Читать книгу Дом, который сломали… - Сергей Иванович Кириенко - Страница 3

Вот как всё начиналось. В тот день была расчудеснейшая погода: ярко светило солнце, и на всем синем небе, даже при сильном желании, вы не могли бы найти ни облачка – ничего, клянусь вам, ровным счетом ничего! – похожего на облако даже отдаленно.

До обеда не произошло никаких важных событий. Я встал, как обычно, в семь утра и сделал зарядку, потом покормил Животных и принял душ, а ровно в восемь часов я уже завтракал, сидя за столом на веранде, наслаждаясь видом зеленых грядок, украшающих наше Поместье, и вкусом сдобных пончиков, которые так хорошо печет Даша. Жена сидела напротив меня – не спеша пережевывая пончики и запивая их кофе, мы переговаривались, и скажу вам, друзья мои, это была идиллия – самая настоящая семейная идиллия! Только представьте себе: над нашим Поместьем всходило красивое солнышко, небо было невообразимо высоким и голубым, а в чистом воздухе, не нарушаемом ни малейшим дуновением ветерка, стояла такая тишина, что слышно было, как на стол падают крошки от пончиков, и мы с женой мило разговаривали о том, что скоро у нас появится первенец…

Прожевывая третий по счету пончик, Даша сказала, что, по ее мнению, это будет мальчик. Я спросил у нее, почему она так считает, на что Даша ответила, что вчера вечером ей показалось, будто ребенок шевельнул ножкой, и она думает – нет: она просто уверена! – что это будет мальчик. Я отставил свой кофе в сторону и, выдавив из себя нечто среднее между: “Неужели?” и “Правда?”

(так как непрожеванный пончик мешал мне говорить),

хотел уже было броситься к ней и послушать: не постучит ли Данилка опять? В тот момент мне ужасно вдруг этого захотелось. Но Даша, поняв мое намерение – очевидно, оно отразилось у меня на лице, – отрицательно сдвинула брови, так что я решил отложить это занятие на следующий раз. Остаток завтрака прошел у нас в споре о том, стоит ли продолжать высаживать в следующем году африканские баклажаны или же посадить на их месте дюжину помидорных кустов.

После завтрака я пошел осматривать наше Поместье. Дело в том, что я всегда делаю это по воскресеньям и в тот день не видел причин нарушать свой обычай. До десяти утра я бродил между грядками огурцов и баклажанов, мимо зарослей черной смородины и малины, по плантации земляники и остался доволен увиденным – урожай в этом году обещал быть богатым.

А в начале одиннадцатого я спустился в подвал, взял свой охотничий нож, нацепил на голову широкополую шляпу – солнце уже начинало изрядно припекать – и сказал жене, что иду в лес за новыми удилищами. Даша посоветовала мне не опаздывать к обеду, после чего я отправился за реку…

* * *

А теперь, друзья мои, пока я иду от Поместья через луг в сторону леса, я расскажу вам о том, что представляет из себя Поместье-ТриДэ¹, где оно расположено, ну, и всё в таком роде… Думаю, вам это будет полезно узнать для того, чтобы легче себе представлять, как развивались события в этой истории.

Так вот, наше Поместье расположено в очаровательнейшей Долине. С трех сторон ее окружают высокие холмы, на которых летом полным-полно розовых и желтых цветов, а с четвертой стороны (южной) Долину закрывают леса, в которых вы, при желании, всегда можете нарезать целую охапку хороших удилищ, из которых впоследствии получатся превосходные удочки… Посреди данной Долины расположен луг, а через этот самый луг, начинаясь на севере и убегая на юг, протекает широкая речка. И хотя это именно речка, а не река – так как вы можете перейти ее вброд за какие-то двадцать шагов, – в ней водится много форели и карпов, и это настоящий рай для любителей полноценной рыбалки. Впрочем, пардон – я немного отвлекся.

