Читать книгу По колее «Особого пути». Цивилизационный процесс и модернизация в России - Сергей Митрохин - Страница 6

Один из алгоритмов РЦП заключается именно в движении от изоляции к замкнутости, которая потом опять сменяется открытостью. Первоначальный импульс этому алгоритму дала деятельность князя Владимира. Крестив Русь, он вырвал ее из рамок языческой самоизоляции и ввел в христианский мир, что дало мощный импульс развитию страны.

Московская Русь, пришедшая на смену Киевской, пошла по пути самоизоляции, которую снова нарушила Петербургская Россия. Затем наступила советская изоляция с ее «железным занавесом», сменившаяся открытостью 90-х годов прошлого века. Со второй половины «нулевых» нынешнего началась новая фаза самоизоляции.

От этого «маятника» нельзя отмахнуться, как от чего-то несущественного. Он явно представляет собой устойчивую закономерность, которую, видимо, следует считать одним из ключевых алгоритмов Российского цивилизационного процесса (РЦП).

Московскую Русь отличало от Киевской то, что последняя была цивилизационно ближе к современным ей европейским странам и имела определенный потенциал движения по европейскому пути. При этом надо отдавать себе отчет и в том, что в те времена сам европейский путь еще не сформировался.

Две разные «колеи», по которым впоследствии пойдут Европа и Русь, на тот момент были крайне размытыми, но все же при этом в чем-то пересекались и переплетались друг с другом. Область этого пересечения можно очертить даже территориально. Благодаря общему славянскому происхождению и отчасти также славянскому алфавиту, изобретенному Кириллом и Мефодием, ее можно вслед за Виктором Живовым условно обозначить как Slavia Christiana.4

С цивилизационной точки зрения, эта «славия» была скорее европейской, чем азиатской.

Так же, как и Европа, Киевская Русь являлась полицентричным образованием, то есть в ней отсутствовал единый всеподавляющий центр, власть была распределена между князьями разных степеней родства, церковью, народным вече и т. д.

В «Повести временных лет» есть свидетельство и об определенно европейском представлении о праве как важнейшем условии существования общества: «поищемъсобѣкнѧзѧ. иже бъıволодѣлъ нами и судилъ по праву»5. Этот завет наших предков, касающийся «суда по праву», не выполнен в нашей стране до сих пор.

Естественным условием существования Slavia Christiana было отсутствие враждебности к Западу, то есть к католической вере. Данная толерантность продолжалась по инерции даже после официального церковного раскола 1054 года.

Однако напряженность постепенно нарастала. В полном соответствии с теорией Арнольда Тойнби6, цивилизация на восточной окраине Европы родилась как «ответ» на вызов ее западной части. Но «ответ» всегда сохраняет зависимость от «вызова». Противопоставление себя Западу на Руси постоянно сменяется стремлением ему подражать.

Феномен «отторжения-притяжения» Запада, таким образом, является одним из базовых «генетических кодов» российской цивилизации. Поэтому даже само ее изучение невозможно без сопоставления с западной – в большей мере, чем с какой-нибудь другой.

Тенденция культурной самоизоляции Руси от Запада уже наметилась в киевские времена в связи с тем, что архаический славянский язык православной церкви (изначально – македонский диалект болгарского языка) не мог служить средством коммуникации с европейскими элитами, а значит, и обмена с ними ценностями и идеями.

Другим следствием этой самоизоляции, перешедшим от Киевской Руси к Московии, стала полная оторванность Руси от античной цивилизации, которая благодаря латыни являлась мощным цивилизационным донором не только для Запада, но и для мусульманского Востока.

По этой причине в фундаменте русской цивилизации отсутствуют базовые элементы как западной, так даже и византийской (светское образование c обязательным изучением в школе античных авторов, рецепция римского права).

По причине языковой и религиозной самоизоляции Россия до второй половины 17 века практически не знала светской культуры и образования.

«До конца 17 века русская литература была деперсонализирована, лишь в конце его появляются ростки внецерковной живописи… скульптура, театр как сферы искусства отсутствовали вовсе. Основная часть населения, исключая чиновников и священников, была неграмотна. В стране в принципе не существовало системы образования… не было даже сети начальных школ. Если в средневековой Европе уже в 12 веке „учение и преподавание наук стало ремеслом, одним из многочисленных видов деятельности, которые были специализированы в городской жизни“7, то в России не было ни студентов, ни преподавателей, ни ученых»8. Ключевым моментом расхождения между Русью и Европой является отсутствие рецепции римского права и вытекающих из него уникальных западных феноменов: университетского движения, революции городов с их хартиями вольностей, роста влияния профессиональных юристов, парламентов и многого другого. Обобщая все эти явления в одном понятии, можно назвать их зонами автономии. Такие зоны невозможны без глубокого освоения правовых принципов и практик, так как только право может являться основой саморегулирования, выступающего как альтернатива навязыванию регулированию «сверху».

Самоизоляция Руси еще в Киевский период ее истории нарастала по мере того, как в Европе происходила правовая модернизация, неизбежно вытекавшая из жесткого конфликта светской и духовной властей.

Вместо рецепции римского права на Руси, повторюсь, происходила рецепция византийской ортодоксии и монгольского деспотизма. В результате право в российском социуме не смогло сформироваться как самостоятельная система, независимая от верховной власти, а до сих пор остается всего лишь одним из инструментов управления в руках этой власти.

Рецепция римского права произошла в России только в 19 веке и была чисто академической, она так и не успела затронуть широкие слои не только общества, но даже его интеллектуальную элиту, а муниципальная революция не произошла и по сей день.