Читать книгу Страницы прочитанной жизни - Сергей Данилов - Страница 4

Мимолётные встречи бывают занятны —

В восклицаниях искренних лёгкий пролог,

О погоде короткий живой диалог,

Обсужденья недолгие благоприятны.

Быстротечные связи порою волшебны,

Словно редкий тропический сладостный плод.

Послевкусие мило без ссор и невзгод.

Новизна с беспроблемностью, право, целебны!

Они знакомы много лет,

У каждого семья и дети.

Он – бизнесмен, авторитет;

Она работает в газете.

Он много ездит по стране,

Проводит дни в переговорах.

Инспекционные турне

Проходят в пыльных коридорах.

Ей нравится домашний быт,

На ней закупки и хозяйство.

Её простой привычный вид

Лишён апломба и зазнайства.

Они не пишут СМС,

Не ходят вместе на гулянки.

Он не разводит политес,

Не рвётся к ней с бездарной пьянки.

Из офиса порой звонит

И назначает место встречи.

Она к нему стрелой летит,

И озаряют ложе свечи.

Объятья, кружится постель,

Благоухают поцелуи,

Цветёт изысканный апрель,

Оргазмов серебрятся струи.

Потом короткое «пока»,

Недели тягостной разлуки,

Дни постные без огонька

В сопровожденье дряблой скуки.

Сложились странно жизни их —

Для секса встреча, расставанье.

Один короткий яркий штрих,

В тоскливых буднях прозябанье.

Я стал забывать дни рожденья

Далёких и близких родных,

Плутаю, не видя решенья,

Запутался в датах скупых.

Стираются в памяти лица

Сотрудников, бывших коллег,

С кем было желанье напиться,

Случайно делился ночлег.

Подруги интимных мгновений

Уходят туманной чредой.

Страдаю в капкане сомнений —

Прошедшее было ль со мной?

Полночные встречи, свиданья,

Безумных эмоций порыв,

Прямые признанья, лобзанья,

Слезливый постыдный разрыв.

Мне грезятся смутные лица,

Но нет ощущенья тепла.

Романов цветных вереница

Тянулась, петляла, прошла.

Развратные близости помню,

Но словно немое кино:

Сплетались в клубок мы нескромно,

Хлестали сухое вино.

Исчезла лилейность объятий,

Бесследно пропал запах тел,

Поблекла плеяда симпатий.

Я в сексе давно не потел.

Теряются лики любимых,

Метресс, безотказных сестёр.

Растёт ореол пассий мнимых.

Погас вожделенья костёр.

В жизни стремительной мы пассажиры:

Из неизвестности в небытие.

В мягких вагонах скучают банкиры,

В жёстких – мечтают о чистом белье.

Едут на крышах бомжи без билетов,

В тамбурах курит патлатый народ.

В общих – без сервиса, у туалетов —

Следует грязный подвыпивший сброд.

Праздник искрит целый день в ресторане —

Пляшет богема, не зная преград.

Тратят банкноты цинично южане.

Громко в плацкарте студенты визжат.

Поезд несётся, мелькают перроны,

Люди выходят и входят толпой,

Не постигая движенья законы…

Их машинист знает – в чёрном, с косой.

На счётах вечности недели

Мелькают быстро, без конца.

В движении день-ночь – качели

В натруженных руках Творца.

Развитье мира по спирали

Без промедления течёт.

Природе не нужны медали

И ежемесячный отчёт.

Расцвет сменяет увяданье,

Потом хиреет в свой черёд,

Приходит вновь без опозданья,

Естественно и без хлопот.

Я полон горечи и гнева —

Конечен мой невзрачный путь.

На счётах две костяшки – влево,

И жизни остаётся чуть.

Не сдавайся, сцепив крепко зубы,

Из последних борись слабых сил.

Пусть враги многочисленны, грубы —

Сдюжь во имя фамильных могил.

Не скули и не плачься в жилетку,

Перед женщиной слёзы не лей.

Ухмыльнись, надавив на гашетку, —

Разметает тревоги хайвэй.

Боль терпи, улыбаясь надменно,

Уясни чёрствой жизни урок.

И, всю волю собрав, непременно

Выбей кровью вонзённый клинок.

Наш век динамичный меняется резво.

Обидно на месте торчать прелым пнём.

Взгляни через призму стакана нетрезво —

Расстанься с довлеющим пыльным жильём.

В спортзале со штангой потеть надоело,

Претит образ жизни здоровый тебе —

Найди собутыльников праздных и смело,

Без тени сомнений предайся гульбе.

Нет смысла хранить зачерствевшие страсти,

Поддерживать скучный погасший очаг.

Разбился роман – выбрось тусклые части,

К продажной любви сделай радостный шаг.

Идеи твои велики, дерзновенны,

Но их прогрессивность другим не видна?

