Читать книгу Библия смерти - Сергей Фокин - Страница 6

«Жизнь – это очередь за смертью,

Но некоторые лезут без очереди.»

Адольф Гитлер.

Стефан, испуганным взглядом, резко подорвался с кровати, под режущий ушные перепонки звук. Подобный будильник больше подходил для пыток. От громкого протяжного воя, сопровождающегося миганием красного дверного фонаря, заложило слух и первые несколько минут, юный Шмидт пытался понять, что произошло.

Он совершенно не помнил последние события жизни (примерно за десять лет), а состояние напоминало острое похмелье, с продутой на ветру спиной (кости которой безутешно выли от боли). Осматриваясь по сторонам, студент никак не мог вразумить, где оказался. Дома своего он, естественно, не помнит, но мозг отчетливо дает понять, что это явно не его комната.

Крохотное помещение. Стены окрашены в красный цвет. Окон нет. Выход преграждает армированная стальная дверь с узким окошком для глаз и еды. Из мебели была только койка и полуразваленный стул. В углу пылилась алюминиевая кружка и большое прохудившееся пластиковое ведро. С него в час по чайной ложки вытекала светло-желтая жидкость с дурным протухшим запахом.

Стефан. – Моча! Вот черт, да я в тюрьме!

Размышлять больше не осталось времени. Засовы двери повернулись и в открытую дверь вошли двое вооруженных немцев, уставив на Шмидта дула своих автоматов. На правом плече каждого ярко выделялась красная повязка с изображением свастики по центру.

(Неизвестен). – Номер 9759374, встаньте.

Стефан (сам не осознавая, что говорит). – Что происходит? По какому праву?

Память, словно отшибло и какие вопросы следует задавать первыми, для него остается загадкой.

(Неизвестен). – Вы находитесь на территории «Нового Бургундского Свободного Государства», в шестом пленном лагере, сектор восемьдесят пять, на территории бывшего Урала. Ваша обязанность включает в себя уборку цеха по деревообработке, вывоз опилок, а также следует соблюдать чистоту во всех солдатских уборных. Вам ясно?

Стефан (совсем не давая себе отчета действий). – Я чистокровный ариец! Как вы смеете держать меня посреди всего этого славянского сброда. Я требую к себе уважения и немедленной встречи с вашим фюрером.

Шмидт резко встал с кровати и направился по направлению к взведенным куркам. Пройдя два шага, он с грохотом повалился на грязный холодный бетонный пол, залив эти жалкие три квадрата собственной кровью. Увидевшие опасность солдаты концлагеря, дали залп из всех орудий, сделав из его статного лица кровавое месиво. Нос, глаза и левая часть рта отсутствовали, а плескавшаяся из открытых ран арийская кровь, старалась заполнить появившиеся на его физиономии отверстия. Раздававшиеся первые секунды хрипы стихли и грудная клетка, опустившись, замерла мертвым сном…

Минутка памяти истории…

1 сентября 1939 года, вооруженные силы Германии, перешли границы Польши. Начало второй мировой войны было успешно заложено. Уже к началу 1941 года войсками Германии была захвачена большая часть вражеской земли.

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на СССР и благодаря плану «Барбаросса» война с Советской Россией закончилась через два месяца после ее начала. За счет, теперь уже, бывших советских территорий, Гитлер осуществил проект поэтапной колонизации «восточных земель» с целью расширения «жизненного пространства» немцев.

В течение 30 лет на территории бывшего Советского Союза успело поселиться около 9 миллионов чистокровных арийцев из Германии и всего Поволжья. Численность местного колорита значительно поубавилась, сократив общую цифру до 14 миллионов человек, уничтожив евреев и прочих «неполноценных», включая и большинство славян. Основная масса была выслана в Сибирь, а также Урал, и превращена в рабов. Указом фюрера им запретили получать образование и лишили родной культуры.

Главенствующее правительство Новой Империи расположилось возле замка Вевельсбург, построив вокруг него «Ватикан нацистов».

Уже к концу 1944 года, третьим рейхом был полностью уничтожен «последний оплот мирового еврейства» – США!

Учитывая все притязания еще во времена первой мировой войны, Гитлеровский захват мира окрестили – «Тридцатилетней войной». Но война не прекратилась! Она продолжается и по сей день. Союзники Вермахта, одаренные бесчеловечной жадностью, отбирают друг у друга, не понимая сколько крови они уже вылили на собственную почву.

