Читать книгу Гулы. Книга третья: Схватка - Сергей Иванович Кириенко, Сергей Кириенко - Страница 3

Задав свой вопрос, комиссар замолчал. Мгновение взгляд Аз Гохара был прикован к раскинувшемуся внизу городу: зрачки его были похожи на лесные озёра – глянцево-черные и безмолвные, хранящие на немыслимо-ледяной глубине свои темные тайны… Наконец, переведя взгляд на стол, старик проговорил тусклым голосом:

– То, что вы просите меня рассказать, комиссар, является секретом, который люди нашего рода оберегали на протяжении тысячелетий. Каждый мужчина из рода Аз Гохар, вступая на путь воина, приносит клятву отцу не открывать знаний о гулах непосвященным, чтобы оно не проникло в человеческий мир. Бог Света наделил нас этим знанием, оградив от него остальных. Знание о гулах – тяжкий груз, с которым каждый из нас живет свою жизнь, – и если я расскажу вам о гулах, вы не сможете повернуться и уйти – вам придется присоединиться ко мне в борьбе против них! Если же вы выживете, то должны будете хранить эту тайну до смерти!

Договорив предложение, Аз Гохар замолчал. Глядя в его глаза, подернувшиеся странной пленкой, делавшей их абсолютно непроницаемыми, Гольди подумал, что пленка эта, словно экран, загораживает от него мысли старика, и, обычно легко понимающий собеседника, сейчас он не мог понять истинного значения услышанного.

– Но мы и так готовы присоединиться к вам, – осторожно сказал комиссар. – Кроме того, мы уже кое-что знаем о гулах; поэтому, не все ли равно: узнаем мы больше или нет?

– Не обманывайтесь, комиссар, – ответил старик, – сейчас вам практически ничего не известно о них – только то, что они не похожи на людей и способны убивать не задумываясь!

– Но послушайте: я решил, что мы уже твердо договорились о том, что вы расскажете нам о гулах, – на автозаправочной станции. Теперь вы хотите изменить свое же решение?

– Нет, я готов рассказать вам о них, но с условием: выслушав меня, вы поможете мне уничтожить тех тварей, что захватили Террено. Никаких других вариантов, наподобие: выбраться из города, чтобы объяснить всё властям, или связаться с Миланом по телефону.

– Но послушайте…

– Если я выполню обещание, вам придется встать на мою сторону! – жестко повторил Аз Гохар. – Только на этом условии я расскажу вам о гулах!

Старик вновь умолк.

Мгновение Гольди смотрел на него, а потом перевел взгляд на женщин: у Паолы в глазах отражалось страдание, и вряд ли она могла что-то сказать; на лице Джей Адамс светилась тревога. Он снова вернул взгляд в глаза старика и с минуту раздумывал над услышанным…

На личном опыте он успел убедиться, что от внешнего мира Террено отрезан: дорога к Милану блокирована, шоссе на Варесе – с большой вероятностью, тоже. Электричество и телефоны в Террено отключены – это сделали бы даже начинающие террористы, что уж говорить о существах, возглавляемых тем, кто ждал этого дня сотни лет?.. Существовало несколько способов сообщить внешнему миру о происшедшем в Террено: первый – по спутниковому телефону; второй – с помощью рации, которые имеются в аэропорту, комиссариате и паре других мест Террено. Однако телефона космической связи у них просто нет – для того, чтобы достать его, необходимо спуститься в долину, а в тех местах, где есть рация, сейчас, наверняка, сидят гулы. Наконец, для того, чтобы без автомобиля добраться до ближайшего работающего телефона, потребуется перебраться через гору и идти на запад без малого четыре часа, либо переплыть реку и, рискуя увязнуть в болотах, пройти столько же на восток. Впрочем, то, что предлагает старик, еще более опасно: бросить вызов созданиям, уничтожившим город, – существам, которых не берут пули и которые способны расправиться с человеком, даже не приближаясь к нему. В любой другой ситуации он бы ни за что не пошел на такое – слишком неоправдан был риск, и он не видел причин помогать старику. Но ведь можно поступить по-другому, подумал вдруг комиссар, – сказать Аз Гохару «да», и если из рассказанного им выйдет, что бороться с гулами слишком опасно, можно будет изменить решение – ведь не сможет же старик силой заставить его убивать этих тварей…

Слегка шевельнувшись на стуле, комиссар бросил:

– Ладно! Все выезды из города сейчас всё равно перекрыты, а карабкаться через гору мне неохота… Скажите хотя бы одно: их возможно убить?

– Разумеется!

– Ладно, – повторил комиссар, – так и быть: я готов померяться силами с гулами.

Аз Гохар перевел взгляд на Джей. Нервно скомкав обертки от пары батончика, которые она проглотила минуту назад, женщина вытащила узкую сигарету из пачки. Через секунду она щелкнула зажигалкой и протянула, как будто отвечая на вопрос старика:

– Если вы спрашиваете меня: согласна ли я пойти с вами, чтобы прикончить парочку тварей, то да – за последние сутки они!..

Не став договаривать, она глубоко затянулась.

Аз Гохар молча кивнул и повернул голову к Паоле. Однако на лице ее он увидел то же, что комиссар, – девушка была сейчас не в том состоянии, чтобы что-то решать. Тогда он перевел взгляд на Гольди.

