Читать книгу Красно-белые волны в Царицыне и окрест. Волна первая - Сергей Гордиенко - Страница 5

– Федя, пойдёшь ко мне секретарем в народный комиссариат? Вместе с Надей, – спросил Сталин старого друга Аллилуева.

И Фёдор пошёл – привык повиноваться Сталину, не рассуждая.

Пару месяцев Народный Комиссариат по делам национальностей состоял только из них троих.

23-го мая Орджоникидзе – чрезвычайный комиссар юга России и друг Сталина – телеграфировал из Царицына, что положение в городе неважное, нужны решительные меры, a местные большевики слишком «дряблы». Всякое желание помочь рассматривают как вмешательство в их дела. На станции стоят поезда с хлебом в Москву и Петроград, но не отправляются. А вокруг Царицына бушует контрреволюция.

29-го мая Советом Народных Комиссаров Сталин был назначен руководителем продовольственных заготовок на юге России с чрезвычайными полномочиями. Задача – любыми мерами обеспечить продовольствием голодающие центральные губернии молодой Советской республики. Вместе с Фёдором и его сестрой Надеждой он собрался в Царицын – важнейшую цитадель большевиков и транспортный узел на юге страны, где можно собрать миллионы пудов продовольствия.

4-го июня в сопровождении 450 латышских стрелков и рабочих-красногвардейцев Сталин и Аллилуевы прибыли на Казанский вокзал Москвы, забитый мешочниками и голодными беспризорными детьми. Несмотря на предписание Совета Народных Комиссаров, поезда для них не нашлось. Сталин долго ругался с начальником и дежурным вокзала, показывал мандат народного комиссара, кричал, угрожал и, наконец, подействовало – поезд для них нашли. Но Сталин тут же отказался. Ему нужен был блиндированный эшелон с телеграфом, броневой защитой и платформами для орудий и броневиков. Начальник вокзала под угрозой расстрела всё-таки нашёл нужный состав. Орудия и два броневика установили на платформы. Отряд определили в вагоны третьего класса, а Сталин и Аллилуевы расположились в салон-вагоне, когда-то принадлежавшем звезде цыганского романса Анастасии Вяльцевой, обитым небесно-голубым шёлком. Отправились на юг.

Никто не знал, доберутся ли они до места назначения, ибо на поезда постоянно нападали бесчисленные банды мародёров и отряды анархистов с черными знамёнами. Германская армия продолжала наступление, а на подступах к Царицыну действовали казаки генерала Краснова и Фицхелаурова.

Сталин спал в салоне, а брат и сестра в отдельных купе. Поезд двигался медленно. Железная дорога была забита военными эшелонами и брошенным порожняком. Нередко пути были разобраны анархистами и казаками. По ночам наркомовский состав проскакивал станции без остановок или прятался на запасных путях. Станции были не менее опасны, чем пространство между ними: тёмные, грязные, на платформах пьяные солдаты, звуки гармони, песни, а ещё чаще выстрелы. Впрочем, поезд мог постоять за себя.

В пути получили телеграмму Орджоникидзе: «В Царицыне восстал отряд анархиста Петренко. Напали на эшелон с золотом и драгоценностями, изъятыми нами у городской буржуазии. Всё разграбили и устроили митинг. Я с отрядом их окружил и заставил сдаться.»

Вскоре пришла вторая телеграмма: «Часть банды во главе с Петренко скрылась. Сегодня вместе с отрядом атаманши Маруси они ворвались в город. Мы снова их разбили. Петренко и Маруся расстреляны. Наведи тут революционный порядок. Знаю, у тебя рука не дрогнет. Я уезжаю на Кубань. Там командующий Автономов грозится расстрелять весь штаб. Надо решить конфликт.»

Утром 6-го июня сталинский поезд петлял по объездным путям вокруг Царицына, забитым железнодорожными составами. Наконец, показалось грязно-белое здание вокзала. Сталин въехал в город на броневике, а бронепоезд перегнали на стоянку юго-восточного вокзала.