Читать книгу Смерть на Кикладах. Сборник детективов №3 - Сергей Изуграфов - Страница 3

В самом слове «остров» есть какая-то

магическая притягательная сила. Живя

на острове, теряешь связь с миром;

остров – это самостоятельный мир.

Агата Кристи, «Десять негритят».

Сверкающей на солнце гирляндой жемчужин неправильной формы и различного размера с северо-запада на юго-восток протянулись двести с лишним островов Кикладского архипелага, навсегда найдя свое место в бескрайней лазури теплого Эгейского моря.

Когда-то, сотни, а то и тысячи лет назад, когда и море-то еще не называли Эгейским, на многих из них жили люди, стояли храмы и святилища. Сегодня лишь десяток из этих островов обитаем.

Откуда взялись они посреди бескрайней морской глади? Есть много версий: научных и не очень.

Да и кого интересует научный подход, когда, осмотрев с раннего утра уже с десяток достопримечательностей, включая местную каменоломню, откуда брали прекрасный белый мрамор для статуй еще самого Праксителя, археологический музей, наполненный амфорами и фигурками эпохи неолита, пещеру со сталактитами, где рос Зевс, и скалу на пляже, на которой – любой местный может подтвердить этот непреложный факт – сидела сама Афродита, – ты сомлел с непривычки от жары и хочешь только одного: оказаться под сенью виноградных лоз на террасе очередной гостеприимной таверны! Там присесть на удобный стул, выпустить наконец из рук нещадно потяжелевший фотоаппарат, выпить бокал белого вина или воды со льдом, отдышаться, обмахиваясь шляпой и утираясь платком, и поглазеть по сторонам.

История, которой на Кикладах дышит каждый камень, может и подождать. Благо, всегда есть кому просветить туриста на этот счет!

Кто из островитян не знает старой легенды о том, как разгневанный Посейдон превратил слишком расшалившихся нимф, докучавших ему во время божественного отдыха своими легкомысленными песенками и танцами, в каменные острова?

Любой грек на Кикладах расскажет любознательному туристу, как именно это было, щедро прибавив от себя такие подробности, что поневоле поверишь, что уж он-то сам при этом без сомнения присутствовал. А потом, оказавшись владельцем таверны, непременно пригласит в гости и укажет столик, с которого лучше всего видно то самое место, где это все и произошло в те самые незапамятные времена…

И плетеный стул, как правило, мягок и удобен, и домашнее белое вино, что подано на стол в запотевшем глиняном кувшине, приятно освежает и бодрит, и тень над головой от старого платана или густой заросли виноградных листьев дарит долгожданную прохладу сомлевшему туристу, а уж вид на бескрайнее море и в самом деле великолепен! И так ли уж, в самом деле, важно, здесь ли именно бушевал разгневанный Посейдон или на несколько миль дальше?

Скоро на столе незаметно появляется горячий хлеб домашней выпечки с золотистой хрустящей корочкой, блюдце с оливковой пастой и мисочка с холодными баклажанами, что гостеприимная хозяйка потушила в оливковом масле с чесноком и специями еще накануне с вечера и заботливо убрала до времени в прохладный погреб.

Затем, чтобы утолить раздразненный закусками аппетит, на столе возникнут уже и свежие овощи с фетаксой из козьего или овечьего молока, и картофельная запеканка – мусака – со сладким перцем, баклажанами и фаршем из баранины под соусом бешамель. А чтобы окончательно привести туриста в восторг, – и сам печеный барашек, добрую порцию которого хозяин обязательно поставит перед гостем лично, щедрой рукой нальет вина из кувшина в бокал и похлопает дружески по плечу, чистосердечно пожелав: «Ямас!», – мол: «За нас, за тебя, дорогой друг, будь здоров, счастлив, кушай хорошо и заходи почаще!»

Такой вот типичный, сомлевший на ярком солнце турист, облюбовавший типичную кикладскую таверну, с комфортом расположился за одним из ее столиков и с наслаждением потягивал из бокала вино, бегло пролистывая неоднократно уже изученный им во всех деталях «Путеводитель по Кикладским островам».

Миллионы туристов едут в Грецию каждый год насладиться греческим гостеприимством, а сами греки с материка едут на Киклады – самое красивое и живописное место во всей Греции. Их манят чистейшее прозрачное море с множеством тихих лагун и уютных бухт, широкие песчаные и галечные пляжи, протянувшиеся на многие километры, озера с родниковой водой и поросшие зеленью горы с таинственными пещерами, вкуснейшая национальная кухня с винами и сырами местного производства, рыбными и мясными деликатесами.