Мир стал другим: кровавым, безжалостным и пропитанным страданием рабов.

Стефан испуганным взглядом, резко подорвался с кровати, под режущий ушные перепонки звук. Все тело было объято потом. Страху не было предела, но звона сердца он не слышал, словно его там вовсе и не было. Подобный будильник, оторвавший опухшее и с мешками под глазами лицо студента от подушки, больше походил для пыток.

…

Скрип петель испугал сосредоточившееся тело Шмидта, отчаянно пытавшего понять, что с ним происходит и где он находится на самом деле. Из появившегося в проеме двери мрака, вслед за вошедшими дулами автоматов, нарисовались два статных фрица.

(Неизвестен). – Номер 9759374, встать лицом к стене с вытянутыми руками.

«Сон», так отчетливо врезавшейся в подкорку головного мозга со всеми его вытекающими последствиями, дал явно понять, что перечить им плохая идея и Стефан, как самая послушная дворовая шавка, выполнил все указанные действия. Его заковали в кандалы, после чего по длинному узкому коридору вывели в «стойло» – место, с подобными ему несчастными, где каждому давали право попытаться утолить свой голод. Площадь столовой насчитывала тысячу квадратных метров и вмещала в себя пятьсот тысяч человек, приходившимся ютиться за крохотными столиками в надежде получить лишний кусочек хлеба.

На людей, превращенных в самых жалких ничтожных рабов, было больно смотреть – кожа, натянутая на кости. Грязные, что смоль, они к тому же все без исключения были в ссадинах и порезах, большинство из которых были выражены сильными нагноениями. В основном это были славяне, китайцы и евреи (те немногие, кому удалось в свое время избежать Гитлеровской экзекуции и поселиться на постоянное местожительство в одни из самых страшных концлагерей Урала). Насчитывалось несчастных гонимых собратьев не более одного процента.

После десятиминутного завтрака, учитывая, что обеда здесь нет и в помине, Стефана доставили вместо пилорамы на медный рудник, откуда он в первый же час попытался сбежать. Поймав секундный момент удачи, он понесся изо всех сил куда глаза глядят, но не учел, что территория ему неведома и шансы быстро сровнялись к нулю. За подобную дерзость ему пришлось испытать на себе оскал специально обученных доберманов, превосходивших вдвое размеры людского понимания. Добежав до высоченного бетонного забора, высота которого достигала сто метров, на студента набросились с двух сторон шестнадцать оголодавших «церберов», разорвав это юное тельце в клочья. Пока его плоть в очередной раз испустила дух, ему пришлось вынести на себе самую страшную боль, что только может представить человеческий разум. Сперва Стефану отгрызли обе конечности, это были единственные части его тела, пытавшие сопротивляться игре со смертью. Ноги были оторваны по самые колени. Одному из доберманов приглянулись голубые глаза юноши, и он жадно высосал глазные яблоки несчастного студента, лишив его шанса наблюдать за кошмарной участью. После псы добрались и до его рук: одна исчезла вместе с частью плеча, вторая была лишь немного пожёвана (отсутствовало всего два пальца). Один из псов, бетонной плитой уселся на груди Шмидта, ломая под тяжестью собственного веса его ребра. Он изо всех сил тщательно старался добраться до печени студента, так сладко издававшей свой ароматный запах. Кровь лилась со всех сторон, как на Долине гейзеров, а юный Стефан все не хотел умирать. Покуда одному из адских псов не пришла идея оторвать студенту верхнюю часть лица (дабы полакомиться мозгами), Стефан Шмидт все чувствовал, слышал, но к счастью, уже не видел.

Все началось, как с чистого листа, вот только теперь на лице Стефана была нарисована совсем иная гримаса. Он не знал покамест где он (точнее в какой из возможных альтернативных реальностей), почему не может умереть и как вырваться из замкнутой петли страданий. Память к нему так и не пришла, поэтому Шмидт не понимал, что еще совсем не давно пережил «Страшный суд» и все это – лишь малая доля того, что ждет каждого оказавшегося в аду.

