Читать книгу Страницы прочитанной жизни - Сергей Данилов - Страница 5

Предо мной вилось много дорог,

Начался увлекательно век.

Получился удачный пролог,

Но не ангел мирской человек.

Разбазарив доверья кредит,

Слухов, сплетен собрав едкий круг,

Я испачкался в саже обид

На везенье коллег и подруг.

Раздавал обещанья легко,

Проявлял беспринципность в делах,

Думал, буду летать высоко,

Но увяз в вопиющих грехах.

Я запутался в мыслях пустых,

Заплутал в обвиненьях друзей.

В хороводе желаний скупых

Долго я прозябал, ротозей.

Не прошёл путь любви до конца,

Обожанья авансы пропил.

Бюст прилежного в жизни лжеца

Бес недаром мне установил.

Я должен был изведать белый свет,

Но до сих пор не в праздничном Париже.

Сегодня отрубили интернет,

Не думая о нравственном престиже.

Меня чарует солнечный Мадрид,

Лос-Анжелес манит к себе призывно,

Зовёт в Дамаск радушный друг Рашид,

Берлин прельщает пивом непрерывно.

Благие планы обломал дефолт.

Полгода не платил за коммуналку.

Я после гепатита бледно-жёлт,

Готов махнуть в Камбоджу на рыбалку.

Растут мечтанья, словно на дрожжах.

Вращаю глобус в бешеном азарте.

Свет отключили, жизнь течёт впотьмах.

Хочу уехать, маюсь в низком старте.

Прекрасен Лондон, сказочен Нью-Йорк.

Заводят сильно контурные карты.

Я со Сбербанком договор расторг —

У них в ходу прогорклые стандарты.

Жду помощи от любящей страны —

Мне обещали к пенсии надбавку.

Дадут – куплю билет за полцены

И в Амстердам, курить блаженно травку!

Осень застала на даче меня.

Ветер буянил, дрожали стропила.

Дождь поливал третьи сутки, бубня.

Окна разбить непогода грозила.

Из водостоков хлестали ручьи,

В трубах гудело и выло тревожно.

Гнулись изящно кусты-скрипачи,

Листья метались по саду безбожно.

Дом кепку-крышу надел набекрень.

Кланялись ели, большие артистки.

Выдал я телу хмельной бюллетень,

Вымел на двор раздраженья очистки.

Я молодой был огурец —

Зелёный, в прыщиках противных,

Потом обрюзг, как холодец,

Забыл о подвигах спортивных.

Плешь заимела голова,

Зато в подмышках лезла шустро

Седая колкая трава,

Воняя, словно в щах капуста.

Обрюзг солидный белый гриб,

Лежащий много лет в засоле.

Чирикал долго, но осип.

Нашёл забвенье в алкоголе.

Напоминал когда-то плод

Заморский, гладкий, как олива.

Но, претерпев поток невзгод,

Теперь я – чернослив, не слива.

Грядут бессилие и смрад,

Жизнь овоща с гнильцой на грядке,

Банальный медленный распад

И прозябание в остатке.

Копилась мудрость много лет.

К познанью шёл я планомерно.

Среди старух – авторитет,

Смотрю на будущее скверно.

Мне императором не быть —

Империи давно распались.

Величье не восстановить,

Осколки жалкие остались.

Не править королевством мне —

Везде республики, сенаты.

Чей род был раньше на коне —

Имеет скромные пенаты.

Заказан путь прямой в цари —

Превращены в музей палаты.

В былинах – рать, богатыри,

В конторах – пни и бюрократы.

Исчезли ханства и орда,

Растёт терпимость на востоке.

Проводит выборы мордва

В демократической мороке.

Вассалами скудеет век —

Пик независимости в мире.

«Любой свободен человек», —

Вещают лидеры в эфире.

Культ личности моей гниёт

И не находит примененья.

Гордыня просится в полёт,

Желает страстно поклоненья.

Коплю рубли я, спину гну,

Готовлюсь к пенсии ретиво.

Издам декрет, создам страну

И буду править справедливо!

Я смотрю на тебя сквозь бутылку текилы,

И мне нравится, как серебрится лицо.

Очертания мягки, движения милы.

Не смущает блестящее дерзко кольцо.

В глубине глаз озёрных царит безрассудство,

Плещет серо-зелёное море огня.

Ты в себе подавляешь упорно беспутство,

С безмятежностью внешней глядишь на меня.

Пусть ты замужем, мне наплевать, ловеласу,

Проведём мы сегодня чудесную ночь.

Заменить недотроги смешную гримасу

Нам бутылка текилы сумеет помочь.

Мы жили в Питере, на Мойке,

В подъезде, словно после штурма.

Фасад подвергся перестройке,

Но внутренность была гламурна,

Подобно залам Эрмитажа:

Лепнина, росписи, шпалеры.

И в дополнении пейзажа:

Исакий, близость Англетера.

Алкаш-сосед храпит несносно,

Нет силы глаз порой сомкнуть.

Его рулады смертоносны,

Ведёт к могиле пьяный путь.

Прожёг паркет он, залил стены,