Читать книгу Арысь-поле - Сергей Дубянский - Страница 19

*

Подъезд был похож на большинство подъездов старых девятиэтажек. На потолке торчали скрючившиеся сгоревшие спички в черных закопченных кругах, а выкрашенные темной масляной краской панели пестрели символикой, от пацифистской «куриной лапки» до стилизованной свастики РНЕ.

– Разносторонний народ тут живет, – заметил Слава.

– Но человеческая сущность всегда побеждает, – Вадим ткнул в кривую надпись, неровно выведенную детским почерком поверх всех этих политических потуг: «Ира, я тебя люблю».

– И это хорошо, – Слава вызвал лифт.

Наверху заскрежетало, заскрипело, и через пару минут двери раскрылись, приглашая в темную кабину, откуда явно воняло мочой.

– Я сейчас сблюю.

– А ты заткни нос, – Слава чиркнул зажигалкой, ища среди прожженных кнопок, нужную.

Лифт, дергаясь и периодически норовя остановиться, все-таки дополз до девятого этажа. Вадим поспешно выскочил на площадку, где запах мочи сменился вонью из мусоропровода.

– Ну что, вперед за орденами?.. – он нажал кнопку звонка, оказавшегося на редкость пронзительным.

– Чего надо?!.. – раздался из-за двери визгливый женский голос, по тембру очень напоминавший звонок.

– Здравствуйте, мы хотели бы с вами побеседовать…

– Не о чем нам беседовать! Все равно, квартиру не отдам, а платить мне нечем!.. Вот, и делайте, что хотите!

Слава с Вадимом удивленно переглянулись.

– Никто не собирается забирать вашу квартиру. Мы хотели поговорить о другом. Вы ведь Чугайнова Валентина Юрьевна?

– Чугайнова, Чугайнова… Не прикидывайтесь идиотами! Что, я не знаю, кто вы такие?! Побеседовать они хотят…

– Валюш, открой. Сейчас я размозжу им головы, – послышался гнусавый мужской тенорок.

– И кто же мы? – Вадим, на всякий случай, отступил на шаг.

– Судебные приставы, вот кто! Думаете, я не поняла?

– Во, вляпаешься… – пробормотал Вадим. Тем не менее, картина становилась достаточно ясной – постановление администрации о принудительном выселении злостных неплательщиков наконец-то вступило в силу.

– Мы не судебные приставы. Скорее, наоборот – возможно, мы поможем решить определенные ваши проблемы.

– Кто же вы? – мужчина хотел придать голосу грозность, но получалось это плохо, – учтите, у меня топор.

– Засунь его себе в задницу, козел, – не выдержал Слава, – у меня сарай лучше, чем твоя хата! С тобой серьезные люди разговаривать пришли, засранец; время свое тратят, а ты верещишь, как недоношенный поросенок!

Вадим прыснул от смеха; он хотел спросить, видел ли Слава недоношенного поросенка, но не успел. Монолог, видимо, убедил хозяев, и дверь осторожно открылась. В проеме стояла женщина неопределенного возраста в грязном халате, с лицом, ярко выражавшем пристрастие к алкоголю; опухшие глаза смотрели яростно, и, в то же время, трусливо. Она загораживала собой маленького щуплого мужичка с недобрым лицом и бегающими глазками, одетого в майку и жуткое старое трико. В дрожащих руках мужичок, действительно, держал топор, который дрожал вместе с ним и, казалось, вот-вот должен упасть ему на ногу.

– Ну что, похож я на пристава? – Слава вальяжно вошел в квартиру, тесня хозяйку.

– Хрен вас разберет… – пробормотал мужичок, – а топор никогда не помешает.

– Я тебя без топора щелбаном пришибу, если надо будет, ублюдок, – он повернулся к женщине, – Валентина Юрьевна, давайте пройдем куда-нибудь и поговорим спокойно.

– Вы уж извините, – женщина засуетилась; распахнула дверь на кухню, демонстрируя початую бутылку вина и раскрошенный на столе хлеб, – у нас такая беда… На работе сократили, устроиться нигде не могу. Денег нет совсем… А если из квартиры выгонят, что ж нам, на свалку идти жить? – она шмыгнула носом, и вытерла кулаком невидимую слезу.

Слава, а за ним и Вадим, прошли на кухню.

– Валентина Юрьевна, вы – Чугайнова по мужу или это девичья фамилия?

– А вам зачем? – насторожилась женщина.

