Читать книгу Белый бунт - Сергей Ермолов - Страница 12

Я старался соответствовать своим представлениям о том, каким должен быть влюбленный мужчина. Не хотел оказаться ни груб, ни смешон. Недоверчивость всегда искренна. Наташа смотрела на меня любящим, насмешливым и заботливым взглядом. В ее наивность я не верил также, как в свою.

– Разве я не такая, как обычно? – спросила она.

– Как всегда не такая.

– Миленький, тебе показалось.

– Нет, не показалось.

– Ничего не говори.

Наташа смотрела на меня настойчиво и проницательно. Просто некуда было скрыться от этого взгляда. Ей должна была понравиться моя уступчивость.

– Ты недостаточно часто говоришь мне, что любишь, – сказала она. Иногда женщины бывают излишне привередливы. – Не забывай, пожалуйста, говорить мне все приятное, что тебе придет в голову.

– Тогда мне придется только это и говорить.

– Ты просто не умеешь быть плохим. Вот что важно. Обычно мужчина старается отомстить женщине за то, что вынужден измениться, чтобы понравиться ей.

Иногда я не понимаю, о чем она говорит. Мне не хотелось слушать ее. Я не любопытен. Пользоваться тем, что есть – самое разумное решение.

– Я люблю тебя, Наташа.

– Только не забывай об этом. Ты хочешь, чтобы я обещала тебе любить только тебя?

– А почему бы и нет?

– Я не подумала об этом заранее. Мои слова – самое малое, что я могу тебе дать. И ты это понимаешь.

– Моя любовь не выдумана.

– Глупый. Глупый и жадный. Не можешь остановиться, когда рассказываешь о своих достоинствах. Такой милый, такой наивный.

В ее голосе была та нежность, которую я видел в ее глазах.

Я смотрел на нее. И Наташа не смотрела ни на кого, кроме меня. Почувствовал, что впервые в жизни меня понимают. Получил, что хотел. Что же дальше?

Ты сделала меня интереснее для себя, – я умею говорить о любви.

– Великодушно с твоей стороны.

– Только справедливо.

– Ты рассуждаешь, как маленький ребенок. Женщина терпелива только с необходимым ей мужчиной. Мне нравится быть уверенной в твоей любви. Наши поступки не случайны. Каждый на своем месте. Наша жизнь принадлежит нам.

Подумал: какую чушь она говорит. Моя жизнь уже не принадлежит только мне. Старался отогнать от себя эту мысль. Но она все время возвращалась. Словами очень сложно говорить о любви. Мне не нужно оправдываться перед собой.

Я замолчал. Мне казалось, что я и в самом деле немного смешон и неловок, но чувствовал, что я допускал именно те неловкости, какие следовало. Я не спорил. Мое согласие можно назвать осторожностью. Самому себе я никогда не казался глупым.

– Каждый человек иногда говорит неправду, – сказала она, – а некоторые – обманывают всегда.

– Только не я.

– Ты безнадежен. Невозможен. Самонадеян. Какой ты смешной. Ну и что ты теперь будешь делать?

– Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– А почему ты не хочешь об этом говорить?

– В тебе нет чуткости, – я верил в то, что говорил. – Нет совсем.

– Ты не можешь понять всю сложность моих чувств. Ты еще сам не знаешь, что хочешь. Обычно мужчина никогда не торопится следовать желаниям женщины.

Теперь Наташа чувствовала себя обиженной. Я уже устал от нее. Что хотела, то и делала. Она что-то требовала. Слишком много она требует за свою любовь. Только бы не все. Я знаю – любовь того не стоит. Женщины все сводят к своему удобству. Чужой опыт не проходит для меня бесследно. Хорошо, когда удобно. Наташа нашла, что искала. Да, лишь удобство и искала. Живешь и не подозреваешь, что однажды жизнь откроет перед тобой. Столкнешься со своим истинным я. Случайно. Я думаю над этим всерьез.

– О чем ты думаешь? – спросила Наташа.

– Думаю? Насчет чего?

– Ты же не ребенок. Я спрашиваю тебя: о чем ты думаешь? Ты никогда не сможешь обмануть. Ты не умеешь врать убедительно.

