Читать книгу Роман Ангелины. Фантастический роман о фантастической любви - Сергей Филиппов (Серж Фил) - Страница 25

Даже если тщательно обыскать всю территорию Египта с помощью лучших сыщиков всех времён, то и тогда вряд ли можно будет найти девушку лучше Сати! О, был бы я поэтом, как Роман, и всё равно не смог бы отыскать слова, чтобы описать игривость прядки волос, что брызжет чернотою и оттеняет персиковую смуглость щёчек! Не смог бы описать размах густых чёрных бровей, соединившихся – дуга к дуге – в сказочный мосток! А как сочен спелый налив полных и капризных губок, как волнует их влажный блеск! В чёрной бездне глаз таится, чуть себя прикрыв, шалость, но за нею прячутся сполохи страсти! Стан – гибок и точён – изящной выпуклостью форм разит наповал, ввергая в чувственный шторм любого, будь ты муж учёный, иль раб, иль даже фараон!

Только не нужно проливать негодование и разочарование! Я отнюдь не позабыл о нашей милой героине и нисколько не пытаюсь заретушировать её красоту. Нет во всей Вселенной девушки, прекраснее Ангелины! Нет, и быть не может!! Но после неё, поверьте, Сати – самая первая красавица! Хотя, возможно, где-то, в иных временах и государствах, тоже есть очаровательные девы. Это мы сможем узнать, когда попадём туда, если, конечно, наши герои захотят продолжить своё путешествие.

Так вот, Сати была истинная красавица, но… Но имелся и у неё недостаточек. И этим недостаточком был её характер, своенравный, даже жёсткий. Но вы и сами знаете, как часто девушки красивые имеют тот же недостаточек, не правда ли? О, как ясно я сейчас увидел благородную ярость, бьющую из очаровательных глазок! Но уверяю вас, она напрасна, ведь именно вас я не имел в виду! Простите мне, глупому сочинителю, эти суждения и слова, что поделать, моя голова сама взрыхлила сию тему!

Итак, характер Сати оставлял желать лучшего, как сказал бы опытный дипломат. А если проще, то эта красавица заставляла всех плясать под свою дудочку, играющую лишь тот мотив, что был приятен и угоден хозяйке. Как она расходилась в гневе, когда кто-то восставал против её желаний – не так играл, не так плясал, не так и не в те вживался роли! Бездны глаз искрили молниями гнева, испепеляя любого, вставшего на пути капризов этой жестокосердной красотки!

Но что-то уж больно строг я к Сати и явно несправедлив. Разве её вина в том, что родилась она на свет дочерью самого грозного номарха, а не какого-то ремесленника или раба. А отсюда и издержки воспитания. Так уж случалось во все века, да и теперь в порядке вещей, что отпрыски людей не бедных и чванливых и сами таковыми становятся, а папочки и мамочки лишь поддерживают в детишках веру в их мировую значимость! Бывают, конечно, и исключения, но они так же редки, как разумная жизнь в нашей планетарной системе.

Номарх, папочка Сати, был не просто влиятельным богатеем, он являлся ещё личным другом самого Эхнатона, и поэтому для него не существовало ничего невозможного. Кроме того, слыл он тираном и деспотом, давя до слёз свой бедный народ налогами. Но всё-таки, хоть и считал себя номарх почти что богом, а о смерти задумывался частенько, тем более что смерть в Египте была совсем не страшна, а осознанно ожидаема. Поскольку же он человеком простым не был, то и похоронить его должно было как человека значительного. А для этого требовалось две вещи: богатая усыпальница и тот, кто её сварганит. Насчёт богатства у номарха всё было в порядке, а вот с последним пристанищем дело обстояло сложнее. Конечно, архитекторы в те века не были редкостью, но данному тирану казалось оскорбительным иметь такой же склеп, как и у других вельмож, а предлагаемые проекты не очень-то отличались один от другого. И вот тогда, неизвестно откуда, в новой столице появился зодчий-новатор, нарисовавший перед номархом такие великолепные картины, что они мгновенно покорили деспота. Номарх, не раздумывая, почти насильно увёз архитектора к себе, и тот принялся воплощать в жизнь свой замысел.

Вы без труда уже догадались, что тем самым зодчим-новатором был Роман. Он с удовольствием и желанием нырнул в работу, полный решимости создать истинный шедевр, не заморачивая себя тем, что шедевр тот предназначен для злобного и своенравного деспота. Для Романа существовало лишь творчество, в котором он мечтал утопить себя полностью, робко надеясь, что оно поможет ему хоть немного пригасить бушующую в сердце любовь. Он работал безостановочно, прерываясь лишь на еду и сон, но образ любимой становился только ярче и зримей, а она сама – желаннее и дороже!..

Нет, не могла не заметить Сати красавца-зодчего, хотя бы потому, что и сама она слыла человеком образованным и даже могла слагать стихи. Да, папочка не жалел сил на то, чтобы дочурка его получила самое лучшее образование, и несколько жрецов постоянно находились в его имении, отдавая свои знания способной ученице. Но Сати, хоть и имела к учению большие способности, относилась к нему с холодком, считая всё это прихотью папочки, мечтавшего выдать дочь замуж за самого фараона. Ей, конечно, тоже хотелось бы встать на самую высшую ступеньку власти, но вот беда, была Сати, хоть это и не очень с ней вязалось, романтична и мечтательна!

И когда девушка впервые увидела немолодого, но стройного и красивого лицом архитектора, сердце её сладостно затрепетало, подобно бабочке, поймавшей первый солнечный луч после зимней спячки. Сати, ещё не осознавая, что это любовь робко царапается в дверцу её души, стала много времени проводить рядом с красавцем зодчим, невзирая на то, что был он с нею более чем прохладен.