– Да не враги мы, – Слава вдруг улыбнулся, – у нас есть деловое предложение, но для этого мы должны определить степень вашего родства с Чугайновыми.

Мужичок положил топор и прижавшись к притолоке, всунул на кухню свое источавшее запах перегара, лицо.

– Это моя девичья фамилия, – сказала женщина, – по мужу я была Новикова, а когда ушла от него, вернула свою старую. У меня на ней сын остался добрачный, вот я и решила, что так лучше… Хотя, какая разница…

– А где ваш сын?

– Сын в тюрьме, – она отвернулась к окну, – человека убил… Да вам-то, что надо?..

– Есть километрах в ста отсюда деревня Дремайловка, а рядом хутор, где в свое время проживали некие Чугайновы. В народе он так и зовется – Чугайновский. Мы ищем родственников тех Чугайновых.

– А зачем?

– Говорят, Чугайнов-старший в могиле дочери зарыл золотишко кое-какое. Мы хотим найти родственников, чтоб на законном основании этот клад достать.

– Сто километров?.. – Валентина Юрьевна задумчиво почесала немытую голову, – нет, не было у нас никаких сокровищ. Мои предки всю жизнь землю пахали.

– Ну, нет, так нет, – Слава негромко хлопнул в ладоши, – много за квартиру-то должны?

– Много. Около девяти тысяч.

– Это много, – согласился Вадим. Сначала возникло желание просто достать и отдать им триста долларов, но еще раз оглядев убогую обстановку, он решил, что все равно деньги будут немедленно пропиты, и поднялся.

– Может, хоть на «чекушку» оставите, раз такое дело? – проскулил мужичок.

– Держи, и больше топором не балуйся.

– Придурки какие-то, – беззлобно сказала Валентина, закрыв за гостями дверь.

– Ну, придурки – не придурки, зачем-то же они приходили.

– Может, подосланные? Проверить, как мы живем? Может, жируем, пока никто не видит, а для ЖЭУ прикидываемся?

– Повод уж больно глупый. Могли б чего поумнее придумать – обмен квартир, например, или купить чего предложить, а то какая-то могила на каком-то хуторе… Как, кстати, деревня-то называется, не помнишь?

– Дремайловка, вроде… – Валентина Юрьевна взяла бутылку, – выпивать будешь? Перепугалась я, аж голова болит.

– Это с похмелья она у тебя болит, – пробурчал мужичок, – выпивать… кто ж выпивать не будет? Ты еще за бутылкой пойдешь или мне сходить?

– Может, на завтра денег оставим? А то жрать не на что.

– Завтра… а хрен его знает, доживем ли до завтра? Это штука такая – жизнь. Сама знаешь, сегодня есть, а завтра, нет, – он поднял стакан, посмотрел в потолок и добавил, словно обращаясь к некоему высшему существу, – правда ведь, брат?

«Брат» ничего не ответил и даже не подал никакого знамения. Мужичок расстроено вздохнул и выпил, жадно заталкивая в себя булькающую, сопротивляющуюся жидкость. Валентина Юрьевна долго смотрела в стакан, покачивая растрепанной головой, потом собралась с духом и тоже выпила, высоко запрокинув голову. Несколько секунд она стояла неподвижно, ожидая, пока жидкость достигнет самых глубин организма, потом села на табурет, и подперев голову, соскальзывающими со стола, руками, уставилась в окно.

– А ведь я Чугайнова… – она пьяно растягивала слова.

– И что? – мужичок опустился напротив, и собрав несколько крошек, отправил их в рот, – я знаю, что ты Чугайнова – что ты этим хочешь сказать?

– Не знаю, Вань, – она подняла голову и мечтательно улыбнулась, – а вдруг, и правда, это моя родня была?

– Вся твоя родня, сама знаешь, где лежит. Али не знаешь?..

– А если не вся? Представляешь, сколько там денег?..

– Никаких денег там нет. Ежели, чего и было, то молодцы, типа этих, давно все вырыли. Не дури себе голову. Нам «стольник» дали? Дали. Вот, и скажи, спасибо.

– Спасибо, – она покорно улыбнулась.

– Так-то. И забудь эту белиберду. Ты за водкой пойдешь?

– Нет, давай назавтра оставим.

– Дура ты, – Иван встал и вышел. Через минуту из комнаты донесся скрип дивана и сопение, иногда прерываемое вздохами, похожими на всхлип. Валентина Юрьевна, вроде, и не слышала этих звуков. Она продолжала смотреть в окно, бормоча:

– Ведь я Чугайнова… да… – но дальше мысль не шла.