Читать книгу Удачи в Гвинсберне! - Сергей Леднёв - Страница 4

Эри был настолько поглощён игрой на гитаре, что не услышал звука приближающихся шагов. Только когда за дверью в замке заскрипел с трудом поворачивающийся ключ, мелодия резко, на половине фразы, оборвалась. Юноше стало не по себе, и он замер, всем существом надеясь, что ослышался.

Но, увы, это было не так.

– Эй, ты там, музыкант! – донёсся низкий, рокочущий голос из-за двери. – Выходи, я тебя не трону!

В голове Эри, словно насекомые в разворошённом гнезде, закопошились мысли. Он что, попался? Зря его потянуло на бренчание здесь, могло ведь и обойтись! Что же будет дальше? Голос за дверью доверия как-то не внушал. Прятаться здесь было негде, оставалось одно – бежать.

Через крышу?

Эри поспешно затолкал гитару в чехол, рывком застегнул молнию. Счастье, что замок ещё скрежетал, никак не желая поддаваться ключу. Может, ещё будет время, чтобы…

Не будет. Замок побеждённо щёлкнул, с силой распахнутая дверь грохнула о стену, и на пороге возникла могучая фигура в комбинезоне, с чёрной бородищей и, как дорисовало воображение юноши, горящими глазами. Рывком бросив гитару на плечо, Эри метнулся через окно на крышу.

Первый прыжок по ржавому покрытию дался легко. А вот на втором нога попала на свежую заплатку в кровельном полотне и предательски скользнула. Эри потерял равновесие и рухнул на крышу с оглушительным грохотом, заработав несколько ушибов и едва успев сбросить гитару с плеча («только бы не разбить!»)…

Но всё это, на самом деле, уже было неважно, потому что крыша внезапно закончилась. Будто во сне, Эри медленно съехал с карниза, изо всех сил пытаясь уцепиться за полотно… и понимая, что не сможет.

Небо, глубоко синее небо в вышине, к горизонту подсвеченное солнцем… Это пустота.

«Я умираю!

Почему я умираю?! Почему умираю именно я?! Я умираю!.. умираю? У-ми-ра-ю!»

Наружу вырвался только крик, в котором было всё – страх, страх перед смертью, перед этой неизвестностью, страх перед жуткой болью, страх, что меня ударит о землю, желание жить. И горечь от того, что я прожил так мало и моя ранняя смерть шокирует родителей, друзей…

Чёртов город, я проклинаю тебя!

…Всё это промелькнуло в то мгновение, когда моё тело, которое скоро должно было распрощаться с душой, переваливалось через край крыши. Руки всё ещё пытались уцепиться за полотно крыши… бессмысленно, всё это было бессмысленно, я всё равно что мёртв.

Я хотя бы узнаю, что такое полёт. Жаль, что вниз, а не вверх…

Страшно.

Удар был много раньше, чем я его ожидал, совсем не сильный и каким-то странный, с оглушительным лязгом железа. Той частью сознания, которая ещё продолжала мыслить, я понял: это не асфальт. Моя рука ещё пыталась вцепиться в поверхность крыши… а одна нога свисала в пустоту. Что-то, прошуршав, несильно толкнуло меня в кисть руки… гитара!

С секунду я сомневался в ответе на вопрос «я ещё жив или уже мёртв?». А затем медленно, с опаской открыл глаза.

Похоже, трагический конец откладывался. Меня «поймал» козырёк балкона, расположенный почти на метр ниже края крыши и глубоко прогнувшийся под моим весом. Вот что скрежетало!

И всё-таки я попался. Я уже слышал голос того, кто застал меня на чердаке, его грохочущие по крыше шаги, и понимал, что не осмелюсь даже пошевелиться.

Рука бородача отодвинула в сторону гитару и схватила Эри за запястье.

– Ты только не вздумай сдвинуться, – буркнул незнакомец. Эри промолчал: кому-кому, а ему явно было не до слов. Вторая рука – могучая, как фонарный столб – схватила его за шиворот, вытянула на крышу и зашвырнула обратно на чердак, прямо в опилки. Зашипев от боли, Эри приподнялся на локте, и в этот момент проём окна почти целиком заслонил нагнувшийся бородач, державший одной рукой гитару за гриф. Из-под угрюмо сдвинувшихся бровей на юношу с неодобрением смотрели глаза, во взгляде которых не чувствовалось ни капли сожаления.

– Значит, так, малолетний бродяга, – резко начал бородач. – Какого чёрта тебя занесло на мой чердак?

Недобрый, хрипловатый голос как-то не располагал к признаниям. В другой раз Эри сорвался бы в ответ (какой из него малолетний?!), но теперь сжался, зажмурился – и промолчал. Незнакомец тем временем пролез в окно, положил гитару и ещё раз оглядел скорчившегося на опилках юношу.

– Перепугался?

Ответа не последовало.