Поверь, все творения гения тленны —

Отправь труд в огонь, он оценит сполна!

Ваяю в тиши покаянно

Сонеты о личной потере,

Печатаю их постоянно

С надеждой – прочтёт моя пери.

Рисую лиричные строфы,

Пишу смелой рифмой призывно,

Забвенья боюсь катастрофы —

Поэтому муза надрывна.

Пластично играю стихами —

Всевышнего жду одобренья.

Опутанный плотно грехами,

Прошу яркий миг вдохновенья.

Промчалось детство беззаботное

В мечтаньях розовых беспечно.

Блеснула юность мимолётная,

Забыв, что время быстротечно.

Познала зрелость испытания

И шепчет старости серьёзно:

«Оставь морали, назидания,

Считай, что бытие курьёзно».

Бесплодно время в пробке длинной,

Коришь себя: «Зачем я встрял?»

Путь представляется рутиной,

Не виден радостный финал.

Алеет море стоп-сигналов,

Напротив – жёлтых фар река.

Пик отвратительных скандалов

Из-за любого пустяка.

Теряешь образ джентльменский,

Напрасно давишь на педаль…

Завидев милый облик женский,

Летишь в заоблачную даль.

Давно не появлялись снегири.

Синицы – неназойливые гости.

Любовных встреч затёрлось попурри.

Порвал я фото, бешеный от злости.

Не чиркают над крышами стрижи,

И ласточки-проныры улетели.

Романы заполняют стеллажи.

Мы больше не встречаемся в отеле.

Лишь вороньё поблизости одно

Клюёт гнилые брошенные груши.

А голуби изгадили окно —

И наши исковерканные души.

Стрелял в меня Амур крылатый

И растранжирил весь колчан.

Я жил всегда слегка поддатый,

Бродил по лесу, словно Пан.

Эрос добился должной цели,

Вонзил любовную стрелу.

В объятьях сладких мы хмелели,

Воздав излишествам хвалу.

Цвели изысканные ночи,

Не угасала страсть с утра.

Наперсницы пылали очи.

Прошла тоскливая хандра.

Я тратил силы непрестанно,

Забыв, что скуден их запас,

Изображал порой султана,

Превозмогал себя подчас.

Старался с юною зазнобой,

Капризам дамским потакал.

Считал возвышенной особой,

Не пререкаясь, ублажал.

Готов был укусить свой локоть,

Подпрыгнуть выше головы.

Лобзал супруге каждый ноготь,

Дарил наряды… Но увы,

Промчались годы безоглядно —

Я стал в эротике профан.

Мне больно, а жене отрадно —

Грущу, рогатый, словно Пан.

В годы школьные, беспечные, весёлые

Я открытый был, правдивый пионер,

Подносил соседке сумки претяжёлые

И не знал чудного слова «адюльтер».

В дни студенчества очкастого, фривольного

Я прогуливал частенько универ,

Испытал приятность вихря алкогольного,

Прочитал, что существует адюльтер.

Каруселью понесла стезя рабочая,

Можно было сделать тысячу карьер.

Представлялось – трудовая жизнь бессрочная,

В ней не важен пресловутый адюльтер.

Доставались мне всегда маршруты дальние —

Ждал то порт морской, то угольный карьер.

Отношенья были сплошь официальные,

В них отсутствовал банальный адюльтер.

Оказалась непростою быль семейная,

Если ты на производстве инженер.

Но жена досталась мне прямолинейная,

Объяснила: выручает адюльтер.

Сохранить не получилось узы брачные,

Хоть в делах я был надёжности пример.

Отношения сложились неудачные —

Закружил супругу пошлый адюльтер.

Три десятка лет мелькнули пёстрой птицею,

Я – заслуженный сухой пенсионер,

Обзавёлся бы фигуристой девицею,

Но забыл, что означает адюльтер.

Я стоял на остановке,

Ожидал ночной трамвай,

В полусонной обстановке

Был обласкан невзначай:

«Молодой человек милый,

Дайте деду огонька», —

Голос слабый и унылый

Сразу выдал старика.

Я взглянул на попрошайку:

Неказистый и седой,

Не стирал давно фуфайку,

Непричёсанный, худой.

Лет на пять меня моложе,

А возможно, на все семь…

Мы, конечно, не похожи.

Сбросив комплексов ярем,

Я собою возгордился.

Пусть плешивый и бухой,

Гражданин не усомнился,

Что я – парень удалой.

Не прошли уколы даром:

Приукрасил ботокс лоб,

С ровным бежевым загаром

Друг-солярий мне помог.

Победил морщины лифтинг:

Не лицо – бильярдный шар.

Преуспел в работе пилинг:

Сразу видно – не клошар.