Греки знают, куда ехать отдыхать! И каждый находит на Кикладах свое. Молодежь стремится на раскрепощенный Миконос – жемчужину клубной жизни Греции – окунуться в шумные пляжные вечеринки и посетить знаменитые рестораны. Тысячи паломников со всего света едут погрузиться с головой в уединенную и тихую жизнь Тиноса, где находится известная церковь Девы Марии. Археологи и историки посещают необитаемый остров Делос, где по местным законам нельзя даже остаться на ночлег – в свое время здесь существовало древнее святилище Аполлона и Артемиды, а потом – и Милос, тот самый, где когда-то была обнаружена Венера, ставшая позднее Милосской. Влюбленные пары спешат на Санторини – насладиться обманчивым спокойствием древнего вулкана и романтикой белоснежной «визитной карточки» Киклад, а затем и на Анафи – побродить, взявшись за руки, по экзотическим пальмовым пляжам с удивительными ландшафтами.

В самом же сердце Киклад лежат два острова, куда приезжают гости со всего земного шара. Лишь узкая полоса пролива разделяет их один от другого. Когда-то это был один клочок суши в водах Эгейского моря. Но с незапамятных времен землетрясение отделило от Пароса кусочек, названный позднее Антипаросом. Два острова разделяет пролив, протяженностью около полутора километров.

Этот-то пролив местные жители и туристы облюбовали в качестве дистанции для ежегодного морского марафона, шутка ли: почти морская миля в открытом море! Это надо отважиться, чтобы пересечь его. Но каждый год собирается почти триста смельчаков – мужчин и женщин, готовых бросить вызов морской стихии. А сколько приезжает туристов поглазеть на заплыв! Еще бы: в прошлом году, говорят, сам Том Хэнкс, купивший дом на Антипаросе, вместе с женой-гречанкой принял участие в заплыве! И проплыл неплохо: за каких-то сорок минут! Это в пятьдесят-то восемь лет! Говорят, что и Лайам Нисон отдыхает неподалеку, и даже, по слухам, сама Мадонна собирается купить здесь роскошную виллу, чтобы отдохнуть в покое от назойливых поклонников и вездесущих папарацци.

Турист наконец отложил истрепанный «Путеводитель» в сторону, решив продолжить обед.

Заплыв должен был начаться через полчаса, и приезжий – полноватый мужчина средних лет, по всему – грек с материка, решил провести это время не сходя с места, – тем более что блюдо с ароматной бараниной дымилось перед ним во всей своей красе и великолепии, а кувшин с вином был еще наполовину полон.

Мужчина достал из бездонных карманов своего мешковатого льняного пиджака очередной белоснежный платок, вытер им вспотевший лоб и блаженно улыбнулся.

Старший инспектор уголовной полиции Наксоса – острова, который находился в шести километрах от Пароса – Теодорос Антонидис наслаждался честно заработанным отпуском.

Будучи по происхождению действительно греком с материка, переехавшим по делам службы два с половиной года назад на Наксос и ни разу не покидавший его за все это время, он решил объехать за три недели отпуска, что щедро выделило ему афинское начальство, все крупнейшие острова Кикладского архипелага, чтобы, как он сам говорил, «лично составить о них подробное впечатление».

О «морском марафоне» с Пароса на Антипарос он узнал заранее и решил, что непременно должен в нем участвовать, но не в качестве пловца, упаси Боже – к стыду своему старший инспектор едва мог держаться на воде, а уж о том, чтобы проплыть добрую морскую милю, он и мечтать не мог – а в качестве зрителя и фотографа-любителя.

Антонидис с гордостью взглянул на лежавший на столе рядом с раскрытым «Путеводителем по Кикладским островам» цифровой зеркальный аппарат Canon 60D – подарок главы Национального Бюро Интерпола Греческой Республики генерала Манна. Этот фотоаппарат входил в перечень оборудования, переданного в свое время Интерполом в дар лаборатории полицейского участка Наксоса, – старший инспектор страшно гордился им и очень дорожил.

Неторопливо поедая нежное мясо, которое словно таяло во рту, запивая его прохладным вином и жмурясь от удовольствия, старший инспектор наблюдал с интересом за тем, как на набережной небольшого городка Пунто, откуда на Паросе стартовал заплыв, стал собираться народ. Со своего места ему было все прекрасно видно: участники заплыва прибывали с группами поддержки из родственников и друзей, которые всячески подбадривали спортсменов, рассказывая им веселые истории об утонувших в прошлом году, – такая уж традиция – разражаясь громким смехом и хлопая участников по плечам.

На самом деле, за много лет «морского марафона» не было ни одного несчастного случая: за этим бдительно следит местная служба спасения на водах, чьи катера уже качаются в бухте на волнах. Вон они: три, четыре, даже пять катеров!