Прошла неделя новой жизни. Стефан выполнял свою работу, питался отходами чьей-то пищи и дождевыми червями два раза в день. Старался как можно меньше лезть на рожон. Нет, он не смирился с тем, что его политические взгляды обернулись против него самого. Но теперь, постоянно лицезря кругом и всюду красные баннеры с изображением нацисткой свастики, думал о своем решение иначе. Несмотря на это, он ежедневно получал не меньше трех ударов хлыстом и спина его уже выглядела не лучше старой разделочной доски. Шмидт стал отчетливей понимать место, в котором оказался и никак не мог смириться, что правительство Германии, так бесчеловечно поступило с его чистой кровью.

Студент не знал прошлой-настоящей жизни и спокойно проглотил наживу вместе с куском плесневого хлеба, под рассказ худощавым стариком «новейшей истории мира».

Старик (разжевывая сухарь). – Вот уже как три месяца ты твердишь мне и моим людям за завтраком о своем грандиозном плане побега…

Стефан. – И стоит уже наконец-то решиться! Одному это дело не выиграть.

Старик (продолжая заниматься тем же делом). – Не перебивай старших! Сопляк еще! Это, насколько даже мне еврею известно, невежливо. Арийская кровь, а ведет себя как китайский ребенок (переводя взгляд на собеседника по другую от себя руку).

(Неизвестен). – «Шумер» дело говорит. Как нам понять, что ты не подосланный фюрером.

Стефан. – Стал бы я так распинаться и терпеть все эти притязания? Да на моей спине живого места нет (встав из-за стола, студент прикрепил слова делом, показав им свою исполосованную поясницу).

Старик (завершив свою работу челюстями). – Однако, не смотря на весьма правдоподобный аргумент, мы в растерянности. Здесь доверия нет даже к собственным собратьям. Любой тебе вставит нож в спину за лишней кусок хлеба. По началу, когда концлагерь только набирал свою мощь, управляющие фрицы, использовали подобные игры в качестве развлечения по выходным. Но вишенкой на торте у них была кастрация за шикарный ужин. Рабы соглашались собственноручно отрезать свои достоинства, делая это обыкновенными садовыми ножнами, на глазах у сотни работников вермахта. Ты пойми нас правильно. За время освоения Урала нас всех уже здесь погибло 63 миллиона человек. Как считает приемник Гитлера, это необходимо, чтобы проредить стадо заблудших овечек – нечистот, как нас сейчас всех называют. Ты же напротив, совсем не вписываешься в наши критерии. А вот причины, по которым Штраус так с тобой обошелся, сказать сложно.

Штраус Крюгер:

Родился 18 марта 1955 года в Мюнхене. Цвет глаз – синий. Скрыл свое истинное происхождение от Адольфа Гитлера, мечтая в дальнейшем заполучить должность генерала немецкой армии. Успешное вранье послужило ему во благо и Штрауса 20 апреля 1987 года, на празднование дня рождения фюрера, назначили приемником Гитлера (лично).

Мать Крюгера была чистокровной немкой. Заблудшая овечка была слишком глупа и решила подарить свою невинность сыну управляющего домом их семьи. Многие не знали об их союзе и думали, что юный Крюгер плоть и кровь растившего его отца. Мать не могла вечно скрывать настоящее появление на свет своего дитя и в конечном итоге сдавшись, рассказала все сыну. Она была одурманена вымышленным миром и совсем не думала о реальности.

За характер Штрауса стоит отдать должное воспитанию его вымышленному отцу. Озлобленный новостью, он хотел было покончить с собой, ведь в созданном Гитлером мире, такому изгою как он, не выжить. Арийская кровь взяла верх над контролем разума и воспользовавшись должной справедливостью, Крюгер решил отомстить за порок его фамилии, отстояв честь семьи. План был придуман и очень прост – грабеж. После мнимого разоблачения преступника, Штраус прилюдно избил своего кровного отца, не питая к нему ни жалости, ни сожаления. После чего он лично отрубил ему обе кисти и заживо закопал в выгребной яме позади поместья. «Отец» смотрел на убивавшего его сына не отводя глаз, лишь молча пуская горькие слезы, без слов прося прощение.

Мать была вынуждена наблюдать за всем происходящим ужасом, но боясь за собственную жизнь, а также жизнь того монстра, которого породила (а ведь еще пять минут назад она считала его сыном), молчала и старалась скрыть воспламенившую в душе боль утраты. Штраусу тогда было шестнадцать.

