Читать книгу Бабье лето любви. Поэтический сборник - Сергей Евсеев - Страница 7
Радость творчества
ОглавлениеКогда-то давным-давно, в школьные еще мои годы, мама отнесла первые мои несмелые и полные «косяков» стихи в несколько сразу мест: знакомому новосибирскому литератору Москалькову, непризнанному гению и пьянице, в редакцию Пионерской зорьки и, самое смешное, студентке филологического факультета, кажется, пединститута.
Редакция, понятное дело, молчит и поныне. Непризнанный гений процедил сквозь зубы с похмелья, дескать, в старые времена юнкеров в обязательном порядке учили стихосложению, однако же после Лермонтова в настоящие поэты никто так и не вышел.
А вот девочка-студентка не пожалела душевных сил и времени – не зря, стало быть, пошла учиться на филологический – и в результате написала пространный отзыв на первые мои литературные опыты. В целом он был, насколько я понял, отрицательным. Но главное, что запомнилось оттуда, так это фраза: «радость творчества». Очень точное и емкое, между прочим, определение – что нас, «дурашливых и юных», побуждает браться за перо. Так вот, эта «радость» на самом деле ни с чем не сравнима. Разве что с первым юношеским чувством. Подобным откровению, открытию вселенского масштаба. Короче говоря – с чувством первой любви. Только чувства те первые, острые и «неповторимые», по мере нашего продвижения по жизни постепенно стираются, тускнеют и рано или поздно исходят на нет. А радость творчества – она, на удивление, нет, не тускнеет. Потому что она первозданна – на всю жизнь. Оттого и не отпускает тебя эта самая радость. И заставляет время от времени бросаться к столу и записывать на первом попавшемся под руку клочке бумаги рождающиеся в душе строки, наполняющие тебя счастьем и чувством полета, этакого свободного парения над землей.
А еще все это подобно, на мой взгляд, сокровенному общению со Всевышним. Эти скупые сумбурные строки, превращающиеся в стихи, мне представляются ответом «сверху» на мои смутные мечты и молитвы, обращенные к небесам. В результате поэзия вошла в мою жизнь как нечто естественное и необходимое. Словом, как воздух.
Однажды ты начинаешь жить, дышать и чувствовать стихами. И от этого жизнь постепенно наполняется особым смыслом. И это трудно с чем-либо сравнить, потому что это и впрямь ни с чем не сравнимо. Это твоя особая жизнь и твой особый мир, который ты создаешь сам. И все это можно определить двумя емкими словами: «радость творчества». А когда эта радость разделена с людьми, хотя бы и не многими – это настоящее счастье. Ради которого только и стоит жить на свете.
***
Отголоски каких-то мелодий,
Словно тени ушедших судеб.
Где-то полночь по городу бродит,
Все надежды сводя на нет.
Это наша безумная юность,
От надежд и соблазнов горька.
Улеглось все, минуло, свернулось.
И бежит дальше жизни река.
Вот и наша степенная зрелость.
Уходящие вдаль корабли.
И уже кое-что нам приелось
На бескрайних дорогах земли.
И все чаще уж грезится Вечность
За краями просторов земных.
Где ж вы, юность, восторг и беспечность!
На высотах, скажите, каких?!
***
Где-то чудо блуждает по свету.
Ах, как ночь для мечты хороша!..
Май приходит предвестником лета,
Словно к телу восходит душа.
Ах, как сладостно в ветреной чаще
Голосят на заре соловьи.
И несут они людям неспящим
Сокровенные тайны свои.
Ах, как хочется броситься в омут
Сумасшедших, безудержных слов…
Погружается древний мой город
В ворожбу чудодейственных снов.
И над городом блещут зарницы.
Как же ночи весной хороши.
Слишком многим до света не спится,
Но не встретишь нигде ни души.
***
Снова льется за окном молебен.
И опять стирает вечер краски.
Посмотри в окно, как город беден!
И уже не вспомнить прежней сказки.
Посмотри, как улицы пустынны,
Как зловеще в небо вторглись тучи.
И плывет-плывет средь мглы унылой.
Грез твоих неугасимый лучик.
И зовет в страну мечты и счастья,
Где еще все живо и сегодня,
Где возможно жить лишь настоящим
И так ясно слышен глас Господний.
***
По черным парадным блуждает печаль,
Хоть тесно – не в пору подмостки.
И стены о чем-то угрюмо молчат,
Скрывают судеб отголоски.
По черным парадным да в серых домах,
Где призракам вольно живется,
Рассеяны смута, сомненья и страх.
Что, в общем, по жизни ведется.
По черным парадным висят фонари
И грохает дверь у соседей.
И нету покоя – ори не ори,
Итог твой еще не подведен!
По черным парадным рассыпана грусть,
Шныряют коты деловито.
Без счета проблем да безденежья груз
За дверью твоей неприкрытой…
По черным парадным.
***
Еще грядут счастливейшие дни.
А в подворотнях тихо тает лето.
Но где ж они, ответьте, где они?
Ведь мне теперь хотя б краюху света.
Еще грядут… И нить не разорвать.
Мне всласть напиться б этою отравой!
Еще нас ждет Любви святая рать,
Овеянная мифами и славой.
Еще нас ждут седые холода,
Темь, сумрачные шорохи на крышах.
А в небе все ж – полночная звезда.
