Читать книгу Сборник рассказов «Ужасы Абсурда» - Сергей Кулагин - Страница 11

Иллюстрация Григория Родственникова

Часть 1

– Кирилл, мне нужен твой совет. Профессиональный, – София подластилась к мужчине, как кошка. – Но если ты занят – я подожду.

– Иди ко мне, – Кирилл прижал к себе любимую и отложил в сторону листы с лекцией, которую правил к завтрашним парам в университете. – Ты не подождёшь – подождут лекции.

Ему хватило мужества, чтобы признать – как клинический врач он с «дистанции» сошёл безвозвратно. Но как блестящий специалист он мог дать ещё очень многое и университет с радостью за него ухватился – он читал курс «Глубинная психология».

София однажды попала на лекцию. Студенты боготворили Кирилла, заворожённо слушая занятие, похожее на волшебное действо. Он знал как и умел создавать для учащихся такую феерию образов – они не реагировали на звонок об окончании пары! Мир искажений психики, подсознания и патологий представал перед ними в такой пугающей яркости, что материал, столь мастерски поданный лектором, забыть было практически невозможно.

София с радостной гордостью за любимого наблюдала, как у студентов горели восторгом глаза. «И у студенток!» – вспомнила с лёгкой усмешкой. У кого из девчонок был шанс устоять перед голубоглазым обаятельным врачом-психиатром, с таинственной проседью в тёмных прямых волосах?!

– Говори, что за вопрос тебя мучает? Ты как котёнок, целый вечер круги вокруг меня наворачиваешь, – он с улыбкой поцеловал Софию в висок. – Считай, мышкой себя я почувствовал!

– Ты – мышкой?! – девушка с удовольствием прильнула к нему и расслабилась – наконец-то! С ним она чувствовала себя в безопасности, мало кто мог ей дать это чувство. – Мышкой – сомнительно! – засмеялась негромко и счастливо.

– А ты не сомневайся! – он усмехнулся. – Так, что за вопрос у тебя?

Кирилл от неё никогда не отмахивался и всегда был готов ради Софии отложить любые дела.

– Сегодня у меня третий раз консультировался пациент со стрессовым состоянием. Он выходит из стресса так медленно – это тревожит меня. Возможно, нарушает инструкции и продолжает находиться под воздействием стрессора или… – она задумчиво прикусила фалангу большого пальца. Кирилл знал этот жест, означавший – София чересчур увлеклась решением ситуации.

– Ты начала подозревать у него патологию. Какую именно? – он аккуратно, мягким движением вынул прикушенный палец у неё изо рта, как у ребёнка.

– У меня два варианта, оба плохи одинаково: апраксия или патология воли.

– Ух ты! Занятно, – Кирилл подобрался: – Он получал недавно травмы в области лобных долей?

– Подозреваю, что да. Но он второй раз забывает рентген.

– Что тебя беспокоит конкретно?

– Положительная динамика. Кирилл, она так незначительна, словно я бьюсь в какую-то стену! Но мне сравнивать не с чем, и я боюсь ошибиться в диагнозе – он ведёт себя вполне адекватно. Максим пришёл ко мне искать помощи, а при таких показаниях… Ты мог бы мне описать ощущения…

– Я не хотел бы тебе их описывать, – он немного напрягся. – Да в этом случае мои ощущения не пригодятся – у нас состояния разные.

– Кирилл, милый, я вовсе не это имела в виду! – София с такой нежной лаской коснулась ладонью его щеки, что он сразу расслабился. Улыбнулся и прижался к мягкой ладошке губами. – Я думала, может, ты наблюдал кого-нибудь в практике.

– К несчастью, пара таких пациентов есть в диспансере у Алексея. Военные травмы.

– О, Господи! – София прижала пальцы к губам. – Расскажешь подробнее?

– Завтра ты их увидишь сама. Всё – завтра. Сейчас вину будешь заглаживать!

– Какую вину? – женщина по-кошачьи склонила голову набок.

– От лекций меня отвлекла? Отвлекла, – шутливо вменил ей в провинность.

– И как же я эту вину буду заглаживать?

Глаза цвета лазури замерцали лукавыми искрами, угольно-чёрные зрачки расширились от возбуждения:

– Сейчас покажу…

Кирилл нежно коснулся губами её шеи там, где трепетало биение сердца – оба порывисто выдохнули. Он слишком хорошо знал все её точки чувствительности и как подарить ей максимум наслаждения. Главное – он очень хотел дарить ей наслаждение!

