Читать книгу Бессарийский принц. Цикл «Эйриния». Серия «Марк и Афин». Том III - Сергей Маркелов - Страница 4

– Все что ты рассказал мне сейчас, не должна знать более не одна живая душа, – сурово прохрипел серо-пестрый кудрявый рослый крыс в возрасте, надвигаясь на рассказчика, которого слушал последний час, не проронив ни слова.

– При всем моем уважении к вам, адмирал Арад, но это касается дочери Барона, и я просто не могу умолчать о столь важном инциденте, – отвечал ему оставаясь все это время в тени ночи, здоровый угрюмый плечистый мышь, нисколечко не дрогнув перед крысой, превосходившей его размерами и силой

– Не за себя прошу Идриан, а за них! – указал Арад на мирно спящих детей, которые так умаялись за ночь, что свалились с ног прямо на палубе корабля «Отчаянный» на котором двое из них надеялись спастись от цепких рук собеседника крыса.

Идри был не глупым, и только раз взглянув на детей, все сразу понял и не стал более спорить:

– Хорошо, мой рот на замке, но как же дети?

– О них не беспокойся, уж чего-чего – они умеют хранить тайны друг друга, куда лучше взрослых, – успокоил его крыс.

– Но все-таки… Имена, произнесенные этим мышонком… А также то, как ему удалось спасти Приску… Я многое повидал, но такое забыть будет сложно, – все никак не мог успокоиться Идри.

– Нам всем придется постараться… Иначе – Она придет за ними, и даже целый флот Аршии не сможет ей помещать забрать у нас самое дорогое…

Проглотив сухой ком в горле от нахлынувшей волны плохих предчувствий и игры воображения, рисовавшей их будущее в мрачных тонах, проговорись он, Идри прикусил язык. Не желая больше продолжать начатую тему, он подошел к спящим детям. Взяв на ручки маленькую мышку – дочь Барона Димгара и мышонка Орсина под мышку он, кивнув Араду неспеша удалился с корабля.

– Наступит время и мне придется принять нелегкий выбор, – прошептал себе под нос Арад и направился в кают-компанию, дабы хоть последний часок перед рассветом отдохнуть и все как следует обдумать…

Крайне тяжко и нудно тянулись последние минуты перед рассветом, особенно для того, кто всю ночь раз за разом переживал события прошлого дня. Для него это был один сплошной кошмар, которому не было начала и конца, и в котором он становился свидетелем гибели маленькой мышки Приски. При этом он оставался лишь пассивным зрителем, не способным и рта раскрыть. Его глаза источали слезы. Он всей душой так и тянулся на помощь маленькой храброй девочке, заступившейся за него. Но все его потуги были тщетны. И как бы он не рвался вперед, он не мог сдвинуться и на шаг.

Невыносимое зрелище предстало взору мышонка, как напоминание о том, что все мы смертны и рано или поздно отойдем в Мир Иной. Вот в ночи блеснул холодный клинок, затем раздается душераздирающий хохот убийцы. После чего мышка испускает последних вздох и все начиналось заново.

Раз за разом, снова и снова – все тот же страшный кошмар, под названием – Жизнь. Но почему сейчас?! Когда все вроде обошлось и ему с друзьями удалось преодолеть саму Смерть – мышонок не мог знать.

На его благо, с первыми лучами солнца он оказался разбужен внезапным толчком в бок. Вскочив на месте, тяжело дыша, с дрожащими от страха губами, не веря, что кошмар позади, мышонок стал озираться по сторонам. Ожидая увидеть подле себя злобный оскал убийцы, его взору попалась лишь раскисшая, в сладкой улыбке, физия друга.

Улыбнувшись уголком рта, мышонок поднялся на ноги, так тихо на сколько позволяли скрипучие доски корабля, на палубе которого они все уснули. Разобрав в общей куче Овия и Рину – старших детей Барона Димгара, мальчик вздохнул свободнее. Маленькой мышки не оказалось здесь, как и Орсина, а это означало, что их телохранитель – здоровяк Идри забрал их.

Был здесь и Леони, которому даже во сне не удалось высвободится от цепких объятий своей обожательницы. Ну и конечно – лучший друг и брат пробудившегося мышонка – Афин. Последнему он как раз и был обязан, что его кошмар закончился. Желая поблагодарить его, потянувшись к нему рукой, он вдруг осекся. Схватившись за ладонь, он увидел следы от ожогов, и тут же в его памяти все прояснилось.

– Это был не кошмар! – сорвалось с его уст, и он как ошпаренный метнулся от друзей.

