Читать книгу Прыжок в сказку. Сборник рассказов - Сергей Кулагин - Страница 7

Иллюстрация Кирилла Алексеева

Хорошую фантастику советуют искать на полках с мемуарами.

Геннадий Ефимович Малкин

«Жил-был Дед Мороз…»

Собственно, этот самый Дед Мороз пожевал кончик ледяного пера, почесал в затылке, нахмурил кустистые брови, тяжело вздохнул и зачеркнул написанное.

«Однажды в семье Матушки Зимы и Дедушки Мороза появился на свет наследник. Ох, и хорош же он был собой! Ох, и статен! Богатырь! Косая сажень в плечах. Даром что младенчик».

Да уж, богатыри – не вы. Кто бы мог подумать, что написать мемуары – цельное дело, гораздо сложнее, нежели детей одаривать. Хотя и детки, надо сказать, пошли нонче… Поколение Next. Индиго. Тьфу! Срамота! Раньше и слов-то таких слыхом не слыхивали. У каждого тонкая душевная организация. А у него, Деда Мороза, толстая, что ли? Подаришь мальчонке какому машинку, а он тебе: «Оу, Санта, полегче! Гаджет мой где?» Ну, какой я тебе Санта? У лошадок бедных нервный тик ужо, вот у кого тонкая и душевная организация-то. Угостишь сластями девочку, сразу слышится: «Надеюсь, они диетические? Без сахара? Я за фигурой слежу». Фигуру она в пять лет блюдёт, ишь ты! Им нонче всё протеиновое, безлактозное да безглютеновое подавай. Пришлось помощникам своим, зайцам да медведям, Интернет провести, дабы новые рецепты там подсматривали и на фабрике снежно-новогодней внедряли.

Отпил автор мемуаров, из жестяной кружки чай, поморщился: опять мишка горячий чай заварил, с малиной да с мёдом, как себе, забыл, что нельзя таким обитателей снежных хором поить, теперь горло болеть будет. Блеснули голубые глаза, сквозь стёкла очков, тяжело опираясь на посох, поднялся Дед Мороз, закряхтел, заохал да и потопал на фабрику, посмотреть, как дело с изготовлением подарков движется.

Ветер подвывал под окнами, подслушивал. Злилась, сердилась, свирепствовала завируха. Тихонько скрипнула дверь. Круглая голова сунулась в горницу, угольки глаз внимательно осмотрели помещение, не обнаружив хозяина на месте, важно «вкатился» внутрь Снеговик. Осторожненько, опасливо придвинулся Снеговичок ближе к столу, заглянул в записи, сдвинул набекрень нахлобученное на голову ведро. Уселся в резное кресло, поёрзал немного, устраиваясь поудобнее, да и решительно подхватил со стола ледяное перо.

«Собрался как-то наш герой на улицу погулять, птиц погонять, а то эти паразитки постоянно норовили его аппетитный нос сожрать…»

– Свирил, – донеслось обиженное с жёрдочки, на которой восседала, спасаясь от зимы, маленькая чёрная птаха.

– Ой, да ладно тебе, видел я, как ты на морковь мою многострадальную глазом косишь лиловым, – отмахнулся Снеговик.

«А на улице такой холод, что ни в сказке сказать, ни пером описать, аж глаза вываливаются, которые ему воткнули. Поглядели маменька с папенькой, всплеснули ветками и заставили Деда Мороза ведро на голову надеть».

– Слушай, а у меня неплохо выходит, – радостно поделился успехами с птичкой-невеличкой Снеговик. – Эхма, талант не отморозишь!

– Эй, Снеговик! Снегови-и-и-ик, – донеслось из-за двери. – Да где же ента бестия опять запропастилась?

Тут же вскочил с насиженного места наш автор и споро засеменил маленькими ножками на выход.

Вновь стенает метель, голосит на разные лады. Опять дверь скрипит, отворяясь. Кто же пожаловал на сей раз? Тю! Да то никак супруга Дедушки Мороза? И то верно, она родимая, красавица ледяная. Степенно прошествовала к креслу, примостилась на краешек, сарафан расправила, косу белоснежную на плечо перекинула, да и придвинула поближе к себе листы исписанные. Вчиталась, морщинка глубокая на гладком челе пролегла. Что же ты, лебёдушка, удумала? Пошто перо в руку взяла?

«Была у Деда Мороза жена разлюбезная, краса писаная. Любил её пуще жизни. На руках носил, кофей со сладким пирогом кажное утро в опочивальню таскал. Самолично натирал все полы ледяные, все поверхности до блеску зеркального. А жёнушке любимой, красе ненаглядной, не дозволял ручки белая пачкать. Всё сам, всё сам, сердешный, как и следует супругу верному. И врут всё писатели, будто у Мороза возлюбленная Весна на сторонке была. Ложь да провокация, вот! Иначе подруга верная, голубка сизокрылая пообломала бы некоторым ноженьки, чтоб некоторые по сторонам не смотрели и по разным-всяким не бегали».

Цок-цок-цок каблучки перестукивают. Нешто Снегурочка – внученька спешит? Не след ей бабушку застать за процессом творческим, уж лучше через дверцу неприметную успеть выскользнуть.

Хороша Снегурочка, как есть хороша! Краше и быть не может! Шубку бело-голубую от снега отряхнула, косы русые поправила, серебряными искорками серьги в ушах сверкают.

– Деда-а-а! Ну, деда-а-а! Ну, камон, ты где-е-е-е? Да, и, пожалуйста! О, а эт чё ты тут пишешь? Интересненько… Любопытненько…

Уселась за стол дубовый Снегурочка, листочки заветные в руки взяла.

– Деда-деда, сразу видно: не читал ты авторов современных, совсем не в теме. Кто же так пишет?

Скользнуло пёрышко в руку к Снегурочке, призадумалась красна девица.

«Была у Дедушки Мороза внучка Снегурочка, да такая, что прям ауф. Куда не пойдёт, сразу вайб ловит. Ещё бы предки не заставляли одеваться не пойми как. Такой кринж! Как им объяснить, что сейчас оверсайз на волне. И встретила как-то Снегурочка своего краша. Полный улёт! Не то, что эти криповые ухажёры, которые в лесу у деды водятся. А он такой:

«Ммм…»

И ещё раз:

«Ммм…»

Бровями играть начал, глаза по Снегурочке бегают, ноздрями втянул всю её, так сказать, чтоб ещё больше впечатлиться и говорит:

«Йоу, детка, пойдём со мной, я миллиардер, м?»

А Снегурочка отвечает:

«Изи! Только где пруфы миллиардерности, м?»

И он такой:

«М?»

А она в ответ:

«М?»

И давай оба бровями играть».

– Внученька, а ты что здесь делаешь? Аль с мемуарами подсобить решила?

Снегурочка даже не заметила, как дедушка воротился, во как увлеклась.

– Деда-а-а-а, разве можно так подкрадываться? Ты ваще слышал, инсульт с инфарктом помолодели, пугаешь!

– Ну-ка, ну-ка, дай почитать, что накропала, – Дед Мороз взял коллективные мемуары, а внучка, пользуясь случаем, поспешила сбежать.

– Хмм… Жена-умница, и внучка красавица, один Дед Мороз у них в ведре да с глазами выпавшими, – усмехнулся в бороду старик. – Не-е-ет, рано мне ещё мемуары писать, дел невпроворот.