София знала, как сделать нежным и ласковым своего дикаря – его достаточно просто любить! Оба стремились отдать друг другу гораздо больше, чем взять.

– Люблю тебя… – шёпот обжёг его кожу, поджигая всю нейросеть миллионами сладких колющих импульсов.

– Дитя, посмотри на меня.

София открыла глаза, с трудом вырываясь из неги его губ и объятий

– Я задохнусь без тебя, – слова мужчины звучали спокойно и просто, как звучит только правда.

* * *

В диспансере София присматривалась к пациентам очень внимательно и, в конце концов, растерялась – они выглядели и вели себя вполне нормально.

– Кирилл, – зашептала неловко, – как вы с Алексеем ставили им диагноз? Они же вполне адекватны!

– О, нет, София! Адекватными они только кажутся. Легче всего их проверять в трудовой ситуации и при обучении. Сейчас у них занятия по распорядку – убедишься своими глазами.

Он провёл её к мастерским трудовой терапии. Алексей Петрович, главврач, друг Кирилла и его лечащий врач, уже был там вместе с больным. София подозревала, что энтузиазм всегда жизнерадостного и слегка взъерошенного Алексея Петровича держится исключительно на его самозабвенной любви к работе и психиатрии. Иначе в их профессии просто не выжить.

– Здравствуйте! – произнёс психиатр радостно и нараспев. – Как дела, София? Перевоспитываете моего друга?

– Даже не пробую! – улыбнулась в ответ.

Алексей Петрович давно сменил гнев на милость по отношению к ней. Даже как-то признался:

– Вы положительно влияете на Кирилла. С тех пор как вы вместе, он стал гораздо спокойнее и жизнерадостнее. Он стал стабилен. Похоже, у вас – своя терапия, вы делаете моего друга счастливым! Не буду спрашивать, как это вам удаётся!

– Не спрашивайте, – деликатно ушла от ответа.

Как сделать счастливым? Просто любить – и она просто любила…

– Алексей, Софии нужно увидеть, как выглядит поведение пациента при патологии воли.

Главврач указал на пациента у верстака с рубанком в руках:

– Виктор, у него поражение лобных долей. Он сейчас будет доску строгать, – повернулся к русоволосому крепышу лет тридцати-сорока. – Виктор, начинайте работу.

София сосредоточила всё внимание на пациенте по имени Виктор. Мужчина строгал доску суетливо и быстро, изо всех сил нажимал на рубанок.

Потом ей стало… страшно: Виктор не заметил, как сострогал доску полностью и продолжил строгать верстак!

– Господи… – потрясённо шепнула она и почувствовала, как тёплые, сильные пальцы Кирилла сжали её похолодевшую руку. – Так вот, как выглядит этот ужас…

– Тише-тише, идём.

– Виктор, достаточно. Достаточно, – послышался голос Алексея Петровича. – Вы понимаете, что переусердствовали? Вы строгали верстак, понимаете? – говорил, словно учитель – нерадивому школьнику.

– Я понимаю.

– Почему не остановились?

– Не знаю. Не смог, – ответил тот немного растерянно.

Кирилл быстро вывел её из помещения и ласково обнял слегка дрожащую девушку:

– Дитя, ну, что с тобой? Ты же знаешь симптоматику, ты даже её заподозрила у своего пациента, – он погладил её. – Одно дело – читать, другое – видеть своими глазами? Да, в наш искорёженный мир лишний раз не стоит заглядывать.

– Кирилл, они совершенно беспомощны и беззащитны! – понимание обрушилось на неё с ужасающей силой. Это были не строчки диагноза из учебника – это был живой человек!

– Да, ты точно заметила. Патология воли делает человека хм… марионеткой. Марионетка – пожалуй, самое точное определение. Он теряет способность мыслить на перспективу, поведение становится чисто ситуационным.

– Симптоматику я помню, – слабо улыбнулась в ответ и, уткнувшись в грудь Кирилла, пробормотала:

– Ты прав: читать об этом и видеть – разные вещи.

