Читать книгу Крысиные бега - Сергей Георгиевич Михайлов, Сергей Михайлов - Страница 2

Я сидел в своей раздолбанной машине рядом с трупом фээсбэшника и трясся в сильном ознобе. Нет, не от холода – то была запоздалая реакция на стресс. Дрожь, сотрясавшая моё тело, разогнала туман в голове, и я вдруг с поразительной отчётливостью понял, в каком дерьме снова оказался. По самые уши.

Во-первых, я только что чудом избежал смерти. В меня стреляли, причём стреляли сильно и много и не попали лишь по чистой случайности. Однако со смертью Куценко охота не закончилась. Охотились не столько за ним, сколько за папкой – это я уже понял. Поскольку же матёрый чекист завещал её мне, объектом охоты автоматически становился я.

А это значит, что мне нужно убираться отсюда, и немедленно.

Во-вторых, я потерял машину. Моя ржавая колымага приняла на себя настоящий шквал огня и тем не менее сумела выстоять в этой неравной схватке. Более того, она смогла уйти от могучего джипа, напичканного бандой вооружённых отморозков. Но ущерб при этом ей был нанесён невосполнимый. В понятие «страховой случай» все эти повреждения ни в коей мере не входили.

А это значит, что мне дешевле будет её бросить, чем ремонтировать.

Прощай, моя старушка! Отслужила ты мне верой и правдой, сколько уж лет – теперь и не вспомнить. Пора и на слом. Что ж, всему приходит конец. Но своей кончиной ты можешь гордиться: смерть в бою всегда почётна. Вот возьму и поставлю тебя на гранитный пьедестал, где-нибудь в укромном уголке нашего двора, подобно тому легендарному вагону на Малой Земле, в котором пробоин теперь вряд ли больше, чем в тебе. И будешь ты восхищать взоры дворовой детворы героическим своим видом. Аминь.

В-третьих, по машине не трудно будет вычислить и её хозяина. Пробить номера для профессионалов – раз плюнуть. Даже если я благополучно доберусь до дома, они найдут меня и там. Вопрос только в одном: как быстро? Очень быстро, решил я, уже сегодня. Окончательно уничтожить свои следы я всё равно не смогу, но усложнить для них задачу – в моих силах.

А это значит, что я должен снять с машины номера и изъять из салона всё, что облегчило бы им поиски владельца. Сутки в этом случае я, глядишь, и выиграл бы.

В-четвёртых, папка. Честно говоря, папка сильно жгла мне руки. Что там внутри, я не знал и совершенно не горел желанием узнать. Меньше знаешь – крепче спишь. Вот только теперь мне крепко спать уже не придётся – по крайней мере, в ближайшее время. Бросить папку я не мог, так как не мог нарушить слово, данное мною покойному Куценко. Я принял эстафету и теперь должен передать её другому. Только кто он, этот другой? Впрочем, это совершенно не важно. У меня есть алгоритм, по которому я должен действовать, и я сделаю то, что им предписано – не столько ради погибшего фээсбэшника, сколько ради собственной безопасности. А также безопасности моих близких – Веры и Васьки. Они теперь тоже под ударом.

А это значит, что я должен срочно вывести их из-под удара. Они должны уехать. Куда? Было только одно место на земле, куда я мог бы с лёгкой совестью отправить близких мне людей и при этом быть уверенным, что там они будут под надёжной защитой, – далёкая сибирская деревушка Куролесово, в которой жил мой старший брат Дмитрий. Уж он-то сумеет защитить их от любой напасти, за это я ручаюсь. Могучий сибиряк, боевой офицер-афганец, профессиональный охотник – это что-нибудь да значит.

В-пятых, снова папка. Чтобы она в себе не содержала, я должен снять с неё копию. Так, для страховки, мало ли что может случиться? Я уже знал, как я это сделаю.

Прокрутив всё это в голове в считанные минуты – медлить было нельзя, джип наверняка шастает где-нибудь в округе, – я приступил к решительным действиям. Первым делом выволок тело Куценко из машины и аккуратно уложил на земле. Я не хотел оставлять его в машине, хотя объяснить свой порыв вряд ли бы смог. Потом принялся отвинчивать номера. Пришлось изрядно повозиться, благо, в бардачке оказались необходимые инструменты. Когда с номерами было покончено, я выгреб из салона всё, что могло бы идентифицировать владельца автомобиля: какие-то квитанции, документы, записную книжку, пару-тройку журналов, и так далее и тому подобное. Когда и этот этап моего плана был завершён, мне пришла в голову одна шальная мысль, которую я тут же решил реализовать.

Останки моего авто, как я уже говорил, стояли на самом краю котлована, брошенного строителями, по всей видимости, уже много лет назад. Особых усилий для реализации задуманного не требовалось. Я упёрся в мою старушку, поднатужился и, мысленно пожелав ей счастливого полёта, столкнул вниз. Спустя секунду-другую до меня донёсся глухой удар. Я глянул вниз, но из-за темноты ничего не увидел. Да и котлован был глубоким.

Пускай теперь лезут вниз и изучают этот металлолом. Была б у меня возможность, я бы ещё и земличкой её присыпал, бедную мою старушку, мусором каким-нибудь строительным, досками да кирпичами. Хоронить, так с музыкой – тогда бы уж точно её никто не нашёл. Но такой возможности у меня не было. Значит, пускай остаётся так, как есть.

Так, с этим тоже покончено. Теперь следующий этап.

Я оглянулся. Тело майора одиноко покоилось в трёх шагах от меня.

Соседство майора, пусть даже и мёртвого, было для меня сейчас не менее опасным, чем утренняя физкультпробежка по минному полю. На его след, ещё горячий, те отморозки могли напасть вновь – и тогда минное поле показалось бы мне райской лужайкой, на которой беззаботно резвятся дети.

Прощай, майор Куценко. Извини, что оставляю здесь тебя одного. Живым нужно думать о живых, а ты уж как-нибудь позаботься о себе сам. О’кей?

Я подхватил красную папку и поспешил покинуть это зловещее место, на котором закончили свой земной путь чекист Семён Егорович Куценко и моя верная «семёрка».