Я отвернулся от ее торжествующей улыбки. «Вот тут-то она и ошибается», подумал я, но промолчал. Слышишь ведь всегда то, что хочешь услышать. Я не видел ее глаз. Но в голосе слышалась дрожь. Я не всегда понимал, что она имела в виду, но не хотел сомневаться в искренности ее слов. Не нужно пытаться понять другого человека, если не можешь понять себя.

Смотрел на губы Наташи. Так близко от меня. Я не знал, что она ожидала. Прижался к ее щеке. Совсем по-детски. Она должна была со мной согласиться. Мне было стыдно – ощущение в чем-то даже приятное. Чувствовал, что не надо ничего говорить.

– Я знала, – сказала она, – что ты придешь как раз тогда, когда ты больше всего нужен. Ты необходим мне.

– Я скучал по тебе.

– Ты должен говорить это только мне.

Она казалась моложе и менее уверенной в себе. Она была чуть ниже меня и это тоже нравилось. Я ощущал себя очень уверенным. Как я себя люблю в такие минуты. Я гордился ее волосами, ее походкой, ее большими, никого, кроме меня, не видящими глазами.

– Я позволяю обманывать себя только тебе.

– Ты разочарован?

– Не задавай вопросов.

Жизнь вдруг стала такой простой, обыкновенной и естественной, какая, возможно, она и есть на самом деле.

– Мы хорошо смотримся вместе, – сказала Наташа.

– Никто другой не поймет тебя так хорошо, как понимаю я.

Что бы я ни делал – это было проявлением любви. Выразить свою нежность к любимой женщине очень легко.

– Я все понимаю лучше, чем ты.

Мы приняли условия игры, которые устраивали обоих. Я улыбнулся как бы про себя.

– Ты что, говоришь сам с собой? – спросила она.

– Нет.

– А мне показалось. Я видела, как у тебя шевелятся губы. Что ты говорил?

– Ничего, – мне не хотелось отвечать ей, потому что я боялся ее любопытства.

– Я очень много думаю о тебе. Но боюсь, что воображение меня обманывает.

В любви не хочется сомневаться. Я постарался убедить себя сам. Не мог притворяться рядом с Наташей. Улыбнулся ей в ответ. Я не мог ее огорчить. Ее хорошее настроение увлекло меня.

На мгновение я ощутил радость. Потом почувствовал, что сильно устал. Это была усталость, которая неизбежно наступает после томительного ожидания. Мне не всегда удается заметить момент, когда я начинаю обманывать себя иллюзиями.

Я не спешил говорить Наташе все, что она желала услышать. Мне нравится сомневаться в очевидном.

– Ты себя недооцениваешь.

– Спасибо на добром слове. Но поверь: я не подарок.

– Ничто не изменит моего отношения к тебе. Не смейся надо мной.

– Разве нельзя смеяться над тем, что любишь?

– Ты всегда смеешься надо мной. Это оттого, что ты меня любишь?

В ее смехе всегда ощущалось превосходство, которое заставляло меня чувствовать себя виноватым. Над умным человеком можно посмеяться так же, как над глупым.

– Что-нибудь случилось? – спросил я.

– Ничего не случилось.

– Нет случилось, – я был уверен, что знаю ее.

– Я себе не нравлюсь. Я себя не люблю. Ты усложняешь мне жизнь и за это я злюсь на тебя. Разговоры о любви мало что значат. Любовь – это не чувство. Любовь – это поступки.

Смотрел на любимую женщину. О любви не следует говорить неумело.

– Баловать тебя, конечно, незачем, – сказала она.

Мне пришлось согласиться с ней. Мы играем по ее правилам игры.

– Ты думаешь, у меня не было никакой личной жизни до встречи с тобой? – спросила она. – Иногда доверчивость похожа на глупость.

– Расскажи мне про других.

– Ты хочешь, чтобы я начала вспоминать? Но какое тебе до них дело?

– Может, тебе неприятно о них вспоминать?

– Да нет, не то чтобы неприятно. Просто мне хочется понять, почему тебя это интересует?

– Я хочу избавиться от искушения вообразить, будто я единственный в своем роде.

– А если я скажу, что их было столько, что я уже сбилась со счета.

Наташе нравилось мучить меня. Что делать, если она выбрала такой способ? Я не думаю плохо о мужчинах, которые были у нее прежде. Я о них вообще не думаю. Пусть каждый останется при своем прошлом. Я не ищу в любви сложные пути.