После утекло много времени и Крюгер встав у руля, был уже совсем не тем юным дьяволом, он стал еще куда страшнее собственного предшественника, превзойдя своего вождя в правление Империей (даже Гитлер, обладая таким эгоистичным самолюбием, был намного мягче).

Долгие годы, правя миром, Штраус размышлял над завоеванием последнего недостающего кусочка Земли – Южная Америка. Адольф давно оставил эту идею, потеряв к ней полный интерес. Гитлер понимал, как наблюдавший за всей шумихой материк за прошедшие десятилетия сумел укрепить собственные владения и ему попросту не хотелось идти на них войной. Южная Америка стала сильным противником (несмотря на то, что она стала единственным).

Посчитав себя всемогущим, Крюгер не рассчитал силы врага и 18 марта 2015 года, понес значительные потери, напав малым войском. После было решено отложить затею на неопределенный срок. Штраус во второй раз выглядеть в дураках не имел права и решение пришло самим собой. Перебросив с Сибири стратегический запас секретного вооружения (подарок Гитлера), Крюгер 1 мая того же года, выжег территорию Бразилии дотла. За неделю вся территория материка превратилась в прах.

После вышеописанных событий еще прошло слишком мало времени, но о побеге каждый раб теперь боялся даже подумать.

Стефан. – Я же говорил вам, что совсем ничего не помню и долго пытался поверить в происходящее, как в заправду.

Старик (взявшись за кружку воды). – Нам от этого не легче. Крюгер не прощает ошибки, тем более рабов.

Стефан (разводя руками). – Да я даже не знаю о ком вы все толкуете.

Старик (продолжая свой короткий завтрак). – Прости, но мы твердо для себя решили и, пожалуй, останемся в стороне.

Стефан. – Славяне согласны все, до единого. Вместе у нас больше шансов. К тому же, вырвавшись из нашего блока, мы можем увеличить наши ряды. Без вашей поддержки, за стеной возникнут те же вопросы, что и здесь. Подумайте получше. Ключи от оружейки были излиты еще вчера.

Старик. – И все-таки, мы желаем вам успехов, но помирать будем рабами, здесь, в новом доме, пусть и бездушными рабами Новой Империи.

Стефан (пожимая старику руку). – Тогда прощайте. Мне очень жаль, что мы не смогли договориться и прейти к общему мнению.

Старик. – Удачи в твоих начинаниях. Да поможет тебе Бог. Если он еще тебя не покинул.

Ночь желала приходить с меньшим рвением и от ожидания нужной минуты, юному Стефану становилось все более неспокойно. Дождавшись двенадцати часов, он наконец-таки свободно вздохнул и открыв преграждающую выход дверь, направился на встречу с группировкой славян. Войдя в столовую, место, где были назначены общие сборы, студенту в нос ударил весьма неприятный резкий запах. В комнате пахло железом и было тихо, как в морге. На предосторожность, пугающая мысли Шмидта тишина, было совсем непохоже. Сделав пару шагов вперед во тьму, открытая им дверь с грохотом затворилась и в помещение зажглись два неоновых прожектора. То, что ему тут же пало в глаза, вывернуло желудок наизнанку. Пятьдесят человек, те, кто отважился следовать гнилому плану Стефана, были наказаны самым дичайшим образом, взятым из воображения самого Штрауса. Пятнадцать рабов, те, что моложе всех остальных, были распяты на перевернутых крестах вниз головой. Их детородный орган был удален (на живую), после чего, залив все тело, вплоть до самих ушей, собственной кровью, мученикам был вспорот живот и скормлены свои же кишки. Но и остальным повезло не меньше! Отобрав десятерых стариков, которым и бежать особо не было смысла, Крюгер заживо запустил в мясорубку, начиная перемалывать их кости от самых ног. Как правило доживали все лишь до колен, после чего умирали от потери крови, в агонии и муках. Крик стоял такой силы, что лопались ушные перепонки. Остальные были четвертованы, их останки измельчены до крохотных частей и добавлены в суп, который завтра подадут всем покорным рабам, мирно спавших в эти минуты в своих тюрьмах. Стефан думал, что с ним проделают тоже самое, но его слегка избили, стараясь не повредить лицо (приказ Крюгера!) и доставили к фюреру.