– Ну, что ж, комиссар, синьор Белов уже в курсе того, что вы хотите узнать, поэтому, если вы приняли окончательное решение, я расскажу вам о гулах. – Подняв банку колы, он сделал глоток. – Но прежде вы должны показать мне ладони.

– Зачем?

– Мне необходимо узнать кое-что!

Гольди и Джей Адамс с недоумением переглянулись. Аз Гохар нетерпеливо качнул головой и, когда комиссар опустил правую руку на стол, перевернул ее ладонью вверх и быстро ее осмотрел.

Однако, что бы он ни увидел на ней, выражение его взгляда не изменилось. Отпустив руку Гольди, старик поднялся из-за стола и, подойдя к Джей, осмотрел и ее правую руку. Наконец, он повернулся к сидящим и без всяких вступлений принялся говорить:

– История гулов настолько же стара, как и сам мир: гулы существуют столько же, сколько и человек, – они всегда жили, прячась среди людей. Однако и люди знали о гулах – древние арамейцы, шумеры, индусы и египтяне, все они знали о сынах Аримана¹…

– Аримана? – с недоумением повторил Гольди.

– Дьявол, – пояснил Аз Гохар. – В вашем понимании это Дьявол, комиссар. Гулы – это дети Бога Тьмы, его народ, созданный им в отместку Богу Света, Ормазде… Древние индусы называли их бутами; шумеры, а вслед за ними и египтяне, – сэтами. В Европе о них тоже знали, но, не понимая их истинной сущности, путали с ограми²…

– Подождите, синьор Аз Гохар, – осторожно перебил старика Гольди, – давайте не будем вдаваться в историю названий этих существ. Я хотел бы узнать о способностях гулов, о том, как они появляются, как их можно убить… – что-нибудь в этом роде, понимаете?

Старик поднял руку:

– Я лишь пытаюсь объяснить всё доступно!

– Прекрасно! Но перечисление имен этих существ нам вряд ли поможет?

Аз Гохар вздохнул:

– Хорошо. Я попытаюсь рассказать покороче и не останавливаясь на деталях…

Гольди кивнул.

– …Если излагать самую суть, то в мире существует две силы: Света и Тьмы. На протяжении всей истории люди знали о них – в разных религиях они назывались по-разному: Ормазда и Ариман, Озирис и Сэт, Аллах и Эблис – но сущность их во всех религиях оставалась одна: первая сила животворящая, дающая жизнь и любовь; вторая – несущая смерть и сеющая ненависть. Они находятся в извечной борьбе, и у каждой из них есть свои последователи… Изначально Бог Света сильней, однако темная сила не успокаивается и постоянно пытается перестроить мир, устроить в нем всё на свой лад… Думаю, всем вам известна история сотворения мира?

Увидев качнувшиеся головы Джей Адамс и Гольди, Аз Гохар продолжал:

– В каждой религии она излагается по-своему, но и здесь суть ее остается одна: Бог Света – Ормазда – сотворил человека, слепив его тело и вложив в него душу; однако Бог Тьмы – Ариман – ввел человека в искушение и посеял в его душе зерна греха. С тех пор между Ормаздой и Ариманом идет непрерывная борьба за души людей. Средства Аримана бесчисленны и многих ему удалось привлечь на свою сторону, но он всегда понимал, что, в конечном счете, борьба эта не имеет смысла, потому что все люди – дети Света, – и как бы он ни старался, души их, в конце концов, вернутся к Ормазде. И тогда он решил создать свой народ, который изначально принадлежал бы только ему!..

Аз Гохар сделал паузу, поправляя повязку.

– …По этой причине Ариман и создал гулов. Они заняли особое место в иерархии его слуг, ибо они не дивасы³, которые приходят на Землю искушать души людей, и не «живые покойники», оживленные силой Аримана, без которой они ничего не стоят, потому что лишенные этой силы превращаются в то, чем и являются, – куски мертвой плоти. Гулы – истинные сыны Аримана, потому что, единожды прикоснувшись к ним своим дыханием, он оставляет их жить на Земле, и они не нуждаются больше в его покровительстве… Ариман создал их похожими на людей, для того чтобы последние не могли распознать их, пока они слабы, и уничтожить. Но похожи они на людей только внешне. Так как Тьма изначально слабее Света, Ариман не смог сотворить свой народ сам – ему, словно падальщику, пришлось использовать то, что создал Ормазда, – тела людей. Гулы рождаются на костях умерших и делают это втайне от света – в земле. Создавая гулов, Ариман надеялся сотворить народ, противный человеческому роду, но его постигла неудача – он не смог вдохнуть в гулов души – они не способны ни на что, кроме простого существования. Гулы не могут творить и любить, свет в их душах занимает тьма, а вместо любви они ощущают холодную ненависть. Жизнь их лишь жалкое подобие жизни людей; а сами они злая пародия на человека, к которому они чувствуют злобу… Поняв, что его народ не сможет равняться сынам Ормазды, Ариман решил дать гулам то, чего не дал своим детям Бог Света, – вечную жизнь на земле. Однако Ормазда отнял у них эту способность и сделал так, что они все-таки умирают, хотя и способны жить тысячи лет. Создав свой народ, Ариман хотел заселить гулами землю, вытеснив с нее всех людей, но Ормазда и здесь помешал ему: он дал человечеству знания о гулах и защищает его через своих воинов – кахмаров и тахши.

