Читать книгу Арысь-поле - Сергей Дубянский - Страница 12

*

Утром Вадим проснулся первым. Над еще тлевшими углями лежал одинокий шампур с обуглившимся мясом, а вокруг несколько пустых бутылок и одна недопитая, заткнутая куском огурца; еще пластиковые тарелки, стаканчики, смятые салфетки, но ни хлеба, ни колбасы с сыром не было – видимо, о них позаботилась местная фауна, зато огурцы валялись везде – похоже, народ вчера кидался ими друг в друга. А над землей вставало солнце. Редкий туман еще висел кое-где, зацепившись за кусты и маячившие у противоположного берега редкие камышины. Вода была гладкая, без единой рябушки, и солнце отражалось в ней большим ровным диском, а прямо над головой щебетала невидимая птаха, повторяя в сотый раз одну и ту же музыкальную фразу.

Вадим потянулся. Все было бы вообще здорово, если б так не болела голова и не сушило во рту. Минуту подумав, он взял недопитую бутылку; подержал в руке, борясь с искушением мгновенно избавиться от всех болезненных симптомов, но решил, что кому-то придется вести машину, а Слава вряд ли будет способен на такой подвиг. Посмотрел на часы. …И черт меня дернул проснуться в такую рань?.. Попадали-то мы в половине пятого!.. – Вадим отвернулся от остатков вчерашнего буйства и уставился на воду, – не зря говорят, что на нее можно смотреть вечно… На этом мыслительный процесс застопорился.

Бок палатки зашевелился. Оттуда послышался неясный шепот, смех, и движения брезента приобрели определенную ритмичность. Благостность была нарушена – Вадим вздохнул и направился к реке. Зайдя по пояс, он почувствовал, как через ноги в него вливается некая жизненная сила. Постоял минуту и поплыл, взметая фонтаны брызг. Добравшись до широкой заводи, куда вчера они доходили пешком в поисках Игоря, он перевернулся на спину и замер, раскинув руки. Высоко над головой пространство замыкалось ослепительно голубым небом, а вода ласково покачивала тело на своей мягкой перине. Вот за этим изумительным состоянием он, собственно, и ехал сюда, а не ради Ани или их вчерашнего сумасшествия.

Вадим не знал, сколько прошло времени, но течение стало сносить его к противоположному берегу; нехотя перевернулся, окунувшись с головой, и поплыл обратно. На берег он вышел совершенно другим человеком, свежим и бодрым. Среди остатков трапезы нашел пачку сигарет; прикурил, но бросив обратно зажигалку, случайно попал в пустую бутылку. На этот звук полог палатки приоткрылся; оттуда показалась голова Славы, взъерошенная, с опухшим лицом и узкими глазами. Потом он выполз весь, поправляя плавки.

– А у нас своя зарядка, – он сладко потянулся, – вовремя ты ушел купаться.

– Купаться – всегда вовремя, – философски заметил Вадим, – похмелись, там осталось.

– А за руль?

– Да не мучайся ты – сердце ведь остановится. Я поведу. Я сегодня больше пить не буду.

– Точно?

– Ну, сказал, значит, точно. Мой организм двухдневных пьянок уже не выдерживает. Это не институтский колхоз, когда всей деревней нам самогон выгонять не успевали, помнишь?

– Конечно, помню. Хорошее было время, – он взял бутылку, – нет, здоровье надо поправить, это ты верно заметил. Так, ты, точно, поедешь?

– Пей, – Вадим засмеялся, – не могу ж я дать другу помереть от острого неопохмелита – чай, фармацевт, не хрен собачий. Должен же я о твоем здоровье заботиться.

Открыв машину, Слава достал пакет с едой, предусмотрительно оставленной для завтрака, и стряхнув вчерашние объедки, разложил все на прожженной в нескольких местах одноразовой скатерти. Он уже выдохнул, поднеся ко рту стакан, когда из палатки появилась Катя.

– А я? – выглядела она неплохо, успев даже собрать волосы в хвост, и от этого стала совсем похожа на школьницу.

– А ты тоже похмеляешься? – удивился Слава.

– Я думала, вы завтракаете, – она разочарованно сморщила носик, – я жрать хочу ужасно. Но и от пива не отказалась бы.

– А водочки?

– Водку по утрам?.. Фи… – она покачала головой.

– Аньку будить надо? – спросил Вадим.

– А это бесполезно. У нее спец-режим – она ж обычно всю ночь работает, а до полудня спит. Пусть девочка отдыхает, – Катя опустилась на корточки и бесцеремонно взяла почищенное Славой яйцо, – спасибо, Славик.

Слава не ответил, потому что именно в этот момент сделал глоток, и его передернуло.

– Фу, какая гадость, а ведь надо, – он сунул в рот кусок черствого хлеба, – Кать, в машине еще мясо должно остаться. Давайте костерок разведем, – он огляделся, – дрова у нас есть?

– А, вот, нету, – Вадим развел руками, – кое-кто вчера тут жег все подряд.

– Тогда давай топор, – Слава вздохнул.

– Какой топор? Я ж тебе вчера рассказывал… или не помнишь? На хуторе дров этих, валом. Пошли.

Когда они уже подходили к забору, Слава спросил:

– Так это ты дырку в заборе сделал?

– Здрасьте, батенька, что-то с памятью вашей стало. Мы ж вчера об этом говорили.

– Да?.. – Слава смущенно почесал затылок, – бывает… а я, когда эти следы ночью увидел – честно, как-то не по себе стало.

– Следы это мои, а, вот, кто фотоаппарат потерял, загадка.

– Какой фотоаппарат?..

– Блин!.. Ты что, вообще ни хрена не помнишь?.. Вернемся, покажу. У крыльца валялся.

Они пролезли во двор. В зияющем дверном проеме, в окнах, до которых уже дотягивалась трава, белели стены в грязных потеках дождевой воды, лившейся через крышу.

– Внутрь не заходил? – деловито осведомился Слава.

– А чего там делать? – Вадим указал на аккуратно сложенные жердины, – бери, да пошли.

– Я тут вчера наткнулся на кладбище…

– Блин, ты вчера рассказывал! Фамилия у них – Чугайновы.

– Да?.. Значит, все заспал… нет, вот, как с Катькой трахались, помню.

– Это уже утром было, – Вадим засмеялся, – а вчера тебя, хоть самого трахай.

Они вылезли через ту же дырку и пошли к палатке, волоча по жердине в каждой руке. Катя мокрая, в блестящих капельках воды, стояла лицом к солнцу, широко расставив ноги.

– А ничего девочка, да? – в Славином голосе звучала гордость, словно принадлежала она лишь ему.

– Все хорошие, пока «девочки». Откуда только жены такие хреновые берутся…

– Это точно.

Вскоре дымок, смешанный с ароматом жареного мяса, пополз над рекой. Слава откопал еще бутылку водки и баклажку теплого, противного пива. Праздник продолжался, только гораздо спокойнее – с купанием и игрой в карты.

А солнце поднималось все выше, накаляя воздух до вчерашней нестерпимости…

К полудню, как и обещала Катя, появилась «Анжела» – заспанная, взъерошенная и с больной головой; правда, после купания она взбодрилась, но настроение от этого не улучшилось. Хандра как-то незаметно передалась остальным, и к четырем часам всем стало окончательно скучно – разговор иссяк, карты надоели, поэтому, не сговариваясь, все засобирались домой, оставив после себя смятую траву, потухший костер и кучку неиспользованных дров.