Поместье-ТриДэ находится на левом берегу речки, имеет вид правильного квадрата со стороной метров в семьдесят и огорожено прелестнейшей изгородью из полутораметровых акаций. Кроме нас с Дашей, в Долине живут еще два человека. Одного из них зовут Сэр Чарльз Уилтон Третий, он австралиец, и его поместье расположено по правую сторону от нас, если встать в центре Поместья-ТриДэ и посмотреть в сторону речки. Слева расположено поместье Сэра Чарльза Уилтона Четвертого – это младший брат Сэра Третьего. О Сэрах Уилтонах я расскажу вам позднее, сейчас же замечу лишь то, что наш собственный дом двухэтажный, построен из дерева и очень нравится мне и жене…

Кстати, чтобы дойти от Поместья до леса, мне требуется всего три минуты, поэтому я продолжаю… К полудню я срезал с десяток хороших, на мой взгляд, ивовых прутьев, из которых в дальнейшем могли получиться отличные удочки, и вернулся домой. Вновь насытив Животных

(а о них я расскажу вам чуть позже),

я переоделся, и в половине второго мы с Дашей уже обедали возле веранды, и скажу вам, друзья мои, день этот не предвещал ничего плохого – ну, абсолютно ничего! Всё плохое началось ближе к вечеру…

* * *

В начале седьмого солнце, весь день поливавшее землю лучами, принялось скатываться к горизонту, и мы с женой вышли из дома, чтобы полить огуречные грядки. Дело это не шибко-то хлопотное, так как у нас есть большой поливочный шланг, и всё, что тут требуется, – это открыть ручку крана и держать шланг таким образом, чтобы вода попадала на грядку.

У нас в Поместье около дюжины гряд с огурцами, но мы начали поливку с самой дальней из них – той, что находится возле забора, за которым начинаются владения Сэра Уилтона Третьего. Мы полили примерно половину гряды – вернее, полил ее я, потому что Даша только стояла рядом и давала советы, куда лучше лить.

(Но не подумайте, что моя жена такая ленивая женщина; это просто я в этот вечер не позволил ей даже приблизиться к шлангу – ведь вы должны помнить, что она была в положении?)

Так вот, я полил примерно половину гряды, и ничего необычного за это время не случилось. Но когда я начал поливать вторую половину, за изгородью послышалось шарканье…

Тут я должен остановиться и сказать, что в тот момент я не заподозрил ничего плохого – дело в том, что корова Сэра Уилтона Третьего частенько подбредает к нашему забору пожевать молодых листочков акации, и ничего ужасного в этом нет. Поэтому я сказал жене, что, очевидно, это корова Уилтона Третьего подошла к нашей изгороди. Даша молча кивнула, и я продолжил процесс орошения.

…Между тем к мерному шарканью за зеленой стеной прибавились странные пощелкивания, похожие на хруст ломающихся веток. Я продолжил поливку, мысленно удивляясь сегодняшней активности коровы Сэра Уилтона. Подозрительные звуки за изгородью, сопровождаемые шумом льющейся из шланга воды, продолжали звучать еще с полминуты – причем тот, кто их производил, метил явно к калитке, потому что звуки двигались именно в сторону нашей калитки. И вдруг…

Совершенно неожиданно за изгородью прозвучал громкий треск, и кто-то на удивленье отчетливо произнес: “Ах ты, господи!..”.

А теперь, друзья мои, если вы немного подумаете, то придете к тому же выводу, к коему в тот момент пришел я: корова Сэра Уилтона Третьего никак не могла сказать: “Ах ты, господи!..”, и именно об этом я сообщил жене в следующую секунду. Жена вновь согласно кивнула, я закрутил ручку крана и опустил шланг на землю. Потом мы с супругой повернулись в сторону изгороди и принялись ждать дальнейшего развития событий.

