Читать книгу Арысь-поле - Сергей Дубянский - Страница 21

*

На низкой кованной ограде, отделявшей летнюю террасу «Бегемота» от остального города, горели белые матовые шары. Оттуда же доносился смех, звон посуди и редкие выстрелы шампанского. В зеленой листве, новогодними гирляндами, мерцали разноцветные лампочки, в то время, как на всей остальной улице горели редкие, ничего не освещавшие фонари. Это место казалось оазисом веселья и благополучия среди серых, угрюмых пятиэтажек, проступавших на фоне потемневшего неба.

Слава подошел к ажурной калитке и увидел сидящего в одиночестве Вадима, но охранник в безупречном черном костюме и белой рубашке преградил вход.

– У нас все места заняты.

– Меня ждет вон тот товарищ, – Слава указал на площадку.

Охранник проследил за его жестом и сделал шаг в сторону.

Вадим задумчиво курил, отвернувшись от веселившейся публики – дело в том, что днем, вернувшись домой, он принялся снова изучать фотографию, и чем пристальнее вглядывался в нее, тем явственней замечал, как лицо русоволосой принимает самые разные выражения, совсем как живой человек. Такого не могло быть, потому что не могло быть никогда, и сейчас он решал, стоит ли говорить Славе о том, что у него «поехала крыша»?

– Какие дела? – Слава присел напротив, и тут же из полумрака возникла официантка с меню, – большой «Warsteiner», а дальше, посмотрим, – он прекрасно ориентировался в меню данного заведения, – не видел наших подруг?

– Да я минут пятнадцать как подошел; ждал, пока место освободится.

– Да уж, – Слава окинул взглядом террасу, – гуляет по полной наш нищий народ.

– Не такой он и нищий – просто у русского человека в крови, быть вечно недовольным и постоянно жаловаться.

– Почему только у русского? Денег всем не хватает…

– …только не все делают жалобы на жизнь ее смыслом, – Вадим отхлебнул пива, – если честно, я что-то устал.

– От чего?

– Не знаю. Эта фотография… Мне все время кажется, что она смотрит, именно, на меня. Причем, то улыбается, то грустит, то чуть не плачет… Понимаешь, мне кажется, я чувствую изменения ее настроения, ее желания. Я уже начинаю думать, что у меня с мозгами не все в порядке, а это, поверь, весьма неприятное ощущение. Мне надо вырваться из всего этого…

– Порви фотографию и сожги пленку.

– Возникала такая мысль, но это будет похоже на убийство. Понимаешь, я просто убью ее этим.

– Да, брат, крыша у тебя изрядно накренилась, – Слава покачал головой. Он прекрасно знал, что Вадим не способен влюбиться в фотографию даже самой эффектной и сексуальной женщины в мире – он даже в двадцать лет являлся реалистом, а уж годы, как известно, романтики не прибавляют, – тебе надо срочно выпить водки; много водки!.. – предложил Слава испытанный вариант избавления от иллюзий.

– Думаешь, поможет?

– Думаю. Оно ж как – сразу появится масса хорошеньких женщин, с которыми хочется познакомиться… ну и со всеми вытекающими последствиями.

– Ладно, попробуем. Я пока закажу, а ты спустись вниз – может, девчонки уже там.

Слава направился к входу, над которым подмигивала неоновыми глазами улыбающаяся бегемотья морда, и по темной лестнице спустился в главный зал. Яркий свет, отраженный десятками зеркальных пластин, ослеплял, и Слава остановился, привыкая к обстановке, наполненной громкими голосами, звоном бокалов… и в довершение, заглушая все, грянула музыка.

Слава огляделся. Декоративные колонны создавали иллюзию отдельных кабинетов, поэтому отыскать кого-либо, не подходя к каждому столику, казалось практически невозможным. Он вспомнил совет – если хочешь кого-то найти, не бегай; стой на месте, и тот, кто нужен, сам придет. В данном случае это являлось самым верным решением.