Не желая, чтобы по его вине его друзья снова пострадали он кинулся было прочь с корабля, куда глаза глядят. Но был остановлен тихим голосом, прозвучавшим с высоты капитанского мостика.

– Беги – не беги, от страха не сбежишь!

– Пусть даже так… Рядом со мной одни беды… Так будет лучше…

– Не от страха ты бежишь, а от себя! – прошептал еле слышно голос, чем заставил мышонка обернулся, но на мостике никого не оказалось.

Померещилось ли ему или Хозяин голоса успел скрыться из виду – этого паренек не мог знать наверняка. Но слова, брошенные им вскользь, возымели свой эффект. Мышонок, понимая, что бежать некуда, и те, кем он дорожит больше всего на свете, сейчас здесь с ним, отбросил мысль о бегстве.

Зарывшись с головой в тяжкие думы, он укрылся в носовой части корабля, там, где мог оставаться незамеченным до поры до времени…

А тем временем становилось все светлее и вскоре солнечный диск оторвался от водной глади и воспарил в синеву небес.

Город Аршия, а вместе с ним и ее жители стали пробуждаться ото сна, и вскоре всюду стало шумно и оживленно. Казалось, ничто не напоминало о произошедших вчера событиях, потрясших этот небольшой портовый городок пиратов, как называли его жителей в Эйринии. Кроме, конечно, еще не до конца потушенного корабля-дворца Барона Димгара, чья корма теперь оказалась поднята кверху и гордо возвышалась над всем городом.

На центральной пристани собиралось все больше народу. Все, кто стал свидетелями и невольными участниками вчерашних «игрищ» детишек Барона и Гостей Аршии, теперь стекались сюда, дабы лично убедиться, что причины лиходейства – покидают их родину.

Все внимание было привлечено, к возможно единственному целому кораблю во всем архипелаге Вольных – небольшому судёнышку капитана Арада, который носил гордое название «Отчаянный».

Воспользовавшись тем, что свита, которая сопровождала его до пристани, отвлеклась, Барон Димгар подозвал к себе своего помощника – контрабандиста Фортиса, который не раз выручал его в трудные минуты.

– Значит капитану Корнуту и части команды понтийского флагмана Элевар удалось сбежать… Хм, – тихо прошептал Барон, мышь средних лет, темно коричневого с блеском окраса, средней длинны волосами, одетый с иголочки в отличный капитанский мундир, в черной шляпе и сапогах до колен, начищенных до блеска.

– Боюсь без чужой помощи им бы не удалось это сделать, – отвечал также тихо Фортис – мышь рыже-черного окраса, среднего роста, плечистый, с острым носом, разодетый как заправский матрос в свободного покроя штаны и рубаху.

– Хочешь сказать, у нас завелась крыса, друг мой?

– Не могу ничего утверждать, Димгар. Но, если мы не удвоим нашу бдительность, наши дети могут пострадать от их рук, прежде чем мы увидим клинок, занесенный над ними.

– Дети – это самое ценное, что у нас есть, не спорю… Кстати, что-то не видно твоей дочурки, – осмотрелся по сторонам Димгар.

– Алтисия наказана! – кротко ответил Фортис, сам по себе очень строгий, но справедливый отец.

– Хорошо, – крайне призадумался Барон. – Капитан Ариол, – подозвал он мыша, что помогал грузить припасы Араду и его команде.

– Да, Барон Димгар, – подбежал к ним серый мышь среднего роста, ничем непримечательный на вид, но с очень храбрым сердцем и сильным чувством долга.

Положив руку на сердце, он опустил голову перед Бароном и Главой контрабандистов.

– Отныне вы назначаетесь седьмым капитаном в Совете Капитанов Аршии.

– Что?! – поднял на него глаза Ариол, никак не ожидая награды, после того, во что он оказался втянут вчера.

– Кроме того, на тебя ложится ответственность за безопасность внутри города. Ты все понял? – погрозил ему пальцем Барон в шутку.

– Да, капитан! Клянусь, вчерашнего инцидента не повториться! – вытянулся во весь рост Ариол, приняв это за укор.

После, получив негласное разрешение продолжить сборы, он удалился.

– Мудрое решение Барон. Ведь он, как ни как один показал себя настоящим мужиком. Не то, что эти трое… – прошептал Фортис, когда они с Бароном снова оказались в относительном покое.

– Может быть, мне стоит потолковать с ними с глазу на глаз? – недобро бросил взгляд Фортис в сторону трех Капитанов Совета – Бора, Крептия, Тираса, которые с явной неохотой пришли сюда на проводы Гостей.

