Читать книгу Русь. Время мечей - Сергей Короп - Страница 4

Войско Киевского князя Ярополка растянулось на несколько вёрст. Впереди двигался основной полк – конный, во главе которого находился сам князь и воевода Блуд. За ними шли пешие ратники и замыкали шествие обозники со своими старшинами. Дружина княжеская передвигалась еще по своей территории, поэтому дозволено было немного вольности при походе до тех пор, пока не приблизятся к Древлянской земле, где княжил Олег Светославович – родной брат Ярополка.

Когда-то, еще в 940-х годах от Р.Х., князь Игорь – дед Ярополка и Олега, ходил походами на Византию. И хоть везло ему в битвах, но умер он не своей смертью. Точнее сказать убили его древляне, разозленные его скупостью. Случилось это в граде Малин, где правил тогда Древлянский князь Мал.

После гибели Игоря, жена его – княгиня Ольга и воевода Свенельд – жестоко отомстили за мужа и правителя. Города древлян были сожжены, а древлянские бояре сгорели в огромной яме. Как пение птиц, слушала княгиня Ольга душераздирающие человеческие вопли из того страшного пламени. После мщения она восстановила повсюду порядок. После, ее сын Светослав взял бразды правления в свои руки.

Похоронив княгиню, Светослав поставил своих трех сыновей княжить в Киевском, Древлянском и Новгородском княжествах.

Вот и сейчас, в это знойное лето, направлялось войско Яро— полка в Древлянские земли.

Ярополк не мог простить брату той резни, которую тот не совершал. Одержимый одной мыслью – отомстить за похищенную любовь. Вот, что двигало молодым княжичем, в первую очередь. Но и присоединить Древлянские земли тоже лишком не станет.

Еще с малолетства Ярополк привык действовать, как его дед и отец. И малюткою с оружием в руках добыл он себе старшинство между двумя братьями – Олегом и Владимиром. Хотя последний и был чуть постарше, но с раннего детства боялся сводного братца Ярополка, который частенько издевался и побивал Владимира, вдобавок обзывая несчастного обидными прозвищами: «ублюдок» и «рабичич», что означало сын раввина.

Навсегда затаил обиду на Ярополка Владимир. Ох, и люто ненавидел он его всю жизнь, выжидая, когда придет время мести. Дождался.

Храбрый Ярополк, воин по духу и совести, не подозревал о хитросплетенной иудейской паутине вокруг себя, куда его затягивали Владимир, Добран и предатель Блуд, «верный» воевода княжьей дружины.

Почти год готовил Ярополк войско к походу. И все это время его не только не покидало чувство мести за любимую Рогнеду, но с каждым днем усиливалось все больше, превращаясь в постоянно живущую в душе воина ярость. Он никогда не забудет тот день, когда узнал о гибели князя Рогволода и захвате его дочери, невесте Ярополка – Рогнеде.

День тогда стоял пасмурный. Целую неделю небеса были затянуты тучами, сбрасывая на землю кратковременные грозовые дожди.

Какая-то внутренняя тревога довлела в душе Ярополка последнее время. Он связывал это с ежедневными заботами и старался не обращать внимания на пустое.

То неблагоприятное утро началось как всегда, упражнениями с мечом. Несколько ратников, с оружием в руках, окружили молодого княжича и принялись атаковать его, стараясь задеть острием клинка. Правила были просты – до первой крови. Кто получил ранение, выбывал.

Не зря говорили, что Ярополк родился с мечом в руках. Видимо, боги действительно наделили его своим даром фехтования. Молодой князь вращался в кругу своих воинов, словно смерч, поражая одного за другим, пока не остался стоять один.

– Следующий десяток! – велел Ярополк дружинникам, дожидавшимся своей очереди. – Всем раздеться до пояса! Так веселее! – засмеялся он.

Едва зазвенели клинки, как явился запыхавшийся Блуд и громким голосом обратился к князю:

– Великий княже, беда! Вестник прибыл с Полоцка!