На какое-то время Аз Гохар замолчал. Воспользовавшись паузой, Гольди сказал:

– Вы уже упоминали эти названия и, насколько я понял, один из этих воинов – вы?

Старик молча кивнул. Глядя на него, Гольди нервно поежился – еще сутки назад он бы рассмеялся тому, что кто-то называет себя «воином Света», – но сейчас ему было не до смеха, потому что он видел, что сделали эти твари в Террено.

– Вы говорите, что на протяжении трех тысяч лет ваш род борется с гулами, – протянул комиссар. – Но, по вашим словам, гулы существовали и раньше. Значит ли это, что история вашего рода насчитывает больше трех тысяч лет?

– Нет, род Аз Гохар ведет свое начало от деда тахши Аб Нусира, родившегося три тысячи лет назад.

– Значит, раньше воинов Света не было?

– Нет, они существовали всегда… Воины Света существуют столько же, сколько и гулы, – Бог Света выделил их среди своих детей и наделил знаниями, чтобы они могли защищать других людей. До нас с детьми Аримана боролись воины-предтечи, и сражение это продолжалось веками. Однако три тысячи лет назад последний воин из рода Язатасов⁴ погиб, но перед смертью успел передать знания о гулах вождю небольшого племени ариев, жившему на западе Персии. Вождь этот носил имя Азза Мулла Аз Гохар, и именно он стал прародителем нашего рода и дедом великого тахши Аб Нусира!

Короткое время после того, как Аз Гохар замолчал, Гольди снова раздумывал. Всё сказанное стариком походило на миф или красивую сказку, в которую сам он, похоже, верил как в несомненную правду. Однако сейчас им нужна была конкретная информация, а не предания, перешедшие к Аз Гохару от его предков.

Повернув голову, комиссар посмотрел на Андрея – тот разглядывал через телескоп раскинувшийся внизу город, – скользнул взглядом по лицам Джей Адамс и Паолы, глядящим на старика, и сказал:

– Синьор Аз Гохар, и все-таки мне хотелось бы услышать конкретные сведения о гулах: как они рождаются, каким образом устроены, каковы их способности, можно ли их убить и, если да, то как именно! Ведь вы предлагаете нам бороться с ними, а значит, нам нужно знать это. Вы согласны со мной?

Он замолчал, наклонившись над столиком.

Какую-то пару секунд старик не мигая смотрел на него, затем осторожно потер плечо возле раны и молча кивнул…

* * *

Оставив позади холл с гостиной, Франческо прошел по веранде, спустился с крыльца и отправился к гаражу, расположенному в двадцати метрах от виллы, за стеной эвкалиптов…

Пока он шел мимо дома, его не отпускала та мысль, что появилась у него минуту назад, когда он сидел внутри холла и готовился спустить курок пистолета: он должен отомстить тем, кто убил его дочь и жену, заставив его самого страдать и заглянуть в глаза смерти, – у него просто нет выбора: он обязан сделать это, даже если в результате погибнет. И он понимал, что сделает это, потому что решение об этом он принял уже тогда, когда мысль эта только обозначилась в его голове: Мальда и Нанда скончались от газа, который пустили два самолета, пролетевшие над Террено, а сидели в них те же твари, которых он видел в заброшенном монастыре, где погибли Армандо и все его люди, а позднее – в грузовиках, принадлежащих расстрелянным карабинерам. Теперь – через час после происшедшего в монастыре – он знал название этих тварей и то, что их можно убить. Об этом в машине комиссара говорил тот старик – его слова отпечатались в подсознании Франческо, как на хорошей кассете. А если их можно убить, то он сделает это – пойдет и убьет столько тварей, сколько сумеет. И остановить его сможет лишь собственная смерть…

Оставив позади угол виллы, Франческо оказался на дорожке, идущей в глубину сада, и двинулся между клумбами синих дельфиниумов.

…Следующей мыслью, сверлившей сознание, было: как он поступит с Гольди и стариком? Он пообещал, что вернется и убьет их обоих, если его жена и дочь окажутся мертвыми. Когда он говорил это, он был на взводе и не верил, что Мальда и Фернандина погибли. Но теперь это, казавшееся неправдоподобным, предположение осуществилось, и как же быть с комиссаром и стариком?.. Идя к гаражу, Франческо понимал, что пока ему не до этих людей – он не станет ездить по городу и искать их среди мертвецов. Не исключено, что они уже покинули долину; но даже если бы он и знал, что они еще в городе, то не стал бы тратить время на поиски, потому что сейчас у него более важная задача: уничтожить тех, кто убил его дочь и жену. Возможно, начав убивать гулов, он погибнет и сам, а значит, его обещание будет некому выполнить… Губы Франческо скривила гримаса: ну, что ж, значит, оно так и останется неисполненным…

Через четверть минуты он оказался у гаража. Большое строение меньше всего походило на обычный гараж – скорее, оно напоминало самолетный ангар: рассчитанное на пять представительских лимузинов, имело соответствующее число ворот и достигало двадцати метров в длину… Приблизившись к центральному боксу, Франческо нажал кнопку, открывающую дверь. Хотя внешнее напряжение было отключено, поднимающий механизм все-таки сработал: где-то в глубине гаража щелкнуло реле аварийного генератора, и металлическая плита плавно двинулась вверх.