И события не заставили себя долго ждать. Тот, кто производил Подозрительные Звуки за изгородью, еще какое-то время производил их, а затем зеленая стена изгороди дрогнула, и в проеме приоткрывшейся калитки показалась Голова…

Если же говорить откровенно – а я, как вы уже, наверно, заметили, стараюсь рассказывать всю случившуюся с нами историю именно так, – то нужно сказать, что в этой Голове не было ничего примечательного. Можно даже сказать, это была самая обычная Голова. Она была гладкая

(то есть абсолютно лысая),

с маленькими, хитровато глядящими глазками и сухоньким ртом. Еще у нее были маленькие розовые ушки, похожие на уши тех поросят, что принесла этой весной свинья Сэра Четвертого.

Пока мы разглядывали Голову, я сообщил о своем последнем наблюдении Даше, и она опять же со мной согласилась. Голова же тем временем окинула нас оценивающим взглядом и, наконец, протянула тонюсеньким голосом:

– Здравствуйте, я – дядя Коля…

Теперь я обязан заметить, что моя жена очень вежливый человек. Она была вежливой в момент нашего с ней знакомства пять лет назад, оставалась вежливой, пока мы не поженились, но что самое удивительное и приятное – осталась вежливой и после нашей женитьбы, а это, согласитесь, друзья мои, свойство, сохраняемое не всеми женами…

Так вот, Даша выдержала необходимую паузу и вежливо ответила:

– Здравствуйте, дядя Коля!

Я, в свою очередь, не захотел показаться Голове невоспитанным и тоже сказал:

– Здравствуйте, дядя Коля!

Дядюшка шмыгнул носом, пробормотав зачем-то: “Ну, вот…”, и добавил:

– Значит, добрался… Вы – Добряковы?

Мы с Дашей кивнули.

– А я – дядя Коля, – повторил он.

Жена снова сказала:

– Здравствуйте, дядя Коля!

Я тоже сказал:

– Приветствую, дядя Коля!

Потом сделал шаг к приоткрытой калитке, распахнул ее шире и втянул дядю внутрь Поместья. Поставив дядюшку рядом с собой, я сунул руку в карман своих брюк, достал из него небольшой кусок пластика и принялся разглаживать его на ладони…

Здесь следует заметить, что накануне, в субботу 5 августа, мы получили непонятную телеграмму. Вчера вечером, прочитав текст телеграммы, я ничего из него не понял. Однако сейчас, пробежав по нему взглядом еще раз – а телеграмма гласила: “Пр з в д К”, – я понял, что должен был означать данный текст: “Приезжаю завтра вечером, дядя Коля”.

Разобравшись с телеграммой, я почувствовал себя гораздо увереннее – скажу по секрету: я не люблю всякого рода загадки и головоломки, потому что, когда принимаюсь думать над ними, у меня начинает болеть голова… Но в тот момент я очень быстро справился с текстом телеграммы и, как уже объяснил, почувствовал себя намного увереннее. Протянув телеграмму жене, я объявил:

– Добро пожаловать в Поместье-ТриДэ, дядя Коля!

Однако дядюшке в тот момент, видимо, было глубоко наплевать на меня и мои же приветствия – он стоял между мною и Дашей и с несчастным видом осматривался по сторонам.

Честно скажу, в тот момент я подумал, что дядя Коля ищет стул, табурет или любой другой предмет, о который он может опереться и дать отдых своим уставшим ногам. Вид у него был неестественно изможденный, и только тогда – признаюсь со стыдом! – только тогда я вдруг подумал: а как же дядя Коля добрался до нашего Поместья?.. Дело в том, что в Долину не ведет ни одна дорога, а ближайшая станция находится за три километра на юге. Я с ужасом подумал, что мой старенький дядюшка пробирался все эти километры по лесу пешком!