Восхитительный сценарий —

Протянув приличный век,

Уяснить, что ты не старый,

Перспективный человек.

Ухвачу за хвост жар-птицу,

Возраст я перехитрю,

Пышногрудую девицу

Отыщу – и к алтарю!

Поэт сотрудничал в газете,

Недорогое пил вино.

К нему, как в сказочном сюжете,

Пришла удача в казино.

Попал в вертеп он по ошибке —

Коллега затащил силком.

В душе тревожно пели скрипки.

Проснулся интерес тайком.

Он выиграл и удалился —

Крадучись, тихо, словно вор.

На выходе перекрестился —

Терзал язвительный укор.

Решил – джек-пот вполне заслужен.

Пятнадцать лет витал в мечтах.

Ему компьютер новый нужен,

Являлся принтер в дерзких снах,

Давно ботинки просят каши,

Не обновлялись словари —

Желанья лились, как из чаши,

До бледно-розовой зари.

День пролетел в пивном угаре,

С путанами на брудершафт:

Он декламировал в ударе,

Вещал, что бывший космонавт,

Летал не раз к другим планетам,

В открытый космос выходил,

Хвалился новеньким сонетом,

Пел, пританцовывал, чудил.

Рубли исчезли незаметно.

Цветное кончилось кино.

Жизнь чёрно-белая бюджетна —

Вновь хлеб и кислое вино.

Взгляд деловой и надменный безмерно —

Дама на заднем сиденье авто.

Личный водитель ей служит примерно,

Чтоб не испачкалось грязью манто.

Переговоры, планёрки, обеды,

Командировок пропыленный быт

Стали привычны. Пустые беседы

Ей не нужны – время пулей летит.

Плотно расписано утро любое.

Много она успевает за день,

Не помышляет о скромном покое,

Переживает порою мигрень.

Есть кавалер. На приёмах и встречах

С ним появляется гордо она.

Широкоплечий брюнет, не переча,

Все исполняет капризы сполна.

Парень спортивен, тактичен, опрятен —

Страстные ночи проводит она…

А вот сколь Генделя дар необъятен —

В зале концертном решает одна.

Он – бизнесмен расчётливый, скупой,

Принципиальный в мелочах и вере.

Довольно стройный, смуглый, но седой.

Подчинена вся жизнь его карьере.

Он внешне эпатажен и спесив,

Погружен в сводки, графики, отчёты.

Всегда опрятен, молчалив, красив,

Готов сводить с противниками счёты.

А что внутри – не ведает никто.

Он в душу не пускает постояльцев.

Там – виденный ребёнком шапито,

Собранье грустных клоунов-страдальцев,

На праздничной арене громкий смех

И закулисья хмурое похмелье,

Секундный взлёт, мифический успех,

Аплодисментов пагубное зелье.

Два новых слова, непременно, каждый день,

Два сильных всплеска мысли выдать ярких,

Пожертвовать два поцелуя жарких,

Полнейшей глупости изрешетить мишень.

Всего один звонок родителям за день,

Молитва, укрепляющая веру.

Один призыв к обидчику: «К барьеру!»

В небытие одна прискорбная ступень.

Душно вечером и одиноко – звони.

Прилечу к тебе вихрем я звёздным,

Стану нежным, весёлым, серьёзным,

Разожгу увлекательной страсти огни.

Хмурым утром взгрустнулось – немедля звони.

Разгоню клочковатые тучи.

Будут ласки дразнящие жгучи.

Позабудешь в утехах угрюмые дни.

Опечалишься в сумерках сизых – звони.

Я накрою плащом вдохновенья,

Запалю соучастья поленья.

Напряжённым молчаньем меня не казни.

Жизнь прошла до обидного странно.

Не сложился любовный пасьянс.

Обошлись вы со мной негуманно,

Был непрочным семейный альянс.

Я в вас видел богиню, мадонну,

Возносил за удачу хвалу.

Вы готовились к секс-марафону,

Отдаваясь любому ослу.

Объяснили в глаза мне открыто —

Наслажденье превыше всего,

А домашнего счастья корыто

Будет времени ждать своего.

Молодая, блистали вы ярко,

Привлекал дерзновенный анфас,

Но решили сгореть до огарка.

Из меня был худой ловелас.

Я не мог разлучиться, страдая.

Ревность рьяно душила меня.

Осуждала, тихоней считая,

Недовольная браком родня.

Вы ушли, сделав выбор надменно,

Отшвырнув первый жизненный том,

Проронили в сердцах, откровенно —

Надо стать мне крутым мужиком.

Слух прошел – вы успешною были,

Одержали немало побед.

Доносились различные были —

Заболели, детей, мужа нет.

Стала тише моя боль с годами,

Суицидной в ней нет остроты.

Догорает сухими мечтами

Одинокий огонь доброты.