Не дожидаясь, пока она поднимется окончательно, Франческо нырнул под плиту и оказался внутри гаража. Внутренние стены в помещении отсутствовали, поэтому из любой точки гараж просматривался полностью. Сейчас в нем не было никого из людей, а из машин находились только представительский «вольво» и спортивная «альфа», принадлежащая Мальде… На мгновение он задержал взгляд на скошенном капоте ярко-красной машины, ощутил, как болезненно сжалось в груди, и, оторвав взгляд от кабриолета, двинулся к ремонтному стенду…

Через короткое время, оставив позади смотровую яму, Франческо оказался в задней части гаража, где располагалась небольшая комната, изолированная от остального помещения, – здесь находились инструменты и то, за чем он и пришел в этот гараж. Франческо открыл дверь и увидел тесное помещение размером три на четыре. По стенам комнаты тянулись металлические полки с инструментами и запасными деталями, на полу также стояли какие-то ящики, в дальнем углу виднелась пара канистр.

Шагнув от порога, Франческо пересек комнату, освещенную падающим в окно уличным светом, и остановился возле канистр. Две двадцатилитровые емкости с бензином всегда находились в гараже в качестве своеобразного «НЗ» – с горючим в Террено никогда не возникало проблем, но «…иметь в запасе сорок литров бензина никогда не мешает,» – часто говорил его личный водитель. Сейчас Франческо мысленно поблагодарил своего мертвого водителя за то, что послушал его и позволил иметь бензин в гараже. Склонившись к канистрам, он попробовал их на вес: одна из них оказалась полной, вторая была заполнена на три четверти.

Взяв в руки канистры, Франческо не без труда оторвал их от пола и, выйдя из комнаты, направился к дверям гаража. Через короткое время он вышел на улицу и отправился к дому…

* * *

Какое-то время Аз Гохар не мигая смотрел на синеющие на севере купола Мертвых Холмов, наконец, перевел взгляд на Гольди и принялся объяснять:

– Я уже говорил вам, что гулы рождаются в земле. Для своего рождения они используют тела мертвецов – на кости давно уже сгнивших покойников нарастает плоть, похожая на сухой парафин. Обычно земля способна родить одного гула за раз – дьявольская плоть обволакивает кости мертвеца, восстанавливая форму сгнившего тела, – в результате, гул получает облик умершего человека… По времени это занимает не более нескольких дней. Когда же рождение завершается, гул делает попытку выбраться из земли, и здесь существует два варианта. Если покойник был похоронен неглубоко, гул может выбраться из земли сам; если же могила слишком глубокая и у него не хватает сил вылезти из нее, он может использовать помощь людей.

Слушавший старика Гольди нахмурился.

– Помощь людей? Что вы имеете в виду?

– Это врожденная способность гулов – они могут посылать людям мысленные приказы, – пояснил Аз Гохар. – Правда, не все люди им подчиняются – лишь каждый десятый способен «услышать» зов гула, – однако всегда найдутся такие, кто выполнит его приказание. Если гул не может выбраться из земли сам, он начинает «звать» – в результате первый же человек, подверженный влиянию этого существа и оказавшийся поблизости от могилы, «услышав» голос, приказывающий ему взять лопату, разрыть могилу и раскидать кости покойника, сделает это. Однако как только он раскопает могилу, гул убьет его и закопает на свое место.

– Зачем?

– Это инстинкт гулов – больше всего на свете они боятся одиночества, так что сразу же после рождения пытаются найти других гулов. Убив и закопав человека на место своего рождения, гул надеется, что земля родит еще одного гула. Однако в девяноста девяти случаях из ста этого не происходит – земля слишком «слаба» и редко рождает больше одного гула за раз…

Комиссар машинально нахмурился, перебив старика:

– Постойте-ка! Вы говорите, что гулы рождаются на костях давно сгнивших покойников и только по одному, – его брови двинулись к переносице. – Но, по-моему, то, что происходит в Террено сейчас, не соответствует вашим словам… Сегодня ночью я со своими помощниками раскопал на Чимитеро Нуово могилы с четырьмя мертвецами. Так вот, мы не нашли в могилах костей – только мясо и внутренности, – а ведь всех четверых похоронили два дня назад! Как это понимать?

– То, что происходит в Террено сейчас, происходит раз в тысячу лет, комиссар, и мой род существует как раз для того, чтобы подобное происходило еще реже! – ответил старик. – Раз в тысячу лет Бог Тьмы приходит на помощь своему народу: в мире всегда живет несколько Вассахов одновременно – они прячутся среди людей в ожидании своего часа. Ариман выбирает того, который способен повести за собой его детей, и наделяет землю в том месте, где он живет, способностью за короткое время родить тысячи гулов. И в этом случае всё перестает быть обычным: гулы начинают рождаться на костях не только сгнивших покойников, но и на костях недавно умерших людей – дьявольская плоть нарастает на кости прямо под мясо, разрывая его изнутри; причем, занимает всё это не дни, а считанные часы… Когда гулы начинают рождаться, Вассах лично находит первых из них, дает им необходимые знания, и они начинают «охоту»: наученные Вассахом, ищут взрослых людей, убивают их и закапывают в том месте, где родились. Через короткое время из этих покойников рождаются новые гулы, «старые» выкапывают их, прячут от людей и дают нужные знания; а вскоре уже и эти гулы способны убивать людей и «рождать» новых гулов…