Поглядев на его тщедушную фигурку, я уже начал представлять себе все кошмары этого путешествия, как вдруг…

Как вдруг до меня дошло, что дядя Коля не искал стул или табурет, он искал нечто иное. И он обнаружил искомое – всё это время, как я уже говорил, он с отчаянным видом осматривался по сторонам, и вдруг его взгляд упал на огуречную грядку. С радостным воплем дядя бросился к полуметровой гряде и, сорвав с нее самый большой огурец, какой только смог на ней разыскать, принялся грызть его. Огурец начал таять с пугающей быстротой, и чем меньше огурца оставалось в руке дяди Коли, тем большее удовольствие отражалось у него на лице.

Я посмотрел на жену и спросил:

– Что будем делать?

Даша ответила:

– Что ты имеешь в виду?

Я сказал:

– Дядя Коля, наверно, голодный – надо его покормить?

Даша бросила:

– Верно!

Я сгреб дядю Колю в охапку, и мы всей компанией двинулись в дом…

* * *

После того как мы накормили моего дядюшку

(хотя, признаюсь вам по секрету, это оказалось довольно не легким занятием – для того, чтобы накормить дядю Колю, нам пришлось опустошить четверть запасов нашего маленького холодильника),

мы вышли из дома и устроились на крыльце. Жена приготовила нам большой термос с кофе – расслабившись на ступеньках крыльца, потягивая кофеек и разговаривая о погоде, мы с дядей Колей наблюдали за садящимся солнцем. Его кругляшок висел в паре метров от края нашей зеленой ограды и через какие-то полчаса должен был окончательно завалиться за стену акаций. Мы с дядюшкой мирно цедили кофе

(дядя при этом умудрялся еще грызть здоровенное яблоко),

наблюдали за садящимся солнышком, и в голове у меня вдруг мелькнула мысль, что сегодняшний день не так уж и плох – даже несмотря на то, что в него так неожиданно вклинился дядя. Ведь, в конце концов, дядя Коля славный парень – может быть, немного староватый, капризный и любящий пожевать, – но все-таки славный и с ним можно ладить.

Рассеянно допивая свой кофе, я решил, что через двадцать минут пойду покормлю Животных, а потом загляну к Сэру Третьему и договорюсь с ним о завтрашней рыбалке – дело в том, что мы всегда рыбачим с соседом по понедельникам. И вот когда я подумал об этом, то настроение у меня улучшилось еще больше – я решил, что в такой славный вечер не может произойти больше ничего необычного… Но вот тут-то я и ошибся, друзья мои! Я имею в виду, что ошибся, когда посчитал, что ничего необычного сегодня больше не произойдет.

Мы посидели еще минут пять, полностью выпив весь кофе, и я спросил дядю Колю, не хочет ли он пойти завтра утречком на рыбалку? Мой дядя, сидевший до этого с вполне бодрым видом, вдруг резко прикинулся хворым и прошептал, что нет, он никак не может пойти. Он сказал, что у него болят ноги, а по утрам он всегда чувствует какую-то особую слабость. Так что он не пойдет. Хотя рыбу любит, добавил он тут же, особенно свежую…

Мы посидели еще с полминуты, наслаждаясь тишиной и покоем, и вдруг… Этот спокойный и во всех отношениях преприятнейший вечер нарушили – как бы вы думали, что, друзья мои? – его вновь нарушили Подозрительные Звуки, раздавшиеся за стеною акаций!

Я с интересом поглядел на своего родственника, решив: уж не супруга ли это дяди Коли шуршит и похрустывает за зеленью изгороди? Я подумал, что она вполне могла отстать от него, пока они пробирались по лесу в Долину, и только сейчас добрела до Поместья. Но лицо дяди Коли развеяло мои подозрения. На его сморщенной физиономии отразилось выражение чистого любопытства, смешанного с долей тревоги, – а мой славный дядюшка не такой человек, чтоб тревожиться о супруге, отставшей от него где-то в лесу. По всему было видно, что дядюшка тоже не знал, кто шуршит за акациями.

Тогда я повернул голову в сторону изгороди и принялся ждать.