– Успокойся. Просто их отношение к окружающему изменено. Если кто-то скажет взять чужую вещь – он возьмёт не задумываясь. Если скажут искупаться в ледяном озере, потому что вода тёплая – он искупается. Он не будет жаловаться на самочувствие – он не отдаёт себе больше отчёта в своих переживаниях и соматических ощущениях. Марионетка, – закончил Кирилл.

Часть 2

– Максим, сегодня пройдём с вами тест, – София дружески улыбалась, а в уме навязчиво билась тревожная мысль: «Только бы я ошиблась! Только бы тест не подтвердил моих подозрений!»

– Вам нужно написать в строчку цифры от одного до десяти. Начинайте, пожалуйста, – кивнула ему ободряюще, положила перед мужчиной стопку чистых листов и обычную ручку.

…София обречённо зажмурилась: он продолжал писать цифры не останавливаясь! Исписал два листа и взялся за третий. Не спрашивая, для чего и сколько писать, взрослый мужчина с поспешной старательностью выводил цифру за цифрой, строчку за строчкой! Он не остановится, пока не прикажут или бумага не кончится.

– Максим, достаточно. Остановитесь.

Он сейчас же бросил писать и спокойно взглянул на неё.

– Максим, почему вы не спросили, сколько нужно писать и сами не остановились? – задала вопрос в зыбкой надежде, что, всё же, ошиблась в диагнозе.

– Не знаю. Вы сказали писать – я писал, – ответил ей безучастно.

Надежда на ошибку в диагнозе таяла с каждой минутой. Первый раз в жизни она так сильно хотела, чтобы её подозрения были неправильны!

– Максим, кто вас направил ко мне и где ваш рентген? – она наблюдала за всеми реакциями пациента напряжённо и пристально – обманет, пожалуйста, пусть он обманет! Так сохранится надежда, что он по какой-то причине хитрит – это значит…

– Сестра, младшая. А рентген я где-то посеял.

Нет, он не обманывал, никаких признаков. Ничего, она сделает ещё тесты, попросит Кирилла и Алексея Петровича…

– Сколько лет вашей сестре, она работает, учится?

– Двадцать один ей, она – младшая. В школу работать устроилась, педагогом-психологом.

София непроизвольно кивнула – девушка заподозрила неладное с братом! Несмотря на совершенно иную специализацию педагога-психолога, что-то в поведении брата её насторожило.

– Максим, вы должны пойти сегодня в больницу, сделать рентген и принести мне его завтра на консультацию вместе с медкартой. Вы меня поняли? Завтра…

– Нет, завтра я не смогу – завтра мы с другом идём по делам, – перебил торопливо.

– По делам? Замечательно! – он чем-то интересуется, куда-то с другом идёт! Возможно… – Вы идёте развлечься или ваш поход связан с работой?

– Ни то ни другое. У друга конфликт с одним человеком, надо его… вразумить, – с трудом подобрал нейтральное слово.

Но у Софии уже сработал сигнал тревоги – чутьё её не подводило.

– Ваш друг позвал вас подраться?!

– Ну… да. Мы всегда вместе, всегда друг за друга – он мой друг детства. Воевать только вместе со мной не пошёл. Да вы не переживайте, он мне вот дал… – мужчина с готовностью, чтобы она «за него не переживала», выудил из кармана… молоток.

«Друг детства… конфликт… воевать не пошёл… дал молоток…» – с ужасающей скоростью пазлы в её голове становились в картинку. Друг решил…

– Ваш друг знает, что вы консультируетесь у психолога?

– Да, я ему рассказал.

Друг решил подставить его! Сирена её интуиции взвыла на полную мощность.

«Марионетка… марионетка…» – пульсировал в голове голос Кирилла.

– Дайте мне рассмотреть молоток, – голос женщины был очень спокоен.

Максим беспрекословно отдал ей молоток. В этот момент от страшной догадки у Софии всё пересохло во рту и до тошноты сжался желудок:

– Он вам ещё что-то дал?

– Да, вот… – с простодушным видом мужчина порылся в кармане куртки и достал нож.

Нож с кровостоком – таким не режут колбаску!

– Какой интересный! Дайте, я тоже его рассмотрю. Кладите сюда, – она указала на стопку бумажных листов, и сама удивилась, что руки её не дрожат.

Максим послушно протягивал нож, когда двери кабинета открылись – в проёме показался Кирилл. Мгновение – он оказался рядом, выбил нож из руки и скрутил бедолагу. Максим не успел даже пикнуть – не то что сопротивляться!