Рядом со Штраусом восседал тот самый старый еврей, давший отказ во спасение своих жизней. Гадать здесь нет необходимости, именно он и был повинен в смерти своих братьев по несчастью. Стефана усадили на стул, напротив их двоих, не позволяя открыть рта. Оставшись наедине (втроем), Крюгер, прежде чем заговорить с испуганным мальчишкой, перерезал старику горло обычным канцелярским ножом, залив его горячей кровью всю одежду Шмидта.

Штраус. – Вы, молодой человек, первый кто удостоился чести быть лично засвидетельствованным моим присутствием. Я посчитал, что будет очень благоразумно пожать руку тому, кто в столь короткие сроки смог выявить и уничтожить на корню, весь этот порочный круг невеж.

Подойдя к Стефану практически вплотную, Штраус пожал ему руку, после чего студент словил очередной флешбэк своего смешанного винегрета памяти. Он смог увидеть то, что полностью перевернуло его мир реальности. Разглядеть картинку целиком ему просто не хватило времени. Закончив рукопожатие, Крюгер не задумываясь отправил бедного юнца в нокаут. Очнулся Стефан уже в знакомой ему дыре, в луже собственной мочи и крови (от полученных на лице ран). Прокрутив в голове новые фрагменты памяти, все стало на свои законные места. Теперь дело оставалось за малым.

Побег! Но совсем иным способом и с иной целью. Крюгер (точнее отец Стефана в его теле) допустил ошибку касаясь студента лично. Прикоснувшись к сыну, он сам того не осознавая снял блокаду некоторых запечатанных зон его памяти, и юный Шмидт теперь помнил абсолютно все, включая собственную смерть, суд и его последствия.

Ад – это замкнутый круговорот собственных грехов, спрятанных в бесконечной петле. Лишь убив «Поводыря», можно разорвать цепь и вырваться на свободу, где быть может появится возможность на куда более разумное существование в этом поистине жарком месте (если тебя не сожрут). В этой огненной бездне, где текут реки пламени для очищения душ грешников, царит отчаяние, которое не знает границ жестокости. Но ад – это не только место физических страданий. Ад – это еще и место вечного одиночества, предельного безумства и невыносимого горя. Бесы, демоны и злые духи (а также огромное множество всевозможных нечистот), непрерывно терзают души грешников, и все это будет длиться до бесконечности – из ада нет выхода.

Шесть месяцев были опрокинуты за плечи. Стефан окреп после тяжелых увечий и вынашивал в голове новый корыстный план.

Месть!

Бернд не знал о случившемся прорыве памяти в разуме сына, но старался всеми силами оградиться от личных встреч. Как бы настойчивый студент не пытался показывать свое желание добиться аудиенции, все оставалось тщетно. Стефан постоянно лез на рожон, за что не раз ему ломали ребра и нос, но это никак не помогало студенту отлынивать от поставленных задач и ему приходилось драить вонючие генеральские толчки, преодолевая собственную боль. К тому же в наказание за непослушание устава фюрера, он делал это собственными руками. Следившие за ним люди не выпускали его до тех пор, пока дневной план блестящих писсуаров не был выполнен на пять с плюсом (иногда дневная работа затягивалась не меньше чем на восемнадцать часов непрерывного блаженства в храме «наилучших запахов» Уральских гор). После работы, Шмидт получал кружку воды (где стоило выбирать – попить, либо смыть с рук весь букет дневного заплыва), плесневелый сухарь и котлету (из прошлых попыток к бегству).

Первый блин вышел комом!

Сняв с себя последний гипс (злобы за причиненные увечья было накоплено через край), он убил одного из охранников остатками зубной щетки, нанеся ему тринадцать ударов в левый глаз. Лицо от летящих ошметков умылось немецкой кровью, но сорвавшись на одном, Стефан потерял счет времени и лишь только задрав голову (желая оглядеться в поисках врага), словил оглушающий удар тракторной подошвой в височную долю. Мир перевернулся кругом и потеряв координацию, Шмидт уже не мог самостоятельно подняться. Увидев, что этот жалкий раб сотворил с его напарником, он размозжил Стефану голову, забрызгав кафель его раздавленными мозгами.

Круговорот вновь вернулся к исходной точке.