– Оставь это… Меня больше интересует то, что произошло вчера ночью, – прошептал Димгар, переведя взгляд на светло-каштанового окраса мышонка, наконец отыскав его на корабле.

Он был ничем не примечательным, за исключением казавшегося бездонным горем в его голубых глазах, да браслета на шее – подарка капитана Арада. Паренек стоял в носовой части корабля «Отчаянный» в гордом одиночестве, скрываясь от чужих глаз, прячась в тени снастей.

– Никто из них так и не рассказал, что именно произошло с Приской?! – устремил и свой взор на мышонка Фортис, которому он показался знакомым.

– Да друг мой, даже Идриан молчит. И это меня пугает…

– Капитан Арад, а вы уверены, что стоит так поспешно покидать Аршию сейчас, когда им может понадобиться любая помощь? – спросил капитана, подошедший к нему среднего роста светло-русый мышь, с короткой стрижкой и пенсне на носу, наделенный умным взглядом и здравым рассудком.

– Поверьте мне Лесандри, лучшей помощью для Аршии будет поскорее увезти подальше этих двоих, – прошептал Арад, косо поглядывая на Марка, который с самого рассвета ни с кем не разговаривал и был отрешен от всего что происходило здесь и сейчас.

Мышонок, облокотившись об перила, не сводил глаз со своих ладоней, которые были обожжены, но он совершенно не чувствовал боли. Какое ему было дело до чужих взглядов, которые он привлекал, когда он сам ненавидел и корил себя за все что произошло вчера. Он с удовольствием бы растворился в воздухе, не оставив и следа, лишь бы больше не видеть боли и несчастий этого жестокого мира.

– За эти дни вы не заметили в них перемен, капитан? – раздалось здесь дельное замечание обладателя сухого, с хрипотцой, голоса моряка, который был серого окраса с пестрой примесью белых ворсинок.

Он имел толстый длинный почти голый хвост, куда более острые уши, чем у мышей и острую, с торчащими клыками морду крысы.

– Заметил Зеб, но не нам решать, – ответил на это крайне сухо капитан, делая вид, что дела детей его не особо беспокоят.

А сам не сводил глаз с паренька с самого пробуждения, ожидая от него очередную глупость. Но на благо, у Марка было слишком тяжело на сердце, чтобы совершать опрометчивые поступки.

– Они и вправду, как-то резко повзрослели, – подметил Лесандри второго мышонка, выскочившего из трюма и кинувшегося прямиком к другу.

– Марк, долго ты еще будешь здесь торчать?! Все уже собрались, ну кроме Приски… Ей очень досталось, и она даже не сможет прийти проводить нас… Наверное, – подошел к другу со стороны спины огненно-рыжий мышонок, в глазах которого горел огонек неиссякаемого азарта и жизнелюбия.

Как и его друг, он был одет в рубаху без рукавов, заправленную в просторные морские штанишки, повязанные на поясе небольшим куском ткани, на узел сбоку. В левом ухе красовалась серьга, а на голове была повязана белая тряпица, с которой он не расставался даже когда спал.

Марк никак не отреагировал на слова друга и продолжал стоять к нему боком.

– Афин, как я могу предстать перед теми, чью сестру, по моей вине, чуть не погубили?! – хрипло прошептал мышонок, не смея даже глаз поднять, так был напуган вчерашним.

– Да что ты такое говоришь, брат?! Это ведь Кирс убил… То есть чуть не убил Приску, а не ты! – схватил его за плечи Афин и хотел развернуть к себе.

– Пусти! – вырвался из его рук Марк. – Впервые в жизни я все прекрасно помню: что сталось со мной, когда меня охватил гнев… Как хотел убить Кирса, как поднял руку на тебя, и… – осекся мальчик, у которого дыхание перехватило.

– Ну, наконец-то! А то мне порядком надоело играть в непонятки с тобой. И раз ты все помнишь, мне легче будет сделать это! – прорычал Афин.

Резко развернув к себе друга, он отвесил ему столь мощный удар в челюсть, от которого тот чуть не упал. Этот «дружеский» жест не остался незамеченным взрослыми, которые хотели даже вмешаться. Но только взглянув в глаза Араду, заслонившему единственный путь к ним, Димгар и остальные опомнились и сделали вид, что ничего не заметили, дабы не ранить чувство гордости мышонка.

– Хватит уже жалеть себя! – закричал в голос Афин, нисколько не заботясь, что его могут услышать.

– Возьми себя в руки! И раз ты все помнишь, то должен знать – чтобы не случилось, мы не отступимся от тебя! Какие бы обидные слова ты не выпалил с горяча, и как бы не был опасен для окружающих и себя самого! И пусть брат мой, ты не идеален, но именно это и делает тебя Марком! – закончил Афин на повышенных тонах, после чего, понимая, что сболтнул лишнее, притих и протянул другу руку помощи:

– Так что утри сопли и дай руку!