– Кирилл, успокойся! – София вскочила и выставила плавным движением перед собой обе ладони, привлекая внимание. – Кирилл, это мой пациент, он не опасен. Я тебе говорила о нём, – голос звучал спокойно и чётко, но Кирилла так легко не обманешь – он уловил лёгкую дрожь.

Посмотрел на неё огромными от адреналина зрачками: смелая и немного испуганная, как котёнок перед двумя сцепившимися волкодавами.

– Кирилл, он не опасен. Он хотел мне всё это отдать.

Сейчас, когда единственное желание защитить её перестало блокировать все остальные мысли, до Кирилла дошло: мужчина не оказал ему сопротивления. Он держал в руках безвольную куклу.

Марионетка.

* * *

… – Ты знаешь, Кирилл, кем я себя чувствую? – София, устроившись на коленях любимого, ласково и успокаивающе гладила его руку.

– Кем? – голос Кирилла звучал немного устало, но в нём уже слышались нотки умиротворения – то, чего София и добивалась.

– Я чувствую себя… принцессой! Не меньше! – лукаво мурлыкнула в ухо мужчине.

Кирилл легко рассмеялся – и от сердца у неё отлегло. Она боялась, что эмоциональная встряска подействует на него.

– Почему?

– Хм… – София выпрямилась у него на коленях с комическим возмущением:

– Ты сомневаешься в моей «принцессовости»?!

– Нет-нет! Как можно?! Ты принцесса, с этим не спорит никто! – с лёгким смешком он поднял руки в жесте «сдаюсь».

– То-то же! – она «угрожающе» сдвинула брови. – Я принцесса и у меня есть рыцарь, благородный. Он меня защитит от всего, – она вдруг трогательно ткнулась носом мужчине в плечо и прошептала:

– Кирилл, ты не представляешь, как важно знать, что тот, кого любишь, тебя защищает! Что есть тот, кто не предаст.

Их преподаватель когда-то сказал: «Любовь – это способность к самопожертвованию без раздумий». Кирилл бросился на Максима ни секунды не думая. Он хотел защитить её.

Кирилл улыбнулся, погладил её как ребёнка и понял: её предавали. В страхе новых предательств она построила стены вокруг души, чтобы боли ей больше не причиняли, и плакала в этих стенах от одиночества, пока он не пришёл.

– Я – твой, я с тобой, – простыми словами подарил ей себя целиком, с бескорыстной щедростью любящего.

– Я – твоя, – София устроилась у него на руках поуютнее и пробормотала, ласкаясь к нему:

– Наверное, так в любви не признаётся никто, но… мне очень нравится!

– Мне тоже. Ты и сама ведь всё знаешь, мой маленький психологический ас! – в голосе было столько ласки и нежности, София даже зажмурилась, как котёнок – от удовольствия.

– Оставьте ваши шуточки, господин психиатр! – возмутилась наигранно.

«София, вы ас!» – смутил её похвалой Алексей, приехавший по просьбе Кирилла забрать Максима на госпитализацию.

– Я не шучу. Диагностировать патологию воли, да ещё без всяких условий, весьма нелегко. Ты предотвратила непоправимое, понимаешь? Твой пациент мог сделать то, что невозможно исправить. Если бы «друг» сказал, что надо убить – он бы убил, – слово «друг» Кирилл почти выплюнул с брезгливым презрением.

– Кирилл, это так страшно – быть… марионеткой! Они же беспомощны и беззащитны перед людьми! Максима предал друг детства – он хотел подставить его! Мне кажется, Максим так и не понял, что произошло. Я так хотела, так надеялась ошибиться с диагнозом! – голос Софии горько затих, девушка всхлипнула от бессильной жалости.

Кирилл ласково обхватил ладонями её голову, нежно погладил пальцами щёки: как остро она сопереживает… Немногим так искренне жаль жителей мира искажённого восприятия. И если не будет таких, как она…

– Знаешь, что я сейчас понял? – голубые глаза лучились любовью. Как ему удалось приручить это чудо?! Он защитит её, заплатит любую цену за счастье!

– Что? – взгляд коньячного цвета со смелой доверчивостью нырнул в глубину его чёрных, как Бездна, зрачков.

– Мне повезло!