Читать книгу Пирамида преступных желаний - Сергей Усков, Сергей Николаевич Усков - Страница 4

Крепко сбитый брюнет в безупречном сером костюме, в эксклюзивных ботинках от знаменитой фирмы, вольготно развалившись в исполинском кожаном кресле, с наслаждением курил толстую кубинскую сигару и потягивал светлый шотландский виски. Он любил ароматный дым сигар за внезапную бодрость ума, приходящую вместе с легкими клубами горящего элитного табака. Как будто также горела его жизнь, оставляя тонкое внезапное удовольствие. А малые порции превосходного виски позволяли сгладить острые рифы бесконечных проблем.

Между тем, брюнет конкретно размышлял, где последняя грань терпения, и какая боль рушит гордое Я, устанавливая тотальную власть. Казалось бы, какой резон утруждать себя подобными изысками? Не оттого ли, что стенания корчившегося в дыбе человечища-человечка вызывали досаду. Досаду от чужого упрямства и напрасно теряемого времени.

Боль, как многоглавый дракон или стая хищных птиц, так или иначе, растерзает беззащитное тело. С каждым кусочком плоти, беспощадно отрываемым или умерщвляемым, так называемой душе будет теснее и теснее. Настанет миг, она возопиет необыкновенно жутким голосом. Этот вопль смерти брюнет слышал не раз. Он благоговел перед ним и считал этот особый гортанный звук и есть отчаянный рывок между небытием и вечной жизнью.

Бывает, что иные в последний миг напрягаются безгласно и легко – этих уже ждут там, в другой жизни, ждут черти или ангелы. Брюнету остается труп, с которого взять нечего. Поэтому и требовалось умно и тонко направлять работу громилы-палача, чтобы несчастный, растянутый в дыбе, стал шелковым податливым как глина, из которой Бог слепил прачеловека.

На этот раз лепить человекообразное существо будет он – элегантный господин с бокалом виски, поймавший в узду частицу животворящего духа. Впрочем, многого не потребует от полученного в результате психофизической обработки терпилы. Пусть живет по своим понятиям и напрягает предприимчивую голову, как обеспечить себе – прирост капитала, своему господину, князю тьмы и кинжала, – неиссякаемый бокал виски. А также обеспечить регулярный платеж по фиксированной ставке в подпольный банк реконструкции и развития древней страны Зазеркалья – страны ортодоксальных воров.

Жестокое воинство элегантного господина построено по старым нерушимым правилам: разведка (наводчики) выявляет возможных клиентов (терпил), натренированные молодчики (братки) склоняют клиента к сотрудничеству, мобильная ударная группа собирает подать. Изредка, для особо значимых персон, сам господин проводит вразумление (пытку). По любимому городу господин перемешается в супермощном бронированном внедорожнике, где из вдруг приспущенного черного стекла, как из амбразура дота, того и гляди появиться закопченное дуло гранатомета.

Однако, гранатомет, автомат – это поветрие времени. Господин иного оружия, кроме как искусно сделанной воровской финки, никогда и не держал при себе. Его главное оружие – непререкаемый авторитет, изощренный ум и громадный опыт.

Говорил он внушительно и медленно, словно давая время осознать завершенность и значимость изрекаемых слов. Тем, кому было мало простых и ясных доводов, помогал уразуметь Минееч еще более простым и внятным способом.

Минееч, огромный и толстый детина, когда-то был непревзойденным рубщиком мяса на колхозном рынке. Одним махом топора кроил мороженную говяжью тушу на аккуратные кусочки. Также хорошо получалось забить и освежевать взращенное животное. Труд его в советское время ценился очень высоко, денег не меряно, как в карманах, так и на сберкнижке. Неожиданно грянувшая перестройка превратила в нули его пухлый сберегательный счет. Немалая семья Минееча, привыкшая к сытости и почету, однозначно требовала продолжения сладкой жизни.

Жизненное пространство превратилось в сплошной рынок. Первыми людьми на рынке стали коммерсанты, значит, в эту масть и следует перейти. На остатки сбережений Минееч купил ларек, кой-какой товар – и продолжил бедствовать. Чего никак не мог понять. Порой ему просто хотелось отдубасить разборчивого покупателя, обходящего стороной его торговую точку, или для облегчения сердца со всего маху въехать по физиономии любому, кто начинал копаться, прицениваться, выискивать недостатки в его товаре.