Слушая старика, Гольди всё более напрягался, сравнивая его слова с тем, что последние две недели происходило в Террено, и всё больше убеждаясь в том, что слова Аз Гохар похожи на правду. Семнадцать бродяг – все в возрасте тридцати-сорока лет – были убиты светловолосым гулом, и двенадцать из них по приказу Плацци-Вассаха закопаны на Чимитеро Нуово. Через сутки их выкопали три гула, укравшие жену смотрителя кладбища, а значит, теперь это двенадцать новых гулов, по своему виду не отличающихся от людей, но по своей истинной сущности…

Гольди нахмурился, пораженный пришедшей ему на ум мыслью, – он вдруг подумал о дюжине пропавших за последний месяц терренцах, и у него возникла странная убежденность, что и это дело рук гулов.

– Значит, Ариман выбрал Террено местом рождения своего народа, – медленно произнес он, не удивляясь тому, что сейчас говорит.

Старик подтвердил:

– Это так!

– Ладно, с этим мы разберемся позднее. А сейчас, синьор Аз Гохар, продолжите свой рассказ!

На мгновенье скользнув мрачным взглядом по демонологу, продолжающему рассматривать город, Аз Гохар произнес:

– С самого рождения гул идеально копирует человека и непосвященному очень трудно узнать в нем дьявольское создание, однако существуют некоторые признаки, по которым гула можно все-таки отличить от человека. Например, у молодого гула волосы есть только на голове – на теле же они отсутствуют, – у него нет ногтей, сосков и пупка. Не позже, чем через неделю после рождения, всё это появляется, и тогда отличить гула от человека внешне не может никто, кроме тахши. Однако внутренне гулы всегда отличаются от людей: внутри их тел нет никаких органов – вместо них сплошная масса «парафиновой» плоти…

– Подождите, – перебил его Гольди, – вы хотите сказать, что у гулов нет сердца, желудка и…?

– Ничего, – подтвердил Аз Гохар. – Всё это гулу не нужно. Он не дышит, не ест и не пьет!

– Но тогда за счет чего он живет?

– За счет энергии, которую дает ему земля. Пока гул находится на земле, она питает его, как мать, вскармливающая детей, – дает ему силы и возможность жить тысячи лет.

– Это невероятно!

– Но это так: гул берет энергию от земли – так устроено Ариманом… Что же касается способностей гула, то они не менее необычны – родившись, гул получает все их практически сразу же и может использовать в полной мере. Способности эти можно разделить на физические и ментальные – причем, если первые со временем уменьшаются, чтобы сделать гула более похожим на человека, то вторые развиваются, чтобы дать ему тайную власть над людьми.

– Что это за способности?

Задав свой вопрос, комиссар ждал, что услышит ответ моментально, однако на этот раз, перед тем как ответить, Аз Гохар машинально поправил повязку и несколько секунд, морщась, массировал плечо… Про себя Гольди отметил, что, возможно, рана у старика более серьезная, чем они думали; тем временем Аз Гохар протянул:

– Что касается физических способностей гула, то, прежде всего, он идеально имитирует человека. Один из основных инстинктов, заложенных в гуле, – строгое копирование человеческого поведения, и он беспрекословно ему подчиняется: учится сам или его учат этому другие гулы, но через короткое время после рождения уже превосходно копирует человека. Мимика, движения, жесты – всё это гул перенимает у людей, и даже грудная клетка у него поднимается, как при дыхании, хотя он не дышит… Однако есть у гулов и то, что отличает их от людей, – например, они видят в темноте. Если же лишить гула глаз, это не лишит его способности ориентироваться, потому что глаза гула только часть его тела и он способен «чувствовать» телом. Гулы необычайно сильны и не чувствуют боль. Им не страшны механические повреждения – огнестрельные и ножевые ранения не причиняют им никакого вреда; то же самое с небольшими ожогами. Если отрубить гулу голову или конечности, он способен их прирастить, а если отрубленную часть гул не может достать, он будет жить без нее, потому что каждая часть гула – это, по существу, и есть гул. Его нельзя убить также смертельными для людей химикатами или утопить в воде…

Аз Гохар сделал паузу.

– …И все эти способности сохраняются у гула на протяжении жизни, уменьшается только текучесть его мертвой плоти.

– Текучесть? – нахмурился Гольди. – И что это значит?

