Читать книгу Краткое пособие по изготовлению кукол - Сергей Носачев - Страница 6

Рынок оказался настоящим городом. Витрины были только фасадом для туристов. Коридоры и подсобные тоннели паутиной расходились от многолюдного центра и соединяли торговые ряды с разнообразной инфраструктурой для клиентов и славиков. От столовой до гостиницы, от гостиницы до фитнес-центра ходили рейсовые электрокары. И все это по сути не отличалось от большого города за стенами рынка. В Рынке Гудкову виделась даже какая-то подкупающая честность. Обитатели не прятались за одеждой, приукрашая свое естество, а действительным хозяевам мира не стеснялись сменить десятки невидимых и неосязаемых ошейников, которые носит каждый, на один вполне себе материальный. Там десятки необходимостей гнали тебя ежедневно на работу и периодически в различные учреждения за свидетельствами, справками, документами. Но по сути все это нужно было в первую очередь не для тебя лично. Все это – завуалированные формы армии чиновников и дельцов богатеть чужими силами. А ты носишься как белка в колесе и осознаешь все это в короткой передышке между выходом на пенсию и смертью. Если, конечно, хватит здоровья и сил дотянуть до этого узаконенного нищенского "отдохновения". На Рынке тебе давали персональный распорядок, где черным по белому было написано, что тебе делать, а уж дотумкать, для чего тебя поддерживают в хорошей физической форме и сытно кормят – не так уж и сложно. Такая прямолинейность нравилась, и он с улыбкой жевал эту горькую правду.

В фитнес-центре пастух подтолкнул Гудкова к стойке администратора.

– Руку на сканер, – вежливо приказала девушка. Гудков приложил запястье к экрану.

– У вас сейчас бассейн. После – СПА и солярий. По коридору налево – раздевалка самцов. Все необходимое вы найдете в шкафчике. Порядок пользования будет на двери.

Гудков едва сдержал улыбку – было иронично отправлять в раздевалку совершенно голого человека.

Гудков гордо шествовал по коридорам фитнес-центра, не обращая уже внимания на свою наготу, ошейник и поводок – повсюду следовавшего за ним санитара.

В просторном плавательном центре было три бассейна. Кроме Гудкова здесь было всего трое посетителей, таких же как он, окольцованных голышей. Было забавно, что им выдали очки и шапочки для плавания, но никаких плавок. Они остановились у ближайшего ко входу бассейна.

– У вас час, – сказал санитар и уселся на лежак в паре метров от воды.

Гудков рыбкой сиганул в воду и с детским восторгом освоил три бассейна. Он нырял, переворачивался на спину и снова разбивал воду мощными гребками в кроле. Оказавшись в воде, он вдруг понял, что при всей любви к плаванию, последний раз он купался несколько лет назад. В бассейнах нужно было платить, да еще и получать справку, и все только для того, чтобы продираться через бурелом рук и ног других купальщиков. До открытой воды было далеко и неудобно добираться. И теперь ему хотелось наверстать, ведь в новых обстоятельствах он может больше вообще никогда уже не поплавать. Нарезвившись Гудков стал осваивать бассейн за бассейном поочередно – кролем, брасом, баттерфляем. Несколько раз он вылезал на бортик отдышаться и снова бросался в воду.

СПА-салон встретил экзотическими приторными ароматами и причудливым интерьером – цветы, вычурная вязь узоров на стенах, коврах и обивке, персонал в тесных куртках, воротники-стойки и свободных льняных штанах. Здесь отовсюду звучала ненавязчивая этническая музыка. От запахов и монотонного журчания звуков разболелась голова.

К Гудкову подошла миниатюрная девушка восточной внешности и протянула портативный сканер. Ознакомившись с его картой, она так же жестами пригласила Гудкова идти за собой, а санитара – ждать в холле.

Девушка провела Гудкова по слабо освещенным коридорам. Здесь повсюду стояли вазы с живыми цветами и композиции из высушенных растений. Дверные проемы закрывали тяжелые узорчатые занавеси. В отличие ото всех помещений, где Гудков побывал за последние дни, здесь не было камер.

