновенья.

Бунтарство увяло осенней листвою,

Сочится из пор толерантность.

Угрюмой, морщинистой чёрной вдовою

Торчит за спиной бесталанность.

На месте признаний – газет заголовки,

Ответы сменило презренье…

Прогнили волшебной любви заготовки,

Для них не нашлось примененья.

Он не был желанным героем романа,

Она беззаботно ему позволяла

Себя не снимать целый год с пьедестала,

Летать в оперении самообмана.

В закрытые двери стучал он упорно,

Встречал, провожал, целовал нежно руки.

Признаний любви сладострастные звуки

Она принимала легко, но притворно.

Он, гордость мужскую смирив, падал в ноги,

Стоял на коленях, касаясь несмело.

Её восхитительно стройное тело

Досталось другому в плачевном итоге.

Законы взаимности очень капризны,

Симпатия – столь своенравный ребёнок…

Повержен Амур. Безразличья чертёнок

Глумится над чувствами в пламени тризны.