Читать книгу Тюрьмерика - Сергей Давыдов - Страница 8

В понедельник перевели меня в другой зал. Громкие ТВ на стенах, народу человек пятьдесят, галдеж. Поселили в клетку на втором ярусе с типом по имени Джесси. Двадцать восемь лет, рок музыкант, наркоман, хромой. Говорит, в гостях был у друга, там хорошенько обдолбались кокаином, хозяин дома вдруг вытащил пистолет, стал угрожать, стрелять в потолок. Джесси отобрал у него оружие и нечаянно застрелил. Убил или нет, еще не знает. Сам позвонил в полицию, копы приехали, повязали. Пострадавшего то ли в больницу, то ли в морг. Пока неизвестно. Если убил, то лет двадцать сидеть, если ранил – до десяти.

Вариации внезапного выпуска на свободу проигрываются бесконечно на полотне сознания. Сложнее всего рано утром: проснулся и ты – в тюрьме… Темная туча обволакивает душу. Потолок белый, вентиляция, решетки. «Почему я здесь?» Нет, это ошибка, выпустят, скоро выпустят, вот-вот откроются двери, меня выведут, вернут гражданскую одежду, деньги, документы… адвокат с извиняющейся улыбкой встретит: «сорри, разобрались, машина ваша у входа дожидается, вот документы и деньги, – вручает мне пакетик, – а также компенсация вам положена за нарушение конституционных прав, – протягивает визитку, – будем над этим работать. А пока, позвольте пригласить вас на ланч, обсудим это дело…»

«Ну а если никто и не встретит… надеюсь, тут знают, где моя машина, где тот полицейский участок находится… А как туда добраться, все деньги ж отобрали? Пешком дойду, только отпустите! Оттуда сразу на хайвэй и, не превышая скорости, только в правом ряду, в сторону Нью-Йорка, шесть часов ехать. Остановлюсь на кофе, ароматная кружка в машине, музычка, еду, свободен. Там продаю бусик, на такси и в аэропорт. Беру билет за кэш, прохожу контроль, выпиваю водочки в баре, жду посадку на самолет… Двигаюсь со всеми в очереди, показываю паспорт, никто на меня не смотрит, проходите плиз… Вхожу в самолет, стюардессы улыбаются, интересуются какое место… Ниче, я и сам найду… прохожу. Самые крутые уже сидят в первом классе, виновато потягивают шампанское пока простой люд ползет на свои места и угрюмо на них косится. Протискиваюсь с чемоданчиком. Вот оно мое место, двадцать первый ряд, у окошка. Это хорошо. Саквояж наверх… нет, сначала ноутбук вытащить и что мне там еще понадобится: девять часов лететь. Усаживаюсь, протискиваюсь к окошку… Ох уж эти сиденья, все меньше и меньше становятся, урезают по миллиметру каждый год… Ничего, спасибо и за это, у окошка чуть больше места, форточка опять же, поглядеть на облака. Теперь можно и расслабиться, закажу водки как взлетим. Сейчас еще рано, я не в первом классе. Скоро, скоро… часов десять и ты на свободной земле, по-настоящему свободной, а не в державе выдуманной Голливудом, где все искусственное: и жрачка, и сиськи, и улыбки, и зубы, и кино, и счастье и демократия. Отпустите меня в лес, в деревню, буду печку топить, по огороду бродить, помидоры выращивать!»

Через неделю, наконец, меня вызывают, руки за спину, по коридору, в комнату тихую заводят. Кондишин, офис, почти свобода. Снимают наручники, мерцает монитор на стенке. Старенький судья на экране, бумаги рассматривает.

– Та-ак… Мистер Немо… – глядит из-под очков устало… – Деньги есть?

– Деньги? Только те двадцать восемь тыс…

Он поднимает руку. Хватит, мол.

Стою, жду, он шуршит бумагами.

– Двести тысяч долларов bond. – Захлопывает папку, экран гаснет.

Мне надевают цепи, ведут обратно в казарму. «Двести тысяч выйти под залог?!» Вхожу в зал, народ галдит, играет в теннис, смотрят ТВ, спорят, хохочут, будто эта жизнь – норма… сидеть тут запертым в серой коробке с незнакомым преступным людом, без понятия, когда белый свет увидишь.

Еще одна неделя прошла в ожидании. Шестнадцатого апреля, в семь утра, когда еще все были заперты в клетках, донесся голос из спикерфона:

– Не-емо! С вещами на выход! Пять минут на сборы!

Я метнулся вниз с верхней полки, Джесси тоже вскочил.

– Чува-ак! Ты идешь домой! – вскричал он. – Домо-ой! Ты идешь домой!

– Откуда ты знаешь? – Я в недоумении, не может быть…

– Домой! – кричит Джесси, аж скакать начал на здоровой ноге. – Когда объявляют: «с вещами на выход, это значит: домо-ой»!

Собираю вещи дрожащими руками… Какие у меня там вещи… Пару книг и кружка пластиковая, что мне тот же Джесси подарил. Отдаю ему свое богатство, стою в оранжевых тряпках у дверей. Джесси мне советы дает, что делать на свободе. Первое: «сразу же в аэропорт и вон из Америки»!

Двери открываются. В зале тишина, все заперты. Выхожу в сопровождении охраны, оглядываюсь: в окошечках лица зэков, с грустью глядят мне вслед, кто-то даже рукой помахал.

Выходим в коридор, двигаемся к приемной, там где оформляли три недели тому назад. Впереди, через прозрачные двери, вижу тех двух федералов в пиджаках. Чистенькие, бритые, в черных костюмах, видимо позавтракали отлично с утра, может даже в «Старбаксе» капучино заправились. Стоят молча и с иронией глядят на меня.

Заводят в раздевалку, выдают гражданские вещи. Снимаю оранжевое тряпье, переодеваюсь, а надежда между тем растет и крепнет: «ведь в гражданское переодеваюсь, в свои собственные… джинсики, футболка синяя, свитерок… может все-таки на волю? Они меня, наверное только до машины довезут, которая где-то на стоянке неподалеку… Да, ведь это справедливая страна, разобрались в моей невиновности, щас извинятся, отвезут к машине, вернут документы, вещи, деньги, пожелают удачи… Да, так и будет.»

Выхожу, даже хочется улыбнуться старым знакомым, робкая надежда таится. Но мне вдруг велят повернуться лицом к стене, руки за спину, щелкает холодный метал, наручники вонзились в запястья… берут под локти, выводят в ангар, заталкивают в серую машину.

Ехали около часа по хайвэю. Я, скрюченный на заднем сиденье в наручниках, сдавливающих запястья; один федерал рядом, пистолет поблескивающий из под-пиджака, второй за рулем. Они неторопливо переговаривались, рассказывали о том, сколько у них было арестов за прошлый месяц и как это всё нелегко, особенно в конце месяца: «еще сорок пять человек надо арестовать, чтобы выполнить месячную квоту. А как успеть за три дня?» А я смотрел в окно, на вольных людей, едущих куда-то в своих автомобилях, не подозревающих вероятно о своих свободах и не думающих о том, что в любой момент их могут арестовать, чтобы выполнить «квоту».

Приехали в здание суда. Ворота ангарные поднялись со скрипом, въезжаем в темный гараж. Боковая дверь в стене неприметная, вхожу в лифт, лицом к стенке, стою в отдельном отсеке с решетками. Оказывается, тут даже в лифтах есть тюремные камеры.