Музыка становилась все громче, доносясь из динамиков, висевших во всех углах зала. Невидимый ударник яростно молотил по барабанам, рождая не столько ритм, сколько дикую какофонию звуков, желающих танцевать под которую не было.

Продолжалось это минут десять – через пустой пятачок в центре зала лишь беспрепятственно сновали официантки с подносами и перемещались нетвердой походкой какие-то фигуры мужского пола. Слава уже собирался вернуться наверх, когда из-за колонны появились две девушки. Заняв позицию, они кивнули друг другу, словно отдав команду, и принялись синхронно изгибаться, образуя руками подобие водопада. Их движения так ловко укладывались в музыку, что Слава даже удивился – оказывается, и под такое сопровождение можно было изобразить нечто красивое.

Народ принял сигнал. Пятачок стал заполняться топчущимися и вихляющимися людьми, а девушки оставались в центре круга, заряжая всех своей энергией. Слава подумал, что, возможно, это не просто посетительницы, а «добровольные сотрудницы», типа, Кати. Когда танец кончился, он направился вслед за солистками и сразу увидел саму Катю, сидевшую на дальнем конце длинного, сдвинутого из нескольких, стола, рядом с интересным, коротко-стриженным мужчиной.

– Слав! – крикнула она, помахав рукой, – иди к нам!

– Привет, – он махнул в ответ, – душно здесь. Не хочешь на минутку выйти на воздух?

Катя что-то объяснила своему кавалеру, и тот засмеявшись, приветливо вскинул руку, подтверждая, что не возражает.

– Фу-х, – она с трудом выбралась из-за столика и картинно чмокнув Славу в щеку, засмеялась, – соскучился? Я ж говорила, что со мной просто так не расстаются – со мной прикольно…

– Пойдем, – перебил Слава, – там Вадим водки заказал.

– Я не хочу водки.

– Тогда пиво. Пойдем.

Они поднялись по лестнице в полумрак и матовый свет уличных шаров, сразу дававших глазам отдых. Музыка превратилась в глухой ритм, совершенно не вмешиваясь в шелест листьев и редкие автомобильные сигналы на перекрестке.

– А здесь, правда, кайфово, – Катя вдохнула прохладный воздух, – жаль, что нет музыки, мы б сюда переместились.

– Мне надо найти Игоря, – сказал Слава.

– Какого Игоря? У нас тут их много.

– Юлиного. Которого мы потеряли на берегу.

– Ах, этого… Знаешь, будет довольно сложно. С Юлькой у них разбег, по жизни. Она же тогда все-таки вычислила его, а он бросил трубку и не стал с ней разговаривать. Она попыталась достать его вечером, но нарвалась на жену. Та сначала послала ее матом, а потом скуксилась и начала ныть, что он ее, вроде, тоже бросил и ушел к родителям. А там на стрёме мать – отвечает, типа, он никого не хочет знать и просит больше не звонить. Короче, такая фишка, что никто ни фига не понимает.

– Ты знаешь телефон родителей?

– Нет, но Юлька знает. Она должна быть дома. Сопли пережевывает. Дай свою мобилу.

Катя по памяти набрала номер.

– Привет. Как твой?.. Это конкретно… И правильно – главное, не загоняйся. Лучше приезжай в «Бегемот». Оксанка здесь, Машка, Витька с Саньком… куда ж он выпадет из коллектива?.. – она засмеялась, но взглянув на Славу, вспомнила, зачем звонит, – кстати, дай телефон родаков твоего бывшего… ну, Славе он зачем-то нужен – помнишь, Славу, с которым в выходные ездили?.. Да, на белом джипе… Давай, диктуй большими буквами, – она вслух повторила номер, и Слава еле успел записать его, – так мы тебя ждем?.. Все, через час. Чмоки-чмоки, – она вернула трубку, – а, правда, зачем он тебе?