И шепот бури за спиною слышен.
***
Я знаю, будет лучше – слава Богу!
Не долго ждать любви нам, дайте срок!
Еще нас ждет счастливая дорога.
Она одна средь тысячи дорог.
Ведь все мы в этой жизни – пилигримы,
Спешим, так редко оставляя след.
Идем, идем вперед неутомимо.
И где-то вдалеке мерещится рассвет.
Таинственный обман! Он радости дороже.
Он та же радость, он – звезда в ночи.
И счастлив я лишь тем, что все еще возможно,
И небо снова льет волшебные лучи.
И значит – есть звезда, за ночью будет день!
Он снова принесет торжественные краски.
Не так плохи дела – совсем не дребедень!
И миг летит в предчувствии развязки.
***
Все бы на свете отдал – не побрезгуйте! —
Если бы, если бы в царстве полуденном
Кто-то открыл бы мне в счастье,
как в бездну, дверь,
Взял бы и снял с души память о будничном.
Сколько же можно ходить нам заботными?
Всей-то и жизни осталось с полгорсточки.
Лучше вовеки прослыть безработными,
Днями на солнышке греть свои косточки.
Разве же мало нас, с виду удаленьких,
Жизнью, как мачехой – в ниточку скрученных.
Всех и делов-то: довольствуйся маленьким,
Коли за век ничему не научен!
***
Снова будут стихи, снова ветры закружат
Над твоей головою, навевая печаль.
Снова будут мечты, вновь метели завьюжат,
И придет седоглавый унылый Февраль.
После бури веселья, новогоднего звона
Вдруг наступит затишья вселенский запой.
Только тихо мурлычет котенок-сластена,
Только поступь часов за твоею спиной.
Только душу срывает на чувств хороводы:
Закружиться, забиться в упрямой груди…
Снова приступы чувств, словно вешние воды,
Будто скоро весна, что сердца не щадит.
Эту светлую грусть подхвати и измучай,
Извлеки грозди рифм и фонтаны стихов…
Это случай, торжественный трепетный случай:
Разразиться грозой, волшебством дивных слов.
Это сладостный случай, миг нежданного счастья,
Это самый желанный и радостный миг.
На пороге Февраль. Весь в его тайной власти
Ты с надеждой к окошку приник.
***
Только эти шаги, что стучатся в мое одиночество,
Только эта печаль, что навек поселилась во мне.
Ах, как пусто вокруг! А чего-то хорошего хочется.
Ах, как трудно душе прозябать на беспочвенном дне.
На Днепре купола дивным светом весенним расцвечены.
А в садах детский крик – жизнь извечно стремится вперед.
И приходит покой, вспоминаются истины вечные:
Бесполезно спешить, ведь всему на земле свой черед.
И на все есть свой смысл, каждой пташке своя излучина.
И во всем благодать – как чудесно задумана жизнь!
Что ж так ноет в груди, что там в теле еще не изучено,
Что так рвется наружу и над далью весенней кружит?
Это наша душа – в синь небесную вырваться жаждует.
Ну, и наши грехи, что навечно уж с нею сплелись.
Все же скоро весна – снова новью все чувства обрадует.
Это значит, мой друг, что опять продолжается жизнь!
Это значит – к шутам все ошибки, грехи и сомнения.
Вновь навстречу весне распахнемся, дав волю мечтам.
Все еще впереди: встречи, песни и стихотворения!
И бескрайность любви, что подобна весенним цветам.
***
Элегия грусти.
Мятущейся жизни распад.
Вряд ли все это отпустит.
Сцапает в крепкие лапы.
Элегия грусти.
Рвущийся в море ветер
Тумана полно напустит,
Словно один ты на свете.
И не найти уж дороги
Ни лунной, ни просто – по саду.
И неподатливы ноги,
За ворох грехов награда.
Что ж, посиди, послушай,
Волны, листая страницы,
Вывернут начисто душу:
Годы, события, лица…
В чем-то попал в десятку.
Где-то выпалил мимо.
Пустилась судьба вприсядку,
Время неумолимо.
Тужи не тужи – что же,
Разве ж вернуть нам что было?
Проблем и забот ты заложник,
За что ни возьмись – все не мило.
Элегия сладкой грусти…
Раскаянье, как расплата,
Схватит и не отпустит,
Осень во всем виновата.
Этот неистовый ветер,
Это полночное море…
И ни души в целом свете.
И неизбывно горе.
***
Наверно, у тебя такая ж осень.
И ты сидишь над книгою своей.
А может – бродишь парком, все отбросив,
Вдыхая грусть последних теплых дней.
А может, это все мне только снится?
Ведь так легко в осенней тишине
Со всем, что было, навсегда проститься,
Забывшись в крепком и здоровом сне.
***
Над деревнями пляшут зарницы,
Где-то грозы идут вдалеке.
Чья-то девушка в воду глядится,
Задержавшись одна на реке.
Сердцу снится, что скоро рассветы
Снова чью-то разбудят весну.
Заиграют в полях нежным светом
И в чужие края унесут.
Снятся сердцу седые дороги,
Что в надеждах весны так легки.
Так быстры чужой юности ноги…
Догорает заря у реки.
После зноя пьянит вольный ветер.
Прогрохочет за лесом состав.
Ах, как сладостно жить на свете,
Жемчуг счастья душою собрав.