Услышав о Полоцке, Ярополк вздрогнул и остановил учебный поединок. Сердце снова сжалось неясной тревогой.

– Молви, – сказал ровным голосом, подойдя к воеводе. Немигающим взглядом прищуренных очей, он впился в него ожидая объяснений.

– Полоцк разрушен, князь Рогволод, со всем семейством, убит…

– Рогнеда? Что с ней? – зловеще проговорил Ярополк, наступая на Блуда.

– Жива! Захвачена в полон, княже.

– Кто? – хрипло спросил, хватая левой рукой воеводу за грудки. Вторая рука, сжимающая меч, медленно поднималась вверх для удара.

Не подходящее время выбрал Блуд, чтобы сообщить Яро— полку эту ужасную весть. Гнев затуманивал глаза князю, он уже переставал владеть собой.

– Великий княже, опомнись! Это же я, твой верный боярин… – пытался освободиться перепуганный Блуд.

– Кто посмел сотворить такое?! – Ярополк оттолкнул воеводу.

– Брат твой. Князь Древлянский – Олег Светославович.

– Что-о? Думай, о чем молвишь!

– Гонец, прибывший из Полоцка, поведал все как было.

– Сюда его!!!

– Без надобности, – вздохнул воевода. – Помер бедолага от ран. Впрямь на руках моих.

То, что Блуд самолично вонзил кинжал в посланника Рог— волода, он естественно умолчал. Не должно дойти до княжьих ушей, что на самом деле произошло с Рогнедой, и кто тому виной. Пущай думает, что то дело рук брата, Олега Светославовича.

– Тогда сам поведай, что узнал от гонца половецкого.

И поведал Блуд Ярополку всю «правду». Все, что наказали ему хазары – Владимир с Добраном.

Разъяренный князь Киевский повелел собирать дружину для похода на древлян. Приказано было вестнику мчаться к Олегу и объявить от имени князя Светославовича, что идет он войной на него, и будет с землей Древлянской еще горше, чем когда-то сделала великая княгиня Ольга.

Посланники мчались от одного княжества к другому. Блуд самолично встречал и отправлял их с берестяными воззваниями. Не надо объяснять, кто являлся автором этих посланий. Главное – цель была достигнута. Братья: Ярополк и Олег рассорились окончательно, даже не подозревая, что оба оказались лишь орудием в чужих руках.

Ярополк винил брата за разрушенную любовь, а Олег, в свою очередь, был уверен, что князь Киевский позарился на древлянские земли, дабы присоединить их к собственным владениям.

К Ярополку и ехавшему рядом Блуду подъехал сотник княжьей дружины и доложил, что войско ступило на Древлянские рубежи.

– Разбить лагерь, дать людям отдохнуть, – приказал Ярополк воеводе. – Утром выступаем. Отправить посыльного к князю, пусть выходит на бой поутру с дружиною.

Всю ночь не сомкнул глаз Ярополк. Так и просидел у костра до рассвета, неотрывно глядя на огненные языки пламени. Никому из своего ближайшего окружения не позволил приблизиться к себе. Ни один воевода или сотник не посмел нарушить гнетущее одиночество князя.

Не мигая, молчаливо смотрел он на огонь. И только губы его беззвучно шевелились, обращаясь к невидимому собеседнику. Этим собеседником был отец князя – Светослав Игоревич, ныне пребывающий в Ирие среди рода Рюриковичей.

– Скажи, отец, чем я прогневил богов наших? Аль жил я не по правде и совести? Аль позором покрыл род наш древний или обезчестил имя свое? Клянусь Одином, отец, ничего подобного не совершал я. Жил по чести и справедливости, исполняя наказ твой, когда ставил меня княжить в Киеве. Так за что же боги прокляли меня, заставив меч мой обнажить на брата родного Олега, которого люблю и уважаю с детства раннего? Ответь мне, отец. Ты – великий и мудрый воин! Вероятно, сидишь сейчас у костра с предками – викингами и слышишь, как взываю к тебе за советом. Подай мне знак, что делать мне? Не поднимается рука моя на родного брата.