– Брат?! – поднял на него глаза Марк, потирая челюсть.

Все ожидали увидеть в глазах паренька обиду или даже слезы горя, но лицо его прояснилось. С него как будто сошла пелена кошмара и разум резко прояснился. К Марку вернулось ощущение реальности, а вместе с ней и боли телесной.

– Что?! Полегчало?! – скривил хитрую усмешку Афин.

– Немного, – выпрямился Марк, прищуривая глаза от палящего солнца, чьи лучи пробрались сюда – в его одинокую обитель горя и отчаяния, вместе с приходом его друга.

– Отлично, тогда идем, – схватил Афин друга и утянул быстрее за собой в трюм, где их возвращения уже заждались.

– Афин тебе удалось?! – встретил его Овий – мышь темно каштанового окраса, с белой полосой на макушке. Чуть сутулый, с гордым взглядом и небольшой приветливой ухмылкой на лице.

Он находился здесь в компании своей сестры, мышки его возраста каштанового с рыжим отливом окраса. В ушах у нее красовались серьги, а на голове была повязка красного цвета. Ее короткие взъерошенные волосы и потрепанный, как и у брата вид, говорили, что им изрядно досталось вчера. Но тем не менее они казались чуть целее, чем стоявший подле них серебряноволосый, голубоглазый, высокий статный красавец Леони, с правильными чертами лица, на котором живого места не было. Его камзол был без рукавов, рубаха вся в сплошь в дырках, штаны все испачканы, под глазами сияли красные круги.

– Мне, да и не удастся! Да я его с того Света приведу к нам, если потребуется, – задорно ответил Афин, и швырнул Марка перед собравшимися здесь Овием, Риной и Леони.

– Простите меня. Я…

Не выдержав на себе их пристальные взгляды, мышонок упал на пол. Затем уткнулся в него лицом, и принялся стучать себя кулаками по макушке, не переставая причитать:

– Я виноват! Виноват!

– Марк, да встань уже, на тебя тошно смотреть, – кинулся к нему Афин, и попытался оторвать от пола, но тот прирос к нему.

– Ты и вправду странный Марк, извиняться за то, что вернул нам Приску, – опустился на пол рядом с ним Овий.

– Брат прав! Это мы должны просить прощения, – опустилась на пол Рина мышка, лет полтора.

Она нежно положила на спину Марка ладони, желая как можно скорее успокоить мышонка, ставшего для них всех в столь короткий срок, другом на века.

– Что?! – поднял Марк на них глаза, не веря собственным ушам.

Ожидая, что все на него будут злиться и даже побью по-дружески, он не мог понять, почему в глазах всех присутствующих не было и капельки гнева, и уж тем более ненависти к нему.

– Но ведь я… – еле слышно проскрипел он, когда на глазах проступили слезы счастью и сожаления одновременно.

Счастья от того, что он прощен и сожаления – что посмел вот так плохо подумать про своих друзей.

– Простите меня… Каким же я был дураком… Ведь все это время я думал, что вы возненавидели меня за то, что я натворил…

– У каждого из нас свои барабашки в голове, – подсел к ним Леони, чем перебил мышонка.

Как и дети барона, он с удовольствием обнял друга и потрепал его по макушке.

– Но ты переплюнул всех нас! И пусть мы не знаем, Кто или Что сидит в тебе – но мы клянемся хранить твою Тайну, как собственную жизнь.

– Да, и кроме того, не такой уж и плохой Она оказалась! – задорно подметил Афин, которому порядком надоело лицезреть своего друга в таком плачевном состоянии самобичевания.

– Афин! – хотела одернуть его Рина.

– Разве я не прав?! Она не позволила мне пожертвовать собой ради брата, и даже пообещала отступить… Но куда важнее, именно Ей мы обязаны спасением Приски, – опустился здесь на колени рядом с другом Афин.

– И знай я наверняка – с тобой ли Она еще – я бы кинулся и расцеловал вас обоих! – шутливо потянулся к нему Афин, сложив губы трубочкой, решив в конец развеять грусть и печаль, остатки которой еще не покинули его друга.

– А-а-а! Право не стоит, – отстранился от него Марк, поймав на себе приветливые улыбки друзей.

– Ну, раз вы не держите зла за все случившееся, прошу скажите – зачем мы все собрались здесь? – ожил он.

– Афин позвал всех… Но прости – Орсин остался с Приской, как и Идри, – взял слово Овий.