Торговля шла плохо. Баснословных барышей и в помине нет. Как-то наехали на него братки-рэкитеры. Вот тут Минееч себя показал: копившаяся ярость нашла, наконец, выход. Он бы забил братков до смерти, освежевал тут же на месте и продал бы мясо по народной цене в харчевню на плов, если не появившейся внезапно брюнет в черном бронированном джипе. Ему Минееч так и объяснил, просто, без тени смущения, раскаяния и раболепства.

Брюнет усмехнулся и предложил делать тоже самое, но в его команде. По-существу предложил работать по специальности мясника, однако шинковать пришлось бы человеческие тела.

Огромные руки Минееча быстро научились вызывать нестерпимую боль, так что по коже его бежал приятный озноб и маленькие глазки на заплывшем лице оживлялись дьявольским огнем и, казалось, на лысом черепе растут характерные роговые наросты сатаны. Перед тем как пустить в ход какой-нибудь затейливый инструмент пытки, он разглядывал его внимательно, поворачивая и так и сяк, любуясь качественно изготовленной вещью из прочной высоколегированной стали и примеряя в своем заскорузлом воображении этот прибор к телу несчастного…

Брюнет щелкнул двумя пальцами в воздухе – Минееч устремил на хозяина преданный взгляд. Увидел поднятый вверх большой палец, что означало увеличить болевой шок.

На что уповать связанному по рукам и ногам, в застенках поклонника сатаны, чтобы не умереть и не превратиться в гадкого урода? На гражданский закон и неминуемое возмездие? – только на милость истязающих и согласие подчиниться. Это и только это добивался брюнет. И слегка досадовал отчасти и на себя: не хватает правильных слов втолковать самоуверенному идиоту, что для его же блага надлежало ежемесячно платить ему, воровскому авторитету, всего-то, скажем, 13 процентов от своих доходов. Это с налоговой инспекцией можно играть в прятки, хитрить и ловчить, воровские правила короткие и беспощадные.

– Минееч! – крикнул брюнет. – Сделай, чтобы не кричал так громко. Горло, что ли, прижги. Кипятильник затолкай ему пасть и включи, чтобы дымок из ноздрей пошёл. Голова что-то начинает побаливать.

– Будь сделано, – пробасил Минееч и пудовым кулаком сплющил живот клиента, грубо ухватил за волосы поникшую голову, впихнул поглубже в рот нагревательный прибор, подал электрический ток. Повалил едкий дым горелого мяса.

– Витамин! – прорычал Минееч. – Он кончился! Копец ему, от страха, видать. Обоссался и обосрался вдобавок.

Брюнет, недовольно морщась, подошел с бокалом в руке к распятому, выплеснул остатки виски в остекленевшие глаза на окровавленном лице.

– Может быть, надо было начать с жены и детей, – в оправдание вякнул Минееч.

– Почему ток через реостат не пустил? Начал бы постепенно его увеличивать: 50, 100, 200 вольт. А ты сразу напрямую 220 подал. Эх, лениться гляжу, начал.

– Да он упертый, гад такой! Я посчитал, что его и 380 вольтами не проймешь. А вишь, скопытился.

– Ну да ладно, не переживай. – Витамин похлопал Минееча по плечу. – Теперь запакуй отходы в сумку. Наверно на три части лучше разъединить – смотри сам как сделать. Отвези на кострище наше. Пепел не забудь развеять. Можешь над огородом своим. Ох, и знатная картошка когда-нибудь у тебя уродится! Потом тащи его жену сюда. Пусть эта телка нам заплатит, или передаст его дела в наши руки. У меня есть пара толковых ребятишек: одна бухгалтер, в студентках её приметил, в бумагах всегда у нее порядок, такую отчетную документацию готовит, никто не придерется, не найдет, где наши деньги, где чистые. Второй пацанёнок – Сима, такой же был лавочник как и ты, знаешь поди, соседствовали когда-то.

– Знаю, ушлый и верткий.

– Давай действуй. Свяжешься с Круглым: он организует доставку телки. Да смотри, чтобы все аккуратно было. Чтобы она живой осталась, а дела передала нам.

Отдав распоряжение, Витамин вновь развалился в кресле, чтобы докурить сигару и допить виски, но странная усталость смежила веки. Витамин взглянул на часы и допустил к себе десятиминутный сон…