В ответ лишь слышался треск догорающего сушняка, да мелкие искры взлетали над костром.

И только когда наступили первые проблески рассвета, князь поднялся на ноги, поправил меч на поясном ремне и тихо проговорил:

– Не подал ты мне знак, родитель. Значится, чему быть, того не миновать. Сделаю то, зачем пришел.

Ранним туманным утром великий князь Ярополк выступил. Пройдя границы Древлянского княжества, стал приближаться к волости брата. Войско Олега виднелось на горизонте в виде ровной живой линии.

Туман постепенно рассеивался, все четче вырисовывая людские и конные фигуры.

Вышколенная дружина Ярополка стала рассредоточиваться на ходу – по заранее выработанной тактике.

Впереди стоял передовой полк. За ним – большой полк, рядом на флангах – полки правой и левой руки, за ними – резерв из конницы. За левым флангом, в небольшом по размеру лесу, расположился засадный полк во главе с боярином Ратмиром, из личного боевого окружения князя Ярополка.

В тылу Киевского войска находились реки и глубокие овраги, что исключало возможность отступления. В то же время такая позиция затрудняла обходные маневры Древлянской конницы.

Войско Олега стояло развернутым строем: в первой линии располагалась конница, во второй – пехота.

До полудня, пока туман не рассеялся, войска стояли готовыми к бою, поддерживали связь, «перекликаясь» звуками труб. Ярополк вновь объезжал полки, подбадривая воинскими призывами людей. Битва началась несколькими передовыми отрядами. Далее последовал бой сторожевого полка с древлянским авангардом.

Ярополк сначала был в сторожевом полку, а затем встал в ряды большого полка.

По команде Олега, вперед двинулась конница, сняв передовой полк и начав его теснить. Бой в центре был затяжной и долгий. Дружина Ярополка начала нести значительные потери. В этом кровавом побоище кони уже не могли не ступать по трупам, так как не было чистого места. В центре и на левом фланге войско Киевского князя было на грани прорыва своих боевых порядков, но помог яростный контрудар засадного полка боярина Ратмира.

Удар конницы из засады с тыла на основные силы древлян стал решающим. Древлянская конница была загнана в реку и там перебита. Одновременно перешли в наступление полки Ярополка и Блуда. Войско Олега смешалось и обратилось в бегство.

Ход боя переломился. Олег Светославович, наблюдавший издали за сражением и увидевший поражение, бежал с малыми силами, как только засадный полк Ратмира, вступив в бой, стал уничтожать конницу князя. Перегруппировать силы древлян, продолжить бой или хотя бы прикрыть отступление было некому. Поэтому, все Древлянское войско побежало с поля битвы.

Засадный и передовой полки преследовали Олеговых воинов до реки и рубили пеших мечами. Кровь лилась как вода, на несколько верст, ратники гибли под конскими копытами, задыхаясь от тесноты.

Победа полностью досталась Ярополку. Добивая убегающего врага, он, вдруг спохватившись, начал искать брата своего Олега. Молодой княжич стал расспрашивать, не видал ли кто его? Одни говорили, что видели его раненного тяжело, и поэтому его надо искать между трупами. Другие молвили, что видели, как он отбивался от дружинников воеводы и бежал, но не знают, что после с ним случилось.

Ярополк дал приказ, чтобы все искали Древлянского князя; кто укажет на него, получит серебряную гривну из рук княжича.

Вскоре, подъехавший на взмыленном коне боярин Ратмир, указал Ярополку на несколько всадников, мчавшихся во весь опор в сторону города.

Едва взглянув, Ярополк тотчас узнал среди беглецов своего родного брата, несмотря на довольно дальнее расстояние.

– За мной! – пришпорил он коня, с места перейдя в галоп.

– Живым брать князя!

Ратмир с десятком дружинников помчался следом. Лошади неслись быстрее ветра, ощущая на себе неистовые удары всадников.

Ярополк вырвался вперед, стараясь изо всех сил догнать небольшую группу седоков, среди которых находился Олег.