– При рождении тело гула похоже на мягкий пластилин, – пояснил Аз Гохар. – В течение нескольких дней после рождения оно необычайно текуче и может меняться – плоть способна стекать с костей, образуя новые формы… Так как молодой гул действует, следуя инстинктам, подвержен приступам ярости и не способен контролировать себя в той же мере, как старый, он легко выходит из себя. По этой причине в первые дни после рождения гул наиболее опасен – он может менять форму тела и убивает не задумываясь; самого же его убить в это время не просто – даже если рассечь его на куски, эти части срастутся обратно. Со временем эта способность у гула почти исчезает – тело «твердеет», – однако сохраняется другая способность: все нанесенные гулу раны затягиваются и не оставляют на теле следов…

Слушая старика, Гольди автоматически вспоминал показания Пола Кирски, утверждавшего, что этой ночью за ним гнался монстр, которого не останавливали пули; слова Джей о светловолосом типе, сбитом машиной, но не обратившем на это внимания; наконец, то, что он видел сам полчаса назад возле Кальва-Монтанъя, – гул, сбитый «ланчей», не обращающий внимания на сломанные колени и стреляющий в них.

– …Что же касается ментальных способностей гула, то они превосходят физические. При рождении гул ничего не знает о жизни людей и владеет лишь инстинктами выживания и языком гулов. Язык этот столь же древний, как они сами, дан им Ариманом и не меняется тысячелетиями. На нем гулы общаются между собой, однако с людьми говорят на их собственном языке. Когда гул рождается, первоначальные знания о людях он получает от других гулов или же сам способен узнать о жизни людей из их мыслей…

– Эти создания читают человеческие мысли, – прервал его Гольди. – Мы знаем об этом!

– Всё правильно, только здесь есть одна маленькая особенность, комиссар, о которой вам еще не известно: гул в состоянии прочитать не все мысли человека, а только то, о чем тот в данный момент думает. И в этом состоит один из способов защиты: знающий человек может легко защититься от проникновения гула в свой мозг – для этого достаточно думать о чем-то постороннем или же поступить еще проще – начать что-то читать, тогда гул ничего не увидит в сознании человека. Однако незнающий человек может легко оказаться в опасности – встретив гула и думая о чем-то одном, он может по его наводящим вопросам начать вспоминать что-то другое, так что дьявольское существо без труда прочитает все его мысли… Именно таким образом гулы учат язык людей и получают необходимые им знания, причем делают это в считанные часы. Кроме того, гулы могут вызывать у человека неприятные воспоминания, связанные с другими людьми. И чем агрессивнее человек, тем легче гулу заставить его вспомнить что-то плохое о тех, кто находится рядом, ощутить ненависть и подчинить своей воле. В результате такой человек впадает в прострацию и становится способным выполнить любой приказ гула!

– Например, расстрелять своих же приятелей? – понимающе выдохнул Гольди, вспомнив трех мертвецов, найденных этой ночью на «складе».

– Да, неприятные воспоминания, подогреваемые навязанной извне ненавистью, могут привести к тому, что человек убьет оказавшихся рядом людей. Чем моложе гул, тем слабее у него эта способность, и он может действовать только на одного человека. Однако, чем старше гул, тем на большее число людей может влиять, и результат вы уже видели – Вассах Гул уничтожил двести карабинеров одним лишь усилием воли!

Когда Аз Гохар замолчал, под тентом повисла гнетущая тишина: Гольди молча обдумывал услышанное; Джей Адамс с сомнением смотрела на старика; Паола же, движимая одной ей известными мыслями, встала из-за стола и подошла к демонологу… Наконец, проведя мрачным взглядом по склону горы, комиссар произнес:

– Вы сказали, что по внешнему виду невозможно отличить гула от человека. Но если мы собираемся бороться с этими существами, нам нужно научиться это делать – чтобы не спутать гулов с людьми… Неужели не существует надежного способа с одного взгляда узнавать этих тварей?

Старик вновь потер свою руку:

– Вообще-то такие способы есть, но большинство из них нам не подходят… – Увидев нахмурившиеся брови комиссара, он пояснил: – Для того чтобы отличить гула от человека, к нему надо приблизиться на короткое расстояние. Тогда, если это молодой гул, его можно будет узнать по отсутствию ногтей на руках; если же гул старый, то внешне он не будет отличаться от человека, но и его можно узнать, если уметь читать линии рук…

Комиссар машинально напрягся.

– …Из четырех главных линий⁵ на руке человека у гула есть только две – он не может любить, поэтому не имеет линии сердца; к тому же, изначально он мертв, поэтому линия жизни у него также отсутствует, – пояснил Аз Гохар. – Это печать, наложенная Ормаздой на руки детей Аримана, по которой знающие люди всегда могут их отличить… Правда, в теперешней ситуации этот способ нам не подходит – сейчас любого увиденного человека гулы будут убивать, так что подойти близко к ним не получится. Поэтому остаются только два способа опознать гулов, один из которых отпадает сам по себе. Гулов чуют собаки – по их поведению можно легко узнать адскую тварь, – но Вассах сделал так, чтобы собак в этом городе не осталось!..

Внезапно старик замолчал. Гольди ждал продолжения, но секунды тянулись, а Аз Гохар сидел молча, скорчившись за столом и глядя через парапет на долину…

Когда прошло полминуты, комиссар осторожно сказал:

– Синьор Аз Гохар, вы сказали, что существуют два способа отличить гула от человека, не приближаясь к нему. Один из них отпадает, потому что он связан с собаками, выходит, остается второй. Объясните: в чем суть этого способа?