– Есть одна проблема. Сейчас не могу рассказать, потому что сам толком не разобрался, но происходит что-то странное.

– Ух, ты!.. – Катя азартно потерла свои маленькие ладошки, – жуть люблю, когда что-нибудь странное!.. Я, вообще, такая наивная «чукотская девочка» – все гороскопы читаю, – она засмеялась, – а когда расскажешь?

– Пойдем с нами посидим, а то Вадим, наверное, заждался.

– Не, – она покачала головой, – у меня там воздыхатель сидит. Мне с ним ссориться не в кайф – он водный мотоцикл купил – знаешь, как охота покататься!.. Ты позвони мне домой. Давай забью тебе свой номер.

Потыкав пальчиком в кнопки, Катя вернула аппарат и исчезла в чреве «Бегемота».

Вадим сидел, подперев руками голову, и смотрел в полную рюмку. На столике стояла уже початая бутылка водки и два остывающих блюда с окорочками.

– Катька здесь, – Слава, довольный, плюхнулся на стул, – телефон я узнал, но…

– …Игорь исчез, – закончил Вадим, поднимая голову.

– Не угадал – еще интереснее. Он послал на фиг Юлю, ушел от жены и переехал к родителям, а мать его к телефону не зовет.

– Он ее видел… настоящую…

– Что? – не понял Слава.

– Он ее видел, говорю! И остальные бабы ему теперь до фени – вот что!.. Звони Игорю. Я сам поговорю с ним.

– Пожалуйста, – набрав номер, Слава протянул телефон.

– Алло, – произнес Вадим после небольшой паузы, – Игоря можно?.. Кто спрашивает? Он меня не знает, но, думаю, ему будет крайне интересно. Спросите, не хочет ли он снова увидеть зеленые глаза? Да, я подожду, – он прикрыл трубку рукой, – сейчас проверим… Алло, Игорь? – с улыбкой гения Вадим развел руками, – да, ты не знаешь меня. Я хотел бы поговорить об одной тихой речке, где на берегу стоит заброшенный домик, и еще про зеленые глаза, пшеничные волосы… где я нахожусь?.. В «Бегемоте»… Сорок минут вполне устроит. Нас двое… за крайним столиком пьем водку… да, ждем… – Вадим положил трубку на стол, – я прав?.. Говорю ж, ни одна «звезда» не способна покорить столько народа, сколько эта зеленоглазая бестия. Выпьем за нее.

– Ты меня пугаешь, – Слава поднял рюмку, – я, конечно, выпью, но у тебя в глазах появился какой-то нездоровый блеск.

– Ерунда. Это водка несвежая. Я без тебя тут пару рюмочек опрокинул со скуки.

Выпив, Слава придвинул лежавшую на столе фотографию и уставился на нее; смотрел долго и наконец вздохнул.

– Не понимаю. Да, девка; да, смазливая, но неужто ты не видишь – глаза у нее неживые – с ней в постели с тоски помрешь.

– Ты с ума сошел! Живее я в жизни ничего не видел! Она излучает чувства и настроение!..

– Да?.. – Слава покачал головой, – а по мне, это кукла, и не более того. Вторая даже интереснее, но она, похоже, тварь. Тонкие губы и выражение лица… не злое, но какая-то в ней хрень имеется!..

– Я вторую и не замечаю – для меня она, типа, фон.

– Блин, какие у людей, оказывается, разные вкусы!

– Нормальные. Представь, если б все мужики думали одинаково и влюблялись в одних женщин?

– Да, случай клинический…

Замолчав, они занялись окорочками.

За соседним столиком со звоном разбился бокал, что вызвало бурю восторга; за другим, задвигали стульями, направляясь вниз, откуда вновь доносился грохот ударника, где-то в углу крикнули, что Саша любит Марину… Короче, жизнь продолжалась, бурная и веселая, и только двое за крайним столиком молча жевали, искоса поглядывая на лежавшую рядом фотографию, и пытаясь понять вещи, о существовании которых три дня назад не могли даже подозревать. И так продолжалось до тех пор, пока Вадим не догадался убрать снимок.