Студент испуганным взглядом резко подорвался с кровати, под режущий ушные перепонки звук. Подобный будильник больше подходил для пыток, но Шмидт уже знал с чем имеет дело, и что твориться вокруг этих серых стен. Перезапустив цепочки петли, все вернулось на круги своя. Знал об этом только он и Крюгер Штраус (т. к. являлся непосредственно его Поводырем). Этого студент и не учел. Проделав первоначальную задумку, Стефан вновь отправил пятьдесят человек на жестокую смерть, но как в тот раз уже не был удостоен чести лично встретиться с фюрером. За подобную дерзость (как лидера восстания), его распяли на кресте в назидание другим. По приказу Крюгера, Стефану запрещалось умирать, и смотревшая за ним стража делала все, чтобы поддерживать в нем частичку жизни.

Так он провисел неделю!

С наступлением нового дня ад лишь только усилился, подогрев огонь котлов до своего предела. На утро, как это было обычно заведено, его не отправили на работу. Вместо этого, Стефана доставили в камеру пыток, где Штраус хотел добиться объяснения повторенной им сцены побега. Не зная наверняка, Бернд Шмидт решил перестраховаться, показав сыночку истинные прелести «Страшного суда».

(Неизвестен). – Радуйся несчастный. Ты сегодня не умрешь. Тебя будет лично пытать сам Штраус Крюгер. Он мэтр своего дела. Тебе будет чертовски больно, но нам от этого станет куда приятнее.

Немец зарядил студенту смачную пощечину и оставил наедине со своими мыслями.

Штраус. – И так, приступим! Первый вопрос – расскажи все, что ты помнишь о последнем годе своей жизни?

Стефан (спокойным голосом). – Ничего!

Штраус (показав на лице нотки злости). – Ответ не верный. Знаешь, почему эту комнату прозвали «домом ужаса»? Еще с 1942 года, мой наставник привозил сюда всех арестованных норвежцев из сопротивления, которое Адольф так красочно пресёк. После чего, тех немногих кто выжил, развозили в концлагеря и на расстрел.

Крюгер в процессе разговора подвесил Стефана к потолку формой лодочки, животом к земле (руки были связаны за спиной). Закончив свою речь, он избил его цепью. Когда с ним было покончено, на студенте не осталось живого места. Усадив обратно за стул, ему сперва выдрали все ногти, а уже после задали тот же невменяемый вопрос.

Штраус (улыбаясь). – Расскажи все, что ты помнишь о последнем годе своей жизни?

Стефан вместо слов, уцепился трясущейся рукой за ладонь палача, в надежде, что случится чудо, но увы, ничего не произошло.

Только потом студент узнал, что пытал его вовсе не отец, а подставное лицо, назвавшееся его именем.

Штраус. – Скажи, ты хочешь смерти?

Стефан (преодолевая болевой порок). – Катись в преисподнюю!

Штраус. – Мы и так в ней находимся.

Не желая вести разговор с упрямым рабом, назначенный палач поместил его в чан с ледяной водой, где продержал пять часов. После осуществления задуманного, палача вызвали на верх и по истечению срока, когда пришло время доставать окоченевший труп, в комнату пыток спустился сам Крюгер (лицо не было на сей раз прикрыто) и двое его служащих. Стефана достать из ледяной глыбы получилось не сразу, палач перестарался с заданным градусом заморозки и переморозил воду. Отбив несколько примерзших к телу кусков льда, которые оторвались вместе с кусками сморщенной кожи, студента смогли уложить на стол. Он был не жив, ни мертв. Сразу и не скажешь. Тело было неподвижно. Конечно, никто не мог выжить в подобном холоде, но Штраус дабы убедиться в смерти сына, прежде чем вновь перезапустить петлю, наклонился над его лицом.

Стефан (хрипя). – Теперь я твой Поводырь!

Студент резко открыл глаза и вонзил украденный у палача пинцет для удаления ногтей в горло отца.

Стефан. – Как мне повезло сдохнуть позже тебя. Ты слишком плохо меня знаешь и просчитался. Я три года занимался моржеванием и чувствовал, что именно ты объявишься посмотреть, как я в очередной раз испустил дух.

Бернд смотрел все это время на свое исчадье, не отводя глаз, прикрывая обеими руками проткнутую артерию. Весь залитый кровью, он повалился на земляной пол, даже не сказав ничего в ответ.

Весь мир замер перед глазами Стефана и спустя пару минут, превратился в пыль, открыв перед ним бескрайние просторы адского леса – «Извилистая Тропа».