Не было у Ярополка ни злости, ни ненависти к родному брату. После выигранного сражения, где было убито столько воинов, весь гнев Ярополка утонул, исчез, впитался в землю вместе с кровавыми реками.

Не было больше ярости.

Улетучилось навязчивое чувство мести, которое усиливало и питало ненависть.

Одного хотелось Ярополку – взглянуть в глаза брату своему и задать один-единственный вопрос, мучивший его все это время: «зачем?» Зачем он поступил так с любимой Рогнедой? Зачем понадобилось разрушать самое светлое чувство – Любовь, топтать его и унижать?

Словно ураган, летел взмыленный конь Ярополка, приближаясь к кавалькаде древлянских всадников. Вот уже виднеются врата города. Через глубокий ров уже был перекинут узкий мост, чтобы князь Олег поскорее добрался до открытых настежь городских ворот, где можно было укрыться от настигающего врага.

Ярополк уже отчетливо разглядел среди воинов стройную фигуру княжича.

– Олег! – набрав побольше воздуха в легкие крикнул, что было мочи. – Остановись!!! Прошу-у!!!

Даже если бы и захотел князь Древлянский исполнить просьбу брата, то все равно не смог бы. Случилось непоправимое.

Испуганные воины Олега устроили на мосту давку и стали теснить друг друга сталкивая в ров. Так как Олег оказался в самом центре толчеи, то упал с моста вместе с другими всадниками. Весь ужас был в том, что сверху на него попадало много людей с конями. Кони давили людей, и человеческий крик сливался воедино с лошадиным ржанием.

Ярополк остановил коня у самого края моста. Храбрый воин застыл неподвижно, увидев жестокую смерть родного брата. Невольные слезы выступили на глазах князя. Сердце сжалось до боли.

– Нет, – прошептал Ярополк. – Брат мой…

Подоспели ратники Ратмира, за ними двигались остальные полки, – как пешие, так и конные.

– Захватывать город! Жечь, грабить, брать невольников забороняю! Таково мое веление! – грозно молвил. – Теперь это Киевское княжество! Ратмир!

– Слушаю, великий князь!

– Достань изо рва тело брата моего Олега Светославовича. На его подворье сооруди погребальный костер. Омой тело его, ряди в новые одежды и возложи с воинскими почестями!

– Будет исполнено, княже!

Сказав это, Ярополк тронул коня и направился по мосту к городским вратам. За ним последовала вся воинская рать.

Как и велел Киевский князь, город остался невредим. Древляне не оказывали сопротивления, услышав княжий наказ. Но дань собрали, согласно законам того времени.

Ратмир выполнил приказ и привез мертвое тело Олега на княжий двор. Омыв, и нарядив в новые одежды, его с почестями возложили на высокий бревенчатый помост для сожжения, а Ратмир занялся поисками княжны Рогнеды.

Ярополк ожидал начала сожжения в покоях брата, снова предаваясь одиночеству. Но, неожиданно, его уединение было нарушено, когда вошел молодой боярин Ратмир в сопровождении обезоруженного древлянского воина.

– Чего тебе, Ратмир? – глухо спросил князь. – Разыскали Рогнеду?

– Нет, но этот человек служил при дворе Рогволода. Он просит говорить с тобой о молодой княжне Полоцкой.

Ярополк мигом оживился. Вскочив со скамьи, он почти бегом приблизился к древлянину и взяв того за грудки воскликнул:

– Говори, что знаешь о ней?

Глаза князя сверкали словно молнии, наливаясь кровью от безсонных ночей и недавнего сражения. С перепугу у древлянина затряслась борода. Ему почудилось, что князь схватился за кинжал. Ярополк, завидев неподдельный испуг незнакомца, тотчас отпустил его. Затем, налив вина, предложил выпить. Подождав пока тот допьет, спросил уже ровным голосом:

– Как звать, и что хотел поведать мне?