Высокий крепкий парень, неуверенно вошедший на террасу хотел пройти мимо, но остановился.

– Простите, это не вы мне звонили? Я – Игорь.

– Мы, – Слава отодвинул стул, – Вячеслав, а это – Вадим. Девушка! – он махнул официантке.

– Я не хочу есть.

– Ты можешь не есть, но выпить обязан, – Слава выразительно смотрел на пальцы Игоря, которые он тасовал, не зная, как сложить, чтоб скрыть дрожь.

Пока официантка ходила за рюмкой и новой бутылкой, все молчали, и только когда выпили, Игорь, вроде, успокоился и даже стал поглядывать по сторонам. Тогда Вадим молча перевернул фотографию. Игорь схватил ее – казалось, он готов был прижать снимок к губам, но вовремя остановился.

– Это я снимал… – выдавил он тихо.

– Ты?.. – глаза у Вадима округлились, – ты… видел их?!

– А вы не видели? Вы ж были там, если нашли мою камеру.

– Стоп! – Слава хлопнул ладонью по столу. Он был не меньше удивлен, но поскольку фотография не вызывала в нем столь бурных эмоций, то и соображал быстрее, – начнем сначала. На известном тебе месте, куда мы привезли твою дражайшую Юлю, стоит заброшенный хутор…

– Я знаю, – Игорь кивнул.

– Вадим нашел там фотоаппарат…

– Это мой.

– Какой? – спросил Слава с подозрительностью следователя, проводящего дознание.

– «Кодак». Модель я не помню. В нем отснят один кадр. Вот, этот, – Игорь в первый раз улыбнулся, – спасибо, что нашли. Это подарок… или вы не верите?..

– Верим, – Вадим кивнул, – он у меня. Заберешь потом.

– Один вопрос решили, – подытожил Слава, – теперь скажи, можешь помочь найти этих подруг?

– Не думаю, – Игорь чуть двинул рюмку, и Слава понял жест однозначно.

Все выпили, и Игорь тяжело вздохнул.

– Если б что-нибудь понимал, я, может, и помог… короче, я приехал в четверг – мы так договорились с Юлькой, а она должна была приехать в субботу с подругами…

– …и с нами.

– Неважно. Вечером я сидел у реки и ждал удачного кадра, чтоб поснимать закат. Я, конечно, не профессионал, но на областной фотовыставке призовые места брал. Я люблю природу снимать. Иногда на байдарке в такую красотищу заплывешь…

– И что дальше? – бесцеремонно перебил Слава.

– Дальше?.. – Игорь вернулся из прекрасного и радостного мира, к реалиям своих переживаний, – было еще совсем светло. Вдруг ко мне подошла вот эта брюнетка, – он ткнул пальцем в фотографию, – попросила сигарету. Я, естественно, дал. Она была одна. Вокруг ни машин, ни палаток. Я так и не понял, откуда она взялась. Запросто присела рядом. Мне она понравилась, и я преложил ей пива. Ну, сами понимаете, когда мужик один, а тут сама подходит красивая девушка…

– Понятно, не бывает ничьих баб – бабы бывают, либо уже наши, либо пока не наши.

– А как ее звали? – уточнил Вадим.