Они прошли почти до конца салона, завернули за угол и остановились между двумя нишами. Одна со шторой, другая с дверью. Девушка с игривым вопросом в глазах обернулась на Гудкова. Гудков выбрал комнату с дверью.

От первых же прикосновений Гудков почувствовал возбуждение. Музыка и ароматы уже не раздражали, наоборот добавляли процессу пикантности. Массажистка пробиралась от ступней все выше и выше, и Гудков закусил губу – он не знал, как отреагирует девушка, заметив его эрекцию. Когда руки массажистки добрались до его ягодиц, он уже не мог скрывать возбуждения и приподнял зад им навстречу. Одна ее рука скользнула на пах Гудкова, и девушка едва слышно хихикнула. Гудков стыдливо вжался животом в мат и оглянулся на насмешницу.

Девушка приложила палец к губам, нагнулась к уху Гудкова и прошептала:

– Wonna fuck me?

Гудков кивнул.

Массажистка на цыпочках подошла к двери и бесшумно заперла дверь на замок.

Когда Гудков вернулся с ужина, в номере его ждал новый сосед.

– Привет!

Сосед кивнул.

– Ну, значит нет.

Гудков бросился на койку и предался размышлениям о массаже. Тайка, балийка, вьетнамка или кто она там была – притупила остроту воспоминаний о похотливой медсестре. Она пахла всеми запахами салона – сладкими, резкими, чужими, но с ароматом ее тела они объединились в нечто головокружительное. И ее кожа… Он с трепетом ждал завтрашнего дня. Он попробовал подумать о квартире, рисунке отца и девушке в доме напротив. Но в жестокости и геометричности интерьеров, в ошейнике от этих мыслей стало тоскливо и неприятно. Им здесь не место. Верх задушевности для этого места – фантазии о СПА-салоне.

Следующий день мало отличался от предыдущего. Только бассейн сменился на спортзал. Оказалось, что у нового соседа Гудкова такое же расписание. Когда эйфория прошла, Гудкову стало неприятно общество Немого. Он был среднего роста, коренастым и лысым. Лицом он походил на одного из пастухов. В зале Немой работал с такими весами, что Гудков ни секунды не сомневался – он не просто убил кого-то, а разорвал жертву на части голыми руками. И если за завтраком Гудков попытался завести с ним разговор, то на обеде радовался, что сосед по столу молчит. В его компании даже здешние деликатесы казались безвкусными и Гудков злился на организм, требовавший еды после трех часов в зале.

Сегодня в расписании был новый приятный пункт. Прогулка. С самого суда Гудков не видел вокруг себя ничего кроме потолка, стен и электрического света. После зала, упражнений с массажисткой и сытного ужина Гудков засыпал на ходу. Свежий воздух подействовал как дижестив. Небо над головой серело прямоугольником не больше футбольного поля, но дорожки, казалось уходят в бесконечность. Гудков удивлялся этой загадке, пока не заметил: по дорожке, по которой шли они с Немым, навстречу идут они же – Гудков и Немой. Идея с зеркалами показалась Гудкову довольно умной, и он уважительно причмокнул. В центре этого небольшого парка была аллея из трех фонтанов. Вдоль нее стояли лавочки. Рядом – небольшие книжные полки. Несколько кукол, удобно расположившись, углубились в чтение. Гудкову очень понравился круглый толстячок в больших очках с обширной плешью. Он был волосатый, и издали казалось, что на нем надет причудливый комбинезон. Вблизи же этот голый волосатый мужичок напоминал чокнутого профессора, забывшего одеться на прогулку.

Парк наполняло мирное шарканье, запах летней зелени и воды. Дорожки были выстланы мелкими мягкими цветными опилками, по которым приятно было ступать. Кусты и клумбы аккуратны и ухожены – видимо на садовниках здесь не экономили. Или садовник-Славик? Наслаждаясь пейзажем, Гудков почувствовал зуд. Ему нестерпимо захотелось поделиться с кем-то историей своих приключений в СПА.