Спортсмены начали разминку, разогревая мышцы перед заплывом. Многие из них были одеты в специальные гидрокостюмы, защищавшие их от переохлаждения в морской воде.

Организаторы заплыва установили на набережной несколько столов, за которыми сидели девушки, регистрировавшие участников. Подготовка к марафону была в самом разгаре: громко играла музыка, спортсмены по очереди подходили к столикам и отмечались в длинном списке участников.

Зрители постепенно заполняли набережную, щелкая затворами фотоаппаратов и весело переговариваясь. Стайка стройных и загорелых девушек в бикини – группа поддержки – высыпала на набережную и начала представление под музыку, изображая, видимо, тех самых нимф – проказливых дочерей Океана, не дававших спать Посейдону. Слава Богу, в этот раз их никто не превратил в камень: зрители дружно хлопали в ладоши и фотографировали юных красавиц.

Старший инспектор, невольно залюбовавшись молодыми «нимфами», тоже потянулся за фотоаппаратом: объектив был достаточно мощным, чтобы сделать хорошие снимки даже с того места, где он сидел, главное, чтобы никто не заслонил от него танцующих. Он несколько раз щелкнул затвором аппарата, выстрелив, словно очередью, в режиме «спорт», и запустил «просмотр изображения» на большом экране фотоаппарата, прикрывая его рукой от солнца, чтобы лучше было видно.

И надо же такому случиться, как назло: в кадр влез какой-то небритый мужчина плотного телосложения в неопрятного вида плаще, по виду – итальянец, с суровым обветренным лицом, заслонив собой танцевавших «нимф», и «погубил» практически все кадры! Какое невезение!

Антонидис философски вздохнул и собрался было уже стереть ненужные ему снимки, как тут раздались громкие аплодисменты, зазвучали фанфары, и спортсмены вышли на старт.

Старший инспектор быстро поднялся со своего места, подошел ближе к парапету, что отделял террасу таверны от пляжа, и отвел душу, засняв во всех подробностях старт «морского марафона».

Под громкую музыку, подбадривающие крики и аплодисменты спортсмены друг за другом бросались в воду, вспенив ее совершенно, и, постепенно, сопровождаемые катерами спасателей, растягивались в воде длинной цепочкой, уходившей в сторону соседнего острова.

Марафон начался!

Инспектор Антонидис, увлеченный фотосъемкой, не заметил, как тот самый небритый «итальянец», убедившись в чем-то, набрал номер на своем мобильном телефоне и, коротко отчитавшись перед кем-то, резко повернулся спиной к старту заплыва, словно «морской марафон» более совершенно его не интересовал, и решительно зашагал в сторону марины, где стояли яхты и катера.

Через какое-то время к нему присоединились еще двое сумрачного вида мужчин в длинных и светлых плащах, несмотря на жаркую погоду, по всему – «чужаки», и странная троица, словно придерживая что-то руками под верхней одеждой, торопливо дойдя до марины, скрылась на борту одного из катеров.

Вскоре двигатель катера затарахтел, один из приезжих, уже без плаща, выскочил на берег, ловко размотал швартовочный канат и быстро запрыгнул обратно. Катер, взревев мощным мотором, развернулся и, постепенно набирая скорость, помчался в пролив, туда, где уже едва виднелась цепочка пловцов.

Ну, и совсем не мог знать старший инспектор о том, что уже после того, как все участники заплыва под аплодисменты и восторженные крики обитателей «принимающего» острова выйдут из воды, и в море не останется более ни одного пловца, о чем и сообщит по рации руководитель службы спасения главному организатору «морского марафона», – на берегу бухты Антипароса, прислонившись спиной к большому валуну, скрывшись за камнями от чужих глаз и, словно застыв, еще добрых полчаса простоит мужчина, отчаянно впившись глазами в море. Эти полчаса покажутся ему вечностью.

Ростом ниже среднего, полный, с круглым лицом и толстыми щеками, в светлом плаще явно с чужого плеча, который словно тоже что-то скрывал от окружающих, он держал одну руку за пазухой, а другой то и дело вытирал крупный пот, что катился по его лицу и заливал глаза. Убедившись в том, что никто более из моря не выйдет, он повернулся и на негнущихся ногах, пошатываясь, двинулся к пирсу. Там, выйдя к кафе, столики которого стояли почти у самой кромки воды, он без сил упал в ближайшее кресло.

В этот момент вдруг пронзительно взвыли сирены на катерах службы спасения, и, развернувшись в бухте Антипароса, один за другим катера полетели в пролив: видимо, сверка списков участников показала, что как минимум один пловец, стартовавший на Паросе, до Антипароса так и не добрался.