– Молчание – знак согласия, – проворчал бородач, замолчал на несколько секунд, что-то обдумывая, и, наконец, произнёс: – Не похож ты на бродягу. Да и на наших что-то не особо… Не местный?

Эри что-то сдавленно пробормотал.

– Похоже, дело худо, – уже чуть спокойнее заключил мужчина. – Пойдём, выпьешь чего-нибудь, полегчает. А там и разберёмся, как быть.

Что было дальше, помню смутно. Меня куда-то тащили за руку – ноги не слушались, особенно ушибленная правая, и, кажется, один раз я таки-свалился на пол, болтаясь на удерживаемой руке, словно кукла. Мимо плыли стены дома, скрипнула дверь. Затем вспоминаю чашку горячего чая на столе перед глазами и какие-то вопросы, которые мой разум не понимал, и всё время хотелось что-то сказать, но слова перебивались судорожными вдохами и выдохами, превращаясь в совершенно неразборчивые звуки. Колотилось сердце, тёк по спине пот, в глазах то чуть прояснялось, то снова темнело. Кажется, мне даже щупали пульс на запястье и подносили что-то к носу.

Наконец немного полегчало. Стало понятно, что мы находимся в кухне, я на диванчике подпираю плечом стену, а бородач сидит на стуле напротив и пристально меня разглядывает. Я шумно выдохнул и схватился за голову.

– Очнулся!

Высокий жизнерадостный голос не принадлежал бородачу. Это могла быть только молодая девушка. Я обернулся на голос и…

– Я сплю, – успел пробормотать Эри, прежде чем на него вновь свалилась темнота.

Когда юноша окончательно пришёл в себя, он уже лежал на диване, и его голова покоилась на заботливо взбитой подушке. Потолок слегка колебался перед глазами, словно наблюдаемый через толщу совершенно прозрачной воды.

– Дядя Берт, по-моему, ты с ним перестарался! – раздался где-то в отдалении голос девушки, одновременно жалобный и осуждающий.

– Ну, может, я и погорячился… – виновато пророкотал бас здоровяка, и тут же вновь начал распаляться: – Ты же знаешь, эти бродяги весь чердак загадили! Я…

– Дядя! – с неожиданной строгостью произнесла девушка.

– Извини, Тесс, – мигом остыл Берт. – Пойду, что ли, проведаю, как там наш гость.

Услышав приближающиеся шаги, Эри постарался снова потерять сознание или хотя бы создать видимость этого. Однако успеха в этом, похоже, не добился, поскольку «дядя Берт» с порога почти что радостно заорал:

– Тесс, он пришёл в себя!

– Отлично, я сейчас! – донёсся не менее радостный голос девушки. Эри попытался как можно натуральнее изобразить пробуждение из комы, со стонами, неразборчивым бормотанием и какими-то невнятными жестами.

– Ну что, полегчало, обморочник? – вполне мирно поинтересовался здоровяк. – А теперь давай рассказывай, кто ты и как очутился на крыше.

За последние пятнадцать минут со мной приключилось больше, чем за последнюю пару недель до приезда в Гвинсберн. Я почти додумал песню о городе на крышах, удирал от разъярённого громилы, чуть не погиб (думаю, вы уже поняли, что это был один из самых страшных моментов в моей жизни?), попал в логово «дяди Берта», а теперь ещё и это…

Я сидел на диване, на котором минуту назад пришёл в себя, и в руках была та же кружка уже остывающего чая. Напротив в большом кресле сидел здоровяк и изучающе разглядывал меня, пока я рассказывал о случившемся. На подлокотнике этого же кресла устроилась девушка примерно моих лет или ненамного моложе. Думаю, что не солгу в своём заявлении: любой бы назвал её как минимум симпатичной. Или… Её золотисто-рыжие волосы короткой чёлкой смешно топорщились на лбу и длинными струями сбегали вниз по плечам и рукам. Одна прядь, словно огненная змейка, выбилась из потока, спадая на грудь. А глаза… Льдисто-голубые глаза, казалось, видели меня насквозь. Пламя и льды. Под её взглядом я чувствовал себя весьма неуютно.

Единственным предметом, который не позволял этому миру раздавить меня своей обстановкой, была кружка чая – знакомое ощущение чего-то округлого и тёплого в руках. Я то и дело совал в неё свой нос, пытаясь скрыться от взглядов и здоровяка, и девушки.

– А потом пришли вы, и… в общем, сами знаете, что было дальше, – я сглотнул. В глазах потемнело, но нет, это не ещё один обморок. Просто дурные мысли о чуть не случившемся. Это пройдёт.

В комнате воцарилась тишина. Ни Берт, ни эта загадочная девушка (Тесс, кажется?) не проронили ни слова. Я допил чай и поставил кружку на пол возле дивана.

– Значит, из Альдена, да? – пробормотал наконец себе под нос здоровяк. Я кивнул. – Занесло тебя, парень, ничего не скажешь. Документы-то с собой?