И снова ждать не пришлось слишком долго. Тот, кто шуршал за акациями, еще немножко похрустел за забором, а потом над зеленой оградой появилась еще одна голова. Но голова эта была много моложе Головы дяди Коли и, в отличие от последней, оказалась волосатой… Обладатель головы пробежал взглядом по нашему Поместью и, разумеется, вскоре заметил меня и моего дядю, сидящих на крылечке, и вот тогда…

Вы помните, как улыбался чеширский кот при встрече с Алисой? Так вот, когда голова увидела нас, она улыбнулась нам так же, как улыбался тот самый котяра. Она просто-напросто засветилась от счастья и весело прокричала нам:

– Добрый вечер!

Я опять не захотел показаться невежливым и громко ответил:

– И вам добрый вечер!

Однако мой дядя не поприветствовал новую голову – вместо этого он позеленел. Признаюсь, я никогда не подозревал, что дядюшка может менять цвет лица, но это было именно так – дядя Коля позеленел! Потом он схватил свое яблоко и с яростным воплем метнул его в сторону изгороди.

Наверное, дядюшка все-таки обманывал меня, когда притворялся больным – он был полон энергии! Яблоко, брошенное им, пролетело в воздухе метров пятнадцать и врезалось точно в лоб головы. Звук от удара получился раскатисто-чмокающим – на мой взгляд, это был хороший бросок и хороший же звук, – но теперь следовало ожидать реакции головы…

И вот тут я могу поспорить: ни один из вас, друзья мои, не угадает, какой оказалась реакция неизвестного обладателя улыбки чеширского кота. Вы думаете, он обиделся и закричал? Ничего подобного!.. Из-за изгороди быстро высунулась рука, пальцы весело почесали то место, в которое угодил брошенный дядюшкой фрукт, голова улыбнулась еще шире и радостно крикнула:

– Приятная погода, не правда ли?!

Потом она подмигнула нам и исчезла за изгородью. Раздались шаги, возвестившие о том, что неизвестный помчался в сторону леса, и…

На этом инцидент был исчерпан.

Честно скажу: я не понял, что произошло минуту назад, и покосился на дядю, надеясь, что он сейчас даст мне какое-нибудь объяснение. Однако мой дядюшка не стал ничего объяснять. Его лицо неожиданно сморщилось, как будто он собирался расплакаться, и я разобрал, как он всхлипнул:

– Ну, вот… опять начинается!

Потом он поднялся с крыльца и побрел на юг – объедать земляничную плантацию.

Таким образом, цель визита второй головы и причины столь странной реакции дяди Коли на ее появление остались мне не понятны, но я решил, что у меня есть другие – более насущные дела… Через десять минут я покормил Животных, а потом пошел к Сэру Уилтону Третьему – договариваться о завтрашней рыбалке…

Когда же я снова вернулся в Поместье

(хотя “вернулся в Поместье” звучит немного напыщенно – на самом деле, я просто перелез через изгородь),

дядя Коля уже успел «обработать» пару дюжин земляничных кустов, но, судя по хмурому выражению на лице, всё еще не отошел от встречи с «Чеширским Котом». Решив, что землянику надо спасать, я мягко оттащил дядю Колю от плантации, сунув ему пару яблок, и оставшиеся до захода солнца минуты мы с ним опять просидели на ступеньках крыльца…

Когда же солнце скатилось за изгородь, и на Долину спустились вечерние сумерки, Даша вышла на улицу и сказала нам идти в дом. В гостиной мы выпили чаю со сдобными булочками, а затем легли спать.

Уже засыпая, я еще раз подумал о том, что случилось за сегодняшний день, а потом с удовольствием вспомнил, что завтра утром мы с Сэром Третьим отправимся на реку и наловим там много серебряных карпов… Я даже представил себе, как Даша их жарит – конечно же, со сметаной и луком! – а дядя Коля их уплетает за обе щеки, и быстро уснул в предвкушении завтрашней рыбалки…