– Имя мое Офсольд. Был я воспитателем младшего сына князя Полоцкого Рогволода. Зрел, как убивали его, с княжной Изольдой и детьми ихними. Окромя Рогнеды. Полонили ее…

Ярополка вновь охватила ярость. Он сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки.

– Чего ж не вступился, коль видел? Боялся, что убьют?

– Смерть не страшна мне. С юных лет с Рогволодом в походы ходили. А не вступился, что ранен был. Завален мертвыми телами побратимов моих. Благодаря им, и меня сочли убитым. Ночью выбрался, задушил ратника, и в одежде его, на коне поспешил к тебе, в Киев, дабы поведать о случившемся. Только не доехал. Коня загнал и сам едва не помер, если бы не повстречались древлянские воины. Они то и доставили меня к великому князю Олегу Светославовичу…

– Погоди-ка, что ты несешь? К какому князю? Он же в Полоцке был.

– Не брал князь Полоцк на щит. Не он это… И невесту свою, Рогнеду, напрасно ищешь тут.

– Молви яснее, Офсольд. – грозно приказал Ярополк. – Тогда, чье же войско разрушило и сожгло Полоцк?

– Князя Новгородского, Владимира…

– Как смеешь, половчанин, такую клевету на брата Владимира наговаривать?.. – Ярополк выхватил кинжал и двинулся на Офсольда, рассвирепев от гнева. Не стань между ними Ратмир, присутствовавший при разговоре, дело могло бы закончиться смертью половчанина.

– Опомнись, княже! – боярич смело перехватил руку Яро— полка, занесенную для удара. – Давай выслушаем его, затем допросим бояр и дружинников, а опосля уж порешим, как быть далее.

Или твердость убеждения Ратмира, или смелость его подействовала на князя, только сник он сразу, отступил и, усевшись на лавку, опустил голову на грудь.

– Продолжай, – скорее выдохнул, чем сказал.

– Поначалу Рогволод тоже подумал, что князь Древлянский подступил к городу. Но началось сражение, и в первых рядах мы увидали воеводу Добрана и красную личину Владимира… – неожиданно Офсольд осекся после слов «красная личина», но Ярополк даже не отреагировал на это. Сцепив зубы, он только слушал. И половчанин продолжил: – победа стала за ними. Ворвавшись в Полоцк, воины предали его огню. Стали резать, грабить, безчинствовать и насильничать жен и девиц.

– Ты князю про Рогнеду поведай, – напомнил Ратмир.

– Все семейство Рогволода связали и вывели во двор княжьего дома. Владимир ухватил Рогнеду за волосы и сказал, что женится на ней. Княжна отвергла его. «За рабичича не пойду, ибо люблю Ярополка» – молвила. Рассвирепел Новгородский князь. Ударил сильно красавицу княжну и… и…

– Дальше, – еле слышно проговорил Ярополк. Его лицо покрылось мертвенной бледностью, а голос стал сиплым.

– Изнасильничал жестоко Рогнеду нашу на глазах родителей и братьев. Затем порубили княжью семью на куски. Обо всем я поведал Олегу Светославовичу, когда пришел в себя. Велел он гонцов рядить к тебе в Киев, да ты в ответ войной пошел. Не обезсудь, великий князь, правду говорю тебе стоячи пред Родом и богами Славяно-арийскими!

Ничего не ответил Ярополк. Только с силой вонзил в деревянный стол кинжал острый так, что лезвие вошло почти по рукоять.

– Воеводу Блуда ко мне!

Блуд явился тотчас по княжьему наказу. Увидев грозное выражение на лице Ярополка, невольно вздрогнул, заподозрив неладное. Колючие глаза воеводы из-под косматых бровей воровато забегали от князя к Ратмиру и обратно.

Но князь, охваченный яростью, не заметил испуганного поведения воеводы, приказал Офсольду повторить сказанное о Рогволоде и его семье.

– Что скажешь на это, Блуд? – спросил Ярополк, после того как половчанин умолк.

– Мыслю так, что коварством и обманом нас опутали изверги Новгородские.