– Батисия тоже не смогла прийти, – тяжко вздохнул Афин.

– Так что прими тех, кто присутствует, – договорила Рина.

– Принять?! Куда?! – замотал из стороны в сторону головой Марк, не понимая к чему они ведут.

– Марк не строй из себя незнайку. Я пригласил их всех, не только ради того, чтобы попрощаться, но и для того, чтобы посвятить в члены нашего с тобой Тайного Ордена, – гордо отчеканил Афин.

– Что?! Ты рассказал им?! – зашипел Марк, потянув друга к себе.

– Конечно, Марк! После всего, что мы пережили вместе, они доказали, что достойны ими стать, – выкрутился Афин.

– Но ведь они… – засомневался Марк.

– Понимаем… Афин сказал, что ваш Орден это что-то типа Семьи. Вход в нее строго ограничен и не каждому дозволяется вступать в Орден, но… – проговорил Леони, не вставая с колен.

– Мы все… – взяла слово Рина, состроив жалобное выражения личика.

– Просим принять Нас от чистого сердца, – закончил Овий и все как один преклонили перед ними с Афином колени и опустили головы.

– Выпрямись и прими надменную позу, соответствующую основателю Ордена Венчи! – толкнув в спину Марка Афин.

– Ну, если вы не против? – обвел он друзей взглядом, полным благодарности.

И пусть они не видели сейчас его глаз, но сердцем почувствовали, что творилось у Марка на душе.

– Девиз Ордена гласит:

«Ради счастья других, сделай все и даже больше» – взял слово Марк.

– Первый закон Ордена Венчи:

«Любой достоин помощи, но не каждый способен ее принять» – перехватил слово Афин.

– Второй закон Ордена Венчи:

«Ради тех, кого любите…» – взял слово Леони, подняв голову на Основателей.

– «Кем дорожишь…» – вторила ему Рина.

– «И в ком души не чаешь…» – продолжил Овий.

– «Сотвори Чудо, если потребуется…» – взял слово Афин, взглядом дал понять Марку, чтобы он закончил составление нового Закона.

– «И никогда, и ни за что, не бросайте тех, кто нуждается в помощи и оказался в беде»

– А теперь ты – Овий, – положил правую руку на плечо парню Афин.

– Посвящаешься в титул Первого Капитана Океана Грез, – последовал примеру друга Марк и положил руку на второе плечо Овия.

– Рина – твоя забота и доброта не знают границ. Поэтому ты посвящаешься в титул Сестры Милосердия, – также возложили обе ладони ей на плечи Марк и Афин.

– А ты Леони, получишь титул Художника и Искусствоведа Ордена Венчи.

– А теперь встаньте, новопосвященные члены Ордена Венчи, дабы произнести нашу Клятву, – огласил Афин.

«Пусть цветок, символизирующий Орден, завянет со временем, но наши Цели никогда не померкнут и не угаснут в ночи».

– «Никогда не отступайте от своих идеалов, ибо вера в Добро, способна преодолеть все то зло, что царит в нашем мире» – повторяли слово в слово клятву за Марком Леони, Овин и Рина.

– А теперь поднимите головы и несите Добро в Мир, в каждый Дом и в каждое Сердце, – закончил клятву Афин, и все, прижав руки к сердцам, ответили:

– Клянемся! В верности Ордену Венчи, его Целям и Идеалам, и отныне служить верой и правдой нашим основателям Афину Здравоумному и Марку Отишному! Ура! – огласили они в один голос.

– Афин, что еще – за верой и правдой, служить нам?! – прошептал Марк, удивившись последней части клятвы.

– Ну-у, пока ты там прохлаждался, я немного порепетировал с ними вот и…

– Афин, ты как всегда в своем репертуаре, – похлопал друга по плечам Марк.

– А ты как всегда слишком много думаешь, – ответил ему улыбкой на улыбку Афин.

– Ну а теперь можно всех нас поздравить с открытием третьего отделения Ордена Венчи, – огласил Афин.

– Третьего?! – спросила Рина.

– Ну да. Один в Аргандеи, один в Вестии и вот теперь здесь – в Аршии. Овин ты как старший, назначаешься Капитаном отделения. Не посрами же наши Идеалы.

– Буду стараться изо всех сил!

– А что, в Вестии тоже есть?! – удивился Леони.

– Конечно. Вот вернемся, я тебя познакомлю со всеми, – ответил Афин.

– Боюсь с этим, придется повременить, – перебил его Леони.

– Как это?! – удивился Марк, иначе взглянув на друга, который как бы не старался, не мог скрыть некоего нервоза.