Я рассеянно кивнул, поняв суть вопроса только на следующей фразе Берта:

– Показывай.

– А какое у вас есть право их смотреть?! – возмутился я. – Это мои личные данные, и я имею полное право не разглашать их без собственного желания незнакомым лицам! А также…

Договорить длинную заученную тираду я не успел. Бородач вынул из кармана бумажник и раскрыл его. Всё внимание приковала к себе большая серебристая бляха. О, нет. И зачем я это только ляпнул?

– Городское управление охраны правопорядка Гвинсберна, восточное отделение. Старший городовой Бертольд Вальдениер, – голос здоровяка был совершенно спокоен и не допускал даже тени сомнения в том, что всё это правда. – Пожалуйста, предъявите ваши документы, молодой человек.

Берт придирчиво прочитал от корки до корки протянутый ему паспорт, просмотрел пару страниц на просвет, поскрёб ногтём шершавый форзац.

– Настоящий, – наконец изрёк он. – Ну что ж, господин Эризен, вы хотя бы тот, за кого себя выдаёте. Это похвально, что вам нечего скрывать от закона, – с этими словами Берт басовито хохотнул, в ответ в раме задрожало оконное стекло. Тесс улыбнулась: ей всегда нравилось, когда дядя смеялся. – Ну что же, гражданин путешественник, и когда вы от нас планируете уехать?

Эри немедленно опустил глаза, словно стыдясь того, что он сейчас скажет.

– Я думал… завтра же День Воссоединения, верно? Ну так вот, я решил, что где-нибудь поиграю на гитаре и насобираю денег на билет домой.

Берт слегка нахмурился.

– Вообще-то городовым приказано гонять уличных попрошаек… но ладно, думаю, ты понимаешь, что по праздникам нас на работе беспокоят более серьёзные проблемы.

– Я не попрошайка! – невпопад выпалил Эри и тут же замолк.

– Ладно-ладно, как скажешь, господин музыкант, – беззлобно проворчал бородач. – Раз уж тебе негде ночевать, так и быть, разрешу сегодня поспать на чердаке. Но чтобы завтра и духу твоего здесь не было! – последнее было сказано уже с напором в голосе.

– Ой, спасибо вам огромное, господин городовой! – Эри аж поклонился. Учитывая, что он сидел на диване, это выглядело так, как будто юношу вдруг скорчило пополам, однако он сделал это без капли издёвки, понимая, что незнакомец, можно сказать, спас его второй раз.

– Вот и ладно, – Берт, кряхтя, поднялся из кресла. – Пойду окно на чердаке закрою, а то занесёт нелёгкая ещё кого-нибудь…

Тесс поднялась, чтобы выйти из комнаты вслед за дядей, но остановилась на полпути и вопросительно оглянулась на Эри.

– Значит, тебя зовут Эризен?

Боже мой, честно, как же я не люблю своё полное имя! Звучит как трещина в земле. Мама говорит, что ничего подобного, имя «Эризен» очень красивое, но о своём сыне так наверняка скажет каждая мать. Уж лучше Эри – коротко, просто и легко.

– Можешь звать меня Эри.

– Отлично! – неизвестно чему обрадовалась девушка. – А меня зовут…

– Тесс, верно? – хитро улыбаясь, спросил я, и тут же пожалел об этом вопросе: взгляд девушки внезапно посуровел.

– Для тебя я Тессария Вальдениер! – подчёркнуто холодно ответила она. Я нервно сглотнул.

– Прости, пожалуйста… не хотел тебя задеть.

Видимо, госпожа Тессария Вальдениер всё-таки взглянула на себя со стороны. Девушка вздохнула и произнесла:

– Извини, я, наверное,… тоже погорячилась. Но всё же, давай так и оставим… Эри?

– Угу, ладно, – без особой радости кивнул я. Ну что ещё за фокусы? Может быть, ей, наоборот, не нравится это сокращение? Хотя нет, Берт же её звал именно «Тесс»…

– Эри, можно тебя кое о чём спросить?

– Смотря о чём.

– Это ты играл там на чердаке?

Фраза сработала как рывок стоп-крана: весь мыслительный процесс с противным скрежетом встал на рельсах посреди перегона, так и не дойдя до какого-либо умозаключения.

– Да… а что?

– Да нет, ничего… просто…

Ну вот, значит, не просто, а всё сложно.

– Понимаешь, тут такое дело… У меня скоро концерт, я вокалистка, ну, то есть, я хочу ей стать и стараюсь петь, и вроде даже получается, но… – девушка, теребя пальцами прядь волос, пыталась связать куски фраз в единое целое, но ей никак это не удавалось. Моё терпение оказалось не столь продолжительным:

– Да скажи просто, что тебе от меня надо?

Тессария Вальдениер вздохнула и твёрдо, словно читая объявление, произнесла:

– Мне нужен гитарист. Срочно.