– Назвалась Леной, но не знаю, насколько это правда. Камера висела у меня на руке. Знаете, очень удобно – вроде, и рука свободна, и техника всегда в готовности… Так вот, Лена эта улыбнулась как-то… интимно, что ли, и пошла к хутору; по дороге обернулась… Короче, двинул я за ней. Пока дошел до забора, она уже юркнула в дырку. Честно говоря, я не понял, зачем забираться на заросший бурьяном двор, когда рядом мягкая травка, песочек, у меня палатка натянута. Заглянул в дырку, а на покрывале лежит вторая девушка, блондинка, – Игорь сглотнул слюну и снова пододвинул рюмку; выпил ее, не поморщившись, – так вот, она была совершенно голая. Я обалдел… Сейчас я пытаюсь анализировать… так вот, она была какая-то… не то, чтоб ненастоящая, а находилась, вроде, за стеклом – немного мутным, но достаточно прозрачным, чтоб я видел ее всю… и в то же время, я чувствовал преграду, которую не смогу преодолеть. А Лена засмеялась и побежала к ней. Блондинка подняла голову, увидела меня, и ничуть не смутившись, села, поджав ноги. Она была настолько хороша, – Игорь вытер ладонью рот, словно от одного воспоминания, у него побежали слюнки, – ее глаза светились каким-то неземным огнем… трава казалась блеклой, в сравнении с этой играющей зеленью… Да что я рассказываю?.. – он махнул рукой, искоса глядя на снимок, – короче, такой девушки я не видел даже на картинках, а тут она сидела передо мной и улыбалась. Я непроизвольно поднял камеру, чтоб запечатлеть ее. У меня реакция сработала лучше – я успел щелкнуть, прежде чем они ломанулись на крыльцо и скрылись в доме. Я за ними, но подо мной ступени затрещали, хотя я вешу не больше них обеих. Замер я на пороге и вдруг вижу, что на полу нет следов, хотя он весь покрыт слоем пыли – они, типа, растаяли в воздухе. И тут я услышал смех – сначала снизу, а потом отовсюду, и смех этот перерастал в хохот, делаясь все громче. Мне показалось, что стены стали качаться и вот-вот рухнут. Я скатился с крыльца, зацепился за что-то… Здесь я, наверное, и выронил камеру… Выскочил с участка, оглянулся – нигде ничего не качается, не хохочет… солнышко светит, птички щебечут…

Я хотел вернуться, но что-то словно сдерживало меня. Стоило переступить границу, в ушах начинал звучать этот нарастающий хохот, становящийся каким-то нечеловеческим. Я ничего не хочу сказать – так мне казалось, – пояснил он, оправдываясь, – короче, я не смог войти туда снова. Потом стало темнеть, и возникло дикое желание поскорее убраться с этого места, но пока б я собрал палатку и уложил вещи, наступила б ночь. К тому же, со мной был запас продуктов и выпивки, который я просто не мог унести.

Короче, я решил остаться, но перебрался подальше от хутора, к берегу, и все равно, это была ночь кошмаров. Не знаю, что происходило в реальности, а что в моем мозгу, потому что я всю ночь жег костер и пил водку. Спать я не мог – каждый шорох и даже плеск рыбы вселяли ужас… А после полуночи, вы не поверите!.. Появились обе девушки – полностью обнаженные; возникали они везде и ниоткуда; они звали меня, а, самое страшное, я готов был идти за ними!.. Зеленые глаза затмевали все вокруг, разрастаясь до неимоверных размеров, и засасывая, как болото. Был момент, когда я, типа, Хомы в «Вие», собрался очертить себя кругом и творить молитву, но я не знаю ни одной, да и, вообще, некрещеный… Короче, эту ночь я кое-как пережил, но вторая, оказалась бы выше моих сил, поэтому утром я собрал манатки и двинул пешком до трассы. К тому времени я еще не протрезвел, и шел, как в тумане; два раза падал, но что-то гнало меня оттуда, а я не хотел уходить… я знал, что не должен уходить!.. После я решил, что это был пьяный бред, но почему-то мне до сих пор снятся ее объятия. Я их не испытал, и, тем не менее, знаю, что это такое блаженство, какого нельзя достичь ни с одной женщиной. Потом я начинаю задыхаться – она будто душит меня, и просыпаюсь в холодном поту а когда ощущаю, что все-таки жив, снова желаю попасть в эти объятия!.. Я не знаю, что делать дальше… – он замолчал, вертя рюмку и глядя на опустевшую бутылку.