– После наших с вами «игрищ», Аршия слегка «преобразилась». Так, что я попросил Леони остаться на время и помочь, как Художника, – выручил друга Овий, видя, что разъясняться Леони не мастер.

– Понятно-о-о, – протянул Афин, чуть прищурив глаз, бросая на Рину игривый взгляд.

– Не смеем отговаривать тебя от столь благородного порыва… Надеюсь, что мы скоро свидимся, – печально улыбнулся Марк.

– А вы?! – спросила Рина, чуть опечалившись столь скорой разлуке.

– У нас задача – доставить Лесандри и его «сына» в Ишпу, а кроме того…

– Мы обязательно спасем Кириэку из лап этих негодяев, – сжал ладонь в кулак Марк, загоревшись новой целью.

В этот самый момент наверху послышались голоса взрослых, зовущие их всех на палубу. Не проронив больше ни слова, молча кивнув друг другу, друзья вышли на палубу.

Затем Овий, Рина и Леони сошли на сушу. А Марк и Афин, остались на корабле, не в силах глаз оторвать от своих новых друзей, с которыми, не успев толком «наиграться», были вынуждены расставаться.

– Отчаливаем, – огласил «приговор» капитан Арад, не желая оттягивать расставания.

Тут же на сердце мышат упала грусть и печаль, которые вмиг были прогнаны внезапным криком девочки:

– Ма-а-лк, Афи-и-н, патастите! Я есё не успела скасять вам… – донесся с суши голос совсем еще ребенка – маленькой мышки рыжевато-красноватого оттенка, с голубыми глазками по имени Приски, которую даже изнеможденную доставил сюда на своем плече Идри, под мышку прихватив с собой и светло серого окраса мышонка – Орсина.

– Спасипа! – замахала она друзьям обеими ручками, чем вызвала улыбку радости на лице ее отца, который не стал ругать Идриана за его порыв помочь детям попрощаться со своими друзьями.

В порыве самых искренних детских эмоций, переполняющих Приску, она отвесила Марку воздушный поцелуйчик. Поймав его, мышонок прислонил к щеке, а затем прижал к сердцу, улыбаясь ей чистой, счастливой улыбкой. На его щеке проступили слезы радости, что столь милое создание, жива и снова сможет радоваться жизни.

– Простите меня, я был не прав, – закричал им вслед Орсин, вставая на ноги. – Вы настоящие, верные друзья!

– Раз ты так говоришь, тогда… – подмигнул другу Афин, нарушив тем самым напряженный момент расставания. – Ждите нас скоро в гости!

– Нет! – вырвалось тут разом у всех взрослых, толпившихся на пристани и не сводивших пристального взгляда с их корабля.

– Ха-ха-ха! – залился смехом Афин. – Можете и не звать, мы все равно припремся! И уж тогда, будьте уверены, доведем «реконструкцию» Аршии до конца.

Слова Афина заставили всех взрослых ужаснуться при одной только мысли, на что эти двое будут способны, немного повзрослев.

– Вспомнил, – завопил тут Фортис, первым очнувшись от страшных видений. – Ведь это вы… Вы, те, кто заставили меня пожертвовать своим грузом и вывести управляющего Корнута на чистую воду…

– Нет, вы, наверное, с кем-то нас перепутали! Мы никакие не Морские Царицы и не Дети Ночи, – усмехнулся Афин, напустив на себя крайнее удивление.

– Да-а, точно… Это они, – осекся контрабандист, перейдя на шепот. – Истинные Вестимские разбойники… – были последними слова, сказанные здесь на пристани.

И пусть всем без исключения было еще что сказать, удаляющимся из виду Марку и Афину, у всех их друзей ком к горлу подступил. И они провожали их уже сквозь прозрачную пелену, что застилала им глаза…

– Слушай Афин, я что-то Батисии не видел на прощании со всеми? – нарушил молчание чуть погодя Марк, когда береговая линия Аршии осталась позади, и к нему вернулось ощущение реальности.

– Как мне сказали, она попрощалась со всеми еще заочно, на суше. А на корабле, так и не попадалась мне на глаза, – задумчиво проговорил Афин, почесывая затылок.

– Она что, избегает меня?! – тяжело вздохнул Марк.

– Вряд ли, тут дело в другом… Я слышал, ее отец о чем-то с ней беседовал с самого утра, и после она стала себя странно вести.

– В смысле?!

– Ну, например – завидев меня еще издалека, поспешила ускользнуть с глаз долой. И даже не приняла моего приглашения на вступление в Орден.

– Ты и ее хотел пригласить?!