Аз Гохар снова вздохнул и перевел взгляд на Гольди. Пару секунд еще сидел молча, наконец, протянул:

– Существуют люди, способные «слышать» гулов: они встречаются редко – в среднем, на каждые сто человек лишь один. Впрочем, даже если кто-то и наделяется подобной способностью от рождения, это не значит, что он «слышит» гулов. Для того чтобы начать чувствовать их, человек должен побывать на месте рождения гула в тот момент, когда дьявольское существо уже родилось, но еще находится под землей. Только после того, как подобное произошло, человек начинает «слышать», и это самый верный способ находить детей Аримана – «слышащий» может чувствовать их на большом расстоянии… – Внезапно глаза Аз Гохара стали глубокими, словно он заглянул в прошлое. – Среди людей моего рода такие люди ценились всегда – они безошибочно находили гулов и становились тахши, как только достигали возраста, когда могли взять в руки оружие, минуя все испытания!

Выслушав Аз Гохара, Гольди нахмурился:

– Вы обладаете подобной способностью, синьор Аз Гохар?

Старик отрицательно покачал головой.

– А что вы имеете в виду, говоря: «слышать» гула? Какой-то особенный звук?

Аз Гохар вновь качнул головой:

– Нет, здесь отсутствует четкое определение – каждый человек «слышит» гулов по-своему. Чаще это описывают как «шорох» – звук, похожий на шуршание морского прибоя или потрескивание тростника, усиливающий при приближении к гулу и ослабевающий при удалении от него. Однако бывает, что это напоминает неясный «зов», который человек слышит, но не может понять, что это такое, поэтому…

Не договорив предложения, старик замолчал – глядя в лицо комиссара, он вдруг заметил, как на лбу у последнего выступил пот, а зрачки стали темными.

– Комиссар, что с вами? – нахмурился Аз Гохар. – Вы в порядке?..

* * *

Выйдя из гаража, Франческо отправился к вилле. Меньше, чем за минуту, дошел до крыльца, поднялся на веранду, пересек холл и оказался у входа в библиотеку, где замер, опустив обе канистры к ногам. Он чувствовал, как стучит его сердце, спина превратилась в гранит, а лицо стало мокрым, но не обращал на это внимания, думая об одном: то, что он собирался проделать, сделать было необходимо, но всё его существо восставало против этого: он должен сжечь дом и находящихся в нем людей – сжечь Мальду и Фернандину!..

То, что ему предстоит это сделать, он понял в тот миг, когда убрал палец с крючка пистолета и опустил его вниз. Если он собирается уничтожить тех тварей, что погубили весь город, он прежде должен быть абсолютно уверен, что его дочь и жена не превратятся в тех, кого он собирается убивать. Он помнил слова старика – о том, что для рождения гулам нужны человеческие тела. Он не знал, каким образом из трупов рождаются дьявольские создания, но то, что это возможно, он понял – так же, как то, что мертвые Мальда и Нанда, Рокко и его жена, жена Армандо и его телохранители могут превратиться в гулов, если он оставит их лежать в этом доме. Спрятать полторы дюжины трупов он не мог, как не мог и увезти их отсюда, а значит, у него остается один выход – сжечь их и не дать гулам возможности использовать эти тела. Пускай это ничего не изменит, и гулы смогут использовать тысячи других тел, но его жену и дочь они не получат!..

Еще с минуту он молча стоял, прислонившись плечом к косяку и чувствуя огромное нежелание входить в библиотеку и делать то, что задумал, но сделать это было необходимо.

Наконец, взяв канистру, он шагнул за порог. От двери библиотеки не увидел лежащих за шкафами тел Мальды и Нанды, впрочем, на это он и рассчитывал – сейчас он находился в таком состоянии, что если бы увидел их, то, возможно, не смог бы сделать того, что задумал.

Сделав пару шагов от порога, Франческо остановился возле стены, открыл канистру и перевернул ее горлышком вниз. Горючее хлынуло на пол, заливая тела лежащих людей, попадая им на одежду и руки, в открытые глаза, искаженные ужасом рты…

В течение половины минуты он лил бензин, не обращая внимания на то, что тот попадает на его собственные ботинки. Через короткое время лежащие возле двери трупы пропитались горючим. Франческо не стал проходить за шкафы – он чувствовал, что просто не смог бы выплеснуть бензин на тела своей дочери и жены. Кроме того, он хорошо понимал, что уже вылитого горючего достаточно для того, чтобы всё здесь сгорело – оно пропитало ковер, растекшись от двери до противоположной стены…

Когда бензин перестал вытекать, Франческо отбросил канистру, подошел к окну и распахнул его настежь; затем развернулся и, не глядя на мертвые тела, вышел в холл.

Через четверть минуты, наклонив вторую канистру, он начал поливать пол горючим, начав с трех покойников, лежащих посреди холла; потом перешел к мебели. На этот раз он действовал осмотрительней: бензин следовало экономить, чтобы его хватило на большую часть этажа…

За пару минут он обработал холл, примыкающие к нему столовую, бильярдную и коридор. Он старался лить равномерно, но когда вернулся в гостиную, бензина почти не осталось. Остатками он прочертил дорожку через гостиную, но у дверей на веранду горючее кончилось. Остановившись, Франческо встряхнул канистру, но не услышал характерного плеска. Тогда он отшвырнул ее и вышел на улицу.