Вадим бессмысленно улыбался в темноту, видимо, примеряя ощущения к себе. Слава закурил и снова перешел на следовательский тон.

– Давай уточним некоторые детали. Значит, они исчезли в доме, а следов на полу не осталось?

– Да.

– Но ты мог их не заметить. Я тоже заглядывал в дом – там такие кучи мусора, что вполне реально не заметить следы, тем более, если человек бежал, не наступая всей ступней.

– Знаешь, – Игорь устало посмотрел на Славу, – в детстве Конан-Дойла я читал взахлеб и тоже кое-что знаю про всякую дедукцию, но сюда это не относится. Я уже передумал все – это не поддается логике. Это надо чувствовать, и я чувствую!.. Но то, что чувствую, не могу объяснить.

– Чушь. Объяснить можно все. Все поддается логике, а вы оба сумасшедшие.

– Ты тоже ее видел? – Игорь перевел взгляд на Вадима.

– Ему хватило фотографии, – усмехнулся Слава.

Вспыхнувшие, было, глаза Игоря мгновенно померкли – ему стало неинтересно общаться с человеком, который знал меньше него, с которым нельзя говорить на равных.

– Спасибо, что камеру нашли, – сказал он.

– Да без проблем. Вернем в лучшем виде, – Слава великодушно улыбнулся.

– Мне надо домой, – Игорь поднялся, – я что-то должен?

– Нет, гости не платят.

Попрощавшись, он побрел к выходу, и только тут Слава заметил, что давно наступила ночь. Терраса постепенно пустела. Хотя «Бегемот» работал до утра, шумные компании отправлялись гулять по городу, а за столиками оставались влюбленные парочки и перебравшие, тихие мужики.

– Вади-им! – позвал Слава задумавшегося друга, – ты где?

– Здесь.

– А где был до этого?

– Там, на берегу. Я б нашел ее в этом чертовом доме…

– Понятно. Теперь, имея дополнительную информацию, давай рассуждать логически, отбросив всю потустороннюю ересь. Девочки, без сомнения, местные, потому что ни палатки, ни машины, ни даже сумки с харчами у них не было, согласен?

– Допустим.

– Но они явно и не колхозницы, пришедшие искупаться после прополки свеклы. Значит, что? Они приезжие, но живут недалеко. Кто это может быть?.. Студентки на каникулах, либо отпускницы на съемной даче.

– Скорее, первое.

– Я тоже так думаю. Но живут они не в Дремайловке, иначе б Анна Никифоровна сказала – она ж так похожа на Настю, что захочешь, не спутаешь.

– Наверное, в округе не одна деревня.

– О! Это надо выяснить. Но, самое противное, что долго они там не пробудут.

– Почему ты так считаешь?

– Исходя из дедуктивного метода. О чем говорит то, что Лена пила с ним пиво, беседовала и не послала сразу, как только он за ней увязался? О том, что им до безумия скучно там. А если людям скучно и у них есть возможность, они стараются побыстрее свалить. Не знаю уж, что их привело в эту Тьму-Таракань, но с такими данными их место на Канарах, куда они и махнут в ближайшее время. Согласен?

– Тогда мы потеряем их окончательно…

– Да. Отсюда следует, если мы хотим, чтоб на Канары они ехали под эгидой модельного агентства «Вадюсик энд Славусик», надо поторопиться. Завтра я забираю палатку, закупаем провиант и двигаем обратно на хутор.

– Слав, ты настоящий друг, – Вадим взглянул на него с благодарностью.

– Ну, брат, за такие слова я с тебя даже за бензин не возьму, – он засмеялся, – пошли спать, а завтра двинем часиков в семь.

Вадим рассчитался, и они вышли через узкую калитку, в которой уже не было охранника, потому что город давно спал.