– И ее, и Приску, и Орсина. Но последние два, так измотались, что не смогли даже дать ответа… Но ничего, у нас еще будет возможность их завербовать, – улыбнулся Афин.

Тяжело вздыхая, мышонок в последний раз бросил прощальный взгляд в сторону удаляющейся береговой линии архипелага Вольных.

– Надеюсь, на это…. Не хотелось бы, чтобы все вот так… – не договорил Марк, как вдруг дверь в кают-компанию резко открылась и из нее выбежала Батисия, уткнувшись носиком в ладошки.

– Дочь! – послышался ей вслед голос Лесандри, выскочившего за ней.

Не успел он и шагу ступить, как в него впились испытывающим взглядом члены экипажа «Отчаянный», которые были на палубе.

Быстро прошмыгнув мимо них, Батисия поспешила скрыться в трюме, подальше от чужих глаз.

– А вот и отличная возможность узнать, в чем же дело?! – прошептал Афин и потянул друга за собой.

Дорогу им тут же преградил суровый капитан.

– Прохлаждаетесь, пока остальные вкалывают, бездельники?! – прохрипел Арад.

– Беги, я отвлеку его, – прошептал Афин, и наигранно преклонил перед капитаном колени.

– Простите нас, капитан Арад, за все, что произошло за последние дни. Я готов понести любое наказание, которое сочтете нужным, – горячо проговорил Афин, без нотки шутки и баловства.

– Даже та-а-ак?! – протянул Арад, почесывая подбородок, пока Марк, воспользовавшись моментом, прошмыгнул мимо капитана.

Но новая преграда встала на его пути в лице боцмана Анума – трехцветного, плотного телосложения мыша, бело-черно-рыжего окраса. А также штурмана Зеба, у которого так и чесались руки, чтобы проучить этих мышат.

– Да чтобы я не придумал, вам все будет всласть, – прикрыл глаз Арад, чуть обернувшись на боцмана и штурмана, и те, поняв его намек, расступились перед Марком.

– Здесь нужно как следует поду-у-у-мать… – протянул Арад, провожая взглядом мышонка, метнувшегося в трюм.

– Батисия, я… – тихо прошептал Марк, осторожно спускаясь по ступеням вниз, чтобы не спугнуть девушку, которая скрылась в трюме и не показывалась.

– Поди прочь! – прохрипела девушка.

Марк тут же замер, так как в ее голосе слышалась горечь обиды.

– Но я…

– Прочь, я сказала! Оставь меня одну! – проскрипела сквозь слезы мышка, не показываясь.

– Хорошо, я оставлю тебя… Но прошу, скажи, как мне загладить свою вину?! Я здесь по просьбе Афина. Он… он… Очень беспокоится о тебе, как и я… – прошептал тихо Марк, но ответа не последовало.

– Прости, ты не желаешь отвечать… И я прекрасно тебя понимаю. Сам до жути напуган. Только представь – находиться во власти гнева и ярости, сгорать от желания пролить кровь, при этом осознавая, что тот путь – убийственный. И тем не менее, не находить в себе силы, остановиться… Я был на грани… Я лишь хотел сказать – спасибо, что не отвернулись от меня… Я… я… не достоин таких друзей, как ты, – проговорил последние слова, крайне прочувствованно Марк и хотел удалиться, но вдруг голос Батисии остановил его.

– Постой, Марк, – выскочила она из-за ящиков и утирая слезы продолжила. – Ты здесь вовсе не виноват.

– Если это была правда, ты бы не избегала нас с Афином… – говорил Марк, опустив глаза.

Не оборачиваясь на нее, мышонок стал к ней спиной, лицом к выходу.

– Но… но… Ведь это ты сейчас избегаешь моего взгляда, – подметила девушка.

– Мне стыдно, за все в чем я повинен. И я даже не смог попросить прощения у Овина, Рины, Леони, и уж тем более Приски… Что ж я за мышь такая, что даже моя собственная жизнь мне не принадлежит?! – с горечи выпалил Марк, вздыхая.

– Это не правда! Никто из нас не держит на тебя зла…

– Знаю, но мне от этого не легче… И пусть они и продолжали мне улыбаться, в сердце я чувствовал, что между нами возникла стена. Пусть совсем еле уловимая, но и ее хватит, чтобы осознать, что я не в силах ее разрушить.

– Марк ты… – сделала она шаг навстречу ему, утерев слезы.

– Знаю, я слишком зациклен на самом себе… И даже сейчас, когда тебе больно, я наивно считаю, что и в этом повинен я. Прости, больше не буду тебе надоедать, – бросил Марк и хотел удалиться, но Батисия кинулась к нему.