– Верно молвишь. Сотворил Владимир так, что супротив родного брата пришлось выступить мне. И смерть Олега на нем, собаке хазарской, лежит! Убью тварь поганую! На самом высоком суку болтаться будет, дабы воронье клевало плоть его гнилую!

Осыпая Новгородского князя проклятиями и угрозами, Ярополк в бешенстве ходил по покою круша все, что попадалось ему под руку. Никто из присутствующих не осмеливался произнести ни малейшего звука. И только когда гнев княжеский немного поутих, Ратмир напомнил ему о готовности церемонии предания огню тела Олега Светославовича.

– После сожжения, велю рядить дружину в поход на Новгород. Идти будем денно и нощно, чтобы поскорее вражину подлую настигнуть.

Стоя у погребального костра, Ярополк по-настоящему был убит охватившим его горем. По щекам мужественного воина струились слезы. Глубокая печаль пронзила душу князя. Он подошел к Людмиле, молодой вдове, прижал ее к широкой груди своей и выговорил сквозь рыдания:

– Нет прощения мне пред родом своим, пред богами, пред тобою, Людмилушка, за братоубийственное деяние, сотворенное мною. Но, видит Сварог, не по умыслу я принес горе великое, а обманут и оговорен был нечестивыми. Не будет мне покоя, ни сна, ни отдыха, покуда не дойду до Новгорода и не настигну рабичича Владимира.

Развеяв пепел над речными водами со словами: «откуда явились, туда и возвращаемся», Ярополк, оставив в Овруче своих посадников, поспешил в Новгород.

Поход был нелегким. Молодой князь, одержимый един— ственной целью отмщения, торопился побыстрее достигнуть Новгородских границ. Длительные переходы и кратковременные привалы, сильно утомляли и людей, и лошадей.

 Кроме этого, движение войска затрудняли еще проливные дожди, сильно размывая дороги. В некоторых местах реки выходили из берегов, и дружина вынуждена была останавливаться, чтобы дождаться хотя бы мало-мальской проходимости, покуда солнце не уберет влагу и не подсушит пути.

Как ни рвался вперед Ярополк, всячески поторапливая свое войско, но Новгорода они достигли только к глубокой осени.

Выровняв и сосредоточив атакующие полки, князь послал гонцов предупредить Владимира о своем намерении взять город на щит. Но, к великому изумлению князя, вернувшиеся гонцы доложили, что сражения не будет. Новгородцы не станут оказывать сопротивления, поскольку князь их Владимир бежал со своим воеводой Добраном в Византию. А бояре Новгородские не хотят войны, и с радостью откроют врата великому князю Ярополку Светославовичу.

– Так тому и быть! – согласился Ярополк. – Само провидение за нас. Слава Перуну! Отныне стану сам владеть Русью.

Но не успел он вступить в свои новые владения, как из Киева прибыл гонец с тревожной вестью – печенеги, узнав что Ярополк находится далеко в походах, подступают к Киеву.

Мечислав, еще не оправившийся от ран после битвы на днепровских порогах, еле держась на ногах, стоял перед князем. Дальний путь, проделанный им из Киева, и несколько схваток с татями, бродившими во множестве по лесам, не прошли для него безследно. К старым ранам прибавились совсем новые. Наскоро перемотанные и пропитанные кровью повязки свидетельствовали об этом.

Князь пребывал в раздумье. Решение следовало принимать без промедления. С одной стороны, им руководило желание начать поиски Рогнеды, любовь к которой не только не угасла, но еще более усилилась. Особенно после того, когда узнал, что ей пришлось претерпеть, бедняжке. Но с другой стороны, долг чести требовал защитить Русь от ненавистных печенегов, убивших отца Ярополка.

– Оставляю тебя, Блуд, своим посадником в Новгороде!

– Слушаюсь, великий князь, – поклонился воевода.

– Закрепишься здесь. Заодно приступи к поискам княжны половецкой Рогнеды. Авось, не забрал ее с собою раввиныч. – Ярополк приблизился к Блуду и тихо сказал: – сыщешь, тотчас шли гонца в Киев.