Спустившись с крыльца, он двинулся по дорожке к будке охранника – Франческо решил, что немного бензина можно найти в стоящих возле нее легковушках…

Через короткое время он оказался у ближайшей машины, открыл водительскую дверцу и щелкнул кнопкой, поднимающей крышку багажника, однако, заглянув в него, не увидел ничего похожего на канистру. Тогда он перешел ко второму автомобилю. Когда крышка багажника откинулась вверх, Франческо заглянул под нее и на пару мгновений застыл, глядя на то, что находилось в багажнике.

В пластиковой коробке возле запаски лежало оружие: несколько автоматических пистолетов, помповое ружье с пачкой патронов к нему, три гранаты и самое главное – что и заставило его замереть, – ярко-зеленая труба с маркировкой армейского гранатомета на боку; рядом с трубой лежал кожаный подсумок с зарядами.

Протянув руку, Франческо коснулся бока гранатомета. Оружие было немецким, достаточно мощным для того, чтобы разнести вдребезги дом. «Или пару гулов,» – шевельнулось у него в голове.

До сих пор у него не было четкого плана действий. Он знал только одно: он сделает всё, чтобы уничтожить как можно больше тварей, убивших его дочь и жену. Подспудно он понимал, что ему не обойтись без оружия, но пока не знал точно, где его возьмет. На его вилле оружия не было – он никогда не держал его, чтобы не дать властям повода прицепиться к нему, – вооружены были только охранники, имевшие официальные лицензии на ношение пистолетов. Франческо понимал, что оружие охранников для него бесполезно – ведь пули на гулов не действуют. Он знал пару мест, где Доминик и Армандо хранили серьезные «игрушки», но одно из них находилось возле Кальва-Монтанъя, а другое – недалеко от Мертвых Холмов. Он думал, что в случае необходимости съездит к Холмам и возьмет что-нибудь из запасов Эрбы, но теперь, глядя на гранатомет, решил, что ехать туда не придется – эта штука способна разнести на куски любого монстра.

Еще какое-то время Франческо стоял неподвижно, а потом перевел взгляд вправо от ящика – между ним и стенкой багажника находилась пластиковая бутылка. Он медленно протянул руку, открутил крышку бутылки и почувствовал запах бензина. Вытащив бутылку наружу, повернулся и снова отправился к дому…

Пяти литров горючего ему хватило на то, чтобы обработать треть кухни, гостиную и лестницу, ведущую на верхний этаж. Оказавшись на веранде, Франческо обрызгал стены и стол, вышел на крыльцо, спустился на землю и отправился к воротам, держа бутылку горлышком вниз и оставляя за собой дорожку бензина.

Он отошел от дома метров на двадцать, когда горючее кончилось. Остановившись, Франческо бросил бутылку, повернулся к дому и с минуту смотрел на него…

Он глядел на дом, в который когда-то ввел Мальду и в котором родилась Фернандина. Здесь он испытал величайшие радость и горе. Когда-то он думал, что этот дом заменит ему потерянную Америку, что он обретет здесь семью. И до сегодняшнего утра так и было: десять лет он просыпался в этом доме, зная, что рядом с ним его дочь и жена. Отсюда он руководил своим делом, и всё в его жизни было устоявшимся, не предвещающим никаких перемен. Он думал, что доживет здесь до старости и успеет понянчиться с внуками. Теперь же этот дом стал терновым шипом, который ему ни за что не вырвать из памяти – даже, если ему суждено пережить этот день. Он знал, что если не погибнет сегодня, то уже никогда не сможет вернуться сюда – не только к этому дому, но и в Террено. Потому что отныне этот город проклят!

Франческо вытащил из кармана спичечный коробок.

В тот момент, когда его пальцы выудили из него спичку, он ощутил страшную горечь, представив, что через секунду своими руками уничтожит то, что строил всю жизнь, вычеркнет из бытия тех, кого любил, и что же ему останется?.. На мгновение захотелось просто уехать отсюда. Ведь не могут же гулы использовать все трупы в городе, все восемьдесят тысяч? Может быть, этот дом они обойдут стороной, и когда всё закончится, он вернется сюда и похоронит дочь и жену как полагается, по обычаю…

Какое-то время он стоял на дорожке, стиснув зубы и готовый поддаться этому желанию; но другая мысль поднималась из глубин подсознания и обжигала огнем: если есть шанс, что находящиеся в доме покойники превратятся в гулов, пусть даже малейший, он должен уничтожить его!

Медленно приподняв руку, Франческо чиркнул спичкой об коробок. Маленький огонек взметнулся вверх, проглотив дерево, словно демон ада – душу покойника. Секунду Франческо был похож на каменное изваяние – глядя на дом, в котором лежали Мальда и Нанда, он словно губка старался впитать и запечатлеть те эмоции, которые появились в нем в тот момент, когда он шагнул из холла в библиотеку, и владели сейчас, – это было необходимо ему словно воздух…

Наконец, разжав пальцы, он позволил горящему огоньку соскользнуть вниз, развернулся и отправился к воротам – огненная «змея» метнулась за его спиной по крыльцу и через секунду ворвалась в дом.

Франческо не видел, как, выбив стекла, языки пламени взметнулись по стенам и огненными лианами соединились над крышей – он слышал только хлопок. Прикусив губы и не оглядываясь назад, Франческо Борзо шел по дорожке к воротам, где его ждали машины…