Довольному телу, уставшему и сытому, нужна была приятная беседа. Наверное, это что-то вроде инстинкта, архаичной привычки, за тысячелетия въевшейся в гены. Процесс гармонизации души и тела. Желание поговорить было настолько сильным, что Гудков был согласен и на своего хмурого немого соседа. Сдерживали только санитары за спиной. Наверняка, они не воспримут секс с массажисткой занимательным анекдотом, и Гудкову что-то будет. В какой форме его могут наказать, Гудков не представлял, но узнавать этого ему не хотелось. Поэтому он всеми силами держал слова в себе. Но когда они вернулись в номер, Гудков сдался.

– Как тебе массаж? – вкрадчиво спросил он Немого. Тот хмыкнул.

– Я заснул, – ответил Немой и зевнул.

– Заснул? – подскочил на койке Гудков и получил предупредительный разряд. – Бллин. Как ты умудрился? Они же такое вытворяют там…

– Попробуешь к ним приставать могут хер отрезать. И не посмотрят, что ты на передержке. К тому же у них между ног на родине столько членов ночевало, что я бы и твоим хером в трех гандонах ни одну из них трахать не стал. Еще подхватишь чего. Потом лечи тебя… Дешевле хер отрезать, чтоб другим не повадно было, и охотникам отдать. Чел без хера, – заржал Немой.

Гудков занервничал. У массажистки были презервативы, но вдруг Немой прав, и он что-то подхватил?

– Чего побелел? Присунул что ли? – Немой снова заржал неприятным, глупым смехом.

Гудков не знал, отчего сосед стал таким общительным, но, судя по минувшим суткам, бояться, что он его сдаст, не стоило.

– Ну да.

– Красава!.. Ну и как? Говорят, тайки – просто огонь.

– Ну да. Очень даже. Руки сильные. И знает, где и как надо погладить…

– Ну, аккуратнее там.

– Да мы вроде с резинкой.

Немой только хохотнул.

– Ты здесь первый раз, – спросил он Гудкова через пару минут.

– А ты нет?

– Не-а. В четвертый.

– Ничего себе. Это как?

– Да просто. Меня телохранителем покупают. Но не элита, а так, средней руки торгаши. На постоянку не нужен. Разрулится, скидывают обратно сюда. Работа специфическая, поэтому в витрину и на аукцион не выставляют, держат в гостинице до нового покупателя.

– И как тебе хозяева? Мне говорили, что бывает жесть.

Немой покивал с видом знатока.

– Агась. Бывает. Да мне-то все равно. Я свое дело делаю. Меня никто особо не трогает. Спец как-никак. Но живешь обычно с остальными, в кукольных домиках, и наслушался порядком. Слышал про совершенных отморозков. Жгут, режут, насилуют, иногда убивают.

Белый свет сменился ночным освещением. Гудков вздрогнул.

– Мой первый хозяин был заядлым охотником. Скупал Славиков на дичь машинами. Я таких любителей популять в людей даже на войне не видел. Как-то они с товарищами заскучали. Построили штук двадцать челов, повыкалывали им глаза и устроили ножевую охоту на слепых оленей… Один так вообще заставил мать новорожденного ребенка запечь и съесть… В общем, как повезет. Если попадешь в большой дом, скорее всего ничего хорошего. Если будешь единственным, может поберегут тебя.

Интеллигент был прав. Есть вещи, которые лучше не знать. Гудков старался выгнать услышанное из головы, но оно укоренилось и зацвело картинками.

– Ну, чего замолк?

– Думаю, что будет дальше. Когда меня отсюда заберут.

– Да что угодно, – хохотнул Немой. – А ты не знаешь, чего тебя сюда определили, а не на место службы?

– Нет. А что, это можно как-то узнать?

– Можно все, – загадочно ответил Немой и зашелестел простынями. – Все, хорош, отбой. И смотри, держи руки на одеяле. А то щас начнешь вспоминать свои подвиги.

Гудков и впрямь вцепился в несколько часов в спа-салоне, в бассейн и зал, в липкие приставания медсестры – как щитами он прикрывался всем этим от новых подробностей о жестокости мастеров. Мельком он пожалел Интеллигента, который наверняка видел куда больше того, о чем только слышал Немой. Но шаг за шагом мерзость наступала, разбивая хлипкую защиту Гудкова. В конце концов, Гудков перестал сопротивляться, и его затянуло в безумие и уродство кошмаров.