Поднявшись на пару ступеней по лестнице, девушка, недолго думая обняла его со спины, обеими руками.

– Батис… – еле слышно прошептал Марк, застыв на месте.

Глаза его вмиг округлились, к горлу подступил ком, а сердце бешено заколотилось.

– Не во всех бедах, что случаются в нашем мире, можно отыскать виноватых… – зашептала она, уткнувшись ему в спину, тихо шмыгая носиком.

– И даже не смей думать, что большинство из них, происходит по твоей вине… Ты хороший друг Марк. И пусть сам пока об этом не догадываешься, но доброты в твоем сердце хватит на весь Мир. Не меняйся, прошу, чтобы не случилось… Поклянись Марк, – развернула она его к себе лицом, и смело заглянула ему в глаза.

– Я… я… – замялся Марк, не в силах оторвать от ее глаз взгляда, сам не понимая, почему слова этой прекрасной девушки, светло солнечно желтого окраса, с лазурными глазками цвета моря, обладающей шикарными прядями вьющихся волос до лопаток, так глубоко проникли в его сердце и душу.

– Клянусь тебе! – горячо прошептал Марк, которого даже находясь на пару степеней ниже, мышка была на голову выше.

Но сейчас разница в росте не имела для Марка никакого значения, как и ее статус. Не зная, как и отблагодарить Батисию за поддержку он обнял ее.

– И пусть даже весь Мир падет и будет лежать в руинах, я не забуду твоей доброты ко мне. И клятвы, что дал нынче – всегда и всюду я буду следовать ей! Словно путеводная Звезда, она озарит все тьму в моей душе… Благодаря тебе, Батисия, отныне я направляю все свои помыслы и действия…

– Скажи, скажи это громче! Чтобы все слышали, – прошептала Батисия, которую объятия Марка чудесным образом успокоили, а его слова, произнесенные от чистого сердца, вернули в нее веру, что еще не все потеряно, и есть те, ради которых стоит жить и продолжать бороться с невзгодами и бедами, которые словно шквал порой обрушивается на нас, так и норовя снести с ног.

– Клянусь, Батисия! Не ради себя, а ради других, следовать своему Пути… – говорил громко и отчетливо Марк, словно находясь под присягой всей своей жизни.

– Добра и Милосердия! И чтобы не случилось, куда бы жизнь меня не кинула, какие бы горести не обрушились на мою голову Судьба, клянусь добром отвечать на добро, пресекать зло в любых его проявлениях, и по мере возможности обращать его в исправление. И пусть страх, что сковывал меня доселе, не давая свободно вдохнуть, открыть глаза и обратить внимание на тех, кто вокруг меня, отныне отступиться! Ибо я твердо решил для себя, что буду следовать этой Клятве во имя тех, кто верит, любит и дорожит мной, как самым дорогим в жизни – как самой Жизнью!

– Клятва достойная рыцаря самой Рины, – взяла слово Батисия, перед которой опустился на колено Марк в знак глубочайшего уважения перед мудростью и сердечной добротой этой мышки.

– Однажды придет час, когда ты вспомнишь свою Клятву, коря себя, что дал ее так поспешно и необдуманно… Но ты помнить должен одно: любовь, верность, доброта – спасут тебя всегда. Следуй им, и ты никогда и нигде не пропадешь, – подала она ему свою ручку, дабы скрепить эту клятву.

– Спасибо Батисия, – поцеловал он ее, и прислонил ладонь к щеке. – Что веришь в меня.

– Нет Марк. Это тебе спасибо! Я все свое детство провела в душном «Городе Каналов», где и ступить без разрешения не дозволялось. Порой мне так надоедало играть роль вечной зазнобы, мнившей себя выше остальных мышей, что я готова была расплакаться и бросить все… И лишь в обществе вас с Афином, я смогла почувствовать себя настоящей… В компании таких друзей, как вы, а также Овия, Рины, Алтии, Приски и Орсина мне не нужно было притворяться кем-то другим. Спасибо вам…

– Батисия… Кто же ты? – поднял на нее испытывающий взгляд мышонок.

– Скажем так, Афин почти угадал, назвав меня дочкой барона, – печально улыбнулась мышка. – Но не будем о грустном…

– Прости…

– Не извиняйся, Марк… – смахнула она «тучку», что набежала на ее прекрасное личико, и вновь взяла себя в руки. – Не разочаруй меня мой Рыцарь Рины, встань и неси свою клятву по жизни! Приложи все возможные усилия, дабы привнести даже в самые мрачные и темные уголки и сердца Эйринии, Теплоту и Свет Надежды, чей огонь да не угаснет в сердцах всех, кто окружает тебя…